онес  его Кейси на холм, отметив  про  себя,  что этот
длиннорукий  широкоплечий  парень  не  более оживлен, чем  леди сомнительной
добродетели  в воскресное утро после с толком проведенной длинной  субботней
ночи. Спустя несколько минут отсутствие живости в характере Кейси совершенно
перестало  волновать  третьего  игрока,  равно  как  и   четырнадцать  тысяч
болельщиков, смотрящих игру. Они  видели, как левша  с  тем  же бесстрастным
выражением  на  лице  отреагировал  на  знак  принимающего,  а затем  сделал
неуловимо быстрый боковой бросок, который заставил весь стадион разинуть рты
и оторопеть всю защиту "Сент-Луис Кардиналз".
     Бывают быстрые  мячи,  даже очень  быстрые, но  никто  никогда не видел
ничего даже отдаленно похожего на белую молнию,  стрелой вылетевшую из левой
длани Кейси. Такая вот мысль проскочила в голове игрока команды "Сент-Луис",
когда он моргнул при звуке мяча, ударившегося в перчатку ловца, и понял, что
подача была сделана, а он ее даже не видел.
     Именно этот игрок проигравшей команды Сент-Луиса был первым из двадцати
пяти  человек, кто  испытал на своей  шкуре  мощь Кейси. Восемнадцать из них
были  выбиты  сразу  и только двоим удалось добраться до первой базы,  и то,
одному  только  из-за  неправильного  судейства. К шестой подаче большинство
присутствующих  на стадионе  были  на  ногах,  и до  них дошло,  что  в лице
долговязого левши  на холме они столкнулись с неким бейсбольным феноменом. А
к девятой подаче, когда "Доджеры" выиграли свой первый матч за три недели со
счетом 2:0, стадион неистовствовал.
     Некоторое безумие наблюдалось и в раздевалке Бруклинского клуба. Уголки
губ Мак-Гэри Лягушачьего Рта  слегка ползли вверх, образуя  гримасу, которую
старый тренер объяснил двум озадаченным игрокам, как "улыбку". Последний раз
Лягушачий Рот улыбался лет, примерно, шесть тому назад.
     Бернард Бизли настолько растрогался, что  по  такому случаю презентовал
Мак-Гэри три новых сигары,  причем  приличного сорта. Три  новых и  одна уже
немного  использованная.  Вот  как.  Но  самым  заметным,  что  произошло  в
раздевалке "Доджеров", было то, что команда вдруг стала выглядеть совершенно
по-другому.  За какие-то два  с половиной часа,  она превратилась из сборища
неуклюжих посредственностей с налитыми свинцом  ногами в энергичных лидеров,
в   уверенную,  слаженную  бейсбольную  команду.  Команду  игроков,  главным
занятием  которых было  - побеждать. Раздевалка  снова  наполнилась смехом и
солеными шуточками, возбужденные  возгласы вырывались из душевых.  И это все
происходило  в комнате,  которая в последние годы была таким же развеселым и
располагающим к шуточкам местом, как и похоронная контора.
     И  вот во время, когда мокрые полотенца летали  по  комнате, башмаки  с
шипами сушились  на раскрытых дверцах  шкафчиков,  среди  всей этой суматохи
один человек оставался безучастным. Это был подающий  по имени Кейси. На всю
эту суматоху он взирал со слабым интересом,  не  более того, и был  озабочен
главным образом расшнуровыванием  своих ботинок. Единственный раз,  когда он
проявил хоть какие-то эмоции, это  когда  док Барстоу  начал массировать ему
руку. Он резко вскочил и отдернул ее, чем весьма озадачил Барстоу. Позже тот
признался  Мак-Гэри, что  рука  на  ощупь  больше  всего  напоминала обрезок
стальной  трубы. Лягушачий  Рот жадно сглотнул и спросил дока, как чувствует
себя его жена. Все это произошло ночью первого июля.
     Через три недели команда "Бруклинских Доджеров" переместилась  с нижней
строки таблицы на пятое место в Национальной Лиге.
     Они  выиграли  двадцать  две встречи  подряд,  причем  семь  из  них им
преподнес  на блюдечке подающий левша по  имени Кейси. Две  их  его игр были
"сухими", и заработанное им количество штрафных очков было  несомненно самым
низким не только в любой лиге, но и  вообще в истории бейсбола. Его имя было
у  всех  на  языке,  его  фото  красовалось  в каждой  газете  на спортивной
страничке,  а  сумма контрактов  выросла  настолько, что он  мог бы  прожить
только  на доходы от своей физиономии, изображенной на  коробках с воздушной
кукурузой. И как это бывает в жизни, победа порождает победу. Даже без Кейси
"Доджеры" становились страшным и грозным бейсбольным клубом.
     Слабые и мало результативные игроки, дилетанты с битой, которые в жизни
больше, чем 200-ми  не бывали, теперь  стали  неукротимыми мастерами. Другие
подающие команды, те, что  раньше  были либо слишком зелеными, либо казались
вышедшими в тираж, с приходом Кейси начинали выигрывать. И теперь  у них был
тот  спортивный дух,  та напористость, та агрессивность, которая необходима,
чтобы добиться знамени, и "Доджеры" его добились. Они выглядели чемпионами и
играли как чемпионы.
     В  прессе  Мак-Гэри  теперь  называли не  иначе,  как  "этот  верховный
стратег" и "генерал бейсбольного поля", а иногда и "самый побеждающий тренер
года". Это были те же самые спортивные колонки, которые  раньше презрительно
отзывались о нем примерно так: "Этот дубоголовый неотесанный мужлан, который
обращается с бейсбольным  клубом,  как бык  с  креветочным салатом". Команда
собирала на одну игру столько болельщиков, сколько раньше могла содрать, дай
бог, за целый сезон.
     Но самым славным,  самым обнадеживающим было то,  что  Кейси, который и
был  причиной всего этого, похоже, совершенно  не  ведал усталости,  казался
абсолютно  неуязвимым   и   не  подверженным  обычным  опасностям,   которым
подвергаются  подающие.  У  него не было ни  несгибания рук, ни расшибленных
локтей, ни нарушения  координации  движений. Ничего такого.  Он подавал, как
машина, и хотя это  тоже внушало некоторое беспокойство, все-таки не слишком
бросалось в глаза. Вопросов по этому поводу не возникало. "Доджеры" вышли бы
на  первое  место к середине августа,  если  бы во  время короткой заминки в
матче  с "Филадельфия Филис"  мяч  с линии не  попал бы  прямо на  несколько
дюймов выше левого глаза Кейси.
     Тупой, болезненный глухой звук прокатился по всему городу, словно  удар
грома.  Мак-Гэри  Лягушачий  Рот  мчался к холму,  где лицом вниз  лежал его
неподражаемый  левша,  а  два  парня,   которых  звали  Лэнди  и  Баннистер,
беспомощно топтались, пребывая  в состоянии  полного затмения. Он несся так,
как  будто  хотел побить мировой рекорд по  бегу.  Бертрам Бизли, .сидящий в
тренерской  на перевернутом ящике, машинально дожевал четверть своей сигары,
проглотил и повалился на пол в глубоком обмороке.
     Игроки окружили Кейси, а доктор  Барстоу жестом показал, чтобы принесли
носилки. Мак-Гэри схватил его за руку и  шептал что-то на ухо, как будто они
уже находились в присутствии покойника.
     - Он будет жить, док? Он с этим справится?
     Врач команды смотрел мрачно.
     - Я думаю,  нам лучше отправить  его в больницу. Посмотрим,  что скажут
там.
     Полкоманды сопровождали носилки, пока их медленно несли через поле. Все
это  смахивало на  похоронную процессию, следующую за недавно умершим главой
государства.  С Мак-Гэри Лягушачьим Ртом в роли главного плакальщика. Только
когда они дошли до края  поля, тренер вспомнил, что нужно сходить  за  новым
подающим,  нетерпеливым молодым  человеком  из  Южной  ассоциации,  которого
пригласили совсем недавно.
     Парень легким шагом шел  к  насыпи, но, тем  не  менее, было совершенно
ясно, что в  этот момент  ему больше всего хотелось  бы  снова  оказаться  в
Мемфисе, штат Теннеси, сортируя на ферме белые и черные бобы.
     Он взял мяч у второго игрока, натер его, затем спустился вниз за мешком
с  канифолью.  Он натер руки  мешком,  затем еще раз натер мяч, натер мешок,
положил  мяч,  раскрутил  мешок  и  что  было  сил  бросил  его.  Как  потом
выяснилось,  это  была  его  лучшая подача в  этот  вечер. Немного спустя он
обошел  шесть  человек подряд  и  поразил  одного  в голову.  По  счастливой
случайности,  это был продавец бутербродов с  горячими сосисками на открытой
трибуне,  поэтому  никакого вреда, с  точки зрения перемещения  кого-либо на
базе, причинено не было. Некоторое беспокойство вызвала его следующая подача
- четвертый отбивающий "Филисов" с  ленивой грацией отмахнулся  от того, что
парень из  Мемфиса  называл своим "Быстрым мячом". И  послал  его  футов  на
семьсот  выше  забора  центрального  поля,  что  озадачило  людей на  базах.
Окончательный счет был 13:0 в пользу "Филис" но Мак-Гэри  Лягушачий Рот даже
не дождался  последнего выхода.  После двух выходов  из девяти они  с  Бизли
выбрались из  парка и  поймали такси. Бизли  протянул  водителю  25 центов и
сказал:
     - Не обращайте внимания на полицейских. Езжайте в больницу.
     Водитель посмотрел на двадцатипятицентовик, затем снова на
     Бизли и сказал:
     - Либо вы платите как следует,  либо я поеду так,  словно везу в машине
грудного младенца!
     Они  прибыли  в больницу через двенадцать минут, быстро проскочили мимо
репортеров, заполонивших коридор, и лифтом поднялись на тот этаж, куда перед
этим был доставлен Кейси. Они поспели к самому концу осмотра, чуть не сбив с
ног санитара.
     - Болван, - выругался Лягушачий Рот, устремившись к кровати.
     Доктор снял стетоскоп и повесил его на шею.
     - Вы - отец? - спросил он Мак-Гэри.
     - Отец, - сдавленно засмеялся Лягушачий Рот. - Я ближе, чем любой отец.
     Только  сейчас он наконец заметил, что  доктор Стилман спокойно сидел в
уголке,  лупая глазами, как добрый старый филин, битком  набитый  мудростью,
спрятанной под перьями.
     -  Видите  ли,   джентльмены,  я  не  нахожу   никакого   перелома,   -
профессиональным  голосом  заявил  врач.  -  Никакого  сотрясения.  Рефлексы
кажутся нормальными...
     Бизли  выдохнул.  Словно  мощный порыв  северного  ветра  прокатился по
палате.
     - Я снова могу дышать, - сообщил он всем.
     - А у меня в голове только одно и вертелось, -  сказал Лягушачий Рот. -
Прощай, Кейси!  Прощай, знамя! Прощай,  чемпионат! -  Он безнадежно  покачал
головой. - И прощай моя карьера! -взял запястье кеиси и пощупал пульс.
     - Да, мистер Кейси. - он лучезарно улыбнулся, глядя в бесстрастное лицо
и немигающие глаза, - я  полагаю, что  ты в хорошей форме. Хотя, скажу тебе,
когда я услышал, как мяч ударил тебя в висок, я спрашивал себя, как...
     Он неожиданно замолчал. Его пальцы настойчиво шарили по запястью. Глаза
широко раскрылись. Через мгновение  он приподнял пижаму Кейси и  трясущимися
пальцами начал ощупывать грудь.
     Спустя еще мгновение он встал, вынул носовой платок и вытер лицо.
     - В чем дело? - нервно спросил Лягушачий Рот. - Что-то не так?
     Врач опустился на стул.
     - Ничего  не  случилось,  - мягко сказал  он.  - Ничего.  Все прекрасно
Только вот...
     - Что "только вот"? - подался вперед Бизли.
     Врач показал пальцем на кровать.
     - А то, что у этого человека нет  пульса вообще. Никакого сердцебиения.
- Затем он  посмотрел на потолок. -  Этот  человек, - сказал он, срываясь на
фальцет. - Этот человек не живой!
     В комнате  воцарилась  абсолютная тишина. Потом послышался мягкий звук,
когда тело Бизли сползло на пол, и опять - тишина.
     Первым ее нарушил доктор Стилман.
     - Мистер Мак-Гэри, - сказал  он спокойно и твердо, - я верю, что сейчас
он придет в себя.
     Бизли открыл глаза.
     - Ну что, Мак-Гэри, псих ненормальный, чего ты еще скажешь?
     Лягушачий Рот затравленно оглядел комнату, словно ища еще одну кровать.
Он выглядел больным.
     - Бизли, - жалобно простонал он. - Вы не сделаете этого. Или Хейси, или
все пропало.  Боже, какой  подающий! Он был единственным  из  всех найденных
мной игроков в бейсбол, который ничего не ел.
     Стилман  откашлялся и  обратился  к  врачу:  - Я думаю, что вам следует
знать, прежде  чем  вы предложите осмотр, что у Кейси нет пульса и сердце не
бьется... потому что у него никакого сердца нет. Он - робот!
     Раздался  звук еще  одного падения.  Бэртрам Бизли  снова  хлопнулся  в
обморок. На этот раз, похоже, надолго.
     - Кто? - недоверчиво спросил врач.
     - Это правда, - сказал Стилман. - Робот.
     Врач  ошеломленно  уставился  на лежащего  на  кровати  Кейси,  который
ответил ему безмятежным взором.
     - Вы уверены? - спросил врач очень тихо.
     - Ну еще бы, Я сам построил его.
     Врач медленно снял пиджак, затем галстук.  Он ДВИНУЛСЯ к кровати, глаза
его странно расширились и блестела.
     - Кейси,  - заявил он, - вставай и раздевайся. Слышишь меня.  Вставай и
раздевайся.
     Кейси  встал и разделся, а двадцать  минут  спустя  врач открыл  окно и
свесился наружу, чтобы подышать вечерним воздухом. Затем он повернулся, снял
с шеи стетоскоп и уложил в свой саквояж. Он забрал с ночного столика аппарат
для измерения давления и сунул его туда же. Про себя он отметил, что неплохо
бы сделать  рентгеноскопию, как только все покинут помещение,  но  знал, что
для этого,  в  общем-то,  нет  оснований,  потому  что  все было  совершенно
очевидно.
     Человек  на кровати вовсе не был человеком. Это был ангел господень или
исчадие  ада  - что угодно, но  человеком  он  никак не  был.  Врач  закурил
сигарету и оглядел комнату.
     -  Учитывая сложившиэся  обстоятельства,  -  сказал он,  -  боюсь,  мне
придется  поставить   в   известность  уполномоченного  по   бейсболу.   Это
единственно возможный этический поступок.
     - Что вы считаете этичным в этом деле? - спросил его Мак-Гэри. - Какого
рожна вам надо? Вы что, болельщик "Гигантов"?
     Врач не  ответил.  Он  сгреб  кипу бумажных листов,  на  которых  делал
заметки, и запихал их в карман. В уме он пробежал список медицинских обшеств
и  организаций,  которые  следовало бы  проинформировать. Неплохо  бы  также
ввести три-четыре  абзаца  о  первом механическом человеке в  монументальный
труд,  который  он пишет  для медицинского  журнала.  Врач  вошел  в раж. Он
прошествовал к  двери,  неся свой черный  саквояж, улыбнулся и вышел. Голова
его  занята была исключительно  мыслями о  том,  как на  все это отреагирует
Американское медицинское общество. Единственным звуком в комнате было теперь
тяжелое дыхание  Бизли.  Потом Мак-Гэри  направился  к  лежащему на  кровати
Кейси.
     - Кейси, - безнадежным голосом сказал он. - Ты не мог бы подвинуться?
     Один из интернов в палате для рожениц был скор на ногу,  поэтому газета
"Дейли Миррор"  получила  эту информацию раньше  других.  А  две  телефонные
службы приняли ее двадцать минут спустя, и к шести часам следующего дня весь
мир знал о Кейси, механическом человеке.
     Несколько  научных  светил были  уже  на  пути из Европы  в  Америку, а
доктора  Стилмана и  Кейси в  номере  Нью-Йоркской гостиницы  осаждала армия
репортеров  и  фотографов.  Трое  астронавтов  с  мыса  Канаверал  -  экипаж
легендарной ракеты,  сфотографировавшие Луну, с  изумлением обнаружили,  что
сообщение о их подвиге появилось всего лишь на двенадцатой странице вечерних
изданий,  потому   что   все  первые  одиннадцать  страниц   были  посвящены
исключительно  обещанной  уполномоченным  по   бейсболу   пресс-конференции,
который объявил, что примет решение по Кейси не позже, чем к ужину.
     В 4-30 того же дня  уполномоченный сидел за своим столом, постукивая по
столешнице кончиком карандаша. Секретарша  принесла ему папку с  бумагами, и
за  короткий  промежуток  времени, пока она открывала дверь, он  мог увидеть
толпу репортеров в коридоре.
     - Что делать с репортерами? - спросила секретарша.
     Мак-Гэри Лягушачий Рот,  сидевший  на стуле рядом  со  столом, высказал
предположение, что можно было бы с ними  сделать, или, точнее, что они  сами
могли бы  с  собой  сделать.  Потрясенная  секретарша вылетела  из  комнаты.
Уполномоченный откинулся на стуле.
     - Вы понимаете, Мак-Гэри, - сказал он, - что  я  собираюсь предать этот
случай огласке. Кейси должен быть отстранен.
     Бертрам  Бизли, сидевший на кушетке в другом конце  комнаты, издал полу
задушенный слабый горловой звук, но в обморок не упал.
     - Почему? - громко спросил Лягушачий Рот.
     Уполномоченный стукнул кулаком по столу.
     - Потому что он робот,  черт  побери, - сказал он в двенадцатый  раз за
последний час.
     Мак-Гэри развел руками.
     - Да, он робот, - просто сказал он.
     Уполномоченный взял толстенный справочник.
     - Статья 6, раздел  2,  бейсбольный  кодекс, - произнес  он. - Цитирую:
Команда должна состоять из девяти человек, конец цитаты. Человек, понимаете,
Мак-Гэри? Девяти ЧЕЛОВЕК. Не роботов.
     Послышался слабый надорванный голос Бизли с кушетки.
     - Комиссар, -  сказал  он  вяло,  -  у  него  человеческие намерения  и
человеческие цели, он является человеческим существом.  - Затем он посмотрел
через  всю комнату  на долговязого подающего, безучастно стоявшего в тени. -
Кейси, поговори с ним. Расскажи ему о себе.
     Кейси сглотнул.
     - Что... что я должен сказать? - спросил он нерешительно.
     - Смотри,  - замахал руками Лягушачий Рот. - Он  говорит так же хорошо,
как я. И он намного лучше большинства болванов из моей бейсбольной команды!
     Кулак уполномоченного в который раз стукнул по столу.
     - ОН НЕ ЧЕЛОВЕК!
     И  снова  с  кушетки  раздался  слабый  стон  отчаяния:  -  Каким  еще,
по-твоему,  он  должен  быть  человеком?  Чего тебе еще? - вопросил  главный
тренер. - У него есть руки, ноги, лицо. Он разговаривает...
     - Но сердца-то у него нет,  - закричал уполномоченный. - Он даже сердца
не имеет. Как бы он мог быть человеком, если сердца нет?
     Голос Мак-Гэри и вовсе упал чуть ли не до  тихого стона. Его обладатель
был  прямо-таки  раздавлен  неопровержимой  логикой и  истинной правдой этих
аргументов.
     -  У Бизли, к примеру, и вовсе нет сердца. И не было никогда,  - сказал
он, - а он владеет сорока процентами клуба.
     Комиссар отодвинул от  себя бумаги и положил  руки на стол.  Этот  жест
символизировал   законченность,   он   как   нельзя   лучше   соответствовал
рассудительному тону его голоса:
     - Вот  так, джентльмены, - объявил он, - у него отсутствует сердце. Это
значит,  что он  не человек,  а это  грубое  нарушение бейсбольного кодекса.
Следовательно, он не играет.
     Дверь отворилась, и доктор Стилман тихо проскользнул в комнату, как раз
вовремя, чтобы расслышать последние слова этого заявления. Он помахал Кейси,
и тот помахал ему в ответ. Затем он повернулся к уполномоченному.
     - Господин уполномоченный, - сказал он.
     Уполномоченный полу привстал и посмотрел на пожилого человека.
     - Что еще? - устало спросил он.
     Стилман прошел к столу.
     -  Предположим,  -  сказал  он,  -  мы бы  дали  ему сердце?  Если  это
действительно  единственная   вещь,  которая  отличает  его  от  нормального
человека, я мог бы поработать и снабдить его механическим сердцем.
     - Подумать только! - заорал Мак-Гэри на всю комнату.
     Бизли медленно поднялся с кушетки и достал сигару. Уполномоченный снова
сел и смотрел очень, очень задумчиво.
     - Это  незаконно. Это совершенно незаконно.  - Затем он  поднял  трубку
телефона и попросил врача, который осматривал Кейси и на которого ссылался в
отчете в первую очередь. - Доктор, - спросил он, - в отношении дела с Кейси,
если бы ему поставили механическое сердце, смогли бы вы классифицировать его
как.... что я имею в виду, это.... смогли бы вы назвать его, э... - Затем он
поднес трубку к лицу, кивая в нее. - Большое спасибо, доктор.
     Уполномоченный  через всю комнату  посмотрел  на  Кейси. Уполномоченный
стучал карандашом по столу, кривил губы и чмокал.
     Мак-Гэри достал бутылку с пилюлями и бросил три штуки в рот.
     - Хорошо, -  объявил наконец  уполномоченный.  - С  сердцем я  дам  ему
временное "добро". До конференции лиги  в ноябре. После мы снова  вернемся к
этому  вопросу.   Остальные  клубы  будут  орать,  как  будто  речь  идет  о
Джеке-Потрошителе!
     Бизли с трудом поднялся, на его  лице  отраз