вариществу. Вдруг вы действуете из мести - что тогда?
Быть может, вам поручено произвести дознание о действиях этого человека.
     - Вы  ошибаетесь,  -  возразил  Билль,  делая решительный ход. - Пеггам
ничего  во  вред  товариществу  не  делал,  и советы, которые вы ему давали,
приносили нам только пользу.
     - Ну,  вот  видите! Я знал, что вам все известно. Вы хотели меня просто
испытать,   не   способен   ли   я,   выйдя   от   вас,   донести  обо  всем
генерал-атторнею.
     Билль несколько минут молчал.
     Он узнал, что ему хотелось.
     Джошуа  был  знаком  с  Пеггамом,  который, конечно, не замедлит к нему
прийти,  чтобы посоветоваться насчет Ольдгама. Это вносило страшную путаницу
во  все  дела.  Как  теперь быть?.. Молодой человек положительно не знал, на
что ему решиться.
     Как найти выход из подобного затруднения?


XV

     Ловко   придуманная   засада.   -   Отношение   Джошуа   к   начальнику
"Грабителей".  - Чек на миллион франков с лишком. - Выдумка Билля. - Адвокат
воров. - Печальные предчувствия Грундвига.

     И вдруг в уме Билля составился необыкновенно коварный план.
     Молодой  офицер  задумал  -  ни  много  ни  мало  - похитить Пеггама из
квартиры солиситора, употребив для этой цели Гуттора.
     Бандит,  разумеется,  отправится  к адвокату один, потому что он вообще
не  любит  действовать при свидетелях. Наверное, он пойдет к нему в сумерки,
чтобы  не  попасться  на  глаза  розольфским лазутчикам... Богатырь Гуттор -
именно такой человек, какой нужен для подобного дела...
     Все  это  очень быстро промелькнуло в голове Билля, но все-таки, покуда
он  размышлял,  разговор  на  время  прекратился.  Адвокат  не  почувствовал
никаких  подозрений,  но тем не менее нашел, что пауза длится слишком долго,
и сказал с улыбкой:
     - Вы  мне  не  отвечаете... Сознайтесь, что вам хотелось испытать меня,
потому  что,  если бы я передал вам то, что мне говорил Пеггам, полагаясь на
мою  адвокатскую  честность, вы вправе были бы заключить, что и относительно
вас  могу  поступить  точно  так же. Вы можете сознаться в этом, не опасаясь
оскорбить  меня: адвокат обязан все выслушивать, не обижаясь. Да, наконец, у
вас  есть  то  оправдание,  что  вы  меня не знали. Теперь же вы можете быть
уверены,  что солиситор Джошуа Ватерпуфф считает священною всякую доверенную
ему  тайну  и  что  ни  малейшей  из  них  он  никому  не выдаст ни за какие
миллионы.  В  этом  честь  нашей  профессии,  которая  в противном случае не
приносила  бы  никакой  пользы,  так как наши клиенты нередко вверяют нам не
только все свое состояние, но и свое доброе имя.
     Эти  слова  принесли  Биллю  двоякую  пользу:  во-первых,  помогли  ему
выбраться  из затруднения после того, как он заманил адвоката миллионами, а,
во-вторых,  показали  ему,  что  он  едва не сделал огромной ошибки, так как
Джошуа,  очевидно,  не  согласился бы изменить основному принципу адвокатуры
даже для спасения Норрландской фамилии.
     Это  был очень страшный принцип, но все-таки принцип. С другой стороны,
Биллю  нечего  было сожалеть о том, что попытка сделана, так как в противном
случае  у  солиситора  не  явилось  бы  повода  признаться  в  знакомстве  с
Пеггамом.  Неловкость,  сделанная  Биллем,  ему  же самому помогла придумать
очень искусный и легко исполнимый план.
     - Да,  -  продолжал  солиситор,  сам себя подогревая громкими фразами о
своей  профессии,  -  секреты злодеев мы обязаны хранить так же свято, как и
тайны  честных  людей.  В  противном  случае мы, вместо того, чтобы защищать
своих клиентов, только губили бы их.
     Билль  не  замедлил  воспользоваться  лазейкой,  которую ему указал сам
Джошуа.
     - Ну,  да,  -  сказал  он не без некоторого колебания, так как ему было
противно  лгать, - я действительно хотел вас немного испытать, потому что вы
для  нас  были... Впрочем, не будем об этом говорить. Я вижу, что вы человек
безусловно  честный, и в доказательство своего доверия к вам мы сейчас дадим
вам  чек  на  миллион  сто  тысяч  франков,  которые вам немедленно выплатит
банкирская  контора  братьев Веринг. Это, как вам, конечно, известно, лучший
банкирский дом в Сити.
     Адвокат  наклонил  голову  и улыбнулся, давая этим знать, что ему очень
приятно  получить  гонорар  вперед,  после чего заботливо спрятал в бумажник
драгоценный чек, подписанный и поданный ему молодым офицером.
     - Если  нам будет удача, - продолжал Билль, думая о втором своем плане,
- то сумма эта будет удвоена, мистер Джошуа.
     Грундвиг  и  Гуттор совершенно не понимали, что значит такая неуместная
щедрость.  Вообще  слова  и  поступки  их  молодого  друга  удивляли  их  до
бесконечности,  и обоим розольфцам хотелось поскорее остаться с ним наедине,
чтобы поговорить основательно.
     Им  не  пришлось  долго ждать. Капитан "Олафа" встал и знаком пригласил
их следовать за собою.
     - Извините,  мистер Джошуа, если мы оставим вас одного минут на пять, -
сказал  он  адвокату.  -  Мы пойдем и выберем матроса в помощь к вам, как вы
просили.  Обещайте  нам,  что  вы  не  будете  открывать окон в каюте, желая
узнать, где вы находитесь.
     - Даю вам слово.
     Три друга вышли из каюты и стали шепотом совещаться.
     В  нескольких  словах  молодой  человек  сообщил розольфцам свой смелый
план,  исполнение  которого  намеревался  поручить  Гуттору.  Два  человека,
говорил  он,  могут навести адвоката на подозрение, и, кроме того, они будут
друг  друга  стеснять.  Тут  нужен  был  человек сильный и ловкий. Весь план
основывался  на  предполагаемом  посещении  адвоката Пеггамом. Гуттор должен
был  похитить  нотариуса  и доставить его на борт "Олафа". Как это сделать -
невозможно   было   указать   заранее;  оставалось  довериться  опытности  и
благоразумию розольфского богатыря.
     - Вот  почему  я  и  пообещал  Джошуа  удвоить  его гонорар, - сказал в
заключение  Билль.  -  Плен  Пеггама для нас просто неоценим, а если это нам
удастся, то адвокат, хотя и бессознательно, будет причиною нашего успеха.
     Два  друга  в  восторге  пожали  руку  молодому офицеру, отдавая полную
справедливость его сообразительности и ясности его ума.
     - Пусть  только  Пеггам явится к адвокату, - сказал Гуттор, - уж ему от
меня не уйти.
     Исполнение  плана  отдавалось  в  хорошие  руки.  Гуттор  был не только
силен, но и сообразителен.
     Пять минут не успело пройти, как три друга уже вернулись в гостиную.
     - Любезный  мистер  Джошуа,  - сказал Билль адвокату, - мы долго искали
вам  подходящего  матроса,  но  не  нашли.  Ведь вам нужен человек не только
сильный,  но  и  толковый,  а  наши  матросы  хороши  на  море,  на  суше же
неповоротливы  и  робки,  если не выпьют водки; выпив же водки, они начинают
бить  стекла,  что, конечно, для вас нисколько не подходит. Поэтому наш друг
Гуттор решился оказать нам услугу и идти с вами.
     - Как  вы  это  хорошо  придумали!  -  вскричал  адвокат. - Я только не
решался  высказать  свою  мысль, но уже давно, как только увидал богатырский
рост  вашего  товарища,  сидел  и  думал:  "Вот  бы  кому следовало поручить
похищение Ольдгама из тюрьмы".
     - Стало быть, вы довольны?
     - Вполне доволен.
     - Когда же вы думаете отправиться?
     - Хоть  сейчас,  если  вы  ничего  не имеете против. Лодка, которая нас
отвезет,  должна остаться около моста Сити и ждать нашего возвращения. Может
быть, мы вернемся поздно ночью...
     - Это  ничего  не  значит.  Распоряжение  уже  сделано. Наконец, с вами
будет   Гуттор,   следовательно,   со   стороны  матросов  нечего  опасаться
какого-либо  недосмотра...  Кстати,  вот  что  еще  быть может, к вам придет
Пеггам  поговорить  об  Ольдгаме.  Пожалуйста, не говорите ему ничего о нас,
пусть  он  думает,  что  вы  спасаете пленника исключительно по его просьбе.
Если   он  пожелает  еще  прибавить  вам  сотенку  тысяч  -  принимайте,  не
возражая...  Наше  общество  разделено  на  две  группы:  на сухопутную, где
начальником   Пеггам,   и  на  морскую;  между  обеими  группами  существует
некоторое  соперничество,  а  нам не хочется раздражать Пеггама. Мы им очень
дорожим и не желаем, чтобы он знал о нашем вмешательстве.
     - Понимаю, - сказал адвокат, - и сделаю, как вы желаете.
     Со  стороны  Билля  это  был  очень  ловкий  прием.  Теперь  можно было
рассчитывать, что Пеггам ничего не узнает, какой бы оборот ни приняло дело.
     До  сих  пор  обстоятельства  складывались  для трех друзей чрезвычайно
благоприятно.
     Действительно,  как  только  явилась  надобность спасти Ольдгама, Билль
вспомнил  о  Джошуа Ватерпуффе, который пользовался большою известностью как
самый  лучший  адвокат лондонских темных дельцов. Молодой человек отправился
к  нему  на  квартиру,  но  там  ему сказали, что адвокат пошел в тюрьму для
совещания  со  своими клиентами. Тогда Билль переоделся нищим и отправился к
Тауэру.  Близ  этой  тюрьмы  он  встретил одного из тех оборванцев, которыми
кишат  лондонские  площади,  и  вступил  с ним в разговоры. Оборванец принял
Билля  за  своего  собрата  и  сообщил  ему  много интересных подробностей о
Джошуа  Ватерпуффе.  Читателю  уже известно, как молодой человек заговорил с
адвокатом и как увез его к себе на корабль.
     До  сих  пор  все  шло,  как  по  маслу. Три друга были почти уверены в
успехе  и  без  страха  дожидались  событий. Наконец-то для них мелькнул луч
радости   после  многих  тяжких  дней  глубокой  скорби,  пережитых  ими  за
последнее время.
     Веяние  гибели  и смерти уже несколько лет носилось над старинным родом
Норрландских   герцогов,  отрывая  ветку  за  веткой  с  могучего  дерева...
Оставшись  один  в каюте после ухода Гуттора, бедный Грундвиг опустил голову
на  руки  и задумался о неисповедимых судьбах Божьих. Он помнил тысячелетний
дуб  Биорнов  во  всей  его  силе  и красе, а теперь... Где ты, неустрашимый
Сигурд,  видевший  конец одного века, весь другой век и начало третьего? Всю
жизнь  ты прожил как Биорн и умер как Биорн же - верхом на коне, с оружием в
руках...   Где  ты,  Олаф,  кулаком  убивавший  медведя  и  во  время  пиров
хохотавший  так,  что  дрожали  своды  громадной залы старинного феодального
замка?  Где  вы  -  Брюс, Хаккин, Роланд и Оттон, четыре сына Олафа, которых
называли  рыцарями  севера?..  Все,  все  они  умерли  во цвете лет... И где
теперь  сыновья  Оттона, Гаральд и Магнус, где прелестная герцогиня, супруга
Гаральда,  которая  промелькнула,  как  небесное  видение,  украшенное всеми
добродетелями?  Где  ее  дочь  Леонора, которую называли "снеговою девой"?..
Она  погибла  в  волнах;  она  лежит  на дне моря... Где юный красавец Олаф,
бесстрашный  моряк? Он убит вместе с отцом в Сигурдовой башне... Да, все это
знал  старый верный Грундвиг, все это он видел, все это он пережил и все это
он помнит...
     Возвратятся  ли  когда-нибудь  счастливые  дни?  Как  знать! Фредерик и
Эдмунд  -  в  руках  своих  злейших  врагов.  Юный  Эрик  одиноко  бродит по
пустынным  залам  прадедовского замка. Муж Элен Биорн изгнан из отечества, и
она  блуждает с ним вместе, не зная, куда преклонить голову... Через кого же
расцветет вновь старое дерево?
     Мало  было  надежды  в  сердце  старого  розольфца.  Он  горько плакал,
соображая,  что  даже  если  теперь  все  кончится благополучно, то Эдмунд и
Фредерик  все-таки  не  успокоятся  и  не усядутся на месте. Они дали клятву
отыскать Магнуса Биорна и непременно погонятся за безумною мечтой.
     - Горе,  горе нам! - шептал старик. - Все они погибнут, все до единого!
Старый дуб не зазеленеет вновь!..


XVI

     Приготовления   к   похищению   Ольдгама.  -  Кабинет  адвоката  Джошуа
Ватерпуффа. - Ожидание. - Смелый поступок.

     Между  тем лодка, увозившая Гуттора и адвоката, благополучно доехала до
Лондонского  моста. Приказав старшему матросу стоять и дожидаться их, Гуттор
и его товарищ торопливо направились в Сити.
     Все  прохожие  оглядывались на богатырский рост норрландца. Случайно он
встретился  с  проезжавшим  мимо верхом на лошади конногвардейцем и оказался
выше  того  на  целую  голову.  Собралась  толпа  и начала хлопать в ладоши.
Адвокату это не понравилось.
     - Идите  скорее, - сказал он своему спутнику. - Нам не следует обращать
на себя так много внимания.
     К  счастью,  адвокат  жил очень недалеко от Тауэра, где ему приходилось
бывать  по  делам  почти каждый день, поэтому он и Грундвиг скоро избавились
от назойливого любопытства публики.
     Джошуа  провел Гуттора в небольшую комнату рядом с кабинетом, в которую
посторонняя публика не допускалась.
     - Вот  где  вы  будете  сидеть,  -  сказал  адвокат,  -  покуда  я буду
подготовлять  побег вашего протеже. Вооружитесь терпением, потому что раньше
ночи  нам  ничего  нельзя будет предпринять: ваш рост слишком уж бросается в
глаза.  Если  вы  услышите звонок - не тревожьтесь. Посетителей впускает мой
секретарь, он знает, куда их провести. Затем - до свиданья пока.
     - Скажите  всем, кто будет меня спрашивать, что я сегодня очень занят и
никого  не  принимаю,  -  говорил  Джошуа  и  в  голосе его слышался оттенок
нетерпения.
     - Как?  Даже  Пеггама?  -  переспросил  секретарь. - Но ведь он сегодня
должен зайти по известному вам делу.
     - Пеггама  можете  пригласить  в  кабинет  и  посидеть с ним, - отвечал
Джошуа,  смягчая голос. - Попросите его подождать... Кстати, любезный Перси,
на  нынешний  день  я  уж попрошу вас обуздать свое обычное любопытство и не
заглядывать  в соседнюю комнату: там у меня гость, он очень устал с дороги и
отдыхает. Не беспокойте его ни под каким предлогом.
     - Слушаю, сэр, - отвечал клерк. - Ваше желание будет исполнено.
     Затем Гуттор услыхал стук затворенных дверей и шум удаляющихся шагов.
     Джошуа ушел.
     Гуттор остался один.
     Радость  богатыря,  когда  он узнал, что к адвокату придет Пеггам, была
неописуема.  Он  был  уверен,  что  овладеет  бандитом.  Правда,  в квартире
оставался  клерк,  но  что  значит  один  человек  для  Гуттора?  Как только
появится  Пеггам, силач сейчас свяжет его, заткнет ему рот, завернет в ковер
и  отнесет  в  лодку,  где  спрячет  под  двойною палубой... Если же адвокат
вернется   раньше,   чем   его   ожидают,  и  вместе  с  клерком  попытается
воспрепятствовать  Гуттору,  то  богатырь  сумеет  справиться с ними обоими.
Вообще Гуттор не признавал никаких препятствий.
     Похищение  Пеггама  было  спасением  Фредерика Биорна и его брата. Горе
тем,  кто осмелится мешать в этом Гуттору! Спасение Ольдгама являлось теперь
делом  второстепенным.  Узнать, где находится Безымянный остров, было далеко
не так важно, как овладеть атаманом всего товарищества "Грабителей":
     Но  когда  прошел первый момент возбуждения, Гуттор взглянул на все это
дело  гораздо трезвее. Он сам понял, что столь спешно выработанный им план в
сущности никуда не годится и что богатыря ожидает самая плачевная неудача.
     Улица  Оксфорд-Стрит, где находилась квартира Джошуа, была очень людным
местом,  одним  из  самых  людных во всем Сити. Достаточно было адвокату или
его  клерку  крикнуть  из  окна,  чтобы  сейчас же к ним на помощь сбежалась
толпа,  которая  во  всяком случае оказалась бы сильнее Гуттора, несмотря на
всю  его  богатырскую силу. Таким образом, норрландцу приходилось отказаться
от  своего  смелого  замысла.  Поручение товарищей оказывалось неисполнимым:
похищение Пеггама не могло состояться в присутствии Джошуа и его секретаря.
     Что же теперь делать?
     Не попробовать ли подкупить адвоката?
     Об  этом  нечего было думать после откровенного разговора давеча утром,
когда  Джошуа  так  обстоятельно изложил свой взгляд на сущность адвокатской
практики.  Очевидно,  Джошуа считает Пеггама одним из своих клиентов и ни за
какие  миллионы  не  согласится  предать  его  в  руки  врагов.  У  адвоката
оказалась  совесть  -  положим,  своя  собственная, адвокатская, но все-таки
совесть...
     С  другой стороны - может быть, это была одна рисовка с целью увеличить
себе  цену?  Может  быть,  адвокат  не  устоит,  если  ему набавить еще один
миллион?  Да,  но  если  вдруг  устоит? Ведь все дело будет испорчено, когда
Гуттор  выскажется  перед  ним  откровенно,  а  в  ответ получит решительный
отказ...
     Несчастный  Гуттор испытывал настоящее мучение. Он уже рассчитывал, что
вот-вот   сейчас   освободит  обоих  Биорнов  -  и  вдруг  все  его  надежды
разлетелись  прахом.  На  беду ему и посоветоваться было не с кем: ни Билля,
ни Грундвига не было с ним.
     Неужели  ему  придется слушать голос Пеггама, знать, что бандит тут, за
стенкой,  -  и ничего, решительно ничего не предпринять? Нет, это немыслимо,
это свыше его сил. Он не вытерпит, он сделает что-нибудь.
     Время шло быстро, а несчастный Гуттор все еще ничего не мог придумать.
     Машинально  встал  он  со  стула,  на котором сидел, и подошел к дверям
кабинета.  Ему  безотчетно  хотелось  взглянуть,  что  за  человек секретарь
мистера  Ватерпуффа, чтобы потом решить, стоит ли вступать с ним в разговор.
После  минутного  колебания он отворил дверь, за которою оказалась опущенная
толстая  портьера; обе половины портьеры соединялись неплотно, так что между
ними  была  щель.  Сквозь  эту щель Гуттор увидел, что клерк поспешно прячет
какой-то   лист   бумаги,   на   котором   он  что-то  писал.  Услыхав  шум,
произведенный  Гуттором,  клерк  подумал, что вернулся его патрон, но потом,
не  слыша  больше  ничего,  так  как богатырь остановился и притих, он снова
принялся  за  свою  работу.  Это был мужчина лет сорока, с первого взгляда -
тип  канцелярского  чиновника, вроде Ольдгама, только одною ступенью повыше,
что  и  немудрено,  так  как  Ольдгам  был  клерком  провинциальным,  а этот
столичным.  Но  при  более  внимательном  разглядывании  лицо  его  поражало
выражением  крайнего  зверства  во  всех  чертах.  Что-то  холодно-хищное  и
злобное  светилось  в  его  кошачьих  глазах  с  зеленым  отливом,  а  рот с
огромными  выдающимися  челюстями  кривился  в  отвратительную  улыбку... Но
странно,  в  спокойном  состоянии  лицо  клерка  ничего  не  выражало, кроме
беспечности  и  простоты,  так  что Джошуа, знавший мистера Перси только под
этою маской, часто говаривал про него:
     - О, что касается Перси, то ему, бедненькому, пороха не выдумать.


XVII

     Жизнеописание  Перси.  -  Предложение Пеггама. - Важное разоблачение. -
Способы, на которые рассчитывал Перси. - Похищение Пеггама.

     Но в этом почтенный солиситор глубоко заблуждался.
     Перси  был  вовсе  не такой простак, каким он его считал. Джошуа даже и
не  догадывался, что его клерк был правою рукою Пеггама, который и нашел ему
это  место,  желая  иметь  своего человека при адвокате, которому поручались
все  служебные дела "Грабителей". Пеггам очень любил Перси и не имел от него
никаких  тайн.  Вообще  замечено,  что  самые  закоренелые  злодеи  не могут
обходиться  без  того, чтобы не иметь хоть кого-нибудь своим поверенным. Они
чувствуют   настоятельную   потребность   делиться   с   кем-нибудь   своими
злодеяниями,  быть  может,  для того, чтобы хотя некоторую долю нравственной
ответственности  сложить  на  другого.  Перси  исполнял  в Лондоне должность
начальника  тайной  полиции  "Грабителей".  Его обязанностью было следить за
действиями  полиции  законной  и немедленно доносить Пеггаму обо всех мерах,
какие  принимались  против  преступного  товарищества.  После всякого нового
преступления  высшая  администрация  рассылала строгие циркуляры, начинались
обыски   и   выслеживания  и  в  конце  концов  кто-нибудь  из  "Грабителей"
непременно  бы  попался,  если  бы  Перси  в качестве клерка Джошуа, имевший
доступ   во   все   канцелярии,   вовремя  не  узнавал  обо  всех  секретных
распоряжениях  и  не  давал  о  них  знать кому следует. Таким образом Перси
оказывался   главною  причиною  той  б