ма, и ее  глаза  были  полны слез. - Мне всегда снился Ллойд, когда его не
было  дома. Иногда ему было больно, и  я слышала, как он кричит от  боли.  А
иногда  он был  счастлив и кричал  от безумной  радости.  И всегда (ее голос
дрогнул)... И всегда...
     - Мы вскоре получали весточку  от  сына, - договорил мистер Проктор.  -
Однажды  он  написал,  что получил  рану;  потом  выиграл премию в колледже.
Неизменно   сны  его  матери  находились  в   соответствии  с   тем,  что  в
действительности  переживал  Ллойд.  Это  случалось  в течение  многих  лет,
поэтому,  когда  моя жена увидела этот сон,  мы  знали,  что он  вещий.  Его
повторение подтверждает это. Теперь вы понимаете, почему я знаю, что наш сын
мертв.  Вы сказали, что получали  от него  известия, молодая леди,  - Губерт
Проктор обратился к Джанет, - но, тем не мeнее, вы его  не видели. Я  гадал,
почему  он кричал  о мести,  ведь он  не мстительный  по  натуре. Но  раз мы
услышали  о том,  что  его совесть  чиста, я  полагаю, умирая,  он попытался
оградить свое доброе имя, как сделал бы и при жизни.
     На следующий день по дороге на север Хэнк Доусон  остановился  в  Новом
Виндзоре и забрал Герцога. Когда они проезжали Ущелье - Подкову, Хэнк бросил
опытный взгляд на облако над горой Лысого Орла.
     - Я  отвезу  Кинтию  домой,  - сказал Хэнк,  -  и мы  поедем наверх,  в
коттедж.  Если  разразится буря, я  останусь с тобой до тех пор, пока она не
окончится.
     Джанет  была рада человеческой компании. Неосвещенный коттедж съежился,
как затаившийся зверь, в то время как сарай был светлым и походил на призрак
под  качающимися деревьями, которые  нависали  над ним,  как  чудовища. Хэнк
убедился, что дверь сарая была закрыта на щеколду, потом прошел до коттеджа.
Они включили огни, зажгли камин и сварили кофе. Потом Хэнк серьезно сказал:
     - Теперь нам ничего не остается, кроме как дожидаться призрака.
     - Ты думаешь, это действительно призрак? - изумленно спросила Джанет. -
Мстящий дух, возможно, дух Ллойда Проктора?
     - Ты  слышала о  свершенных преступлениях, - ответил шериф. - Ты видела
это прошлой ночью, когда сон воплотился.
     - Но, если Ллойд; был убит  четыре месяца назад,  как  он мог  посылать
чеки,  письма и  список  древностей? А как  насчет  сообщений  тех  агентов,
которые утверждают, что совсем недавно Ллойд их надул?
     - Подписи и почерк  можно подделать.  Можно  легко  прикинуться кем-то,
если  ты не  пытаешься надуть людей, которые  этого  человека знают. Хороший
парень не станет ни с  того ни с сего обманщиком. Но кто-то мог сделать вид,
будто  он им стал. Послушай, Джанет, ты выходила  к сараю три  раза до меня.
Каждый раз ты что-то видела, но  никого не находила. И мы вдвоем тоже никого
не нашли. Но, если бы кто-нибудь прятался в этом сарае, не смог ли бы Герцог
поймать его?
     - Уверена, что смог бы, и теперь я могу сказать почему.
     Джанет вспомнила ту  самую  ночь, когда  Герцог  действительно кое-кого
поймал -  ее собственного  мужа,  Пита. Одно это, казалось, доказывало,  что
нечто  невидимое и неуловимое, по крайней мере, дух, фигурировало  в  других
случаях. До сих пор она не  говорила о визите Пита, поскольку знала,  что он
не  хотел огласки. Теперь,  в  свете того,  что  она  знала,  она  собралась
выпалить правду. Но Хэнк не дал ей на это времени.
     - Ты можешь не  рассказывать мне, почему ты так уверена, - сказал Хэнк.
-  Я  знаю. После  того,  что  мы услышали прошлым  вечером,  я гадаю,  куда
приведет этот след. Но я знаю, где он начнется - в сарае - сегодня ночью!
     Ответом  ему  были стон ветра  и  вой  Герцога.  Пес ощетинился,  как и
раньше; его уши уловили ультразвук, недоступный ни одному человеку. Огромный
пес поднялся и медленно двинулся  в сторону двери, воем показав, что  узнает
этот плачущий призыв.
     Хэнк поднялся:
     - Пойдем.
     Они вышли. Сегодня их приближение к сарак было уверенней, быстрей,  чем
раньше, когда они увидели, что закрытая  на,щеколду дверь раскрылась сама по
себе. Они были ближе, когда она распахнулась  в первый раз, словно передавая
приглашение  от  невидимого  обитателя.  Герцог издал смешанный вой и  лай и
бросился вперед. На  этот раз Хэнк- не  колебался. Перекрывая ужасный ветер,
он прокричал:
     - Пусти его!  - И  когда  Джанет сделала  это,  он добавил: - А  теперь
пойдем!
     Едва  они  двинулись,  дверь  распахнулась. Там,  в затемненном  проеме
виднелась белая фигура, была видна ее человеческая форма, но через миг ее не
стала За ней бросился спущенный с поводка Герцог. Хэнк и Джанет не отставали
от него и успели увидеть, как широко распахнулась дверь в мастерскую и снова
показался тот призрак. Затем Герцог проследовал  в дальний угол  мастерской,
где  поднял  свои  большие лапы на высоту плеч  и оперся ими  о заколоченную
дверь. Там, в свете фонарика Хэнка,  Джанет увидела, как огромный пес прижал
в углу свою добычу, как уже делал однажды ночью.
     Но в собачьем лае  не было ярости, он выл от радости. Человек, которого
он поймал,  похлопывал  его, гладил его  голову и  передние лапы. Герцог  же
лизал лицо, которое Джанет видела так отчетливо, что помимо воли вскрикнула:
- Ллойд Проктор!
     Затем, к удивлению Джанет, она увидела голову дога сквозь руку, которая
его гладила!  Мгновение спустя  рука исчезла, а  фигура  Ллойда,  еще смутно
различимая, начала распадаться. Последним исчезло его лицо, доброе, красивое
лицо, которое Джанет узнала, несмотря на его мертвенную бледность. Потом это
видение тоже растворилось, и пес остался один,  царапая заколоченную дверь и
горестно завывая, словно тоскуя по прикосновению исчезнувшей руки.
     Хэнк увидел  достаточно,  чтобы  поверить.  Он  стоял  рядом  с Джанет,
ласкавшей пса, который устроил свою голову в ее руках, словно потерял одного
друга и  нашел другого.  Затем  Хэнк проверил  дверь, она  по-прежнему  была
заколочена. Джанет тихо сказала: - Я видела  его, Хэнк. Так  же ясно,  как и
тебя. Это был Ллойд Проктор или его дух.
     - Я  тоже его видел, Джанет, -  проговорил Хэнк.  - И я  слышал, как ты
назвала его имя. Но я в любом случае узнал бы его, после того как увидел его
отца. Ллойд  был для него  вестником смерти. -  Хэнк помолчал,  затем мрачно
повторил: - Вестником смерти.
     Они помолчали. Ветер стихал, словно выполнил свою миссию.
     Хэнк сказал с чувством: - Ллойд  Проктор  был убит прямо здесь, на этом
самом месте. Знаешь, откуда мне известно? Я покажу тебе.
     Он взял стамеску и открыл шкаф для инструментов: - Посмотри!
     Секунду  спустя  он обозревал пустоту и был так озадачен, словно  вновь
увидел призрак. .
     - Где те вещи, которые здесь были? - спросил он. - Кто их взял?
     - Я не знаю наверняка,  - глухо ответила  Джанет, - но я могу высказать
предположение?
     - Да, это очень важно.
     - Здесь  был Пит,  - она говорила  холодным  безразличным  тоном. - Пит
Райэрли, мой муж. Герцог поймал его  здесь,  в сарае. Вот откуда я знаю, что
здесь  можно  поймать  живых людей,  но  не духов.  Он  за  чем-то приезжал,
поскольку, когда он вышел из  коттеджа, прошло по крайней мере десять минут,
прежде чем я услышала, как отъехала его машина. Тогда я гадала, что ему было
нужно, теперь же  я уверена, что он приезжал за теми инструментами и вещами,
которые мы здесь нашли. Мне следовало рассказать об этом раньше, Хэнк.
     - И я  должен что-то тебе сообщить,  Джанет.  Помнишь тот день, когда я
привез сюда Химмара и он отправил тех двоих на ферму сделать фотографии? Это
были  не страховые агенты, Джанет,  это были  полицейские детективы, Пока мы
были в коттедже, они забрали все эти вещи из шкафа для инструментов и вместо
того,  чтобы  ехать  на  ферму,  они вернулись  в  Хиллдейл. Там они  купили
дубликаты этих  вещей и  одежды и позаботились о том, чтобы они  походили на
настоящие. Вернувшись сюда, они поместили их в шкаф. .
     - А куда делись настоящие вещи?
     - Их  отправили на экспертизу.  Я  считал, что они могут дать  какую-то
информацию, но относительно пожара. Я подозревал поджог,  но не убийство. Но
анализ  показал,  что  ржавчина  на молотке  на самом деле оказалась кровью,
кровь  была и  на комбинезоне.  На лопате  и ботинках был особый сорт глины,
стало ясно, что кто-точто-то копал.
     - Поэтому, кто бы ни взял это подложные инструменты, ясно, что он хочет
их скрыть, - сказала Джанет.- В ее голосе была  горечь. - Должно  быть,  это
Пит, ведь  он  сказал мне, куда написать  Ллойду,  и он был уверен  что  тот
ответит. Видимо, он сам получил это письмо  под именем Ллойда, затем ответил
на него и прислал список.
     - Давай закроем коттедж, - предложил Хэнк, - возьмем с собой Герцога ко
мне в Хиллдейл, и ты поживешь  там с Кинтиен и со мной,  пока мы не закончим
это дело.
     Пока они добирались до Хиллдейла, выяснилось еще несколько фактов.
     - Либо Ллойд был здесь в коттедже, либо Пит заманил его, - сказал Хэнк.
- В любом случае Пит нашел Ллойда в мастерской. Он  ударил его тем молотком,
потом отнес Куда-то тело и зарыл его.
     - Там, где есть глубокая черная вода, - прошептала Джанет.
     - Когда Ллойд был убит, - продолжал Хэнк, - он, видимо, позвал Герцога.
Может  быть, это Пит Послал Герцога в питомник, поэтому Ллойд  решил, что он
где-то рядом. В любом случае, с той поры Герцог слышал этот смертный призыв.
     - И всегда в ветреную ночь.
     - Подобную той, когда свершилось убийство. Прошлая весна была ветреной,
особенно  в  ту ночь, когда сгорела  ферма.  Пит  представил дело так, будто
огонь добрался до амбара, чтобы получить страховку и за него.
     - Хэнк молча размышлял, пока они  не добрались до его дома в Хиллдейле.
Затем он кратко суммировал:
     - В своей работе я проверяю подозрения и нахожу  доказательства. В этом
случае  мы  можем найти их двумя  способами. Первый, это попросить страховых
агентов  проверить  прошлое Пита, а  не  Ллойда.  Другой  - хорошо  поискать
источник  воды, поскольку  Пит не мог далеко  оттащить тело. Ллойд тогда еще
мог быть жив. Это совпало бы со сном матери о том, что Ллойд утонул.
     В ту же  ночь  Хэнк  позвонил по межгороду  Химмару и сообщил  ему  все
новости.   В  течение  следующей  недели  Химмар   собрал  нужные  сведения.
Телефонные разговоры с  продавцами древностей  показали,  что  в указанные в
списке  дни  они продавали что-нибудь  человеку,  который  назывался Ллойдом
Проктором, но  подробное описание его относилось к Питу Райэрли. То же самое
касалось  и надувательств  с земельными участками. Одураченные люди называли
преступником Ллойда Проктора, но, когда им предъявляли фотографии Проктора и
Райэрли, они немедленно указывали на последнего. .
     Было ясно, что Пит начал обманывать Проктора с самого начала, изобретая
несуществующие расходы по ферме, потом скупая древности под именем Проктора,
тайно их продавая и отправляя на Приятную Ферму подделки.  Возможно, он убил
Ллойда, чтобы тот не узнал слишком  много. Потом, действуя от  имени Ллойда,
чью  подпись  он  так  превосходно  подделывал,  он  продолжал оставаться  в
выигрыше,  если  бы  не  афера  с земельными  участками, очерняя  имя  своей
несчастной  жертвы. Тем  временем  Хэнк  Доусон  отыскал  в  Новом  Виндзоре
специалиста по  подземным  водам. Этот человек работал по принципу  "водяной
ведьмы",  как говорили  люди,  используя  похожий  на  вилку огромный  прут,
преимущественно ивовый,  для того  чтобы найти  источник  подземной воды. Он
взял  в ладони концы  раздвоенного  прута  так,  чтобы  ствол  смотрел прямо
вперед.  Потом  двинулся   от  разрушенного   здания  Приятной  Фермы  через
окружавшее ее поле, густо заросшее травами и сорняками.
     - Я в этом не разбираюсь, - сказал Хэнк Джанет, когда они  шли за ним.-
Но  этот приятель клянется, что у него чутье, заставляющее прут  работать на
него. Но  я думаю, что в этом  есть что-то психологическое,  как в появлении
духов. Так к кому нам с тобой обратиться?
     Временами   лозоискатель  останавливался,  когда  конец  ивового  прута
наклонялся  вниз,  показывая  наличие  воды. Но всегда это  было недолго или
случайно, пока ближе к вечеру  он не дошел до низкого  места в четверти мили
от разрушенной фермы, недалеко от коттеджа на Каменистом ручье.
     Там ивовый прут повел себя однозначно. Несмотря на попытки лозоискателя
контролировать его, прут медленно опустился,  игнорируя  усилие  мускулистых
рук и пальцев лозоискателя выправить его.
     Даже скептики в толпе наблюдателей были  потрясены, поскольку его  лицо
исказилось от сопротивления, которое он оказывал пруту.
     Но  боролся ли  он с какой-то невидимой силой  или со своим собственным
подсознанием, опускавшийся прут победил. После  того, как  он  показал прямо
вниз, лозоискатель сказал:
     - Копайте здесь - и очень глубоко.
     Они  копали,  пока не  стемнело,  и  в  процессе  работы  добрались  до
глинистой  почвы,  той  самой,  которая засохла  на  ботинках и  на  лопате,
найденных  в  шкафу  для  инструментов.  Хэнк  потребовал,  чтобы   принесли
прожекторы,  и  в  их  свете работа  была  продолжена.. Потом  земля  начала
крошиться, словно в воронку, и камни, падая  вниз,  вызывали  всплески. Хэнк
велел   работавшим   копать  осторожнее,  и  вскоре   они  отрыли   колодец,
заброшенный, возможно, много лет назад.
     Как бы там ни было,  теперь он был наполнен водой, и  Хэнк заметил, что
он, вероятно,  отмечен на карте.  Эта карта во  время  пожара находилась  на
ферме, и  Джанет  знала почему. Если Пит утопил  здесь  тело Ллойда и  зарыл
колодец,  ему не было  нужно, чтобы колодец нашли. Летом все заросло травой,
не оставившей и следа.
     Но  ивовый прут  отыскал  колодец,  и  не  только  его.  Когда  колодец
проверили, нашлось тело, которое они искали. У Джанет было слишком  плохо на
душе,  чтобы  находиться  здесь,  пока  они пытались  опознать разложившиеся
останки Ллойда Проктора, что вскоре, и было сделано по кольцу с монограммой,
которое было у него на руке.
     Так странный крик, долетающий с ночным ветром, часто повторяющийся сон,
в котором мать видела тонущего сына, стал доказательством мстящего духа.
     Отмщение  вскоре настигло Пита  Райэрли.  Поскольку  он был  обвинен  в
убийстве,  его  стали  разыскивать.  Не  имея  возможности  снять  деньги  с
банковского  счета Ллойда,  он  был лишен необходимых ему  средств.  Он  был
вынужден прибегнуть к мелким кражам и глупым грабежам, скрываясь от закона.
     Однажды ночью он был замечен в украденном им автомобиле.
     Последовала погоня, и он выехал на боковую дорогу, в надежде оторваться
от преследовавшей его полицейской машины; но она не отставала. Когда Райэрли
доехал до знака,  обозначавшего  тупик, он  не  остановился. Вместо этого он
разбил  заграждение и нашел  свою смерть на  острых скалах глубокого ущелья.
Возможно, он принял белый предупредительный знак за обращенное кверху лицо в
колодце или спутал вой полицейской  сирены  с  тем страшным  звуком, который
доносил ночной ветер.
     Как бы там ни было,- без сомнения Пита Райэрли -довел до смерти мстящий
дух его жертвы, Ллойда Проктора.

СУНДУК МЕРТВЕЦА

     Если бы Лью Бартон не мечтал когда-нибудь стать хозяином замка в заливе
Гудзон,  ему не  довелось бы  увидеть  гигантский  череп,  обрекший  его  на
странное приключение.
     Лью  работал  на  танкере "Восточные  штаты",  совершавшем  постоянные,
неторопливые рейсы вверх по реке из Нью-Йорка в Олбани.
     На   длинной  открытой  палубе   "Плавучего  Пузыря",  окрещенного  так
матросами,  было жарко, поэтому они предпочитали сидеть в трюме и  играть  в
карты.  Все  матросы,  кроме  Лью Бартона. Он предпочитал стоять  на носу  и
наблюдать вечно меняющуюся панораму от гранитных столбов до возвышенностей и
дальше.
     Что  интересовало Лью, так это дома и  владения  высоко  в горах, порой
напоминающие европейские замки, перенесенные в Америку.
     Взглянув случайно  на  пустынный  холмик или  возвышающийся  утес,  Лью
начинал  рисовать  в  своем  воображении  дом, который  ему хотелось бы  там
построить. Но гигантский череп не был  такой  мечтой,  хотя частично являлся
иллюзией, покорной настроению реки.
     Был жаркий день бабьего лета,  когда танкер обогнул излучину и попал  в
тень, образованную низкими раскаленными облаками; неожиданный  ветер вспенил
воду.  В  одно  мгновение  горы  превратились  в  коричневых  монстров,  чьи
очертания казались в два раза  больше обычного. В этот миг облака неожиданно
разомкнулись, и поток  солнечного  света хлынул через  образовавшуюся  щель.
Этот  луч высветил возвышающийся купол  и  обратил  его  в огромное  подобие
человеческого черепа!
     Прикованный  взор Лью видел каждую деталь, выгравированную светло-серым
и черным. Выступающую челюсть черепа  окружали  пенистые волны. Над ней были
неровные  зубы,  широкий  их  улыбающийся  ряд.  Два  соответствующих  пятна
формировали  нос; выше и намного дальше друг  от друга  находились глазницы.
Выступ скалы над ними казался лбом, который был отрублен, поэтому макушка не
была округлой.
     Со  всей  яростью налетел  речной  шторм,  и  Лью  помчался по  палубе,
подгоняемый потоками  дождя.  Он спустился в  трюм мокрее  водяной  крысы, к
удивлению игравшего в  карты экипажа. Но  образ гигантского  черепа накрепко
засел  у  него в  голове.  Лью  чувствовал  себя  так,  словно  его  взгляд,
пробившийся сквозь  запретный  покров,  сделал его жертвой праведного  гнева
короля штормов.
     Часто  искал Лью  этот череп, но безрезультатно.  Поднимаясь  вверх  по
Гудзону,  он  редко  видел   это  место  в   то  же  время  и  при   тех  же
обстоятельствах.  Смена времен  года  тоже  многое  меняла. Летом  горы были
зелеными, и большинство из них теряло свой  шероховатый вид. Зимой же, когда
они были белыми, река была скована льдом, поэтому Лью вообще не плавал.
     После того, как Лью перестал ходить на танкерах и устроился в  компанию
"Уилтонские  Баржи", плавать он  стал  реже, но  это ни к чему  не  привело.
Каждый раз,  когда они  приближались к  возможному  месту, разражался шторм.
После того, как им удавалось  пробиться сквозь  него и видимость улучшалась,
Лью попадались  неровные  утесы и  возвышающиеся горы, но ни одна из них  не
имела форму или пропорции черепа.
     Позднее Лью начал водить пассажирские суда вверх и вниз по реке Гудзон,
через  Баржевый  Канал, пересекающий  Нью-Йорк, в озеро Эри. Зимой он  водил
такие суда во Флориду и вскоре решил, что ему больше не хочется иметь  замок
на реке Гудзон, а хочется, стать  владельцем  пассажирского парохода. Но ему
были нужны деньги на накладные расходы, ремонт, пошлину и другие траты.
     Однако Лью  все еще помнил огромный белый череп  и продолжал выискивать
его, хоть и безрезультатно.  К  этому времени он знал почти  все особенности
ландшафта вдоль Гудзона, расспросил об истории, но никто  даже не слышал  об
огромной  мертвой голове, смотрящей вниз на  реку перед тем, как разразиться
шторму.
     Однажды  осенью  Лью Бартон  познакомился  с  Крейгом Джентри, приятным
молодым человеком со  средствами, позволявшими ему  подолгу околачиваться на
теплоходе "Вилли  Нилли",  который возил людей  на север и  на юг. Частенько
Крейг был за  шкипера, и  Лью  -  за  всю команду. Таким образом  Лью как-то
остановился в крошечной манхэттэнской квартирке своего приятеля и обнаружил,
что она переполнена грудами бумаг,  вытащенными из полдюжины коробок разного
размера. Показав на эту груду рукой, Крейг сказал:
     - Мы начинаем охоту за сокровищами, Лью. Я оплачу расходы, и то, что мы
найдем, мы разделим пополам. Это может отнять у нас несколько лет...
     - А за чьими сокровищами мы будем охотиться?
     - Капитана Кидда.  Я собрал все факты, касающиеся его жизни.  Он прятал
сокровища в Новой Англии, в Лонг Айленде, на Багамах, на Гудзоне...
     - Не бери это во внимание, Крейг. Я проверил слухи  о сокровищах, якобы
спр