чехол вон с той  шлюпки,  потом
откройте сундучок с деньгами, возьмите пять сундучков, разделите  деньги
на пять частей и положите их на дно в эти сундучки. Да  поживей!  Сверху
прикройте их одеялами или какой-нибудь одеждой, чтобы  они  не  звенели.
Сундучки получатся тяжелые, но  с  этим  уж  ничего  не  поделаешь.  Вы,
Картью... А, черт... Вы, мистер Годдедааль, пойдете со  мной.  Нам  надо
заняться другим делом. - И, бросив последний взгляд на столб дыма,  Уикс
спустился по трапу в сопровождении Картью.
   Корабельные журналы были найдены в кают-компании за клеткой  с  кана-
рейкой. Их было два: один вел Трент, другой - Годдедааль. Уикс посмотрел
на них и выпятил нижнюю губу.
   - Вы умеете подделывать чужие почерки? - спросил он.
   - Нет, - ответил Картью.
   - И я тоже, как ни жаль, - буркнул капитан. - Но  это  еще  не  самое
скверное: журнал Годдедааля в полное порядке. Он, наверное, заполнил его
перед чаем. Вот, читайте: "Замечен дым костра.  Капитан  Керкап  и  пять
членов команды шхуны "Богатая невеста"..." Впрочем, не  все  пропало,  -
добавил он, открывая другой журнал. - Трент уже две недели ничего в него
не заносил.
   Мы уничтожим ваш журнал, мистер Годдедааль, и займемся журналом Трен-
та... То есть моим, я хотел сказать. Но по некоторым причинам писать бу-
ду не я, а вы. Берите перо, и я вам продиктую.
   - Но как мы объясним, куда девался мой журнал? - спросил Картью.
   - А вы его не вели, - ответил капитан. - Грубейшее нарушение  служеб-
ного долга. Судовладельцы намылят вам за это голову.
   - А как же перемена почерка? - продолжал Картью. - Журнал сначала ве-
ли вы. Почему вдруг стал писать я? И все  равно  вам  придется  расписы-
ваться.
   - После несчастного случая я не могу писать, - ответил Уикс.
   - Несчастного случая? - повторил Картью. - Это звучит как-то неубеди-
тельно. Какого несчастного случая?
   Уикс положил руку на стол ладонью вверх и пробил ее ножом.
   - Вот какого, - сказал он. - Из всякого затруднения есть выход,  если
у тебя голова на плечах.
   Он начал бинтовать рану носовым платком, быстро  просматривая  журнал
Годдедааля.
   - Скверно, - сказал он. - Тут все так напутано, что для  вас  это  не
годится. Во-первых, они шли по какому-то совершенно дикому курсу и укло-
нились на тысячу миль от обычных корабельных путей, а во-вторых,  оказы-
вается, они приблизились к этому острову  шестого  числа,  плавали  пять
дней вокруг да около и на рассвете одиннадцатого снова очутились здесь.
   - Годдедааль говорил мне, что им страшно не везло, - заметил Картью.
   - Во всяком случае, все это похоже на выдумки, - вздохнул Уикс.
   - Но ведь так было на самом деле, - настаивал Картью.
   - Ну и пусть. Нам-то ведь от этого не легче, раз это все равно похоже
на выдумки! - воскликнул капитан. - Ну-ка, помогите мне перевязать руку.
Кровь так и хлещет.
   Пока Картью накладывал повязку, Уикс о чем-то глубоко  задумался.  Но
едва был затянут последний узел, как он стремглав кинулся на палубу.
   - Запомните, ребята! - крикнул он. - Мы пришли  к  этому  острову  не
одиннадцатого, а вечером шестого, и нас здесь задержал штиль. Как только
кончите возиться с сундучками, вытащите на палубу несколько  бочонков  с
водой и солониной. Так оно будет естественней. Словно мы  уже  снаряжали
шлюпку.
   После этого он вернулся в каюту и продиктовал Картью записи  в  кора-
бельный журнал. Затем они уничтожили журнал Годдедааля и  принялись  ис-
кать корабельные бумаги. Из всех пережитых  за  утро  мучительных  минут
эти, пожалуй, были самыми мучительными. Они лихорадочно  обшаривали  все
уголки, ругаясь, сталкиваясь, изнемогая от жары, леденея от ужаса. С па-
лубы им то и дело кричали, что это действительно  крейсер,  что  он  уже
совсем близко, что он уже спускает шлюпку. А документов нигде  не  было!
Каким образом они не заметили сейфа с судовой кассой и расписками, труд-
но понять. Но тем не менее они его не заметили. Наконец самые важные до-
кументы были найдены в кармане парадного костюма Трента, где он их оста-
вил после того, как последний раз сходил на берег.
   - Как раз вовремя, - сказал Уикс, улыбаясь в первый раз за все  утро.
- Давайте их мне, а вот эти бумаги заберите себе. Боюсь, что я их  пере-
путаю.
   - Какие еще бумаги? - спросил Картью.
   - Документы капитана Керкапа и шхуны  "Богатая  невеста",  -  ответил
Уикс. - Как знать, может быть, они нам еще понадобятся.
   - Шлюпка вошла в лагуну, сэр! - крикнул Мак,  который  исполнял  роль
дозорного, пока остальные работали.
   - Пора идти на палубу, мистер Годдедааль, - заметил Уикс.
   Когда они направились к  трапу,  канарейка  вдруг  испустила  звонкую
трель.
   - Нельзя бросать бедняжку на голодную смерть, - прошептал  Картью.  -
Это птица несчастного Годдедааля.
   - Так берите ее с собой, - сказал капитан.
   И они поднялись на палубу.
   За рифом виднелась безобразная туша  современного  военного  корабля,
который время от времени пенил воду своим винтом, а по проходу скользила
большая белая шлюпка с флагом на корме.
   - Еще одно, - сказал Уикс, быстро осматриваясь. - Мак, ты был  в  ки-
тайских портах? Отлично. А вас, остальных, все время,  пока  мы  были  в
Гонконге, я не пускал на берег, надеясь, что вы дезертируете. Но вы меня
надули и остались на бриге. Так вам будет легче врать.
   Шлюпка была совсем уже близко. Единственным офицером в  ней  оказался
рулевой, причем офицером не из лучших, так как  матросы  на  веслах  все
время переговаривались.
   - Слава богу, они послали какого-то желторотого птенца! -  воскликнул
Уикс. - Эй, Харди, убирайся на нос! Я не потерплю, чтобы матросы  разгу-
ливали у меня по юту!
   Этот выговор подбодрил всех, как холодный душ.
   Шлюпка лихо подошла к борту, и молоденький офицер поднялся на  палубу
брига, где с ним почтительно поздоровался Уикс.
   - Вы капитан этого корабля? - спросил офицер.
   - Да, сэр, - ответил Уикс. - Зовут меня Трент, а это бриг "Летящий по
ветру" из Гулля.
   - У вас, кажется, неприятности? - заметил офицер.
   - Если вы будете так любезны пройти со мной на ют, я вам  сейчас  все
расскажу, - ответил Уикс.
   - Да вас бьет лихорадка! - воскликнул офицер.
   - И не удивительно, после таких переживаний, - ответил Уикс  и  затем
начал повесть об испортившейся воде, долгом затишье,  внезапном  шквале,
утонувших матросах.
   Он говорил без запинки и с большим жаром, как приговоренный к смерти,
умоляющий о помиловании. Мне довелось выслушать эту историю  из  тех  же
уст в кафе в Сан-Франциско, и даже тогда манера  рассказчика  показалась
мне подозрительной. Но офицер не отличался наблюдательностью.
   - Наш капитан очень торопится, -  заметил  он,  -  однако  я  получил
инструкцию оказать вам помощь, а в случае необходимости вызвать и вторую
шлюпку. Чем могу вам помочь?
   - Ну, мы вас не задержим, - ответил Уикс весело. - Мы уже совсем соб-
рались. Все готово: и сундучки, и хронометр, и документы.
   - Неужели вы хотите оставить бриг? - воскликнул офицер.  -  По-моему,
его очень легко снять с мели. Мы вам окажем необходимую помощь.
   - Легко-то легко, но далеко ли мы уплывем, другой вопрос.  В  носовой
части большая пробоина, - ответил Уикс.
   Молоденький офицер покраснел до ушей. Болезненно сознавая  свою  нео-
пытность, он решил, что выдал себя, и побоялся снова  попасть  в  глупое
положение. Ему и в голову не приходило, что капитан  может  его  обманы-
вать. Раз капитан решил покинуть свой бриг, значит,  у  него  для  этого
есть все основания.
   - Отлично, - сказал он. - Так пусть ваши матросы грузят вещи в  шлюп-
ку.
   - Мистер Годдедааль, пусть матросы грузят вещи в шлюпку! -  скомандо-
вал Уикс.
   Четверо его товарищей ждали результатов этих переговоров как на игол-
ках. Когда они услышали желанные слова, им показалось, что солнце озари-
ло полночный мрак, а Хэдден громко зарыдал, и, пока он  крутил  лебедку,
по его щекам текли слезы. Однако работа спорилась,  и  вскоре  сундучки,
узлы и потерпевшие кораблекрушение уже  находились  в  шлюпке,  которая,
выйдя из длинной тени "Летящего по ветру", понеслась к выходу из лагуны.
   Пока все складывалось удачно. Никто не заметил, что бриг цел и невре-
дим, и с каждой минутой расстояние между ними и грозными уликами,  скры-
вавшимися на его борту, увеличивалось и увеличивалось. Но, с другой сто-
роны, они с каждой минутой приближались к военному кораблю, который  еще
мог оказаться для них тюрьмой и даже телегой палача, везущей их на висе-
лицу. Ведь они еще не узнали, ни откуда пришел этот корабль, ни куда  он
направляется, и неизвестность давила их сердца свинцовой тяжестью.
   Задать вопрос решился Уикс. Картью казалось, что голос его  доносится
откуда-то издалека, и в то же время каждое слово поражало, словно пуля.
   - Как называется ваш корабль? - спросил Уикс.
   - "Буря". А разве вы не знаете? - ответил офицер.
   "Разве вы не знаете?" Что это означало? Может быть, ничего,  а  может
быть, что крейсер и бриг уже встречались. Уикс собрался с духом и  задал
новый вопрос:
   - Куда вы идете?
   - Мы должны осмотреть все эти островки и островочки, - сказал офицер,
- а потом пойдем в Сан-Франциско.
   - Вы идете из Китая, как и мы? - продолжал Уикс свои расспросы.
   - Из Гонконга, - ответил офицер, сплевывая за борт.
   Из Гонконга. Так, значит, все кончено: как  только  они  окажутся  на
крейсере, их арестуют; бриг будет осмотрен, будут найдены  следы  крови,
возможно, лагуну протралят, и тела убитых расскажут свою страшную  исто-
рию.
   Картью неодолимо хотелось вскочить со скамьи, закричать и прыгнуть  в
море. Дальнейшее притворство казалось таким ненужным: еще несколько  сот
секунд напряженного ожидания - и неизбежное случится. А потом - позорная
смерть. Но даже и теперь Уикс не сдался. Лицо его было  искажено,  голос
стал неузнаваемым, и казалось, что самый ненаблюдательный и глупый чело-
век должен был бы заметить эти роковые признаки. И все-таки он продолжал
расспросы, стремясь узнать свою судьбу.
   - Хороший город Гонконг. Как, по-вашему? - заметил он.
   - Не могу сказать, - ответил офицер, - мы пробыли там только  полтора
дня. Зашли за инструкциями, и нас сразу отправили сюда. В жизни не  слы-
шал о такой подлости! - И он продолжал с  грустью  описывать  невезение,
которое преследовало "Бурю".
   Но Уикс и Картью больше его не слушали, они глубоко дышали:  тела  их
были скованы оцепенением, но в мозгу вихрем проносились мысли о страшной
опасности, которой они избегли, о почти несомненной  возможности  спасе-
ния. Они испытывали глубокое облегчение и радость. Во время плавания  на
крейсере им  ничто  не  грозит.  Потом  еще  несколько  трудных  дней  в
Сан-Франциско, но немного энергии и присутствия духа, и страшное событие
будет навеки погребено. Годдедааль снова станет Картью, а Уикс -  Керка-
пом, людьми, которых ни в чем нельзя заподозрить, людьми, которые никог-
да не слышали о "Летящем по ветру" и никогда не видели  острова  Мидуэй.
Это радостное ощущение не покидало их все время, пока  шлюпка  приближа-
лась к борту "Бури", над которым торчали дула орудий и  головы  любопыт-
ных. Оно не покидало их, когда они  в  странном  отупении  поднялись  на
крейсер и невидящими глазами глядели на высокие мачты, белоснежные палу-
бы и на толпящихся кругом моряков, чьи голоса доносились словно  издале-
ка, на чьи вопросы они отвечали невпопад.
   И вдруг Картью почувствовал, что кто-то похлопывает его по плечу.
   - Норри, старина! Откуда ты взялся? Тебя уже не знаю сколько  времени
все разыскивают. Ведь ты же теперь старший, унаследовал свое поместье!
   Он обернулся, увидел лицо своего школьного товарища Сибрайта и  поте-
рял сознание. Его унесли в каюту Сибрайта, и доктор начал приводить  его
в чувство.
   Когда Картью открыл глаза, он внимательно посмотрел на незнакомое ли-
цо и сказал с суровой решимостью:
   - Браун должен пойти по той же дороге. Теперь или никогда...
   Через несколько секунд сознание его прояснилось, и он заговорил  сно-
ва:
   - Что я сказал? Где я? Кто вы?
   - Я судовой врач "Бури", - ответил доктор. - Вы  находитесь  в  каюте
лейтенанта Сибрайта, и вам следует забыть о  всех  тревогах.  Ваши  беды
кончились, мистер Картью.
   - Почему вы так меня называете? - спросил Картью. -  Ах  да,  Сибрайт
узнал меня... - Он застонал и весь затрясся. - Пришлите ко мне Уикса,  я
должен немедленно поговорить с Уиксом! - воскликнул он  и  яростно  сжал
руку доктора.
   - Хорошо, - ответил доктор, - но только с одним уговором: выпейте эту
микстуру, а я схожу за Уиксом.
   Он дал несчастному снотворное, и тот через несколько минут погрузился
в глубокий сон, вероятно, спасший ему рассудок.
   Затем доктор занялся Маком и, пока вправлял ему  руку,  под  каким-то
предлогом заставил ирландца назвать имена всех его товарищей.
   Потом настал черед капитана, который к этому времени был  уже  совсем
не похож на человека, придумавшего отчаянный план спасения в каюте  "Ле-
тящего по ветру": чувство полной безопасности, плотный  обед  и  большой
стакан грога притупили его бдительность и погасили энергию.
   - Когда вы были ранены? - спросил доктор, разбинтовав его руку.
   - Неделю назад, - ответил Уикс, думая только о записях в  корабельном
журнале.
   - Вот как! - воскликнул доктор и посмотрел ему прямо в глаза.
   - Я точно не помню, - запинаясь, ответил Уикс.
   После этой неуклюжей лжи подозрения доктора учетверились.
   - Кстати, кого из вас зовут Уиксом? - спросил он как бы между прочем.
   - Это еще что? - буркнул капитан, побелев, как бумага.
   - Я спросил, кто из вас Уикс, - повторил доктор. - Мне  кажется,  мой
вопрос совершенно ясен.
   Уикс ничего не ответил.
   - В таком случае, кто Браун? - настаивал доктор.
   - О чем вы говорите? К чему вы клоните? -  крикнул  Уикс,  отдергивая
руку, так что кровь брызнула прямо в лицо врача.
   Тот даже не стал стирать ее и, глядя прямо на свою жертву, задал  но-
вый вопрос:
   - Почему Браун должен пойти по той же дороге?
   Уикс, задрожав, опустился на табурет.
   - Картью все вам рассказал, - прошептал он.
   - Нет, - ответил доктор, - но его и ваше поведение заставило меня за-
думаться, и мне кажется, вы что-то скрываете.
   - Дайте мне чего-нибудь выпить, - сказал Уикс, - лучше я вам все  сам
расскажу, и, черт возьми, мы совсем не так виноваты, как можно подумать.
   И вот с помощью двух стаканов крепкого грога трагическая история "Ле-
тящего по ветру" была рассказана в первый раз.  Им  очень  повезло,  что
выслушал ее именно доктор. Он сжалился над этими людьми, чье  положение,
на его взгляд, было гораздо хуже, чем они того заслуживали, и  решил  им
помочь. Он вместе с Уиксом и Картью (как только тот пришел в себя)  при-
думали план, как им вести себя в Сан-Франциско.  Он  выдал  "Годдедаалю"
справку, что тот тяжело болен, и под покровом ночи помог Картью  съехать
на берег. Он не давал заживать ране Уикса, чтобы тот продолжал  подписы-
ваться левой рукой. Он пустил в ход свое влияние на корабле  и  уговорил
молодых офицеров не выдавать настоящего имени Картью, боясь, как бы  оно
не попало в газеты. А кроме того, он оказал им услугу еще более  важную.
У него в  Сан-Франциско  был  друг,  миллионер.  Доктор  представил  ему
Картью, объяснив, что этот молодой человек недавно  унаследовал  большое
состояние и хотел бы прежде, чем это  станет  известно,  заплатить  свои
долги ростовщикам так, чтобы это не вызвало огласки.  Миллионер  с  удо-
вольствием согласился помочь молодому наследнику, и это  на  его  деньги
Бэллерс во время аукциона старался перекупить бриг у  синдиката.  Попро-
буйте догадаться, как звали этого миллионера.  Его  звали  Дуглас  Лонг-
херст.
   Пока самозваная команда "Летящего по ветру" могла исчезнуть без следа
и снова стать командой "Богатой невесты", для них не имело особого  зна-
чения, что бриг будет продан и на нем обнаружатся следы  какогото  прес-
тупления. Но, как только Картью был узнан, положение изменилось.  Малей-
ший скандал - и противоречия в его истории сразу будут замечены и  будет
задан неизбежный вопрос: каким образом он, отплыв на  шхуне  из  Сиднея,
через такое короткое время вдруг оказался на бриге, идущем из  Гонконга.
А после этого легко могло выясниться все дело. Поэтому было решено  пре-
дотвратить подобную опасность и самим купить бриг, благо Картью стал те-
перь миллионером. За исполнение этого нового плана они взялись с большой
энергией и осторожностью. Картью под вымышленным  именем  снял  комнату,
подыскал поверенного (случайно это оказался Бэллерс) и поручил  ему  ку-
пить разбитый бриг.
   - Какая ваша предельная сумма? - спросил Бэллерс.
   - Мне нужен бриг, - ответил Картью, - а цена меня не интересует.
   - Сказать "любая сумма" - значит ничего не сказать, - сказал Бэллерс.
- Назовите ее точно.
   - Ну пусть будет пятьдесят тысяч долларов, раз вы так настаиваете,  -
ответил Картью.
   Все это время капитану приходилось ходить по городу, являться в  кон-
сульство, отвечать на вопросы в агентстве Ллойда, сочинять историю о по-
терянных квитанциях, подписывать бумаги левой  рукой  и  рассказывать  с
своих вымышленных злоключениях всем морякам СанФранциско. И каждую мину-
ту он ждал, что столкнется с каким-нибудь старым  приятелем,  который  в
присутствии посторонних назовет его Уиксом, а может быть, с каким-нибудь
новым врагом, который сумеет доказать, что он вовсе не Трент.
   Случилось второе, но благодаря своей находчивости Уикс не только  из-
бежал разоблачения, но даже укрепил свою позицию.
   Когда он был в консульстве (самом неподходящем месте  для  того,  что
последовало), он вдруг услышал, что кто-то спрашивает  капитана  Трента.
Он обернулся, как всегда, еле сдерживая дрожь.
   - Да вы же не капитан Трент, - сказал незнакомец, отступая. - Что все
это значит? Мне сказали, что вы называете себя капитаном Трентом...  ка-
питаном Джейкобом Трентом, которого я знаю с детства!
   - А! Вы, наверное, имеете в виду моего дядю, который был  банкиром  в
Кардиффе, - ответил Уикс с невозмутимостью отчаяния.
   - В первый раз слышу, что у него есть племянник, -  ответил  незнако-
мец.
   - Лучше поздно, чем никогда, - отрезал Уикс.
   - А как старик себя чувствует? - спросил тот.
   - Отлично, - ответил Уикс.
   Но тут его, к счастью, позвал клерк.
   Дальше все шло гладко, но утром в день  аукциона  после  разговора  с
Джимом Уикс опять встревожился. На аукционе он не  находил  себе  места,
так как ему было известно только, что Картью попробует купить бриг через
своего поверенного, но он не знал, ни кто этот поверенный, ни  какие  он
получил инструкции. Я полагаю, что  капитан  Уикс  обладает  удивительно
крепким здоровьем, хотя его внешность указывает на склонность к апоплек-
сии, которой он, как известно, очень опасается.  Однако  он  может  быть
спокоен, - она ему не грозит, раз уж удар не хватил его во  время  этого
сумасшедшего аукциона, когда старый бриг вместе с довольно дешевым  гру-
зом был куплен на его глазах посторонним человеком  за  пятьдесят  тысяч
долларов.
   С самого начала они  уговорились,  что  он  не  будет  встречаться  с
Картью, чтобы нельзя было установить связь между  командой  и  неведомым
покупателем. Но теперь было не до осторожности, и, вскочив на извозчика,
он помчался на улицу Миссии.
   В дверях пансиона он столкнулся с Картью.
   - Скорее уйдем отсюда, - сказал тот.
   И, когда они уже шли по улице, добавил:
   - Все кончено!
   - А, так, значит, вы знаете результат аукциона? - спросил Уикс.
   - Аукциона? - воскликнул Картью. - Да я уже о нем забыл!
   И он рассказал о телефонном звонке и голосе, который  задал  страшный
вопрос: "Зачем вы хотите купить "Летящий по ветру"?"
   Этот звонок, последовавший за совершенно невероятным исходом  аукцио-
на, мог свести с ума самого Иммануила Канта.  Им  казалось,  что  судьба
против них, что все мальчишки н