а  эти  были  сказаны толпе тоном самого уничижительного презрения.
Яростный  крик,  потрясший  таверну,  был  ответом на них. Толпа разбойников
хлынула  к  столу, но сейчас же на нее несколько раз опустилась смертоносная
железная  полоса...  Несколько  черепов  было  тут же размозжено. Поражаемые
лишь  глухо  вскрикивали  -  и  затем  все смолкало. Раненых не оказывалось:
грозное оружие Гуттора убивало наповал.
     Бешенство  грабителей  росло,  и  они  продолжали наступать на Гуттора.
Шестеро  из  них  ухватились  за  железную  полосу, выждав момент, когда она
опустилась,   совершив   свое   страшное   дело.   Гуттор,  показывая  опять
невероятный   пример   мускульной   силы,   поднял   свое  оружие  вместе  с
уцепившимися  за  него  разбойниками  и  при  этом  встряхнул  его  так, что
разбойники  посыпались  прочь  и разбились - кто об стену, кто об пол. Но на
этот   раз   железная   полоса   выпала  из  руки  Гуттора,  и  он  оказался
обезоруженным.
     Зала  огласилась  криком торжества, но вслед за тем произошло нечто уже
совсем  невероятное: богатырь встряхнулся и повлек на себя облепивших его со
всех  сторон  грабителей,  потом  разбежался  и  ударил  об стену. Затрещали
кости,  брызнули  мозги из разбитых голов... Богатырь продолжал ударяться об
стену, давя бандитов. Стоны, крики и вой стояли в зале.
     - Неужели  мы дадим ему перебить всех наших? - вскричал Надод, вне себя
от ярости.
     Собрав   разбойников,   еще   не   принимавших   участия  в  битве,  он
приготовился  ринуться  с ними сам на Гуттора, как вдруг сцена переменилась:
с  шумом  распахнулась  дверь таверны, и в залу ворвались человек двенадцать
грабителей, вооруженных ружьями.
     В  честь прибывшего подкрепления грянуло бешеное "ура!" Курки щелкнули.
Дула  ружей  направились  на  трех  героев.  Но  Красноглазый,  подняв руку,
остановил  своих  подчиненных.  Несколько  человек еще боролись с Гуттором и
выстрелы могли их задеть.
     - Все назад! - скомандовал Надод громким голосом.
     Грабители  поспешили повиноваться. Еще несколько секунд - и залп должен
был  грянуть.  Вдруг позади розольфцев бесшумно отворилась дверь, скрытая за
печкой,  и  в  отверстии появился Боб. Бледный и безмолвный, он молча указал
им жестом на дверь. Они бросились туда, и дверь за ними захлопнулась.
     - Бегите  по  прямой  линии,  -  торопливо  шепнул  им  Боб.  - В конце
коридора выход в переулок. Там вы будете спасены.
     Три  друга  быстро  побежали  вперед  в  темноте, но едва они пробежали
десяток  шагов,  как  под  их  ногами  пол  опустился,  и они упали в пустое
пространство, не успев даже вскрикнуть.
     - Трусы!  -  вскричал  Надод, видя, что его враги скрылись за печкой. -
Вы  боитесь  взглянуть  смерти прямо в глаза и прячетесь... За мной, ребята!
Пощады никому!
     Грабители кинулись вслед за Надодом...
     Пространство за печкой оказалось пустым.
     - Измена! - заревел Надод в бешенстве. - Они от нас убежали!
     Дверь  за  печкой  снова  отворилась,  и  в  отверстии опять показалась
фигура пьяницы Боба.
     - Успокойся,  Сборг,  -  сказал  он, - твои враги навсегда похоронены в
"Яме наследств".
     В ту же минуту снаружи раздался громкий крик:
     - Спасайтесь! Солдаты!
     В  несколько секунд грабители рассеялись по соседним переулкам и, когда
в    таверну   вступила   рота   кэмбелевского   горно-шотландского   полка,
расквартированного  в  Сити,  в таверне "Висельник" не было никого. Только в
луже  крови  на  полу  валялись  тридцать  трупов.  Никому  бы и в голову не
пришло,  что  эта  гекатомба  устроена одним человеком. Дорого продал Гуттор
свое поражение...
     Совершая  обыск,  солдаты отыскали под столом бедного Ольдгама, который
забился  туда  от  страха.  Так  как  он был весь в крови, то его арестовали
впредь  до прибытия коронера, приняв его "за опасного убийцу, принадлежащего
к преступной шайке".
     На  другой  день  вышел королевский указ, повелевавший закрыть навсегда
таверну  "Висельник"  по  случаю целого ряда преступлений, совершаемых там в
последнее  время.  Сам  дом,  где помещался трактир, приказано было срыть до
основания.
     Несчастный  Ольдгам,  как  уличенный на месте преступления, подвергался
опасности быть приговоренным к смертной казни через повешение.
     - Увы!  -  говорил  он, сидя под арестом. - Недаром мой покойный тесть,
мистер  Фортескью,  всегда  говорил, что в моем взгляде есть что-то роковое.
Оказывается,  мне на роду было написано сделаться жертвой судебной ошибки...
и все это только потому, что я вздумал посетить землю канаков!
     Однако  мрачным  его предчувствиям не суждено было сбыться. Его ожидала
совсем иная участь.
     Когда  фальшивый  пол  выскользнул  из-под ног Гуттора и его товарищей,
они  упали  в  цистерну,  которая  долгое время служила приемником для стока
воды.  Глубиною  она была метров шесть или семь, не более. После знаменитого
процесса  "Вайтчапельских  убийц",  нотариус Пеггам, желая уничтожить всякие
вещественные  доказательства,  приказал  в  одну  ночь  очистить цистерну от
человеческих  костей  и  строго запретил делать из нее прежнее употребление;
он  даже  отвел  от  нее сточные трубы, чтобы кому-нибудь не пришло в голову
еще  раз  воспользоваться  ямой.  Надод,  вступивший в общество "Грабителей"
после  "Вайтчапельского  дела",  не  знал,  что механизм, с помощью которого
опускался  пол  над  ямой,  еще существует. Знай он это, он, разумеется, сам
приказал  бы  Бобу  своевременно  употребить  это  верное  средство, которым
трактирщик  догадался  воспользоваться лишь под самый конец, когда грабители
уже потеряли три десятка самых энергичных бойцов из своей шайки.


III

     В  "Яме  наследств".  -  Подслушанный  разговор. - Неудачный выстрел. -
Одиннадцать часов. - Спасены! - Прощание богатыря с мистером Тернепсом.

     По  необыкновенно счастливому случаю, Гуттор, упавший первым, принял на
свою  спину обоих товарищей, так что они упали сравнительно мягко; сам же он
отделался   лишь   незначительными   ушибами.  Встав  на  ноги  и  несколько
опомнившись,   все  трое  первым  делом  окликнули  друг  друга  в  темноте.
Успокоившись  насчет  друг  друга,  они  принялись  измерять  пространство и
высоту  ямы.  Пространство  они  вымерили  без  труда,  смерив руками каждую
стену,  но  определить  высоту было труднее. Для этого Грундвиг стал Гуттору
на  плечи,  а  на  свои  принял Билля, который, однако, не нащупал края ямы,
хотя  и  вытянул руки. Со всех четырех сторон цистерны сделан был этот опыт,
но  все  четыре раза неудачно. Биллю удалось только в одной из стен нащупать
квадратное отверстие.
     - Во  всяком  случае верх недалеко, - заметил по этому поводу Грундвиг,
-  потому  что в цистернах такие отверстия делаются обыкновенно очень близко
от верха.
     - Это мы увидим, - ответил Гуттор. - Я придумал...
     Богатырь  вдруг  умолк.  Наверху,  над  головами заключенных, явственно
послышались голоса.
     - Ну,  трусище, показывай мне дорогу, - говорил чей-то голос. - Ведь уж
патруль в эту ночь другой раз не придет.
     Три    друга   вздрогнули,   узнав   голос:   он   принадлежал   Надоду
Красноглазому.
     - Я  их  не  боюсь,  Сборг,  - отвечал другой голос, в котором нетрудно
было  узнать  голос  трактирщика Боба. - Я, если захочу, могу тут спрятаться
на  несколько  месяцев  и  смело ручаюсь, что никто меня не найдет. Впрочем,
кроме меня, никто не сумеет отворить двери из залы в коридор.
     - Затворил ли ты ее опять-то, болтун этакий?
     - Затворил, Сборг.
     - Хорошо. Ну, зажигай свой фонарь. Дженкинс, Партеридж, вы тут?
     - Здесь, господин.
     - Брр!..  Как  жутко было мне шагать через трупы товарищей, убитых этим
извергом.
     - Сам  ты  изверг!  -  проворчал  Гуттор. - И если только ты попадешься
когда-нибудь мне в руки...
     - Слезайте   скорее,   Билль,   -   шепотом   сказал  Грундвиг.  -  Они
направляются к нам.
     Молодой   человек  спустился  на  землю.  Грундвиг  тоже  слез  с  плеч
богатыря.
     - Ляжем  на  пол  и притворимся мертвыми, - сказал последний. - Негодяи
сюда идут, вероятно, для того, чтобы посмотреть, дышим ли мы еще.
     - Вот  сила-то  необычайная!  -  продолжал  Надод,  не  скрывая  своего
восторга.  -  Не  подоспей  к нам помощь, он бы нас укокошил всех до одного.
Ну,  да теперь он уж, наверное, успокоился навсегда. По правде сказать, я бы
не желал еще раз встретиться с таким противником.
     - Но  ты  встретишься, негодяй, клянусь Богом! - проворчал Гуттор, лежа
на спине поперек ямы.
     - Уверен  ли  ты,  что  яма  достаточна  глубока  и  что они убились до
смерти? - спросил Надод.
     - Четырнадцать  локтей  глубины,  Сборг, - отвечал мистер Тернепс. - Не
разбиться тут нельзя.
     - Поторапливайся  же,  -  продолжал Надод. - Свети сюда фонарем. Я хочу
удостовериться.
     - Тише,  Сборг,  -  предостерег  его  Боб. - Вы можете тут оступиться и
упасть, как они. Позвольте, я поверну коромысло и открою люк.
     - Открывай, да поскорей, мне до полуночи нужно поспеть в Вест-Энд.
     - Мы  слишком  симметрично лежим, - торопливо прошептал Грундвиг. - Это
может  внушить  подозрение.  Ляжем  так,  как  будто бы мы свалились один на
другого,   а  Гуттор  пусть  ляжет  сверху.  Надод  подумает,  что  богатырь
окончательно нас задавил.
     Едва  они  успели  переменить  свое  положение,  как  в яму проник свет
фонаря.  Гуттор  мельком  успел  заметить, что в правом углу каменная кладка
сильно расселась от сырости.
     На  краю  ямы  стояли  четыре  человека: трактирщик Боб, Надод и те два
разбойника,  которых  Сборг перед тем подозвал к себе в темноте. Все четверо
с  тревожным  любопытством разглядывали Гуттора и его товарищей, лежавших на
дне  ямы.  Те  разыгрывали свою роль превосходно, и никому в голову не могло
прийти, что они живы и только притворяются мертвыми.
     - Ну,  я  думаю,  что  их  дело  кончено,  -  сказал  Надод  со вздохом
облегчения.  -  Это  нам  дорого  обошлось,  но  во  всяком случае мы теперь
обеспечены от того вреда, который они могли причинить нам в будущем.
     - Они  сразу  же расшиблись до смерти, - заметил Боб, вполне поддаваясь
на  хитрость  Грундвига.  - Взгляните, гигант придавил собою тех двух, а сам
ударился головой прямо о каменную стену.
     - Хотелось  бы  мне  удостовериться,  не  в  обмороке  ли  он только, -
продолжал Красноглазый.
     - Я думаю, в яму можно на чем-нибудь спуститься, - заметил Дженкинс.
     Гуттор  вздрогнул всем телом. Оба товарища, лежавшие под ним, задрожали
от страха.
     - Спуститься   никак   нельзя,  -  отвечал  Боб,  -  прежде  для  этого
употреблялась лестница, но она уже давно никуда не годится.
     Оба товарища Надода имели при себе оружие.
     - Кто-нибудь  из  вас  дайте  мне  свой  пистолет,  -  обратился  к ним
Красноглазый.
     Гуттор вздрогнул всем телом. Он знал, что бандит стреляет метко.
     Надод   взял   поданный   ему  Дженкинсом  великолепный  вилькоксовский
пистолет и тщательно осмотрел его.
     - Свети  мне,  Боб, чтобы видна была голова гиганта. Вот увидите, как я
снесу ему полчерепа.
     Он стал медленно прицеливаться.
     Руки  богатыря,  лежавшие  на плечах Грундвига и Билля, тихо пожали эти
плечи, и он произнес чуть слышным шепотом:
     - Прощайте! Отомстите за меня!
     Грянул выстрел.
     Пуля,  задев висок богатыря и ссадив на нем кожу, вонзилась в камень на
вершок  от  его  лица.  От  камня  брызнули  мелкие осколки и оцарапали щеки
предполагаемого мертвеца. Гуттор не пошевельнулся.
     - Этакий  я  неловкий!  - вскричал Надод. - Впрочем, так всегда бывает,
когда  стреляешь из непривычного оружия. Этим пистолетом надобно целиться на
вершок  выше  того  места,  в  которое  желаешь попасть, т.к. у него слишком
сильна  отдача.  Дженкинс,  заряди  опять! На этот раз я уж не промахнусь...
Хотя,  впрочем, богатырь наш совершенно мертв, иначе выстрел заставил бы его
очнуться.  Если  я и собираюсь стрелять, то только для того, чтобы загладить
свой  промах.  Дженкинс, клади пороху поменьше. На таком коротком расстоянии
достаточно половины заряда.
     Грундвиг  и  Билль  переживали ужасные минуты, сознавая, что их товарищ
бесповоротно  осужден на погибель, но сам Гуттор был спокоен, примирившись с
неизбежностью смерти.
     В  эту  решительную  минуту  вдруг  начали медленно бить часы на дворце
лондонского лорд-мэра. Надод принялся считать: раз, два, три...
     Бой  часов  казался  Биллю  и  Грундвигу  похоронным  звоном в честь их
верного друга.
     - Одиннадцать!  - сказал Надод, когда часы кончили бить. - Мы больше не
можем  терять  времени.  Спрячь  свой пистолет, Дженкинс, а ты, Боб, уйди на
минутку.  Я  должен  поговорить с этими господами об очень важных вещах и не
хочу,  чтобы ты слышал наш разговор. Не вздумай подслушать, иначе я попробую
вторично  пистолет  милорда  Рочестера  уже на тебе самом. Ступай на улицу и
жди  нас  там.  Я  тебе  потом  объясню,  что  ты должен сделать до прибытия
коронера, который, разумеется, явится завтра утром на следствие.
     Трактирщик ушел ворча.
     Надод продолжал, обращаясь к товарищам:
     - Слушайте  меня  внимательно,  потому  что,  когда мы выйдем на улицу,
разговаривать  будет  уже  неудобно.  Вот  в  чем  дело.  Вы сами лично были
очевидцами  смерти  лорда  Эксмута  и знаете, что мы в этом случае хлопотали
для  его  брата, адмирала Коллингвуда. Сегодня вечером адмирал должен отдать
нам  плату  за  кровь. Ему уже дано знать, что я явлюсь к нему в дом сегодня
незадолго  до  полуночи,  чтобы  получить  условленную  сумму в обмен на два
документа,  которые целиком писаны его рукой и которых вполне достаточно для
того,  чтобы  отправить  его  на  виселицу.  Адмирал  Коллингвуд  - человек,
способный  на  всякую пакость. Он способен поставить меня в такое положение,
что я вынужден буду отдать ему оба документа даром, без денег.
     - Еще  бы!  -  заметил  Дженкинс. - Сто тысяч фунтов стерлингов - сумма
аппетитная. Сохранить ее у себя всякому лестно.
     - Поэтому  я  придумал,  чтобы  вы  пошли  со мной. Документы я передам
одному  из  вас,  и  вы будете ждать меня у дверей адмиральского дома. Таким
образом,  если  лорд  Коллингвуд  сделает на меня покушение, то бумаги будут
спасены,  и  он вынужден будет пойти на сделку. Если же он согласится честно
расквитаться  со  мной,  то  я  постучу  в  окно, и один из вас принесет мне
документ,  а  другой  останется  у  дверей.  Надобно все предусмотреть. Если
через  четверть  часа  мы  оба  не возвратимся, то пусть тот из вас, который
останется  у  дверей,  пойдет  и уведомит Тома Пирса, которому я заранее дал
соответствующие  приказания.  Том  Пирс  явится  во  главе сотни вооруженных
товарищей  и  возьмет  штурмом дом герцога Эксмута, которому дорого придется
поплатиться  за  свою  подлость.  Том  Пирс  должен  был, по первоначальному
плану,  дожидаться  известия  от  меня  здесь,  в  этом  трактире,  но после
недавних  событий  место  пришлось  переменить.  Теперь  они все находятся у
Вильяма Джонса в Блэкфрайарсе... Поняли вы меня?
     - Совершенно поняли, Сборг! - отвечали оба разбойника.
     - Так   идемте.   Вот  документы,  Дженкинс.  Возьми  их  себе,  а  ты,
Партеридж, карауль хорошенько.
     - Вы еще хотели что-то приказать Бобу? - напомнил Партеридж.
     - Да, позовите его... Или нет, не нужно, мы встретим его на улице.
     Три  бандита  вышли  из  коридора,  не  позаботившись закрыть яму. Да и
зачем  было  закрывать? Ведь там лежали три трупа. Об этом уж мистер Тернепс
должен  был  позаботиться,  а  Надод торопился к лорду Коллингвуду. Если все
произойдет  так,  как он надеялся, то через несколько часов, на рассвете, он
будет  уже на корабле, отходящем в Новый Орлеан, и скажет последнее "прощай"
старой  Европе,  которую  он двадцать лет осквернял своими преступлениями. С
тремя  миллионами  в  кармане  он  рассчитывал начать честную жизнь, которая
была  ему до сих пор совершенно чужда, обзавестись новою семьей и найти себе
забвение  прежнего  и  даже  счастья...  Вообще у этого бандита был странный
характер:  совершая  самые  гнусные преступления, он не переставал надеяться
окончить свои дни в коже честного человека.
     В  таверне  все  стихло.  Стук  затворяемых  дверей дал нашим пленникам
знать, что теперь они могут подумать о своем избавлении из плена.
     - Клянусь   святым  Гудольфом,  моим  патроном!  -  вскричал,  вставая,
Гуттор, - что я в этот раз не на шутку за себя перепугался.
     - Да,  прескверное  положение, - заметил Грундвиг. - Чувствовать, что в
тебя  прицеливается  негодяй,  каких  мало, и каждую секунду ожидать смерти.
Тут  вполне  простительно  испугаться,  и  тебе,  Гуттор,  за  свой страх не
приходится краснеть.
     - Во  всяком  случае,  теперь  мы  спасены,  - сказал Гуттор, - и можем
беспрепятственно  хлопотать  о том, чтобы выбраться из ямы. Мне кажется, это
будет не особенно трудно.
     - Ты  только  что  начал  рассказывать нам, что ты придумал, когда сюда
пришли грабители.
     - Это  верно.  Когда  же  фонарь  Боба  осветил  яму, то я окончательно
убедился, что мою мысль легко привести в исполнение.
     - В чем же состоит твоя мысль?
     - Она  очень проста. Мы опять встанем друг на друга, но только ты ставь
ноги  не  на  плечи,  а  на  ладони вытянутых рук. Точно то же сделает Билль
относительно  тебя.  Таким  образом,  наш  живой  столб  будет  на  этот раз
значительно  выше,  и  Билль  уже  наверняка  достанет  руками до краев ямы.
Подтянуться  затем  на  руках  и вылезть вон для моряка уже ничего не стоит.
Выбравшись  на  волю, Билль принесет в коридор и спустит к нам в яму одну из
тех  длинных  скамеек, которые стоят в зале по стенам. По этой скамейке мы в
несколько минут выберемся отсюда.
     - Браво, Гуттор! Невозможно лучше придумать.
     - Только  нужно  спешить,  вы  ведь слышали - Коллингвуд в Лондоне. Это
такая важная для нас новость...
     - Да,  - согласился Грундвиг, - это значит, что и наш дорогой герцог, а
ваш, мой милый Билль, бывший капитан находится в Лондоне...
     - Подумайте,  как  это  было  бы  хорошо, - продолжал Гуттор, - если бы
можно  было  и Надода, и Коллингвуда поймать обоих в одну сеть. И мы сделаем
это, если поспеем вовремя.
     - Как  это  я  сам  об этом не подумал? - сказал Грундвиг. - Где была у
меня  голова?..  Правда,  она  у  меня  совершенно  закружилась от страха за
тебя... Ну, скорее к делу! Пора нам выбираться отсюда.
     Все  произошло  так,  как  заранее  назначил  богатырь.  Биллю  удалось
достать   до   края  ямы,  за  который  он  уцепился  пальцами,  после  чего
приподнялся на руках и вылез вон.
     Притащить   и   спустить   скамейку   было  потруднее,  так  как  Биллю
приходилось  действовать  в  темноте,  но  в  конце концов и этот маневр был
исполнен. Три друга благополучно выбрались из ямы.
     Все  это благополучие основывалось на промахе Надода из пистолета. Будь
Гуттор  убит  или  даже ранен, без его помощи ни Грундвиг, ни Билль не вышли
бы живыми из "Ямы наследств", куда их столкнул бессовестный Боб.
     Но трактирщик не замедлил понести за это вполне заслуженную кару.
     Придерживаясь  за  стену, три друга пошли по коридору к двери той залы,
где  происходил  бой  с грабителями. Вдруг в коридоре показался свет. То был
Боб  с  фонарем.  Трактирщик  собирался исполнить приказание Надода, которое
состояло  в  том,  чтобы  выбросить  в  секретную  яму все тридцать трупов и
закрыть  отверстие  наглухо,  чтобы  коронер на следующее утро ничего не мог
найти.  Три  друга  инстинктивно спрятались за дверь. Они поняли друг друга,
даже не сговорившись предварительно.
     Боб  шел, пошатываясь, видно, уже успевши наверстать потерянное время и
хватить несколько стаканов джину. Он шел и бормотал сквозь зубы:
     - Черт бы взял этого Сборга с его нелепыми выдумками...
     Неужели он ду