тв, под председательством герцога, произносят приговоры по всем
уголовным  делам.  Исполнение  приговора  поручается,  по  жребию, одному из
двадцати   четырех  самых  младших  обывателей,  начиная  с  двадцатилетнего
возраста, если кто-нибудь не вызовется сделать это добровольно".
     В  данном  случае  предполагалось  созвать  совет старейшин с особенною
пышностью, так как он не собирался уже более двух веков.
     Честные,  храбрые  норрландские  моряки пользовались у себя дома полным
гражданским   миром,   и  в  их  среде  не  случалось  не  только  уголовных
преступлений,  но  даже  и  тяжб. Все земли обрабатывались сообща, и урожай,
приплод  скота,  а  равно и прочие хозяйственные доходы делились между всеми
членами  общины  поголовно.  Остаток от деления обыкновенно вносился в казну
герцога,  который  никогда  не  пользовался им для себя, а употреблял его на
нужды  своих  подданных.  В случае какого-нибудь бедствия, например, пожара,
наводнения,  пострадавшие  получали  пособие  от  казны;  казна  же выдавала
молодым  новобрачным  деньги  на  первоначальное  обзаведение и принимала на
себя  расход  по  устройству свадеб. Преступления были настолько редки, что,
как мы уже говорили, верховный совет не собирался уже двести лет.
     Фредерик  Биорн  предполагал воспользоваться этим старинным учреждением
для  того,  чтобы  образовать  из него род административного совета, который
помогал   бы  молодому  Эрику  управлять  герцогством  во  время  отсутствия
Фредерика  и Эдмунда, собиравшихся, как известно, предпринять экспедицию для
отыскания  Магнуса Биорна. Они не надеялись отыскать его живым, но во всяком
случае, хотели открыть его следы в Северном море.
     Прежде,  чем  предпринять  эту  экспедицию,  они,  однако,  должны были
совершенно  обезопасить  себя  со  стороны  "Грабителей морей". Коллингвуд и
Надод  были  в  их  руках,  но  по  совершении  над  ними  казни  нужно было
отделаться  и  от  Пеггама. Фредерик и Эдмунд знали об его твердом намерении
разрушить  Розольфский  замок и овладеть хранящимися там сокровищами. Покуда
Пеггам  жив,  нечего  было  и  думать  об отдаленной экспедиции, в противном
случае,   по   возвращении   домой,  братья  Биорны  рисковали  найти  замок
разрушенным,   а   Эрика   убитым.  Правда,  Пеггам  исчез,  но  нужно  было
удостовериться  в  его  смерти,  потому  что  исчезновение  могло быть с его
стороны лишь новою хитростью.
     С  самой той ночи, когда нотариус попался в руки клерку мистера Джошуа,
ни о нем, ни о клерке не было ни слуху ни духу. Оба точно в воду канули.
     В  самый  разгар ожесточенной борьбы между Пеггамом и Перси выследивший
их  розольфский  лазутчик  поспешно  вернулся  к  своим и донес, что грозный
атаман  бандитов  находится  в  Блэкфрайярсе. Туда сейчас же бросился герцог
Фредерик  со  своими  верными  слугами  Гуттором и Грундвигом, но опоздал: в
доме  уже  не  было  никого.  Только кровавое пятно, замеченное впоследствии
Надодом  и  Коллингвудом, свидетельствовало о какой-то борьбе, происшедшей в
жилище Пеггама.
     Герцог  Норрландский  сбил с ног всех своих лазутчиков, велел осмотреть
все  больницы  и частные лечебницы: ни Перси, ни Пеггама нигде не оказалось.
И  не  было  никаких  данных,  чтобы  осветить эту тайну. Неужели Перси убил
Пеггама?  Этот  вопрос невольно являлся каждому, но как-то не верилось чтобы
это  была правда. От ответа на этот вопрос зависел дальнейший образ действий
Фредерика   Биорна.   Если   Пеггам   убит,  то,  следовательно,  у  герцога
Норрландского  развязаны  руки  и он может спокойно предпринять экспедицию к
северному полюсу.
     Общество  "Грабителей",  лишенное  главы,  становилось  не  опасно  для
Розольфского  поместья,  потому  что  заменить  чичерского  нотариуса не мог
решительно  никто:  он  не  имел  помощников,  не  желая  ни  с кем делиться
властью.  После  него  оставались  только  начальники отделов, вроде Надода,
даже не знавшие друг друга в лицо и не принятые на Безымянный остров.
     Следовательно,  они не могли соединиться и вновь сплотить товарищество,
тем  более, что они даже не знали, как проехать на остров. Дорогу туда знали
только  Пеггам  да  два капитана, с которыми он туда ездил, не пуская их без
себя.
     Кажется,   во   всем   мире   ни  разу  еще  не  было  такого  идеально
организованного товарищества, как товарищество "Грабителей морей".
     Мы   должны   кроме   того  прибавить,  что  по  причине  своеобразного
расположения  острова,  ни  один  из этих двух капитанов не мог попасть туда
без помощи и руководства Пеггама, иначе их корабли погибли бы в волнах.
     Это  обстоятельство  требует  пояснения,  которое мы и дадим, пользуясь
временем,  покуда  герцог Норрландский находится со своей эскадрой на пути в
Розольфсе.  Пора  нашим  читателям  подробно  познакомиться  с  таинственным
островом,   где   должен  разыграться  последний  акт  мрачной  драмы,  нами
изображаемой.
     Лет  за  тридцать  пять  перед  тем,  как  Пеггам только что получил от
своего  отца в наследство нотариальную контору в Чичестере, у берегов Англии
в  одну  темную  ночь  разразилась страшнейшая буря. На берег близ Чичестера
была  выброшена  небольшая шхуна, из семи человек экипажа которой был спасен
только  один  капитан. Он оказался по жене сродни Пеггаму, который и приютил
его  у  себя  в  доме.  Тогда  капитан сообщил нотариусу, что он сделал одно
совершенно  невероятное  открытие.  Пеггам  сначала не поверил, подумав, что
капитан  просто-напросто сошел с ума, тем более, что он и прежде пользовался
репутацией  совершеннейшего чудака. Речь шла о каком-то острове, который, по
странной  игре  природы,  со  всех  сторон  закрыт  так, что его ниоткуда не
видно.
     Описание  острова  было  тоже  совершенно  неправдоподобно.  По  словам
капитана,  это  остров,  находившийся  среди  Ледовитого океана, имел чудный
теплый  климат  и  роскошную  тропическую растительность; дичи и плодов было
там  так  много,  что  капитан  будто  бы  прожил там два года со всем своим
экипажем,  купаясь,  как  сыр  в  масле.  В  заключение он предложил Пеггаму
составить компанию для эксплуатации необыкновенного открытия.
     Первое  время  нотариус  только  смеялся  над  рассказами  капитана, но
потом,  слушая,  как  тот  изо  дня  в  день  твердит  одно  и  то же, начал
склоняться  к мысли, что рассказы эти не мешало бы проверить. В конце концов
родственники  условились  отправиться  к  таинственному  острову в небольшой
лоцманской  лодке,  для управления которой достаточно одного матроса и юнги.
Пеггам  не  хотел брать с собою никого по двум причинам: во-первых, чтобы не
показаться  смешным  в  случае  неудачи, а, во-вторых, чтобы в случае успеха
сохранить тайну, так как он уже заранее решил, на что ее можно употребить.
     Взяв  с  собою  на  полгода  провизии,  нотариус  и  капитан отплыли из
Лондона  и  через  две  недели  прибыли  в те воды, где, по словам капитана,
лежала таинственная земля.
     - Кажется,  мы приближаемся, - сказал однажды вечером капитан, поглядев
на морскую карту, где у него было отмечено положение острова.
     - Может  быть,  но  только  я  ничего  не  вижу,  - отвечал недоверчиво
нотариус.
     - Да  разве  я  вам  не говорил, что остров невидим? Впрочем, наступает
ночь,  и  я  боюсь  подъезжать ближе, а то, пожалуй, попадешь в водоворот...
Завтра, когда взойдет солнце, можно будет попробовать.
     - Только попробовать? - не без иронии заметил нотариус.
     - Я  ведь  вам  говорил,  что  приблизиться  к  острову  можно  лишь  с
опасностью  для  жизни. Я и рисковал жизнью, когда приближался в первый раз,
но  теперь  мне  кажется,  что  я  знаю,  как нужно подойти к нему, и потому
надеюсь, что все обойдется благополучно.
     Ночь  наступила  темная,  безлунная.  Пеггам  всю ее провел на палубе и
нужно  сказать  правду,  чувствовал  себя довольно жутко. Море было какое-то
зловещее;   вдали  слышался  странный  гул,  похожий  на  грохот  отдаленных
вулканов.  По  временам  темные  глубины  освещались полосами фосфорического
света,  потом этот свет снова терялся во мгле и опять наступала непроглядная
тьма.  Лишь  под  утро  нотариус слегка вздремнул, но вскоре же был разбужен
товарищем.
     - Помогите мне повернуть лодку, - кричал капитан, - иначе мы потонем!
     Пеггам  бросился к рулю. Лодка прыгала среди бушующих волн, как пробка;
море  сердито ревело, а между тем ветер был настолько слаб, что едва надувал
паруса.  Гул  вдали  не  умолкал,  и  с  той  стороны,  откуда  он слышался,
поднимался  и  танцевал красноватый туман, похожий на огромный огонь святого
Эльма.  Но  это  явление  продолжалось  недолго.  Свет  скоро потух, и лодка
поспешила покинуть это опасное место.
     Когда  Пеггам попросил капитана объяснить, почему он так отчаянно вопил
о помощи, тот ответил:
     - Я  дал  себя захватить врасплох. Мы неслись прямо на остров и едва не
попали  в  водоворот... Но теперь опасность прошла... Можете спать спокойно,
я уж больше не поддамся бесовскому искушению.
     Эта   ночь   тянулась   нескончаемо   долго.  Бедному  нотариусу  порою
мерещились  разные  ужасы.  Ему казалось, что лодка вот-вот будет проглочена
сердитой пучиной...
     Наконец стало светать.
     - Ну,  теперь  мы  поплывем  к  острову,  стараясь попасть в течение, -
сказал капитан. - Главное - не надобно терять мужества.
     Нотариус  сидел  смирно  и  внимательно  следил  за  действиями  своего
товарища.
     Через полчаса он закричал не своим голосом:
     - Посмотрите!  Посмотрите!  Прямо  на  нас идет смерч! Поверните лодку,
иначе он ее потопит!
     Капитан улыбнулся:
     - Успокойтесь.  Этот смерч на нас не пойдет. Мы сами нарочно плывем ему
навстречу.
     - Но ведь это безумие!
     - Это дорога к острову.
     - Стало быть, ваш остров находится за этим колоссальным столбом воды?
     - Нет,  не  за  ним,  а  в  самой  середине его. Этот столб имеет около
тридцати миль в окружности. Теперь вы понимаете, почему мой остров невидим?
     Пеггам  просто  ушам  не  верил.  Он  стоял  в лодке и таращил глаза на
гигантский смерч.
     - А как велика толщина этого водяного столба? - спросил он.
     - Около  ста  метров.  Я  понимаю,  для  чего  вы  это спрашиваете: вам
хочется знать, может ли лодка пробиться через такую массу воды.
     - Вот именно.
     - Я  могу  вам  объяснить  этот  феномен,  так как вполне изучил его во
время  своего  пребывания  на  острове.  До  смерча  еще  далеко - мили три,
следовательно, я еще успею рассеять ваши опасения.
     - Как вы назвали свой остров?
     - Никак. Для меня это все равно.
     - В таком случае назовем его Безымянным.
     - Прекрасно...  Слушайте  же,  в  чем  тут  суть.  Близ  самого острова
существует  подводный  вулкан, находящийся в постоянном действии. Извержения
его   расходятся  под  водою  в  виде  короны  и  кипятят  окружающую  воду.
Образующийся  пар  сдавливается верхним слоем воды, а вам, конечно, известна
сила  пара,  находящегося  под  давлением.  Чтобы выбиться из-под пресса, он
подбрасывает  водяной  столб  вверх,  а вода падает обратно вниз, рассыпаясь
мелкими  брызгами.  Вы  это сейчас увидите. Испарившаяся часть воды окружает
остров,  находящийся  в  центре  короны,  искусственно  нагретою атмосферою,
вследствие  чего  климат  там  вполне  тропический  -  влажный  и  теплый. -
Удивительно! - пролепетал нотариус. - Непостижимо!
     - Вовсе  уж  не  так непостижимо, как это кажется сначала. Я думаю, что
большинство  островов  вулканического происхождения были прежде точно такими
же...  по  крайней  мере  в тех случаях, когда извержение происходило в виде
короны.  В  старину,  когда подводные вулканы встречались чаще, это явление,
по  всей  вероятности,  встречалось  в  океане  на  каждом  шагу.  У древних
греческих  авторов  есть  даже  на  это  намек:  они  описывают, как древние
мореплаватели  боялись  вулканических  извержений  среди  моря,  считая  эти
подводные вулканы отдушинами ада.
     - Я  и  не подозревал, что вы обладаете такими научными и литературными
познаниями.
     - О!  Я ведь учился в Кэмбридже, собираясь сделаться пастором, но потом
нашел,  что  это  скучно,  и  сделался моряком... Теперь мне осталось только
объяснить  вам  способ  причаливания  к острову. Если бы уровень воды вокруг
острова  был  везде  одинаков,  то  к  нему  нельзя было бы ни подъехать, ни
уехать  от  него,  но  этого  нет и не может быть, по причине вулканического
происхождения   острова.  Вследствие  неодинаковости  уровня  около  острова
существует  необычайно сильное течение, пробивающее в одном месте столб воды
и  пара.  Отдавшись  этому течению, можно и подойти к Безымянному острову, и
уйти с него.
     - Теперь  для  меня все ясно. Остается только приложить вашу прекрасную
теорию к практике.
     - Это не трудно, но только вы должны мне помогать.
     - С удовольствием. Говорите же, что нужно делать.
     - Во-первых,  возьмите  веревку  и  привяжите  себя  к  мачте, чтобы не
упасть  от сильного толчка, который должна получить лодка. Затем, как только
я  скомандую,  сверните  последний  парус... Смотрите, как я действую рулем:
нужно  помешать  лодке  перекувыркнуться,  так  как  течение  давит  на  нее
справа...  Ну,  вот.  Через  пять  минут  мы  переедем через водяную стену с
быстротою стрелы.
     Пеггам  молчал,  устремив  глаза  на  величественную колонну, к которой
быстро подвигалась лодка.
     Вдруг капитан вскричал громовым голосом:
     - Парус долой!
     Пеггам  поспешил  исполнить  приказание.  Последний  парус был свернут.
Лодка пошла вперед, отдавшись силе течения.
     Больше  Пеггам  ничего не видел. Он только почувствовал, что его как бы
погрузили в теплую купальню.
     Водяную стену миновали.
     Нотариус  невольно  вскрикнул:  лодка  вошла в небольшой канал, нарочно
прорытый  капитаном  и  его  товарищами в первый их приезд к острову. Пеггам
увидал  землю,  покрытую  густою  растительностью.  Было много цветов, и все
необыкновенно  крупные,  но  без  запаха.  На  самом  берегу росла кокосовая
пальма,  вероятно,  выросшая из семени, занесенного сюда бурей откуда-нибудь
с юга.
     - Да  здесь  настоящий  рай!  - вскричал чичестерский нотариус. - Здесь
можно развести растения и деревья всех сортов, какие только есть в мире!
     Вообще  Пеггам  не  был доволен своим скромным общественным положением.
Его  давно  грызло честолюбие, грызло желание быть богатым и властвовать. По
своему  характеру  он  был настоящий тиран, и окружающим приходилось от него
порядком терпеть.
     Уже  несколько  лет  у  него  зародилась  мысль  воспользоваться глухою
враждою,  раздиравшею  все  государства Европы и омрачившею конец XVIII века
почти беспрерывными войнами.
     На  Безымянном острове эта мысль облеклась для Пеггама в плоть и кровь,
и  здесь  же,  на  этой  девственной  почве  он положил начало "Товариществу
Грабителей",  которое в течение сорока лет наводило своими злодействами ужас
на  всю приморскую Европу. Пеггам был единственным главою этого общества, но
делал  вид,  будто  властвует  не он, а какой-то тайный совет, которому даже
он,  Пеггам,  беспрекословно повинуется. Свою хитрость он простирал до того,
что  сам  иногда  критиковал  распоряжения этого мифического совета и грозил
"подать  в  отставку", но "Грабители" обыкновенно упрашивали его остаться. И
никто,  даже  сам  Надод,  не  подозревал, что хитрый нотариус просто играет
роль,  что  никакого  совета не существует, что командует "Грабителями" один
Пеггам.
     Таков   был   способ,   при   помощи   которого  чичестерский  нотариус
поддерживал   свою  власть.  Другой  его  способ  заключался  в  том,  чтобы
доставлять   "Грабителям"  всяческие  наслаждения  и  наполнять  их  карманы
золотом.  Мы  уже  знаем  из  собственных  его  слов,  что самые надежные из
бандитов  были  поселены на острове с тем, чтобы один год отдыхать, а другой
работать - поочередно.
     В  несколько лет ему удалось превратить свой остров в волшебную страну,
кипящую   медом  и  млеком.  Вследствие  этого  бандиты  всячески  старались
отличиться,  чтобы  только  попасть  на  сказочный  остров, и лезли из кожи,
угождая Пеггаму.
     Как  подойти  к  острову, знал только один начальник "Грабителей". Лишь
только  какой-нибудь  его корабль приближался к водяной стене, Пеггам сейчас
же  запирал  капитана  в каюту и сам брался за руль. Также поступал он и при
отъезде с острова.
     Такая  организация давала преступному товариществу огромную силу, но, с
другой  стороны,  в  случае  исчезновения или смерти Пеггама, оно совершенно
распалось  бы  и  уничтожилось. Кроме того, поселенная на острове колония не
могла   бы  оттуда  выйти,  и  ей  пришлось  бы  удовольствоваться  местными
ресурсами,  которые  хотя и значительно увеличились за тридцать пять лет, но
все   же,   при   увеличении   населения,   оказались   бы  в  конце  концов
недостаточными.
     Об   этом   неудобстве   Пеггам   размышлял  не  однажды,  но  принятие
соответствующих  мер  постоянно откладывал. Прежде он рассчитывал непременно
принять  эти  меры,  когда  сам  состарится, но по мере приближения старости
властолюбивый  нотариус  все  крепче  и крепче держался за свою власть и все
ревнивее  оберегал  ее  от всякого совместительства. Своему любимцу Перси он
многое  доверял,  но ни об острове, ни о таинственном правлении товарищества
"Грабителей"  не  сообщал  ему  никаких  подробностей.  Быть может, Пеггам в
конце  концов  решился  бы  сделать  Перси  своим помощником и назначить его
своим  преемником  на  случай смерти, но клерк мистера Джошуа желал поскорее
насладиться  жизнью  и кроме того, сам никого не любя, не верил и в любовь к
нему  Пеггама.  Таким  образом,  Перси обманул все расчеты старика, и мы уже
видели, чем кончились их отношения.
     Ежегодно  нотариус  проводил  на  острове  от восьми до десяти месяцев,
наслаждаясь  жизнью,  как  восточный  деспот,  и в то же время подготавливая
будущие  экспедиции. Приезжая в Лондон, он принимал от своих шпионов доклады
о  выслеженных  больших  богатствах, о положении богатых замков и отелей, об
отходящих  и  возвращающихся кораблях и раздавал свои приказания капитанам и
начальникам   отделов,   предоставляя   им  действовать  за  собственною  их
ответственностью.
     В  Чичестере  он  ежегодно  появлялся  тоже не более чем на один месяц.
Конторою  управлял  его  родной  брат вместе с почтенным Ольдгамом. В первое
время  такое  отношение  к  своему  прямому  делу  казалось  публике  крайне
странным,  но  когда  клиенты  убедились,  что  Пеггам необыкновенно выгодно
помещает  их  деньги  и  платит  огромные  проценты,  то  все  примирились с
абсентеизмом  нотариуса,  и  в  его  конторе  сосредоточились чуть ли не все
капиталы  графства  Валлийского.  Бедные  и  богатые  одинаково верили ему и
стали  находить  вполне  естественным,  что он живет в Лондоне: очевидно, он
там выискивал наиболее выгодное помещение для вверяемых ему капиталов.
     Таково  было  происхождение  и  устройство  удивительного  товарищества
"Грабителей",  которое  родилось  с  Пеггамом и с ним же уничтожилось в силу
вещей.  Вообще  он  был  человек необыкновенно даровитый и наделал бы чудес,
если бы деятельность его была направлена не на зло, а на благо.
     По  отъезде  с  острова  первым  его  делом  было  обеспечить  за собою
исключительное  им  обладание.  Накануне  прибытия в Лондон он хладнокровно,
без  малейшего  колебания,  подошел к задремавшему у руля капитану и, быстро
приподняв его за ноги, сбросил в воду.
     Сделано  это  было  так  ловко и быстро, что несчастный на первых порах
приписал свое падение несчастному случаю.
     - Пеггам!  - крикнул он, плывя по воде. - Пеггам!.. Помогите!.. Бросьте
мне веревку!..
     Но  Пеггам  сейчас  же  после  совершения  своего злодейства лег на дно
лодки  и  притворился  сп