кивается:  только  натуральные  органы.  И
мало того: органы доноров, ведших правильный, здоровый образ  жизни.  То
есть не курильщиков, не алкоголиков, даже не жителей  больших  и  крайне
загазованных городов. Доноров, правильно  питавшихся  и  не  позволявших
себе никаких излишеств.
   - И реклама соответствует действительности?
   - Насколько мы смогли установить - да.  Большая  часть  этих  тканей,
подлежащих имплантации, поступает из-за рубежа.
   - Я пока так и не понял, что здесь может интересовать вас.  Бизнес  -
да, типичный бизнес двадцать первого века, достаточно  прибыльный,  если
даже вычесть деньги, идущие на борьбу с рекламой искусственных  органов.
Где и в чем вы тут усматриваете нарушение закона, какое  потребовало  бы
вмешательства?
   - Вот сейчас я и подхожу к этому, сэр. ("Если ты возвращаешься  домой
с работы в таком же темпе, то наверняка оказываешься там лишь назавтра",
- невольно подумал Мерцалов, но на лице его это никак не отразилось.)  -
Сколь ни странным это покажется, но за  вывоз  трансплантатов  из  любой
страны взимается пошлина. Я не сказал бы, что очень маленькая.
   -  Об  этом  я  не  слышал.  Хотя...  Обождите,  дайте   вспомнить...
Совершенно верно,  было  такое  решение  Евросовета,  к  которому  потом
присоединились и другие заинтересованные регионы.  Когда  же  это  было?
Ага, если не ошибаюсь - четыре года тому назад.
   - У вас великолепная память.
   - Гм... Да, там ведь было и о ввозных пошлинах, не так ли?
   - Установление таких пошлин признавалось законным, трансплантаты  тем
самым приравняли к любому другому товару, учитывая, что оборот  их  стал
выражаться в весьма крупных цифрах.
   - Так-так.
   -  Из  этого  следует  простой  вывод:  донорские  ткани  экономичнее
заготавливать в  той  стране,  в  которой  располагается  сама  клиника.
Отпадают все таможенные расходы. Однако если, допустим, в той же Калерии
наладить такое внутреннее обеспечение невозможно по чисто статистическим
причинам, то о России этого не скажешь. Надеюсь, это  замечание  вас  не
очень обидело?
   - О, нисколько. Наша статистика известна мне достаточно хорошо.
   - Так что, казалось бы, параллельно с подготовкой собственно  клиники
устроителям надо было бы уделить внимание и проблеме снабжения.  Тем  не
менее таких действий  не  предпринималось.  Следовательно,  по  каким-то
причинам выгоднее необходимые органы ввозить из-за рубежа,  а  поскольку
это дороже, то можно предположить, что такой  способ  снабжения  таит  в
себе существенные преимущества.
   - Готов согласиться с вами. Теперь я начинаю понимать. Где пошлины  -
там и контрабанда, а это уже область если и не наших интересов,  то,  во
всяком случае, интересов близкой нам Службы. Вы это имели в виду?
   - Совершенно верно. И  у  нас  набралось  уже  немало  фактов:  такая
контрабанда фиксировалась и изымалась. Мы полагали, что все идет на лад,
их тропы полностью или почти полностью  перекрыты.  Однако  в  последнее
время стали  подозревать,  что  это  никак  не  повлияло  на  количество
производимых  клиниками  трансплантаций.  А  значит,   существуют   пути
снабжения, о которых мы ничего не знаем. Вот это нас и интересует.
   - Да, пожалуй, такого надо было ожидать. Мы все  слишком  замкнулись,
может быть, на наркотиках, антиквариате, на фальшивомонетчиках,  упустив
мгновение, когда возник новый вид выгодной контрабанды.
   - Ну, нас извиняет то, что произошло это сравнительно недавно. Что же
касается выгоды...
   Докинг не стал продолжать,  только  слегка  развел  руками.  Мерцалов
понимающе кивнул.
   - Впору создавать фермы ДДЯ  производства...  Черт,  невозможно  даже
выговорить вслух, настолько противоестественно звучит. Да, занимательно.
Раз уж такая клиника создается и у нас,  мы  будем  интересоваться  этим
вопросом. Хотя Россия  -  страна  обширная...  Вряд  ли  им  понадобится
ввозить много органов сюда.
   Разумеется,  мы  попытаемся  заинтересовать  их  таким  предложением:
создать донорскую компанию тут, на месте,  беспошлинную.  Посмотрим.  Во
всяком случае, я очень благодарен вам за информацию. Пока не  вижу,  чем
мы могли бы помочь вам сию минуту.
   - Присмотрите за филиалом "Гортензии", это и будет помощью.
   - В будущем. А сейчас?
   - Сейчас... собственно, мне ничего не нужно.
   - Тем не менее мое обещание остается в силе. Да, любопытно вы  начали
копать...  Хотя,  откровенно  говоря,  я  не  очень   представляю   себе
возможности контрабанды в этой области. Тут ведь не камушки, или валюта,
или наркотики.
   Одно дело провезти несколько килограммов, допустим, героина,  кокаина
или другой пакости - они поддаются любой фасовке... да что я вам говорю,
вы и сами лучше меня все это знаете, и  совсем  другое  -  контейнеры  с
трансплантатами,   заполненные   жидким   азотом,   требующие    умелого
обращения... Их вы не запрячете за облицовку потолка, допустим,  или  во
второе дно чемодана. Да их вообще невозможно спрятать, если уж  говорить
серьезно!
   -  Совершенно  с  вами  согласен,  сэр.  Здесь  нужна  совсем  другая
механика.
   Однако у меня, в частности, нет ни малейшего сомнения в том, что  эта
непостижимая система провоза существует. И я хочу докопаться сам.
   - Одному человеку это не по силам. Исключено.
   - Может быть, со временем найдутся другие энтузиасты. Мне встречались
такие. У вас, например, был, помнится, мистер Милф. Когда-то мы с ним...
   - Увы, он уже некоторое время в отставке.
   - Однако я  слышал,  он  и  в  отставке  выполнял  некоторые  задания
Службы...
   - Да, был такой эпизод. Но нынче его все  равно  тут  нет.  Свободный
человек, он решил побывать там, куда его не заносило по служебным делам.
Умчался неожиданно, даже не попрощавшись.
   - Так что сейчас он далеко?
   - Честно говоря, я даже не знаю, где. То ли в Африке, то ли где-то  в
Бразилии... Просто не знаю.
   Мерцалов сказал совершенно искренне: он на самом деле не знал. Не  до
Милова ему было в последнее время и вообще не до  отставников.  Получают
пенсию, живут как живется, чего еще?
   - Не беспокойтесь, -  утешил  он  британца,  который,  правда,  и  не
выказывал особого волнения. - Найдутся люди... если понадобится.
   - Уверяю вас, это серьезно. Такие процессы лучше  пресекать  в  самом
начале.
   -  Догадываюсь.  Кстати,  само  происхождение  этих  сверхпрограммных
трансплантатов тоже представляет интерес.
   - Я отдаю себе отчет в этом. Однако полагаю, что разумнее найти  нить
и по ней добираться до клубка,  чем  искать  в  первую  очередь  клубок,
который может оказаться где угодно. Даже у меня под кроватью, -  пошутил
гость.
   Мерцалов кивнул.
   - Что ж, примем к сведению.
   - Благодарю. А теперь вот о чем: могу ли я доложить моему  шефу,  что
ваша Служба продолжает контролировать ситуацию с рынком и наркотропами?
   - Разумеется. Мы напишем официальное письмо.  Все  конкретные  данные
предоставит вам полковник Надворов.
   Хозяин кабинета сделал движение, словно собираясь подняться.
   - В любое время, - подтвердил его заместитель.
   - Господин генерал, еще  одна  просьба  -  личная.  Мне  хотелось  бы
задержаться в Москве на несколько дней. Просто я здесь никогда не был...
   - Это уже не  моя  компетенция,  а  мидовская.  Виза  ведь  у  вас  в
порядке?
   - Виза - в абсолютном. Я предупредил  вас  ради  того,  чтобы  вы  не
отвлекали слишком много сил на мое сопровождение...
   Мерцалов улыбнулся.
   - Не больше чем положено. Поскольку вы не премьер, не король и вообще
не V.I.P., мы не станем уделять вам особого внимания.
   - Вы позволите позвонить вам, если возникнет такая необходимость?
   - О, конечно. Правда, я далеко не всегда бываю в кабинете.
   - Буду надеяться, что мне повезет.
   - Желаю вам того же. Хотите совет на прощание?
   - Выслушаю с удовольствием.
   - Эта клиника... Она уже ощутила на себе ваше внимание?
   - О, вряд ли. Я умею, когда нужно, работать достаточно тонко.
   - Пусть она почувствует.
   - Зачем?
   - Чтобы люди там занервничали. Тогда они скорее  начнут  суетиться  и
совершать какие-то, пусть маленькие, ошибки.
   - Я понял вашу мысль.
   - Вот и воспользуйтесь ею. Докинг улыбнулся.
   - Непременно. Я очень рад совпадению наших мыслей. Дело  в  том,  что
мною задумана подобная операция, и вскоре я займусь ею. А может быть, ее
уже начал проводить один мой коллега - такой же маленький сыщик,  как  и
я.
   Мерцалов, пожалуй, покраснел бы, если бы умел краснеть.
   - Ну конечно же, -  пробормотал  он.  -  Кстати,  раз  уж  вы  решили
задержаться в Москве, вероятно, вы нуждаетесь в рекомендациях? Что и где
посмотреть?.. Если вам понадобятся дефицитные билеты, в  Большой  театр,
например... Хотя вы, наверное, воспользуетесь услугами посольства?
   - Возможно, я и загляну  туда...  А  что  касается  Москвы,  то  меня
интересуют не театры; прежде всего Берфитт. Не можете  ли  вы  облегчить
мне задачу, сообщив его точные координаты?
   Мерцалов усмехнулся.
   - Могу. Смотрите только, чтобы вас  не  приняли  за  шпиона.  Или  за
гостиничного вора, что более вероятно.
   - О, скорее всего они будут не так уж далеки от  истины,  -  со  всей
серьезностью ответил гость. - Но в таком  случае  я  снова  прошу  вашей
помощи.  Мне  хотелось  бы  получить  номер  в  той  же  гостинице,  где
остановился он.
   - Вы настолько богаты?
   - Я одинок,  -  признался  Докинг,  -  и  не  предаюсь  дорогостоящим
порокам.
   Только дешевым.
   - Надеюсь, вам не изменит чувство меры.
   - Ну, до сих пор не случалось.
   - Номер в "Империуме" для вас полковник Надворов закажет  немедленно.
Это все?
   - Теперь, видимо, да.
   -  В  таком  случае  разрешите  последний  вопрос.   Вот   эти   ваши
предположения  и  поиски  -  они   никак   не   связаны   с   похищением
бета-углерода?
   Докинг выдержал взгляд Мерцалова, не дрогнув.
   - Мы не участвуем в этой операции.
   - Ах, так! М-да... Ну, желаю вам успехов.

***

   Когда оперировал доктор Юровиц, наверху,  за  стеклом,  на  смотровой
галерее всегда собиралось немало зрителей. Специалистов, разумеется, для
которых это было еще одной формой учебы.
   Только что сестра  в  очередной  раз  промакнула  бумажной  салфеткой
проступивший на лице хирурга пот; в операционной и так  было  нехолодно,
но ему казалось, что бестеневые лампы еще повышали температуру. Увы, без
них обойтись было невозможно. Особенно в  возрасте,  когда  зрение  едва
заметно начинает сдавать.
   Сейчас обе берцовые кости  были  после  соответствующей  обработки  и
подгонки совмещены и  скреплены  и  шла  кропотливая,  ювелирная  работа
сращивания нервов.
   Операция проводилась под местным наркозом, и доктор Юровиц  временами
бросал взгляд на лицо пациента; делал он так по старой  привычке:  между
ним и головой оперируемого был  установлен  экран,  и  виднелась  только
верхняя часть его головы, а точнее - густые черные волосы чемпиона  мира
по автогонкам "Формулы-один", на  последних  соревнованиях  потерпевшего
(не  по  его  вине,  впрочем)  аварию.  Кости  правой   ноги   оказались
раздробленными настолько, что проще было отнять ее и поставить новую - с
девяностопроцентной  гарантией   успеха.   Лучше   Юровица   в   клинике
"Гортензия" никто этого не делал (а может быть, и во всем мире).
   После нервотрепки с внешними слоями мускулатуры было уже  значительно
легче, и пот не досаждал до такой степени.  Эту  работу  Юровиц  доверил
ассистенту, отошел от стола и аккуратно снял маску. Переведя дыхание, он
почувствовал, что изрядно устал. Но это была предпоследняя операция,  на
последнюю сегодня  его  хватит,  должно  хватить.  Однако  нужно  хорошо
отдохнуть, медитируя: предстояло заменить кишечник; и это было хотя и не
Бог весть как сложно, но возни достаточно.  Пациент  -  не  какой-нибудь
гонщик,  а  известный  писатель,  автор  нескольких  бестселлеров,   его
обращение  в  "Гортензию"  делало  клинике  хорошую  рекламу,  но   зато
требовало стопроцентного успеха.
   Он  прошел  в  свой  кабинет  и  был  неприятно  удивлен:  его   ждал
посетитель, хотя всем давно известно, что в свои операционные дни доктор
никого не принимает. Однако Юровиц привык сдерживать свои  отрицательные
эмоции.
   - Господин главный врач...
   - Я к вашим услугам, но не более  чем  на  десять  минут.  Мне  нужно
готовиться к очень серьезной операции.
   - Как я слышал, у вас других не бывает?
   - А где они бывают? Несерьезных операций в  медицине  в  принципе  не
существует - во всяком случае, если говорить о  хирургии.  Даже  простое
грыжесечение может привести к печальному  результату,  если  не  помнить
каждую секунду о том,  что  всякое  вторжение  в  человеческую  плоть  -
действие рискованное и ответственное. Но, простите, насколько  я  понял,
вы ведь не журналист, чтобы  разговаривать  на  общие  темы?  Или  я  не
правильно расслышал?
   - Вы совершенно  правы.  Я  в  данный  момент  представляю  страховое
общество  "Тысячелетие",  смею  сказать,  самое  крупное  в   Республике
Калерия. И  все  остальные  мои  вопросы,  кроме  уже  заданного,  будут
касаться, обещаю  вам,  только  этой  весьма  далекой  от  медицины,  но
существенной для каждого человека темы - страхования жизни. Вот...
   Главный врач мельком взглянул на удостоверение посетителя,  потом  на
него самого и вернул документ его владельцу.
   - Боюсь, что по этому поводу вам надо разговаривать не со мной. Я  не
занимаюсь финансовыми делами. На то есть специальные служащие. Если бы у
вас были претензии по лечебным вопросам, я внимательно бы выслушал  вас.
Страховая компания имеет замечания к уровню нашей работы?
   - О, что вы! Репутация вашей клиники во всем  мире  стоит  необычайно
высоко - настолько, что о "Гортензии"  даже  складывают  легенды.  Порой
весьма любопытные.
   - В самом деле? - Профессор Юровиц улыбнулся.  -  Признаюсь,  мне  не
доводилось их слышать.
   - В частности... У меня есть несколько минут?
   - Ваше время еще не исчерпано.
   - В таком случае...  Вы  знаете,  разумеется,  -  хотя  вряд  ли  вам
приходилось сталкиваться со спецификой страховой деятельности, - так или
иначе, когда мы занимаемся страхованием жизни, то при определении суммы,
которую предстоит выплачивать застрахованному, мы принимаем во  внимание
многие обстоятельства.
   Такие, как возраст клиента, род его занятий, вернее -  процент  риска
для жизни и здоровья, связанного с  его  занятиями,  ну  и,  разумеется,
состояние  здоровья.  Мы   стремимся   помочь   людям,   которые   могут
оказаться... ну, скажем, в критической ситуации. Однако  наша  компания,
как и любая другая,  существует  для  того,  чтобы  получать  прибыль  и
обогащать  своих  акционеров.  Кстати,  акции  наши   котируются   очень
высоко...
   - Не сомневаюсь. И что же?
   - Наводя  необходимые  справки  о  состоянии  здоровья  потенциальных
клиентов, мы нередко сталкиваемся со случаями, когда человек по той  или
иной причине подвергался хирургической операции.
   - И вы хотите выяснить, насколько такое вмешательство понижает  шансы
вашего   клиента   на   долголетие?   Мы   способны   делать   различные
предположения, вполне обоснованные в каждом отдельном случае.  Возможно,
вам следует создать собственную медицинскую службу?..
   - Она у нас давно уже  существует.  Но  я  ведь  говорил  о  легенде,
профессор... Так вот, среди подвергавшихся операциям имеются  клиенты  с
трансплантированными органами... И,  разумеется,  большинство  -  бывшие
пациенты вашей клиники.
   - Ничего удивительного. Мы стараемся не отказывать в помощи никому, а
в наше время люди, особенно жители мегаполисов, существуют в таких, я бы
сказал,  противоестественных  условиях,  что  органов,  данных   каждому
природой, многим хватает ненадолго.
   - Да, несомненно. И,  скажу  вам  сразу,  мы  готовы  на  минимальное
увеличение  страховых  взносов  тем,  кто  пребывал   на   излечении   в
"Гортензии".
   - Думаю, при этом вы ничем не рискуете.
   - Да. Но тут-то и возникает  легенда.  Поскольку  ваша  клиника  тоже
является акционерным обществом...
   - Ну, не совсем так, хотя в известном смысле ее можно назвать и  так,
если не углубляться в частности.
   - Во всяком случае, фонд, чьим, так сказать,  детищем  вы  являетесь,
ежегодно  публикует  свои  отчеты.  И  в  них,  кроме   всего   прочего,
указывается количество сделанных в вашей клинике пересадок.
   - У нас принято говорить - трансплантаций.
   - Вы уж простите, я не специалист. Так вот, подобные документы у  нас
изучаются достаточно тщательно.
   Юровиц медленно перевел глаза на круглые часы на стене.
   - Боюсь, что у меня больше не остается времени...
   - Я уже заканчиваю, профессор. Скажу вкратце:  многие  наши  клиенты,
называющие себя пациентами клиники "Гортензия", на  самом  деле  ими  не
являются.
   - Почему вы так решили?
   - Мы, естественно, заинтересовались этим, но не хотели тревожить  вас
и задействовали наших агентов. Получилось странно: да, у людей  имеются,
казалось бы, все необходимые  доказательства,  подтверждающие,  что  они
оперировались у вас. Более того, многие до сих пор состоят на контроле -
у вас или в кооперирующихся  с  вами  госпиталях.  Но  общее  число  их,
профессор, - вот это и есть, видимо, загадка, - заметно превышает цифру,
указанную в ваших отчетах.
   - Сомневаюсь, что результаты ваших  поисков  можно  принять  всерьез.
Хотя бы потому, что к нам приезжают пациенты буквально со  всего  света,
вы же копаете только в пределах крошечной Калерии и при этом делаете еще
какие-то выводы! Да на Калерию приходится хорошо  если  двадцатая  часть
наших трансплантаций! Да что двадцатая - пятидесятая, может  быть!  Нет,
ваши выкладки  совершенно  неубедигельны.  Совершенно!  А  теперь  прошу
извинить меня...
   Профессор встал. Его собеседник тоже.
   - Вы совершенно правы, профессор. Однако страховые  компании  имеются
во всем мире, кроме разве  что  Антарктиды,  и  мы  находимся  в  тесных
отношениях  с  ними.  Так  что  эти  данные  -  вовсе  не  плод   нашего
воображения, можете быть уверены.
   - Не понимаю, чего вы, в конце концов, от меня хотите?
   - Ясности, профессор. Мы не хотим рисковать большими деньгами. Видимо
- я, кстати, именно так и думаю, - тут просто какие-то несообразности  в
отчетности.
   Но ведь это легко  проверить.  Надо  полагать,  у  вас  ведется  учет
трансплантатов, и он должен совпадать с числом пациентов и операций,  не
так ли?  Вам  нужно  лишь  распорядиться  о  проведении  соответствующей
проверки. А мы будем очень благодарны, если по ее окончании  вы  сочтете
возможным ознакомить нас с результатами. Это кажется мне самым простым и
достойным выходом. Пока, к счастью, до этих проблем  еще  не  докопались
журналисты. А представляете,  какой  шум  поднялся  бы,  какой  удар  по
репутации нашей компании и, разумеется, вашей клиники тоже! Так  что,  я
полагаю, в наших общих интересах...
   - Обещаю вам, я подумаю. И, вероятно, приму к сведению ваш совет.
   - Очень вам благодарен. И простите за то, что  отнял  у  вас  столько
времени.
   Надеюсь, я не очень разволновал вас перед операцией?
   - Ну что вы, нисколько!
   Проводив посетителя,  профессор  Юровиц  вынул  из  кармана  белейший
носовой платок и вытер ладони. На  лбу  у  него  пот  проступал  лишь  в
операционной, а вот руки потели при сильном волнении. Теперь ладони были
сухи, но едва  уловимо  дрожали.  Закрыв  глаза,  задержав  дыхание,  он
постарался успокоиться, однако остался недоволен собой.
   Хозяин кабинета подошел к письменному столу и позвонил.
   - Соедините меня с доктором Минком. - Он сегодня свободен, профессор.
- В голосе телефонистки прозвучало едва заметное  удивление:  прекрасная
память Юровица была известна давно и всем.
   - Значит, позвоните ему домой.
   Минк отозвался не раньше, чем через минуту.
   - Вальтер? Как ты себя чувствуешь?
   - Прекрасно, как и всякий человек, собирающийся