ом головы поблагодарил его  и вышел в  зной
апрельской  улицы. Уильям был  прав.  Дождь  прекратился.  У тротуара  стоял
открытый  экипаж. Кучер  в  униформе, сидящий  на  козлах,  коснулся  своего
цилиндра.  Все  еще плохо себя чувствуя, Корриган  решил проехаться,  вместо
того чтобы идти пешком. Он уселся на заднее сиденье и откинулся назад.
     - Так у вас  теперь есть  такие же наемные экипажи, как и в Центральном
парке? - заметил он.
     - В Центральном парке? - спросил кучер. - А где это?
     - В Нью-Йорке.
     - О,  - кучер  кивнул. -  Что бы  вы ни имели у  себя  в Нью-Йорке,  мы
заводим это у себя в Вашингтоне.
     - Все, кроме метро.
     - Метро? - кучер озадаченно  покачал  головой. - Куда прикажете  ехать,
сэр? В "Виллард"?
     Название показалось Корригану знакомым.
     - Хорошо, пусть будет "Виллард".
     Кучер  прищелкнул  языком и  откинулся назад,  когда  лошадь  рванула с
места. Он доверительно сообщил:
     -  Вы  же знаете, сэр, какими бывают эти боковые  улочки.  Может, будет
лучше, если  мы поедем  по Авеню,  несмотря  на  то, что  это  будет немного
длиннее.
     - Не возражаю против Авеню.
     Наполовину прикрыв глаза,  Корриган размышлял о том, не было ли все это
частью посвящения его в члены  клуба "Потомак". Возможно, Уильяму  была дана
инструкция одеть  его  в  старинное платье.  Тот  разговор о  путешествии во
времени,  замечание Джексона о  старинной  атмосфере в комнатах  клуба, этот
старинный экипаж, ожидающий у входа, казались слишком кстати. Корриган решил
расспросить кучера.
     - Скажи мне, - начал он, - когда прекратился дождь?
     - Дождь? Сегодня не  упало ни капли. Весь день было  душно, как вы сами
видите. - Кучер ткнул  хлыстом  в пасмурное свинцовое небо. - Но не упало ни
капли дождя.
     Корриган посмотрел  на узкий тротуар из красного кирпича и увидел,  что
тот был абсолютно  сухим. Что касается немощеной  улицы,  вдоль которой  они
проезжали,  то она  была  такая  же сухая.  К  своему  удивлению,  он увидел
несколько свиней,  перебежавших  дорогу  их  экипажу,  недовольно хрюкая  по
поводу того, что  им негде было поваляться. Еще более  удивительным было то,
что кучер  приостановил лошадь, чтобы пропустить стаю гусей, ковыляющих мимо
в поисках воды.
     - Вы  можете видеть,  как у  нас сухо,  -  продолжал кучер. - В  начале
недели прошел небольшой дождь, но он был непродолжительным.
     - А когда в этом году зацвели вишни?
     - Вишни? - Кучер был  действительно озадачен. -  Я  никогда  не слышал,
чтобы у нас в Вашингтоне росли вишни.
     Это уже слишком, подумал Корриган, хотя он  действительно начал думать,
что попал в прошлое, когда покинул клуб "Потомак".
     Затем,   когда  экипаж  выехал  на  Пенсильвания-авеню,  он  неожиданно
полностью в этом убедился.
     Несомненно, это был  Вашингтон,  но город значительно отличался от того
Вашингтона, который  ученый видел  в  последний раз. Капитолий  возвышался в
нескольких кварталах к юго-востоку, но его  купол был совсем новым и сиял, в
то  время как  окружающее  пространство  было странно  не заполнено никакими
строениями.  А там, где на  Пенсильвания-авеню был  парк,  по обеим сторонам
улицы были построены дома, причем у каждого дома стояли экипажи и повозки.
     Не попалось ни одного автомобиля, ни одного троллейбуса, только гужевой
транспорт. Все это напоминало старинную фотографию.
     Когда экипаж  Корригана  слился с  движением и  покатил по  булыжникам,
удаляясь от Капитолия, он занялся изучением вывесок на фасадах зданий. Здесь
были  длинные  полосатые шесты  парикмахеров, одни из  них  красно-белые,  а
другие - более патриотичные, в  синебело-красном  исполнении. Над мастерской
ювелира  висели  часы  в виде  лица;  оружейный  мастер перещеголял  соседа,
повесив  над своей мастерской  деревянное  ружье  еще  большего размера.  Из
дверей  табачной  лавки  выглядывали   деревянные   индейцы,  выполненные  в
натуральную величину.
     На правой стороне улицы стояли две  большие, но  приземистые гостиницы.
На одной была вывеска  "Националь".  Другая, "Метрополитен", была меньше, но
внушительней из-за отделанного мраморного фасада. Но когда  экипаж  проехал,
Корриган был поражен контрастным видом  слева.  Ряд полуразвалившихся зданий
уступал место сборищу неприглядных лачуг, невдалеке от которых располагались
свиные загоны.
     - Центральный рынок, - сообщил кучер. - Суетливое место с самого начала
гражданской  войны. Мы называем  его  Болотным  рынком из-за  болот, что его
окружают.
     Очевидно,  он имел в виду  топкий участок,  занимавший  пространство до
мутного  ручья,  походившего  на  старинный канал.  Затем  вид  изменился  к
лучшему. Чуть в стороне  от  Авеню на опрятной площадке стояла группа зданий
из красного  кирпича с  башнями старинной  формы, в  которых Корриган  узнал
институт   Смитсона.   В   нем  ему  довелось  побывать  во  время   научных
исследований.
     Но этот институт отличался  от того института, который знал  Корриган -
не по прошлому, а  по будущему.  Вид, открывавшийся дальше, тоже был другим,
поскольку Корриган увидел грузное строение из красного кирпича.
     Удивленный, он спросил: - Не здесь ли строится Белый Дом?
     -  Здесь, но это за углом  от Сокровищницы, - последовал ответ.  - А вы
смотрите  на старую  конюшню, построенную Старым Щеголем,  еще когда  он был
президентом.
     Взгляд  Корригана устремился  налево. Он прищурился,  увидев  развалину
квадратной формы высотой более ста футов.
     - А это что такое? Заброшенная дымовая труба?
     -   Ну  что   вы,   сэр,   это   же  Вашингтонский  монумент,  -  гордо
провозгласил-кучер. - Потребовалось более  пятнадцати лет, чтобы поднять его
на такую высоту. Но чтобы закончить его, потребуется ровно столько же.
     Теперь мышление  Питера сфокусировалось.  Случилось невозможное, но все
это  не было лишено определенного смысла. Должно  быть, он попал в Вашингтон
во время последних дней войны, поскольку, изучая прохожих, он видел солдат в
ярко-синих мундирах.
     Среди  них попадались и  другие,  в  рваной вылинявшей одежде. Это были
конфедераты, либо перебежавшие на другую сторону, либо попавшие  в окружение
и  предавшие присягу. Вот почему они были так дружелюбны с солдатами в синей
форме.
     Корриган  начал испытывать  удовольствие от  своего путешествия,  когда
кучер затормозил возле другого  большого, беспорядочно  выстроенного отеля и
объявил:
     - А вот и "Виллард", сэр.
     И тут  Питер  впервые задумался  о  деньгах.  Он сунул  руку  в  карман
одолженного  пиджака и, к  своему удивлению, нашел там пачку бумажных денег.
Он выбрал странную купюру,  на которой, по крайней мере, была знакомая цифра
"5", встряхнул ее и вручил кучеру.
     Более уверенный в  себе, Корриган вошел на территорию отеля, которую он
знал не хуже, чем институт Смитсона или сам Капитолий.
     Только этот отель  "Виллард"  не был  ему знаком. Знаменитая  гостиница
времен  гражданской войны совсем не походила на  саму себя век спустя. Холл,
полностью  застланный   толстыми  коврами,  оканчивался  просторным   залом,
заполненным посетителями. Они заказывали обильный ужин, несмотря  на то, что
вечер еще не начался.
     Джентльмены в таких  же  голубых костюмах,  как у него  -  он  еще  раз
убедился,  что  костюм по-прежнему  на  нем -  кланялись дамам в кринолинах,
спускавшимся   по   широкой   лестнице.  Офицеры,  носившие   высокие  чины,
торжественно   прогуливались   в   холле.   Корриган   отошел   в   сторону,
чтобы.полюбоваться зрелищем.
     В это время его локоть задел пачку тонких газет, лежавших на стенде. Он
увидел  название:  "Вашингтонская  Вечерняя  Газета"  -  и  приобрел  ее  за
несколько  крупных  медных  монет,  найденных  им  в   кармане.  Прежде  чем
просмотреть заголовки, он нашел число:
     "Пятница, 14 апреля, 1865 год".
     Корриган был  ошеломлен.  Этому  дню было суждено стать самым печальным
днем в истории Америки, поскольку сегодняшним вечером  политическое убийство
президента  Линкольна  должно  было  потрясти  страну и  весь  мир.  Если  у
кого-нибудь и был шанс изменить ход истории, то только у Корригана!
     Ученый лихорадочно просмотрел газету в поисках театральных новостей. Он
нашел объявление о том, что  президент  и  миссис Линкольн, а  также генерал
Грант купили  ложу  в театре Форда, чтобы посмотреть  в этот вечер последнее
выступление мисс Лауры в "Нашем американском кузене".
     Для Корригана этого было достаточно. Он выбежал в сгущавшуюся темноту с
одной-единственной мыслью: как  можно скорее добраться до  театра и  сделать
все возможное,  чтобы предотвратить преступление.  Поблизости  стоя  наемный
экипаж, и Корриган  при. казал  кучеру побыстрее отвезти  его в театр Форда:
Ему  не потребовалось  называть адрес: Десятая Авеню, между  блоками И и  Ф.
Кучер  прекрасно знал этот театр. По прибытии к театру, Корриган перепрыгнул
через доски,  служащие  мостом  через  глубокую канаву,  расположенную между
тротуаром и  проезжей  частью.  Он ворвался в холл  и увидел, что  касса еще
закрыта. После  того,  как  он  несколько  раз постучал в  окошечко,  стекло
поползло вверх, и на ученого уставился юноша с глупым лицом.
     - Не спешите; - сказал юноша. - Мы как раз  открываемся, и давка еще не
началась. За сколько вы хотите купить билет?
     - Я хочу видеть директора.
     - Он не появится здесь до ужина. Все, что я могу сделать для вас, - это
продать вам билет. Они стоят  двадцать  пять,  пятьдесят  и  семьдесят  пять
центов.
     Корриган  разыскал  в кармане купюры  достоинством  не  дороже доллара,
особенно популярные в годы гражданской войны. Отсчитав нужное их количество,
он просунул их в окно кассы: - Вот семьдесят пять центов.
     Получив билет, Корриган положил его  в  нагрудный карман пиджака. Затем
резко повторил: - Мне нужен директор.
     - Может быть, вы  найдете  его в баре  в следующей комнате? - предложил
молодой человек. - Если его там нет,  попытайтесь  найти  его  за  кулисами.
Спросите мистера Форда.
     В заведении, находящемся  в соседней комнате, он спросил мистера Форда.
Ему ответили  вопросом на вопрос: "Какой  из  них вас интересует?"  Когда он
ответил: "Любой мистер Форд", - ему сообщили,  что  ни  один из них не был в
театре.  Несколько  посетителей  заведения  выказали  чрезмерный  интерес  к
вопросам  Корригана,  поэтому, чтог бы  не вступать  с ними  в  контакты, он
немедленно покинул  бар.  За углом он попал в  темную аллею, прошел  -по ней
мимо  конюшни, в которой, завидев  его, вороная лошадь  приветливо  заржала.
Корриган  выразительно  колотил  в боковой  вход  театра,  пока  приземистый
рабочий  в  спецодежде  не спросил  его,  что  ему  угодно, - Я  хочу видеть
господина Форда, директора.
     - По какому делу?
     - Насчет сегодняшнего визита президента. Он в опасности. Его собираются
убить, он должен знать об этом.
     - Здесь вы не найдете директора.
     - Может мне лучше самому посмотреть?
     Когда  Питер протолкался  мимо, низенький человечек  сделал  тяжелый  и
широкий замах кулаком. Ожидая этого, Питер неожиданно ответил резким ударом.
Шатаясь, человек позвал на помощь, и по его зову явились трое других мужчин.
Пока Корриган боролся  с ними, первый покинул товарищей  и побежал по аллее.
Он вернулся с двумя людьми в синих сюртуках и круглых соломенных  шляпах. Те
с  двух  сторон схватили  Корригана, надели на него  наручники  и потащили к
ожидающему фургону.
     Там Корриган выяснил, что он угодил в муниципальную полицию. Всю дорогу
по пути в участок ученый повторял:
     -  Отпустите  меня, дурачье! Неужели вы не  понимаете,  что президент в
опасности? Это я и собирался рассказать там, в театре!
     -  Тогда расскажите  это сержанту,  он вас  выслушает, -  ответил  один
патрульный.
     Но сержант его не выслушал.
     - Пока вы, идиоты, держите меня, - говорил Корриган, - человек по имени
Бут застрелят президента Линкольна сегодня  вечером во время представления в
театре.
     - Это, случайно, не актер по имени Бут? Уилки Бут? - спросил сержант. .
     - Именно он, - заверил Корриган. - Джон Уилки Бут.
     Сержант   взял  со  стола   театральную  программку   и  снисходительно
улыбнулся.
     -  Вот программка к сегодняшнему спектаклю, - начал  он.  - Никакой Бут
здесь не упоминается. Он даже не участвует в представлении.
     -  Но  он будет  околачиваться  возле  театра,  ожидая  своего шанса, -
настаивал Корриган.
     Сержант обратился к двум полицейским:
     - Вы видели кого-нибудь невдалеке от театра Форда?
     -  Только  этот человек,  -  ответил  патрульный,  указывая  на  Питера
Корригана. - Нас вызвал туда рабочий сцены Нед Спренглер.
     - Спренглер! - Это имя, словно колокол, зазвенело в  ушах задержанного.
- Это один из участников заговора!
     - Какого заговора? - спросил сержант.
     - Я говорю о тех, кто задумал убить президента!
     Сержант показал рукой в сторону камер и приказал:
     - Уведите его. Он либо пьян, либо сумасшедший.
     Попав за  решетку, Корритан рассвирепел еще больше и кричал так громко,
чтобы сержант мог его услышать:
     - ПьяН или  сошел с ума! Вы скоро убедитесь в  обратном! Говорю же вам,
что знаю  о замысле актера Бута  убить  президента Линкольна. Не спрашивайте
меня, почему и откуда  мне  это  известно. Я  просто  знаю - и  я  собираюсь
предотвратить убийство, даже если мне придется разнести эти решетки!
     Сидя за столом,  сержант глянул  в направлении  камеры,  куда поместили
Корригана.  Затем  обратился  к  своим  людям:  -  Кто-нибудь  из  вас может
утихомирить этого кретина?
     Молодой полицейский сказал: - Я знаю, как его успокоить, сержант.
     - Что, по-твоему, нам следует сделать, Фрескет?
     -  Прислушаться к тому, что он  говорит.  Может быть, ему действительно
что-нибудь известно.
     - Ты что, тоже свихнулся, Фрескет?
     - Навряд  ли, сержант. Я просто вижу, что он уверен в том, что говорит.
Человек, действительно что-то узнавший, обычно так и ведет себя. .
     Услышав  это,  ученый  успокоился,  тем  самым   прибавив  весу  словам
Фрескета. Но сержант все еще не был убежден.
     -  Чего вы хотите от  меня?  - вопрошал он.  - Отправить всех свободных
людей к театру Форда по совету какого-то ненормального?
     - Это не повредит, - настаивал патрульный Фрескет, - если мы поместим в
ложу, президента охрану.
     - Но  у президента уже есть охрана - я говорю о регулярной охране. Если
ему нужно  больше телохранителей,  он сам их  вызовет.  Кто мы такие,  чтобы
указывать  президенту,  .что  ему делать? Кроме того, в его распоряжении вся
армия, если это потребуется. Не забывай,  что в  театре с ним будет  генерал
Грант.
     Сержант  дал  всем  возможность  оценить эти  слова, затем  добавил:  -
Послушайте, Фрескет, вы не высоко подниметесь  в  этом  отделении,  если  не
научитесь более разумно оценивать подобные случаи.
     Это  было не по душе  Корригану, который возобновил шум в своей камере,
надеясь вынудить  Фрескета к дальнейшим действиям. Нахмурившись, он собрался
вновь привести  какие-то доводы,  но  его  опередил хорошо  одетый  человек,
вошедший  в  участок.  Человек  посмотрел  на  камеру, в  которой  находился
Корриган,   затем  обратился  к  полицейскому:  -  Сержант,  -  начал  вновь
прибывший, - не этот ли человек был причиной беспорядков в театре Форда?
     - Да. Его зовут Корриган. Что вас интересует?
     - Я хочу, чтобы вы освободили-его под мою опеку.
     - А кто вы такой, собственно говоря?
     Посетитель достал визитную карточку и вручил ее сержанту.  Тот медленно
прочитал: "Бертрам Дж. Уиллингтон".
     - Так вы - доктор?
     -  Специалист  по умственным заболеваниям.  Правительство  поручает мне
случаи вроде этого. Мы собрали уже  около дюжины человек, которые говорили о
политических   убийствах  и  других  заговорах.   Это  приобретает  характер
эпидемии.
     - Не удивительно. Как вы поступаете в подобных случаях?
     - Мы изучаем их, стараясь выявить  причину болезни, если это  возможно.
Хорошее  обращение, надлежащий отдых, внимательное отношение к  их рассказам
всегда дают хороший результат. В их поведении нет ничего противозаконного.
     - Но иногда они нападают на кого-нибудь, доктор Уиллингтон. Так же, как
этот Корриган мутузил Спренглера.
     - Спренглера? А кто он такой, сержант?
     - Нед Спренглер,  рабочий сцены в "Форде",  - объяснил сержант.- Это он
заявил в полицию.
     -  А  мне  рассказали, что они  все напали на Корригана. Вот почему это
дело попало в наш отдел. - Уиллингтон устремился в сторону камеры, где сидел
ученый. Он изучал его  с дружеской  улыбкой. Затем, повернувшись к сержанту,
сказал:
     - Думаю, что смогу увести его с собой, если только он согласится
     - Что вы об этом думаете, Корриган?
     Из-за решетки раздалось:
     - Согласен.
     Когда  сержант отпирал дверь-камеры,  прибыл полицейский и  вручил  ему
записку. Корриган подошел к столу и произнес:
     -  Позвольте  мне  сказать  вам одну  вещь, сержант.  Сейчас  президент
находится в еще большей  опасности, чем вы думаете. Генерала Гранта не будет
в театре сегодня вечером...
     Сержант бросил на него быстрый резкий взгляд.
     - Откуда вам это известно?
     -  Я узнал  это совсем  случайно--  дело  в  том,  что...  -  просто  я
догадался.
     - Вы правильно угадали.  В этом  послании говорится, что генерал  Грант
уехал сегодня поездом в Филадельфию и его не будет в театре.
     В глазах сержанта  теперь появилось настоящее подозрение, совсем не то,
чего  хотел  Корриган. Будет намного  лучше  пойти с доктором  Уиллингтоном,
интеллигентным1 человеком, готовым  прислушаться  к  его словам. Доктор  сам
спас ситуацию. С широкой улыбкой на симпатичном лице он сказал:
     -  Вы  видите,  как  человек  в  таком  состоянии  хватается  за  любую
соломинку?  Поверьте  мне,  сержант,  это  работа нашего отдела  - выяснять,
откуда  эти  люди  знают  подобное  и  кто  они  такие.  Нам всегда  удается
ПРОАНАЛИЗИРОВАТЬ факты. Вскоре я узнаю всю историю этого Корригана.
     Корриган был готов поклясться, что это ему не удастся, но он промолчал.
Лучше было сотрудничать с врачом; Сержант махнул рукой, и Корриган  вместе с
новым другом очутился на улице. Сзади он услышал голос патрульного Фрескета,
говорившего:
     - Я все еще думаю, что относительно заговора что-то есть, сержант.
     - Вам лучше вернуться к своим обязанностям,  Фрескет, или расстаться со
своей работой навсегда.
     - А как насчет того, чтобы прекратить работу прямо сейчас?
     - Прежде чем  вы закончили вечернее патрулирование,  когда  нам  так не
хватает людей? Только попробуй сыграть эту шутку, и упрячу тебя за решетку!
     Голоса стихли, когда Корриган и его спутник вышли на воздух.
     Было  все  еще  душно, но  повеяло прохладой. Уиллингтон проигнорировал
это.
     - Мы совершим всего лишь небольшую прогулку до гостиницы "Националь", -
сказал он. - Я там остановился, и там нам будет удобнее поговорить.
     - Но Президент Линкольн находится в опасности...
     Корриган  прервался,  поскольку  из-за  возбужденного  его вида  доктор
Уиллингтон мог принять его за психически больного. Он тихо спросил:
     - Сколько времени, доктор?
     Уиллингтон посмотрел на большие золотые часы.
     - Ровно полседьмого.
     - Значит, представление не начнется  в ближайшие два часа, - проговорил
Питер, значительно успокоившись. - У нас есть много времени.
     К удивлению Уиллингтона,  Карриган оставил эту  тему и  заинтересовался
проходящими  людьми,   которых  он   рассматривал  по  дороге  в  гостиницу.
Оказавшись  в  гостинице,  Уиллингтон   провел   его  по  холлу,  такому  же
помпезному, как  и в  "Вилларде", а потом они прошли в отдаленную комнату на
третьем этаже.  Там они присели, и доктор  расспросил Корригана. Тот сообщил
полное   имя,  возраст,   адрес,