нталь;
несколько раз пройдясь по комнате, он сел против Саркани, продолжая кипеть
от гнева.
   - Я ждал, когда вы успокоитесь, - хладнокровно  ответил  Саркани,  -  и
могу еще подождать, если угодно.
   - Успокоился я или нет - не ваша забота! Последний раз спрашиваю,  чего
вам надо?
   - Силас Торонталь, мне надо поговорить с вами, я  хочу  предложить  вам
одно дело.
   - Не желаю я ни говорить с вами, ни иметь с вами никаких дел! У нас нет
ничего общего, и я требую, чтоб вы покинули Триест сегодня - сейчас же!  И
больше сюда не возвращались!
   -  Я  и  собираюсь  покинуть  Триест,  но  не  хочу  уезжать,  пока  не
рассчитаюсь с вами.
   - Рассчитаться? Вы? Вернуть мне деньги?
   - Да, вернуть свой долг  с  процентами  и  вдобавок  разделить  с  вами
прибыль, если...
   Услышав это неожиданное предложение,  Силас  Торонталь  только  плечами
пожал.
   - Деньги, что я вам давал, давным-давно списаны в графу  непредвиденных
расходов! Теперь мы квиты, и я ничего  с  вас  не  требую,  я  выше  таких
мелочей!
   - А если я не хочу оставаться вашим должником?
   - А если я хочу остаться вашим кредитором?
   Силас Торонталь и Саркани посмотрели друг другу прямо в глаза.  Саркани
пожал плечами и заметил:
   - Все это фразы, пустые фразы! Повторяю, я пришел предложить вам  очень
серьезное дело.
   - Не менее грязное, чем серьезное, вероятно?
   - Ну, вы не в первый раз воспользуетесь моими услугами для...
   - Все это слова,  пустые  слова!  -  воскликнул  банкир,  передразнивая
наглый ответ Саркани.
   - Выслушайте меня, - сказал Саркани, - я буду краток.
   - Вот это хорошо.
   - Если то, что я предлагаю, вам не подойдет, мы прекратим разговор и  я
исчезну.
   - Отсюда или из Триеста?
   - И отсюда и из Триеста.
   - Завтра же?
   - Сегодня вечером.
   - Ну говорите!
   - Дело вот в чем, - начал Саркани. - Но вы уверены, что  нас  никто  не
услышит? - добавил он, оглядываясь.
   - Вы настаиваете, чтобы  разговор  остался  между  нами?  -  насмешливо
спросил банкир.
   -  Да,  Торонталь,  ибо   в   наших   руках   может   оказаться   жизнь
высокопоставленных людей!
   - В ваших, может быть, но не в моих!
   - Решайте сами! Я напал на след заговора. Какова его  цель,  я  еще  не
знаю. Но после ломбардской кампании, после катастрофы при Садове в  стране
очень много недовольных, готовых участвовать в заговоре против Австрии.  И
у  меня  есть  основания  думать,  что  готовится  какое-то   выступление,
по-видимому, в пользу Венгрии, на котором мы можем здорово нажиться.
   - Я не наживаюсь на заговорах... - насмешливо ответил Торонталь.
   - А могли бы!
   - Каким же это образом?
   - Если донести!
   - Что вы хотите сказать?
   - Слушайте же!
   И Саркани рассказал банкиру все, что произошло на старом кладбище:  как
он случайно поймал почтового голубя и нашел шифрованную записку, с которой
снял копию, а затем разыскал дом, где жил тот, кому  она  предназначалась.
Вот уже пять дней как они с Зироне следят за всем, что происходит если  не
в самом доме, то вокруг него. Каждый вечер в особняке собирается несколько
человек, все одни и те же лица,  и  перед  тем  как  войти,  они  опасливо
озираются по сторонам. За это время сюда  прилетало  и  вновь  улетало  на
север много почтовых голубей. Двери дома охраняет  старый  слуга,  который
очень неохотно впускает посетителей и внимательно наблюдает за всеми,  кто
приближается к подъезду. Саркани и  его  товарищу  пришлось  прибегать  ко
всяким уловкам, чтобы не привлечь к себе внимания. Да и то они  опасаются,
что с некоторых пор у слуги появились какие-то подозрения.
   Силас Торонталь слушал Саркани все с большим  вниманием.  Он  спрашивал
себя, чему можно верить в этом рассказе, так  как  знал,  что  его  бывший
маклер человек весьма ненадежный, а главное, банкир не  понимал,  чем  тот
думает заинтересовать его в этой истории и  какую  хочет  извлечь  из  нее
выгоду?
   Кончив свой рассказ, Саркани стал вновь уверять, что дело идет о важном
политическом заговоре против Австрии и что им было бы  очень  выгодно  его
раскрыть. Однако банкир, не отвечая, стал задавать ему вопросы.
   - Где этот дом?
   - На улице Акведотто, номер восемьдесят девять.
   - Кому он принадлежит?
   - Знатному венгерскому вельможе.
   - Как его зовут?
   - Граф Ладислав Затмар.
   - А кто у него бывает?
   - Чаще всего два человека, оба венгры.
   - Кто такие?
   - Триестский профессор по имени Иштван Батори.
   - А второй?
   - Граф Матиас Шандор!
   При этом имени на лице Силаса Торонталя промелькнуло легкое  удивление,
не укрывшееся от Саркани. Этому пройдохе ничего  не  стоило  узнать  имена
трех названных им людей, проследив Батори до его дома на Корса-Стадионе, а
графа Шандора до гостиницы Делорм.
   - Видите, Торонталь, - закончил Саркани, - я не побоялся  доверить  вам
их имена. Теперь вы убедились, что я не собираюсь водить вас за нос?
   - Все это слишком туманно! - ответил банкир, которому  хотелось  узнать
побольше, прежде чем брать на себя какие-либо обязательства.
   - Туманно?
   - Ну конечно! У вас нет никаких улик!
   - А это что?
   И Саркани передал Торонталю копию записки. Банкир стал разглядывать  ее
с некоторым любопытством.  Но  зашифрованные  слова,  казалось,  не  имели
никакого смысла, и вряд  ли  можно  было  придавать  письму  такое  важное
значение,  какое  приписывал  ему  Саркани.   Банкира   это   дело   могло
интересовать лишь  потому,  что  оно  имело  какое-то  отношение  к  графу
Шандору, клиенту, который очень его беспокоил, так как в любой момент  мог
потребовать возвращения сделанного им вклада.
   - По-моему, чем дальше, тем это становится все  непонятней!  -  заметил
он.
   - А по-моему, напротив, все ясно, как день, - ответил Саркани, которого
ничуть не смущало скептическое отношение банкира.
   - Вы можете расшифровать записку?
   - Нет, Торонталь, но со временем расшифрую.
   - Каким же это образом?
   - Мне уже приходилось участвовать в такого рода делах, как и во  многих
других, - ответил Саркани, - и в мои  руки  не  раз  попадали  шифрованные
записки. Изучив вот эту, я пришел  к  выводу,  что  ключом  ей  служит  не
числовая таблица и не условный алфавит, где  каждой  букве  придают  новое
значение. Нет! В этой записке буква "с" значит "с",  а  буква  "н"  значит
"н", но они расположены в таком порядке, что их можно вновь расставить  по
местам только с помощью сетки.
   Мы знаем, что Саркани  не  ошибался.  Именно  такую  систему  применяли
заговорщики. Но поэтому-то их послания и невозможно было расшифровать.
   - Пусть так, - заметил банкир, - не стану  спорить,  быть  может  вы  и
правы. Но, не имея сетки, записку невозможно прочесть.
   - Несомненно.
   - А где же вы достанете сетку?
   - Этого я еще не знаю, но будьте уверены - уж я сумею ее достать!
   - Вот как! Знаете, Саркани, на вашем месте я не стал бы возиться с этим
делом!
   - А я готов возиться сколько угодно!
   - К чему? Я бы просто сообщил триестской полиции о своих подозрениях  и
передал ей эту записку.
   - Я  так  и  сделаю,  Торонталь,  но  не  хочу  ограничиваться  пустыми
догадками, - ответил холодно Саркани. -  Прежде  чем  говорить,  мне  надо
иметь вещественные доказательства, неопровержимые улики! Я стану  хозяином
этого заговора, да! полным хозяином, и извлеку из него все выгоды, которые
и предлагаю вам разделить со мной. Впрочем, кто знает! Возможно, нам будет
выгодней стать на сторону заговорщиков, вместо того чтобы доносить на них!
   Такие рассуждения ничуть не удивили Силаса Торонталя. Он знал,  на  что
способен хитрый и двуличный Саркани. Но и Саркани говорил  с  банкиром  не
стесняясь и не боялся предложить Силасу Торонталю любое дело, зная, что  у
того достаточно гибкая совесть. Ведь Саркани уже давно знал  банкира  и  к
тому же имел основания думать, что его банк с некоторых  пор  находится  в
затруднительном положении. Значит, если  бы  им  удалось  овладеть  тайной
заговора, а затем донести и  нажиться  на  нем,  это  могло  бы  поправить
пошатнувшиеся дела банка. Вот на чем Саркани строил свои расчеты.
   Но Силас Торонталь был начеку и вел себя очень  осторожно,  не  доверяя
своему бывшему триполитанскому агенту. Он допускал, что готовится какой-то
заговор против австрийского правительства и что Саркани напал на его след.
Дом  Ладислава  Затмара,  где   происходили   какие-то   тайные   сборища,
шифрованная переписка, огромная сумма, вложенная  графом  Шандором  в  его
банк, с условием, что он может потребовать ее в любое  время,  -  все  это
казалось ему довольно подозрительным. Весьма возможно, что Саркани  сделал
правильные выводы. Но банкир не хотел принимать участия в  этом  деле,  не
ознакомившись с ним поглубже и не  узнав  всех  подробностей.  Поэтому  он
заметил с равнодушным видом:
   - Ну, а потом, когда вы расшифруете эту  записку,  -  если  вам  вообще
удастся ее расшифровать, - вдруг окажется,  что  речь  идет  о  совершенно
незначительном, чисто личном деле, из которого невозможно извлечь  никакой
выгоды ни для вас... ни для меня!
   - Нет! - воскликнул Саркани с глубоким убеждением. - Нет!  Я  напал  на
след очень серьезного заговора, во главе которого стоят высокопоставленные
люди, и знаю, что и вы не сомневаетесь в этом, Торонталь!
   - Так чего же вы от меня хотите? - спросил банкир напрямик.
   Саркани встал и сказал, понизив голос, глядя банкиру прямо в глаза:
   - Вот чего я хочу от вас: я хочу под любым предлогом и как можно скорей
проникнуть в дом Ладислава  Затмара  и  завоевать  его  доверие.  Когда  я
водворюсь в доме, где меня никто  не  знает,  я  сумею  выкрасть  сетку  и
расшифровать записку, чтобы использовать ее в наших интересах.
   - В наших  интересах?  -  переспросил  Силас  Торонталь.  -  Почему  вы
непременно хотите впутать меня в это дело?
   - Потому что оно того стоит,  и  вы  можете  извлечь  из  него  немалую
выгоду.
   - Ну так и займитесь им сами!
   - Нет! Мне нужна ваша помощь!
   - Так объяснитесь же наконец!
   - Чтобы добиться своей цели, мне нужно время, а чтобы ждать, мне  нужны
деньга. А денег у меня больше нет.
   - Для вас кредит у меня закрыт, - вы отлично знаете!
   - Пусть так. Вы мне откроете новый.
   - А что я на этом выиграю?
   - Слушайте: из трех названных мною людей двое - граф Затмар и профессор
Батори - не имеют состояния, но третий богат, чрезвычайно  богат!  У  него
очень крупные поместья в Трансильвании. А вам известно, что если он  будет
арестован как заговорщик и осужден, то большая часть  его  конфискованного
имущества пойдет в виде вознаграждения тем, кто раскрыл заговор.  И  мы  с
вами разделим между собой эту часть, Торонталь!
   Саркани замолчал. Банкир не отвечал ему. Он думал о том, стоит  ли  ему
вступать в эту  игру.  Конечно,  он  не  стал  бы  компрометировать  себя,
принимая личное участие в  подобном  деле,  но  он  знал,  что  его  агент
способен вести игру за двоих. И если Торонталь решит косвенно  участвовать
в этой махинации, он сумеет связать Саркани таким договором, который  даст
банкиру полную власть над его агентом и позволит самому остаться в тени...
Однако он  колебался.  А  впрочем,  чем  он  рискует?  Ведь  он  не  будет
фигурировать в  этом  грязном  деле,  а  только  воспользуется  всеми  его
выгодами, а  выгоды,  возможно,  будут  огромные,  и  он  сможет  упрочить
положение своего банка...
   - Итак, что же? - спросил Саркани.
   - Итак - нет! - ответил Силас  Торонталь,  решив,  что  слишком  опасно
иметь дело с таким сотрудником, или, вернее, сообщником.
   - Вы отказываетесь?
   - Да, отказываюсь! Прежде всего я не верю в успех ваших происков...
   - Берегитесь, Силас Торонталь! - воскликнул Саркани  угрожающим  тоном,
уже больше не сдерживаясь.
   - Чего же мне беречься, позвольте вас спросить?
   - Ведь я знаю за вами кое-какие дела...
   - Ступайте вон, Саркани!
   - И сумею вас заставить...
   - Убирайтесь!
   В эту минуту послышался легкий стук в дверь  кабинета.  Саркани  быстро
отступил к окну, дверь открылась, и лакей громко возвестил:
   - Граф Шандор просит господина Торонталя его принять!
   И тут же удалился.
   - Граф Шандор! - воскликнул Саркани.
   Банкир был очень недоволен, что Саркани узнал об этом посещении. Вместе
с тем он предчувствовал, что неожиданный визит графа грозит  ему  большими
неприятностями.
   - Вот  как!  Зачем  сюда  пожаловал  граф  Шандор?  -  спросил  Саркани
насмешливо. - Значит, вы поддерживаете связь с заговорщиками из  графского
дома? Уж не попал ли я к одному из них?
   - Уберетесь ли вы наконец?
   - Ну нет! Я не уберусь, Торонталь, пока не  узнаю,  зачем  граф  Шандор
посещает ваш банк!
   С этими словами он бросился в соседнюю комнату и скрылся за портьерой.
   Силас Торонталь хотел было крикнуть, чтобы его прогнали, но передумал.
   - Нет, - пробормотал он, -  если  уж  так,  то,  пожалуй,  лучше,  чтоб
Саркани слышал наш разговор.
   Банкир позвонил и приказал лакею немедленно ввести графа Шандора.
   Матиас Шандор вошел в  кабинет,  как  всегда  сдержанный  и  спокойный,
холодно ответил на низкий поклон Торонталя и сел в  пододвинутое  банкиром
кресло.
   - Господин граф, - сказал банкир, - я не ожидал вашего визита, так  как
не знал, что вы вернулись в Триест;  но  банк  Торонталя  всегда  гордится
таким гостем.
   - Господин Торонталь, - ответил Матиас Шандор, - я лишь один  из  ваших
многочисленных клиентов и, как вы знаете, не веду никаких дел.  Но  я  вам
благодарен за то, что "вы согласились принять на хранение наличные деньги,
которые были у меня на руках.
   - Позвольте вам напомнить, господин граф, что  эти  деньги  положены  в
моем банке на текущий счет и приносят вам доход.
   - Да, я знаю, но повторяю,  что  это  было  не  помещение  капитала,  а
простой вклад для хранения.
   - Пусть так, однако в  наше  время  деньги  очень  дороги,  и  было  бы
неразумно,  если  бы  ваш  капитал  лежал  без  движения.  Стране   грозит
финансовый кризис. Создалось очень трудное внутреннее положение. Все  дела
парализованы. Несколько крупных  банкротств  подорвали  всякий  кредит,  и
можно опасаться новых катастроф.
   - Однако ваш банк стоит прочно по-прежнему, - заметил Матиас Шандор,  -
и мне известно из достоверных источников, что на нем мало  отразились  все
эти банкротства.
   - Да, очень мало! - ответил Силас Торонталь совершенно спокойно.  -  Мы
ведем также крупные дела, связанные с торговлей на Адриатическом море, что
недоступно для банков Пешта и Вены, вот почему нас  лишь  слегка  коснулся
кризис. Нас не приходится жалеть, господин граф, да мы и не жалуемся.
   - Очень рад за вас, господин Торонталь. Однако я хотел вас спросить, не
приходилось ли вам слышать о каких-нибудь внутренних осложнениях в стране,
связанных с этим кризисом?
   Хотя  граф  Шандор  задал  свой  вопрос  равнодушным  тоном  и  как  бы
невзначай, услышав его, Силас Торонталь  насторожился.  Не  имел  ли  этот
вопрос отношения к тому, о чем ему только что говорил Саркани?
   - Я ничего не знаю, - ответил он, -  и  не  слышал,  чтобы  австрийское
правительство питало какие-либо опасения на этот счет. Может быть, у  вас,
господин  граф,  есть  основание  думать,   что   готовится   какое-нибудь
событие...
   - Отнюдь нет, но нередко в  банковских  кругах  бывает  гораздо  раньше
известно о событиях, которые широкая публика узнает лишь впоследствии. Вот
почему я задал вам этот вопрос, разумеется,  оставляя  за  вами  право  не
отвечать на него.
   - Нет, я ничего не слышал, и будьте уверены, господин граф, что я  счел
бы своим долгом предупредить такого клиента, как вы, если  бы  узнал,  что
его интересам что-нибудь угрожает!
   - Очень вам благодарен, господин  Торонталь,  я  тоже  думаю,  что  нам
нечего опасаться, ибо в стране все спокойно. Поэтому  я  собираюсь  вскоре
покинуть Триест и вернуться в  Трансильванию,  где  меня  ждут  неотложные
дела.
   - Вот как! Вы скоро уезжаете,  господин  граф?  -  с  живостью  спросил
Торонталь.
   - Да. Недели через две, самое большее.
   - Но, вероятно, скоро вернетесь в Триест?
   - Не думаю. Но прежде чем уехать, я хотел бы  привести  в  порядок  всю
отчетность по моему поместью  Артенак,  немного  запущенную  за  последнее
время. Я получил от моего управляющего много счетов, арендных договоров  и
других бумаг, которыми мне некогда заняться. Не можете ли вы рекомендовать
мне счетовода или кого-нибудь из ваших служащих, кто сделал  бы  для  меня
эту работу?
   - Мне ничего не стоит найти такого человека.
   - Я буду вам очень обязан.
   - А когда вам нужен этот счетовод?
   - Чем скорее, тем лучше.
   - Куда он должен явиться?
   -  В  дом  моего  друга,  графа  Затмара,  на  улицу  Акведотто,  номер
восемьдесят девять.
   - Все будет сделано.
   - Эта работа займет всего дней десять, а  как  только  мои  дела  будут
приведены в  порядок,  я  уеду  в  замок  Артенак.  Поэтому  я  прошу  вас
приготовить мой вклад.
   Услышав эти слова, Силас Торонталь невольно вздрогнул, но  граф  Шандор
этого не заметил.
   - Какого числа вы хотели бы получить ваши деньги?
   - Восьмого будущего месяца.
   - Деньги будут в вашем распоряжении.
   Закончив  разговор,  граф  Шандор  встал,  и  банкир  проводил  его  до
передней.
   Когда Силас Торонталь вернулся в свой кабинет, он застал  там  Саркани,
который коротко сказал ему:
   - Через два дня  вы  введете  меня  в  дом  графа  Затмара  в  качестве
счетовода.
   - Прядется, ничего не поделаешь, - ответил Силас Торонталь.



4. ШИФРОВАННАЯ ЗАПИСКА

   Два дня спустя Саркани водворился в  доме  Ладислава  Затмара.  Он  был
представлен  Силасом  Торонталем  и  по  его  рекомендации  принят  графом
Шандором. Итак, банкир и его агент стали сообщниками в этом грязном  деле.
Какова их цель? Раскрыть тайну заговора, которая может  стоить  жизни  его
руководителям. Что это им даст? За донос они получат огромную сумму, часть
которой попадет в карман пройдохи, жаждущего  легкой  наживы,  а  часть  в
кассу запутавшегося банкира, неспособного выполнить свои обязательства.
   Нечего и говорить, что Силас Торонталь и Саркани заключили между  собой
договор, по которому обязались разделить  поровну  будущие  доходы.  Кроме
того, банкир должен был дать Саркани денег, чтобы тот мог вести  приличную
жизнь  в  Триесте  со  своим  товарищем  Зироне  и  приобретать  все,  что
потребуется для выполнения задуманного плана. Со своей стороны  Саркани  в
качестве гарантии отдал  банкиру  копию  записки,  с  помощью  которой  он
раскроет - в этом он не сомневался - тайну заговора.
   Многие, пожалуй, обвинят  Матиаса  Шандора  в  неосторожности.  Вводить
неизвестного человека в дом, где  решаются  самые  важные  дела,  накануне
восстания, сигнал к которому будет подан с минуты на минуту,  -  это  и  в
самом деле может показаться величайшей неосторожностью. Но граф действовал
так под давлением обстоятельств.
   Во-первых, ему необходимо было привести в порядок свои дела перед  тем,
как броситься в это опасное предприятие, которое в случае неудачи могло бы
окончиться его гибелью или по меньшей мере изгнанием. Во-вторых, он думал,
что если введет в дом графа Затмара постороннего человека,  то  это  может
рассеять подозрения. Вот уж несколько  дней  ему  казалось,  что  какие-то
шпионы рыщут вокруг дома на Акведотто, и мы знаем, что он не ошибался, ибо
этими шпионами были Саркани и Зироне. Неужели  триестская  полиция  что-то
заподозрила и следит за ним  и  за  его  друзьями?  Граф  Шандор  мог  это
предположить, во всяком случае он  этого  опасался.  Если  место  собраний
заговорщиков, куда до сих пор не  допускали  посторонних,  стало  вызывать
подозрения, то лучший способ  рассеять  эти  подозрения  -  ввести  в  дом
конторщика, который будет заниматься простой проверкой  счетов.  С  другой
стороны, могло ли присутствие в доме  постороннего  человека