ому  морскому волку с узкими, черными как уголь глазами  под густыми
бровями  было  за  шестьдесят.  Он  носил  свободную форму, которая  ощутимо
натянулась, когда он плюхнул свое грузное тело на стуЛ во главе стола. Таким
был капитан Уиллоби, в точности, каким  знал его  Лансер. Его громкий  голос
тоже был частью ожидаемого им впечатления.
     - Сожалею, что не смог прийти к ужину, - сказал  капитан. - Там снаружи
- сильный туман, -поэтому я  не уходил  с мостика  и  мне туда прислали пару
сэндвичей. - Он обратился к стюарду. - Теперь у меня есть время на кофе.
     Майор Деверо небрежно спросил:
     - Есть ли какой-нибудь шанс разыскать остаток конвоя, капитан?
     - Только не  в этом тумане. Фактически, нечего и пытаться. Я решил, что
нам стоит идти самим по себе.
     Лансер, слушавший капитана, наклонив голову, прокомментировал:
     - Я бы сказал, именно это вы: и делаете, корабль набирает скорость.
     Уиллоби резко взглянул на Лансера и обратился к остальным.
     - Не думаю, что встречал этого пассажира.
     -  Позвольте  мне,  -вставил  Поттер,  -  представить  вам  до сих  пор
отсутствовавшего  джентльмена,  Куртиса  Лансера.  Или,  точнее,  профессора
Лансера.
     Уиллоби кивнул в знак знакомства.
     - Чуткое  у  вас  ухо, мистер  Лансер,  если  вы  заметили  постепенное
ускорение моторов. У вас был морской опыт?
     - Да, особенно по части моторов.
     И снова  Лансер  возвратился  к  прежним временам, которые теперь  были
понятней; но  он  был  не способен  заполнить  пробел  между  теми  днями  и
настоящим.
     Еще  несколько  подсказок, и  он,  может  быть,  восполнит его.  Каждое
утверждение, срывавшееся с его губ, само по себе было жизненной связкой.
     Теперь  нарастающие  удары мотора  заметили и  другие пассажиры. Миссис
Деверо быстро спросила, пытаясь скрыть свою нервозность:
     - Может, лучше не  отрываться  от конвоя,  капитан? А что, если на  нас
нападет целая группа, пока мы одни?
     Капитану хотелось избавиться от вопросов, но на них ответил Лансер:
     -  Никакая  "группа"  не может  напасть на  одиночный  корабль,  миссис
Деверо, - тон  Лансера был уверенным. -  Принцип атаки подводной лодки - это
нападение на конвой.
     Все  остальные  уставились  на  него,  и   самыми  пронзительными  были
сузившиеся глаза капитана. Потом он мягко произнес:
     -  Этот  джентльмен  абсолютно  прав.  Главная  опасность - в  том, что
какая-нибудь подлодка идет по нашему следу.
     -  Приятно  слышать, -  сказал Деверо.  - У  нас  больше шансов устоять
против одной лодки, чем против двадцати.
     - И все же одной торпеды будет достаточно, - возразил Поттер. - Это как
удар в спину - атака подлодки. Лучше бы за нами гналсякарманный линкор. Это,
по крайней мере, то, что видишь!
     - Вы  увидите  подводную лодку,  - заверил  их Лансер, -  поскольку она
всплывет.  На такое грузовое судно  они не станут тратить торпеды, они могут
просто обстрелять нас из пушки с расстояния тысячи метров.
     Если какое-то лицо  вдруг  помрачнело, так это лицо  капитана  Уиллоби.
Старый морской волк пристально осмотрел Лансера и прямо сказал:
     - Вы говорите как командир подлодки, господин Лансер.
     Тот поставил  свою чашку  с такой силой,  что разбил и  ее  и блюдце на
кусочки, разлив при этом остатки кофе.
     Стюард мгновенно собрал осколки и застелил пятно салфеткой.
     Болтливый мистер Поттер тут же сострил насчет Лансера.
     - Мистер Лансер знает Германию и ее  народ, - пояснил он капитану. - Он
- оксфордский профессор, преподававший в Гейдельберге.
     -  Нет,  нет,   -  перебила  его   миссис  Поттер.  -  Он  не  упоминал
Гейдельберга, он сказал...
     -  Я слышал,  что сказал мистер  Лансер,  - огрызнулся ее муж,  - и как
только  я  увидел его, я  сразу узнал в нем  профессора из  Оксфорда.  Самое
главное, что он преподавал английский, где бы он ни работал.
     Лансер  вновь запустил  руки в волосы, глядя куда-то вдаль. Может быть,
он походил на профессора, но каким-то образом он знал, что им не был. Он все
еще  жаждал определиться,  подобно тому, как "Королева  Глазго" преодолевала
пространство в поисках безопасности.
     Лица вокруг него. Он помнил, что много раз видел их раньше.
     Моторы работали на самой  большой скорости,  и вскоре они не  выдержат.
Эти удары вызвали далекое эхо, словно чтснто из другого мира - мира Лансера.
     Он покинул  стол капитана  и шел с  Поттером, представлявшим его другим
пассажирам,  все  из которых казались знакомыми. Но, как это  ни странно, он
мог слышать разговор за столиком, который он только что оставил.
     - Этот Лансер, -  говорил майор Деверо. - Я вычислил в  нем  гунна, как
только он вошел. Англичанин, преподающий немецкий! Ей-богу, он скорее немец,
пытающийся Говорить по-английски.
     - Тогда зачем он путешествует на этом корабле? - спросила его жена.
     - Я знаю зачем! - воскликнула миссис Поттер. - Он - шпион!
     Все засмеялись, и Поттер оглянулся  выяснить, в чем дело. Он решил, что
это не  имеет  значения, поскольку  все поздравляли миссис  Поттер с удачным
высказыванием. Тогда капитан Уиллоби закрыл тему.
     - Сомневаюсь, что среди нас может быть шпион,  миссис Поттер, -  сказал
он ей.  - Мы проверяли  всех  наших  пассажиров на благонадежность. Однако я
поговорю с ним попозже.
     Это вызвало внутреннюю улыбку у Лансера. Так, значит, капитан поговорит
с ним позже. Лансер слово в слово знал, что будет сказано, так как почему-то
пережил  все это раньше. С этой мыслью он вновь упал духом.  Потом  словно в
отдалении  он услышал  нежный голос, которого ждал.  Он  раздался за  столом
капитана:
     - Я уверена, что среди нас нет шпионов, капитан Уиллоби. Всем спокойной
ночи.
     Голос  принадлежал  Барбаре  Стейнли.  Он  задел   первую  человеческую
струнку, которую Лансер чувствовал до сих пор на этом корабле, где все  были
против него, где он все же должен был выполнить некую  миссию, которой он не
мог постичь.
     Лансер  отвернулся от  Поттера, который теперь разговаривал с барменом,
чье  лицо он видел  прежде тысячи  раз.  Он  прошел  мимо столов, где сидели
пассажиры,  чьи имена, лица,  даже  жесты  были  знакомы ему более,  чем его
собственные. Он поднялся по знакомому трапу и  через  дверь вышел на палубу.
Снова он был снаружи, на своем месте у  борта, вокруг него был туман, сквозь
который  "Королева Глазго"  не  скользила,  а буквально  тряслась на  полной
скорости  сильно   перегруженных   моторов.  Корабль   искал  брешь  в  этой
непроглядной завесе  к миру  снаружи, а  Лансер  в свою очередь  искал щель,
которая позволит ему заглянуть внутрь себя.
     Такая возможность появилась, когда открылась та же дверь. Снова и снова
он видел  выходящего оттуда стюарда, быстро  закрывавшего  ее и проходившего
мимо, объявляя, что ужин накрыт. Это служило для него сигналом, что придется
пройти  через  этот заведенный  порядок  снова.  Но  теперь  вместо  стюарда
появилась Барбара Стейнли. Когда она зябко закуталась в пиджак, Лансер мягко
сказал: "Мисс Стейнли!"
     Услышав голос,  она обернулась. Несмотря на  темень  возле  перил, она,
должно быть, узнала его, поскольку подошла прямо к нему и положила свою руку
возле него. Потом с легкой дрожью она воскликнула:
     - Я чувствую озноб - какой-то мистический! Должно быть, изза тумана, он
такой, такой зловещий. Туман вызывает озноб, правда?
     - Да, -согласился он.  -  Позвольте  мне задать вам  один вопрос,  мисс
Стейнли. Мы встречались раньше, не так ли?
     - О, нет. Мы не смогли встретиться, пока не поднялись на борт.
     - Тогда вы меня забудете, но мне казалось,  что я хорошо вас помню. Как
и всех остальных, - добавил он.
     - Остальных?
     - Да. Всех, сидящих внизу. Я вижу их снова и снова. -  Лансер  запустил
пальцы  в волосы, сильно сжал  голову. - Поскольку я  снова  с ними проживаю
одни и те же события, как и раньше.
     - Я знаю это  чувство, - с сочувствием сказала она. - Оно появляется  у
меня время от времени, но ненадолго. Сейчас вы это не испытываете?
     - Нет, сейчас нет, - голос Лансера  звенел. - Это совсем другое. Это...
- Он  помолчал, не находя слов,  и тут туман  поднялся. -  Это,  как брешь в
тумане,  моменты,  когда вы видите  ясно  только затем, чтобы  он снова  вас
окутал. Вы ведь понимаете, правда?
     - Думаю, да. Расскажите мне все,  что вы помните с самого начала, когда
вы оказались на этом корабле.
     - Эта часть непонятна. Я не могу вспомнить, когда и как я сюда попал. Я
словно проснулся  и оказался на палубе, стоя у борта. Дверь открылась, вышел
стюард, и я пошел в салон.
     - Да, мы видели, как вы сели за стол.
     - Но я имею в виду - каждый вечер. Это происходит снова, снова и снова.
Всегда одинаково, и я удивляюсь, гадая, кто я такой.
     -  По крайней мере, вы знаете, как вас зовут. Вы - Курт  Лансер, бывший
профессор из Франкфурта в Германии, где вы преподавали английский.
     -  Это не совсем  так. Тогда я был всего лишь Куртом Лансером. Школьным
учителем, преподававшим английский наряду с другими предметами. Понимаете, я
родился во Франкфурте и там же получил образование. В школе я хорошо учился,
поэтому я стал преподавателем.
     - Но вы упоминали об обмене профессорами...
     - Эта мысль принадлежала мистеру Поттеру, а я просто не стал спорить  с
ним. В каком-то смысле меня обменяли.  Из Франкфурта я был послан в Гамбург,
где учил английскому офицеров  германского флота. Когда разразилась война, я
стал...
     Он  замолчал, закрыл  глаза, и  его  лицо  помрачнело.  Барбара сказала
мягко, но откровенно:
     -  Не  пытайтесь  вспомнить  все прямо  сейчас.  Возможно, если  бы  вы
чуть-чуть поспали...
     - Сон  мне  не поможет. - Голос Лансера был напряженным,  и его  словам
вторило эхо из леденящего  тумана. - Я чувствую себя, как в кошмаре. Я знаю,
что там  ждет  несчастье. - Он  простер руку в  тонкий туман.  - Несчастье и
смерть. За нами крадутся. Там есть подводная лодка. Я знаю это - я знаю это!
     Произнеся эти  слова, он почувствовал руку Барбары,  покоящуюся на  его
руке- единственное  человеческое прикосновение с начала  этого странного, но
очень знакомого эпизода. Потом этого прикосновения, как и голоса девушки, не
стало. Лансер повернулся и увидел старшего помощника капитана.
     - Капитан вами доволен, -  сказал офицер. -  Он  хотел бы  видеть вас у
себя в каюте. Для очень короткого разговора.
     Лансер пошел  за ним без  возражений, опять точно зная, что произойдет.
Когда они дошли до каюты капитана, тот ожидал их у себя.
     Он жестом пригласил Лансера сесть на стул, а офицера оставил стоять.
     -  Это мистер Дэнбьюри, мой  помощник, - представил его  капитан. -  Не
могли бы вы ответить на мои вопросы?
     - Спрашивайте, что вам угодно, капитан.
     - Прежде всего я попрошу вас показать мне ваш паспорт.
     Лансер сунул руку во внутренний карман и поискал то, чего  там не было,
как он  и  думал. Затем,  словно отрепетировав, он ответил: - Боюсь,  что не
прихватил свой бумажник. Он, должно быть, в моей каюте.
     -  Мы проверим это  позднее, - решил капитан.  - А тем временем, нет ли
чего такого, что вы желаете сообщить нам?
     - Я не  многое могу рассказать, - признался  Лансер, - так как не много
помню.  Я не  могу  вспомнить,  как  попал  на  этот  корабль. Помню  только
несвязные странные вещи, словно они много раз происходили раньше.
     -  За столом, господин Лансер, вы выказали хорошее практическое  знание
германских подлодок. Это не тревожит вашу память?
     - Хотелось бы, - искренне ответил он, - но нет. Я, должно быть, говорил
о событиях, о которых где-то слышал.
     - Только что на палубе, - вставил Дэнбьюри, - я слышал, как вы сказали,
что за нами крадутся, что в тумане скрывается подлодка.
     - Я  говорил это? - изумление  Лансера было  неподдельным. -  Да, я мог
сказать такое. В конце концов, в этих водах вероятней всего есть подлодки.
     - Мы говорили о них за ужином, - сообщил капитан помощнику- - Это могло
встревожить   мистера  Лансера,  как  это  обеспокоило   других  пассажиров.
Возможно, нам лучше отложить наш разговор,  господин Лансер. Вам  необходимо
поспать. Мистер Дэнбьюри проводит вас до каюты. Спокойной ночи, сэр.
     На  этот  раз он  не спорил  о  необходимости  сна.  Он  последовал  за
Дэнбьюри, и когда они дошли до каюты, начал  рыться  в своем багаже, бормоча
что-то о  своем  паспорте. Он  каким-то  образом  опять узнал,  что  его  не
окажется и не может  быть  там.  Он  случайно достал фуражку  и бросил ее на
скамью, где она была поднята и осмотрена Дэнбьюри.
     - О, да это же фуражка немецкого морского офицера! - воскликнул тот. Он
вертел  ее в руках, рассматривая эмблему. - Фуражка командира подлодки. Где,
как вам удалось взять это?
     -  Взять это, - медленно произнес Лансер. -  Думаю, так  я и  поступил.
Должно быть, захватил ее случайно.
     - Вы имеете в виду, вроде военного сувенира?
     - О, да. Просто иным возможным путем она попасть ко мне не могла.
     Помощнику и в голову не  пришло, что  Лансер подавлял свои  собственные
сомнения, желая отбросить  какую-то абсолютную, безжалостную правду, которая
сжимала его невидимыми щупальцами,  более  сильными,  чем  хватка тумана. Но
Дэнбьюри начал теперь испытывать неподдельную жалость  к Лансеру. Он  принял
его  за человека,  прошедшего  через  какое-то  ужасное  испытание,  ведь он
повидал много таких случаев среди переживших торпедную атаку.
     Он  знал,  что  даже малейший  намек на  какую-то  новую  опасность мог
взбудоражить их умы.
     - Я взгляну на  ваш паспорт завтра, господин  Лансер, - сказал помощник
капитана. - Просто  так заведено, поскольку ваше имя не  зарегистрировано. А
что  до  этого - (он бросил  фуражку  на койку)  - будем  надеяться, что  мы
соберем немало таких сувениров, плавающих где-нибудь в океане.
     Дэнбьюри  с  поклоном удалился, и,  когда  за ним закрылась дверь, Курт
поднял немецкую фуражку. Он отвернул внутреннюю тесьму и увидел слова, четко
написанные чернилами.
     "Курт Лансер - Капитан-лейтенант. Kriegsmarine"
     Теперь Лансер  был  совершенно подавлен.  Фуражка упала  из его нервных
пальцев. Он вышел из каюты и механически пошел по коридорам, по трапам, шаги
его звучали в такт ударам мотора.
     Даже корабельные  колокола показались ему стекляшками, когда он слышал,
как они отбивали время.
     Он дошел до салуна, в котором  был один бармен, поприветствовавший его,
и, когда Лансер показал ему на бутылку, толкнул ее ему.
     Налив себе, Курт спросил:
     - Где остальные пассажиры?
     -  Легли спать,  - ответил тот.  - Уже за полночь, но  я не  закрываюсь
допоздна.  Если,  ну,  возможно, кто-то  не сможет сегодня  заснуть, то люди
смогут прийти сюда, как это сделали вы, сэр.
     Лансер не слушал. Он смотрел на часы, висевшие над стойкой.
     Увидев,  что   они  показывали  десять  минут   первого,  он   медленно
пробормотал: - До часу пятнадцати остался час и пять минут хода.
     Бармен озадаченно смотрел на  него. Тот выпил рюмку и  налил другую. Он
думал о  каюте, пытаясь сконцентрироваться на фуражке, которую  нашел там, и
понять, чтo же в действительности она значила. Снова он глухо пробормотал: -
Курт Лансер - капитан...
     Еще  один  взгляд на часы.  Сколько  времени и как часто он  смотрел на
часы, он не заметил. Время  имело  значение,  и оно двигалось быстро.  Позже
Лансер заявил:  -  Без десяти час. Идти  меньше, чем  полчаса. Эти моторы, с
ними что-то неладное. Они сильно перегружены.
     - Они всегда так звучат, - отозвался бармен, - на этой старой калоше.
     Лансер продолжал слушать, как уходит  время.  Старпом остановился возле
бара  и крикнул  через дверь в  камбуз:  -  Чашку кофе на мостик!  Я подожду
здесь.
     -  Пять минут второго,  - бормотал Лансер. -  Всего  десять минут, - он
резко  замолчал  и  повернулся  к  Дэнбьюри:  - Они останавливают моторы!  -
вспылил он. - Почему?
     - Обычная проверка, - объяснил Дэнбьюри. - Мы думали...
     -  Вы  не  думали! Это  было  бы безрассудно, останавливать  их сейчас,
пустить  корабль дрейфовать в водах, напичканных подлодками,  в то время как
мы абсолютно беззащитны. Моторы встали!
     -  Их  починят, - успокоил Дэнбьюри. - Туман  поднимается,  и мы  очень
скоро снова тронемся в путь.
     -  Туман  поднимается!  -  эхом отозвался  Лансер. -  Этого  еще нам не
хватало!  Мы  не тронемся  в путь -  никогда.  Мы будем дрейфовать  до  часу
пятнадцати!
     - Именно это он и твердит весь вечер, - сообщил  бармен старпому, -  до
часу пятнадцати, словно должно что-то произойти.
     - Да, в час пятнадцать, - теперь Лансер говорил  это старпому. -  Разве
вы не знаете, что  подлодка кралась за  нами несколько часов и нагоняет нас,
ведь наши моторы  встали. Разве вы не знаете, что командир  подлодки  хорошо
понимает значение этих звуков, как и я.
     -  Успокойтесь,  Лансер,  -  ворчал Дэнбьюри.  -  Практически все  наши
пассажиры воображают подобные вещи. У вас расшатаны нервы.
     - Меня мучает знание. Я знаю,  что  подлодка уже всплывает у  нас перед
носом.  Мы  будем атакованы, и  у нас не  будет  шансов  удрать, если  вы не
заведете моторы и не включите их на всю мощь.
     - В данный момент это невозможно, мистер Лансер.
     - Тогда вы должны  предупредить  пассажиров. Посадить их в спасательные
шлюпки.
     - Что, если нам подождать десять минут, - предложил  Дэнбьюри.  - Когда
все будет позади, вы сами поймете, какими глупыми были ваши страхи.
     Те  минуты  проходили  быстро.  Лансер  хотел  действовать,  но  словно
приклеился к стулу.  Все  вокруг него  казалось  нереальным, но за  всю свою
жизнь Лансер ни  в  чем  не был так  уверен, как  в  том,  что  должно  было
произойти.
     За всю свою жизнь!
     Могло ли все это быть его жизнью, это странное существование, в котором
он не  мог действовать  самостоятельно? Почему он должен  быть зависимым  от
Дэнбьюри и других, действовавших для него?
     Почему  он  должен  слушать их  пустые  фразы,  когда  он  заранее знал
глупости, которые  они скажут? Пока  он  обдумывал эти вопросы, пришло время
для действия. Часы показывали четверть второго.
     Как подтверждение его слов,  раздался  нарастающий вой,  становясь  все
громче и громче, и закончился гигантским разрывом. Корабль тряхнуло от этого
взрыва. Вражеский  стрелок добился прямого попадания  в дрейфующую "Королеву
Глазго".
     На мгновение Дэнбьюри застыл, не в силах поверить. Затем он помчался на
палубу, за  ним бежал стюард и шеф-повар с камбуза. Он дал волю своим ногам.
Когда они выбежали на  палубу, сквозь  рассеивающийся  туман с вoем пронесся
второй снаряд, сотрясая судно дру-гим разрушительным ударом.
     Пассажиры панически выбегали из  кают,  и Лансер видел лица, с которыми
он  был так  хорошо знаком. Там были: Деверо,  захваченный врасплох  мрачной
неопределенностью;   Поттер,  настолько   встревоженный,   что   его   сразу
парализовало;  их  жены, обе сильно напуганные. Другие пассажиры  образовали
безумную толпу, в то время как  палубу залил свет прожектора с подлодки, чей
серый корпус был едва различим в тумане.
     Вспышка   пламени   с  дальнобойной  пушки   дала  знать,  что   другой
опустошительный  снаряд  послан  в  цель с  расстояния  тысячу ярдов, как  и
предсказывал  Лансер.  Удар пришелся  ниже  ватерлинии,  и "Королева Глазго"
покачнулась, как раненое существо. Пассажиры в страхе помчались назад в свои
каюты, думая обрести там безопасность, когда Лансер возвысил голос до рева:
     -  Садитесь в  спасательные  шлюпки!  Это  ваш  единственный  шанс.  Не
возвращайтесь в каюты!
     Никому не  нужный крик.  Сам  Лансер был  не в состоянии действовать  и
одновременно чувствовал невосприимчивость  к будущей опасности, о которой он
почему-то  знал. Едва только люди  достигли  столь плохо выбранного укрытия,
как следующий сн