, огонь нервными, голодными языками лизал
полотна.
     Норма не чувствовала боли, когда в конце концов это произошло.
     Она не  сознавала, что  на ней  загорелась комбинация или  что жидкость
бежала из ее  глаз.  Она была лишенной жизни  вещью  в  самом центре  ада, и
внутри  нее  не  осталось  ничего для того, чтобы испустить  крик,  -  ни  в
сознании, ни в горле.
     Затем здание взорвалось, и огромное солнце поглотило весь город.
     Было темно и холодно, и  жгучий лед толстым слоем лежал  в  углах окна.
Тонкогубый  доктор,  чей воротник был  высоко  поднят,  сел возле  кровати и
потрогал лоб девушки. Он повернулся к миссис Бронсон, стоящей в дверях.
     - Она уже выходит из кризиса, - тихо сказал он. Затем  снова повернулся
к кровати.
     - Мисс Cмит? - Последовала пауза. - Мисс Смит?
     Норма открыла глаза и взглянула.на него.
     - Да, - прошептала она.
     - У вас была  очень  высокая температура, но  теперь, я  думаю,  кризис
миновал.
     - Температура?
     К кровати подошла миссис Бронсон. .
     -  Ты  задала  нам  задачу, детка,  так тяжело ты  болела. Но теперь ты
обязательно поправишься. - Она  с надеждой улыбнулась доктору. -  Не так ли,
доктор? Ведь она обязательно поправится? .
     Доктор не улыбался в ответ.
     - Конечно, - тихо сказал он.
     Затем он поднялся и  сделал  знак миссис Бронсон. Он  плотнее подоткнул
одеяла, взял свою  сумку  и  пошел  в  коридор,  где его  дожидалась  миссис
Бронсон.
     На лестничной площадке свистел холодный ветер,  и через окно с сильными
порывами ветра влетали большие хлопья.
     - Я надеюсь, что она выздоровеет,  - сказал  доктор  женщине.  - Просто
пусть она спит столько, сколько сможет.
     Он посмотрел на свою сумку. Потом уныло сказал:
     - Если  бы я  мог  оставить ей  что-нибудь, но лекарства  у  меня давно
кончились. - Он  посмотрел  на  окно над площадкой.  -  Боюсь, что не  смогу
больше прийти.  Завтра я собираюсь пробовaть  отправить свою  семью на юг. У
моего друга есть личный самолет.
     Голос домовладелицы был тихим и печальным:.
     - По радио... по радио я слышала, что в Майами чуть-чуть теплее.
     Доктор только взглянул на нее.
     - Так говорят.
     После этого он взглянул на покрытое льдом окно.
     -  Но мы только оттягивали это. Вот  что мы делаем. Все, как напуганные
зайцы, бегут  на юг, а  по сообщениям уже через  неделю там тоже все покроет
снегом.
     Через приоткрытую дверь до миссис Бронсон долетел голос диктора.
     - Это  рекомендуемые вам  маршруты, - сказал диктор. -  Из Министерства
гражданской обороны.  Водителям  рекомендуется  избегать автострад  по  всем
дорогам,  ведущим  на  юг  и  запад от  Нью-Йорка. Повторяем  наш совет:  не
пользуйтесь автострадами!
     Доктор взял свою сумку и начал спускаться.
     - Сегодня утром выступал ученый,  -  сказала  женщина, идя рядом.  - Он
пытался  объяснить,  что  произошло.  Как  Земля  изменила  орбиту  и  стала
удаляться  от Солнца. Он сказал, что...  - Ее голос  стал напряженным. -  Он
сказал, что  через одну-две недели, в  крайнем случае, через три - больше не
будет Солнца и что все мы... - Она крепко сцепила руки. - Мы все замерзнем.
     Доктор попытался.улыбнуться ей, но на его лице ничего не выразилось. Он
был  изможденным и  старым,  губы  его посинели. Повязав шарф и надев теплые
перчатки, он начал спускаться дальше.
     Миссис Бронсон наблюдала за  ним,  пока  он не скрылся  за поворотом, и
вернулась к Норме.
     -  Я  видела  такой  ужасный  сон,  -  сказала   Норма.  Глаа  ее  были
полузакрыты. - Такой страшный сон, миссис Бронсон.
     Женщина пододвинула стул поближе к кровати.
     -  Как будто  все время  день. Светило... светило полуночное  солнце, и
вообще не наступала ночь. Вообще не было. ночи.
     Теперь ее глаза были широко открыты, и она улыбалась.
     - Разве это не здорово, миссис Бронсон, когда темно и прохладно?
     Женщина посмотрела на бледное лицо и медленно кивнула.
     - Да, моя дорогая, - мягко сказала она, - это здорово.
     На улице  снег шел  сильнее и  сильнее, а на термометре лопнуло стекло.
Ртуть  опустилась на  самое дно,  и  ей больше  некуда было падать.  И очень
медленно  ночь  и мороз  протягивали ледяные  пальцы, чтобы  нащупать  пульс
города, а затем остановить его.

СКАЧОК РИПА ВАН ВИНКЛЯ

     Рельсы "Юнион Пасифик" походили  на  змей-близнецов,  ползущих к югу от
невадской  линии в  обширные знойные  долины пустыни Мохаве.  И раз  в день,
когда   знаменитый   поезд  "Сент-Луи-Сити"   грохотал   мимо  остроконечных
вулканических гор, мимо далеких  и  пустынных зубчатых скал,  мимо  мертвого
моря золы и  ломких  креозотовых  кустарников,  это было вторжение странного
анахронизма. Ревущая сила дизеля  расталкивала  ветры  пустыни. Поезд мчался
мимо белых и безводных песков древнего мира, словно опасаясь быть схваченным
острыми крошащимися отрогами  скал, окружавших великую квадратную пустыню. И
однажды...  только   однажды...   случилось   невозможное:  стальной  рельс,
связывающий поезд  с землей, был поврежден. Слишком поздно гигантские колеса
послали протестующие искры и агонизирующий вопль металла, пытаясь остановить
то, что не могло быть  остановлено - пятидесятитонный  локомотив, движущийся
со скоростью девяносто миль в час. Он, громыхая, сошел с рельсов  и врезался
в  песчаную  насыпь  с оглушительным  ревом, раскатом,  потрясшим  эту тихую
пустыню.  .Вагоны последовали  за  ним, как  кошмары, громоздящиеся один  на
другой,  потом  кровавая   бойня  затихла.  "Сент-Луи-Сити"   был  умирающим
металлическим зверем  с пятнадцатью  разбитыми позвонками, растянувшимися на
песке.
     Фургон поднимался по  холму в  сторону пустынного  уступа. Он стонал  и
хрипел от жары, а  за  ним  следовал "седан".  Когда фургон достиг  уступа и
пропустил  "седан",  который  остановился в нескольких сотнях  футов,  тогда
фургон дал задний  ход и подкатил ко  входу  в пещеру. Двое  мужчин вышли из
фургона, двое - из  "седана". На  всех были  комбинезоны без  номеров, и все
четверо встретились у задней дверцы фургона. Они походили на штаб из четырех
генералов, собравшихся вместе, чтобы обсудить сражение  - потные, смертельно
усталые, но победившие.
     То, чего они только что добились, действительно было победой.
     Это была операция,  требовавшая точности  секундомера, верного  расчета
времени,  логики и  силы  полновесного  вторжения. Случившееся  превзошло их
самые смелые надежды. Ведь в фургоне лежало два миллиона долларов в  золотых
слитках, аккуратно уложенных в тяжелые неподвижные горки.
     Высокий мужчина  с худым лицом  и спокойными умными глазами походил  на
профессора  из  какого-нибудь  колледжа.  Его  звали  Фэрвэлл,   и  он  имел
докторскую степень по химии и физике. Его специализацией были ядовитые газы.
Он повернулся к остальным и, в знак одобрения, поднял большой палец.
     - Недурно сработано, джентльмены,  -  сказал  он со слабой улыбкой. Его
взгляд медленно двигался вправо и влево, следя за лицами трех остальных.
     Рядом с  ним  стоял Ирб, почти такой же высокий, как Фэрвэлл,  с худыми
покатыми  плечами  и  бледным,  не  поддающимся  описанию  лицом,  возможно,
выглядевший моложе своих лет. Он был специалистом в области механики. Он мог
собрать  что  угодно,  наладить  что угодно и управлять любым механизмом.  С
пытливым  взором  и  пальцами  хирурга,  он  нежно ласкал путаницу приборов,
моторов, колес и  цилиндров и  с мягкостью добивался того, что  они начинали
работать.
     Возле  него  стоял  Брукс.  Широкий  и  плотный,  лысоватый  мужчина  с
заразительной  улыбкой  и техасским акцентом, он  знал о баллистике  намного
больше любого  смертного.  Кто-то  сказал,  что его  мозги были  сделаны  из
пороха,  так  как  он  был  прирожденным  гением  там,  где  дело   касалось
огнестрельного, да и любого другого оружия.
     А справа от него стоял Де Круз -  маленький, подвижный, красивый. Копна
нечесаных черных волос  свешивалась над глубоко посаженными  зоркими темными
глазами. Де  Круз был экспертом по разрушению. Это был гений уничтожения. Он
работал с любыми материалами и мог взорвать все, что угодно.
     Двумя  часами раньше эти четверо, удивительно сочетая  талант, расчет и
технику,  совершили ограбление,  не имевшее аналогов в истории преступлений.
Де Круз зарыл в  землю  пять  блоков тола, по фунту в каждом, благодаря чему
рельсы  были  повреждены и  поезд  потерпел крушение.  Ирб почти  в одиночку
собрал  два передвижных механизма из  частей  двенадцати  других, причем  их
родословную  проследить  было  невозможно.  Брукс создал гранаты,  а Фэрвэлл
создал усыпляющий газ.  И  ровно  через тридцать  минут все пассажиры поезда
уснули,  причем оба машиниста  -  навсегда.  Тогда  эти четверо  побежали  к
вагону,  в  котором  в  сейфе  с закручивающейся  крышкой  лежали  мешки  со
слитками.  И  снова  талант  Де   Круза  помог   взорвать  замки,  а  слитки
перекочевали  в  фургон. Для  них было  естественным  забыть о существовании
мертвых   машинистов  и  двадцати   с  лишним  тяжело   раненых  пассажиров,
оставленных ими на произвол судьбы.
     Единственной  истиной,  в которую они верили  и отдавали  должное, была
целесообразность.  Де   Круз   побежал  к  задней   двери  фургона  и  начал
подталкивать сокровища к краю.
     -  Птички  в клетке, -сказал  Ирб и улыбнулся,  направившись в пещеру с
одним из мешков во слитками.
     Брукс поднял другой мешок со слитками и пощупал их руками.
     - Мы уже все сделали, - сказал он, - но до сих пор ничего не потратили.
     Де Круз остановился и задумчиво кивнул.
     -  Брукс  прав.  Два миллиона  золотом,  а на мне до сих пор -  рабочие
штаны, да и денег у меня - один доллар двадцать центов.
     Фэрвэлл кивнул и подмигнул им.
     - Это в нынешнем  году, сеньор Де  Круз. Сегодня мы займемся этим, - он
показал на  фургон и  кивком головы указал на  вход  в пещеру, -  но завтра!
Завтра, джентльмены, мы  будем богаты,  как  Крез! Как  Мидас!  Рокфеллер  и
Морган в одном лице!
     Он похлопал по мешкам.
     - Безупречность, господа! Вот как вы поработали. Безупречно.
     Брукс засмеялся.
     - Люди! Посмотрели бы вы на того машиниста, когда он жал на тормоза! Он
выглядел так, словно настал конец света.
     -  Почему бы  нет? -  сказал Де  Круз.  Его  голос  был  резким,  глаза
сверкали.  Он  гордо  ткнул себя  в  грудь.  - Когда  я взрываю рельсы,  они
взлетают на воздух.
     Брукс посмотрел на него. В его взгляде сквозила укоренившаяся антипатия
и нескрываемое презрение.
     - Отыщи мне литейный цех, Де Круз, и я отолью для тебя медаль.
     В черных глазах Де Круза была ответная ненависть.
     -  Ты-то что  беспокоишься,  Брукс?  Между  прочим, это было  чертовски
тяжело - разомкнуть рельсы. Ты бы это лучше сделал?
     Фэрвэлл, который был катализатором этой группы, смотрел  то на  одного,
то на другого. Он взмахом руки приказал Де Крузу вернуться в фургон.
     - Может быть, сейчас мы займемся делом? - сказал он. - У  нас расписана
каждая минута, и я хочу придерживаться нашего плана,
     Они  продолжили  перетаскивать  золото  из  фургона   в   пещеру.  Было
мучительно  жарко,  а  десятидюймовые  бруски  были очень тяжелыми, и фургон
пустел медленно.
     - Народ! - сказал Брукс, заходя в пещеру с последним мешком.
     Он  положил его  на  самый верх  рядом с  ямой, которую они приготовили
много дней назад. - Да, маленький тяжелый ублюдок, чувствуй себя как дома.
     К нему подошел Ирб.
     - Да, один миллион, девять сотен и восемь тысяч долларов... все, как он
говорил, - он указал на  Фэрвэлла. - Все сработано, как  вы сказали - вагон,
полный  золота,  крушение поезда, газ  усыпил  всех,  кроме нас,  - с  этими
словами он посмотрел на противогаз, висевший у него на поясе.
     Фэрвэлл кивнул.
     -  Кроме нас,  мистер  Ирб.  Мы  не  должны  были спать. Мы должны были
обогащаться.
     - Хорошо? джентльмены, золото в пещере. Следующим пунктом мы уничтожаем
фургон, а мистер Ирб запакует машину в брезент.
     Он  прошел  в дальний  угол пещеры.  Там  находились четыре  стеклянные
коробки, по форме напоминавшие гробы, поставленные в ряд.
     Фэрвэлл потрогал крышку одного из "гробов" и одобрительно кивнул.
     -  А  теперь,  -  прошептал  он,  -  немного сопротивления  - настоящая
кульминация - крайняя изобретательность.
     Трое стояли в тени за его спиной.
     - Одно дело, -  послышался тихий голос ученого, - остановить  поезд  на
его пути из Лос-Анджелеса в Форт  Нокс и выкрасть его груз. И  совсем другое
дело - остаться на свободе, чтобы его потратить.
     Де Круз шлепнулся в грязь.
     -Когда? Когда мы его потратим? - спросил он.
     - А вам это  неизвестно, сеньор Де Круз? - В голосе Фэрвэлла  слышалось
легкое неодобрение. - А я-то думал, что этот пункт плана вам предельно ясен.
     Де Круз встал и подошел к стеклянным саркофагам. Он с явным отвращением
смотрел на них.
     - Рипы Ван Винкли, - сказал он, - вот мы кто.
     Он обратился к остальным:
     - Мы с вами - четыре Рипа Ван Винкля. Я не уверен...
     Его перебил Фэрвэлл:
     - В чем вы сомневаетесь, мистер Де Круз?
     - В необходимости залечь в  спячку, мистер  Фэрвэлл.  В этих стеклянных
гробах, во сне. Я хочу знать, на что я иду.
     Фэрвэлл улыбнулся ему:
     - Вы хотите знать, на что вы идете. Я очень точно вам это объяснял.
     Он повернулся, включая в разговор двух остальных.
     -   Мы   все   погрузимся   в  состояние   приостановленного  развития.
Затянувшегоя... отдыха,  мистер Де Круз. А  когда мы проснемся, - он показал
на яму и золото,  сложенное  рядом  с  ней, - только  тогда мы возьмем  свое
золото и насладимся им.
     Де Круз отвернулся от саркофага и встал к нему лицом.
     - Я думаю, каждый должен получить свою долю и попытать счастья!
     Брукс достал огромный нож, который сверкал в тишине,
     - Это ты так думаешь, Де Круз. - Его  голос был едва слышен. - Но  мы с
этим не согласны. Мы  согласны с тем, что мы  должны спрятать золото здесь и
сделать то, что скажет нам  Фэрвэлл. До сих пор он не ошибался. Ни разу. И с
поездом,  и  с  золотом, и  с  газом  - со всем. Все было точно так, как  он
обещал. И вся наша работа  заключалась в том, чтобы переступить через спящих
людей и ворочать судьбой, словно это пакет кукурузных хлопьев.
     - Покончим с этим, - сказал Ирб.
     - Разумеется, покончим, - возбужденно воскликнул Де Круз, - но как быть
с этим?
     Он хлопнул ладонью по крышке одного из саркофагов.
     - Никто  из  вас не имеет ничего против того, что мы будем беззащитны и
заперты здесь?
     Брукс медленно двинулся к Де Крузу, нож все еще был у него в руке.
     - Нет, мистер Де Круз, - мягко сказал он. - Никто из нас не возражает.
     Они  смотрели друг другу в глаза, ив этот момент борьбы именно Де  Круз
дрогнул и отвернулся.
     - Как долго, Фэрвэлл? - спросил он другим тоном. - Когда мы  все нажмем
кнопку, и выйдет  газ,  и начнется  это, это приостановленное развитие?  Как
долго?
     - Как долго?  - мягко спросил его Фэрвэлл. - Я не  знаю точно. Я только
могу предполагать, что мы все проснемся в пределах одного часа, не больше.
     Он посмотрел вниз на длинный ряд мешков.
     -  Я  бы  сказал, примерно  сто лет  от  сегодняшнего дня. -  Он  обвел
присутствующих взглядом.- Сто лет, джентльмены, и мы снова будем на земле.
     Повернувшись,  он пошел  к яме,  затем посмотрел  на золотые  слитки  и
добавил:
     -  Как богачи, во всяком  случае,  - продолжал он, - как очень  богатые
люди.
     У Де Круза дрожали губы.
     - Через сто лет, - он закрыл глаза. - В точности как Рип Ван Винкль.
     Весь остаток дня ушел на то, чтобы перенести золото  в  яму и  засыпать
землей. Последняя  упаковка  тола  ушла на  взрыв,  который разрушил фургон.
"Седан" вкатили в  пещеру, покрыли маслом  и  завернули в брезент.  А  потом
Фэрвэлл  закрыл  гигантскую стальную  дверь,  закрывавшую  пещеру с  внешней
стороны и ничем  не  отличавшуюся  от  скал вокруг нее.  Четверо  сообщников
стояли в тусклом свете ламп, установленных в пещере, их глаза были прикованы
к четырем большим коробкам, ожидавшим их с тихим гостеприимством. По сигналу
Фэрвэлла каждый забрался в свою коробку, закрыл крышку и заперся изнутри.
     -  Хорошо,  джентльмены,  -  произнес  Фэрвэлл по  внутренней  системе,
связующей  все  саркофаги. - Прежде всего я хочу  проверить,  слышите  ли вы
меня. Постучите по боковой стенке, когда я назову ваше имя.
     Последовала пауза.
     -ДеКруз?
     Тот шевельнул дрожащей рукой и постучал по боковому стеклу.
     - Ирб?
     Из саркофага последнего послышался приглушенный стук.
     - Брукс?
     Тот, улыбаясь, постучал пальцами по стеклу и отдал салют.
     Фонари слабо мерцали, и  комната наполнилась  оранжевой мглой,  которая
предшествовала наступлению полной темноты.
     Голос Фэрвэлла был холодным и неторопливым.
     - Сейчас  я  хочу последовательно и  точно  сообщить, что произойдет, -
сказал он, его  голос был глухим. - Во-первых, проверьте  воздушные клапаны,
расположенные справа вверху. Вы видите их там?
     Каждый взглянул вверх.
     - Хорошо, - продолжал голос Фэрвэлла. -  Красная  стрелка  должна  быть
повернута  к  надписи  "закрыто  и  загерметизировано". Теперь  вы  медленно
считаете  до десяти. Когда  дойдете  до  десяти, дотянитесь  левой  рукой до
углубления у вас над головой. Там есть маленькая  зеленая кнопка. Вы все уже
нашли.
     В других трех саркофагах зашевелились.
     - Вы должны нажать кнопку. Когда вы  сделаете  это, вы  услышите слабый
шипящий  звук.  Это  газ  начнет  заполнять саркофаги.  Сделайте три  легких
вздоха, затем долгий, глубокий. Через секунду на вас накатит тяжелое чувство
сонливости. Не боритесь с этим. Просто продолжайте ровно дышать и сохраняйте
спокойствие. Неплохо  посчитать  назад  от  двадцати.  Это  займет ваш  ум и
удержит  вас от любого случайного движения. К тому времени, когда вы дойдете
до восьми или семи, вы потеряете сознание.
     Последовала еще одна пауза.
     -  Хорошо, - продолжал Фэрвэлл, - сначала проверьте воздушные  клапаны,
джентльмены.
     Остальные  последовали   его  инструкциям,   и  потом  три  пары   глаз
повернулись, насколько возможно, к первому саркофагу.
     -  Сейчас начинайте счет, - скомандовал Фэрвэлл,  - и на счете "десять"
откройте газ.
     Губы  четырех  мужчин  начали  двигаться,  когда они  начали  финальный
отсчет, затем очень медленно в каждый "гроб" начал струиться  белый молочный
газ, пока тела внутри не пропали из вида.
     - Спокойной ночи, джентльмены, - Фэрвэлл говорил с трудом и нечетко,  -
приятных сновидений и хорошего сна. Увидимся... в следующем веке.
     Его голос ослаб.
     - В следующем столетии, джентльмены.
     Не было  больше  ни одного  шороха,  ни  одного звука.  Лампы  в пещере
вспыхнули  и  погасли,  и  больше не  стало  ничего,  кроме темноты.  Внутри
стеклянных  саркофагов глубоко и ровно дышали  четверо мужчин,  не осознавая
тишину и темноту, безразличные сейчас и ко времени, проходящему над пещерой,
расположенной в девяноста милях  от поезда, потерпевшего крушение в  пустыне
Мохаве.
     Прошло время.  Разбитый остов фургона покраснел от ржавчины, развалился
на маленькие куски металла, которые  смешались с песком и были поглощены им.
Дули ветра,  солнце пересекало небо день  за днем.  Время  бежало неумолимо,
пока  не  настал  момент,  когда маленький рычажок  внутри  первого  "гроба"
щелкнул и "крышка начала открываться.
     Фэрвэлл открыл глаза.  С минуту он выглядел озабоченным, постепенно его
лицо прояснилось. Его тело казалось тяжелым и окоченевшим, ему  понадобилось
какое-то время, чтобы освоиться со своим телом.  Тогда он очень медленно сел
и дотянулся до фонаря. Он устроил эту систему с  помощью  нескольких батарей
его  собственного изобретения,  встроенных в