ащается...  Вы  правы.  Спрятаться?  Вернемся  обратным
путем...
   - Через окно и забор? Не годится. Могут заметить и подстрелить. Но не
только поэтому: необходимо если не видеть, то хоть  слышать,  что  будет
происходить. Черт, был бы микрофончик - всадить хотя бы в коридоре...
   Докинг усмехнулся.
   - У меня есть. И здесь устанавливать не нужно:  прекрасно  прослушаем
все строение из любой точки. Но мы медлим. Милф, вы знакомы  с  Приютом,
где надежнее всего?
   - Где-то есть погреб. Я там не был, но полагаю...
   - Ведите.
   Подхватив сумки, они бесшумно прокрались по коридору.
   Голоса раздавались уже на крыльце.

***

   Звонок. Мерцалов снял трубку.
   - Да? А, Пап Палыч? Ваша оперативность приводит меня в восхищение. Ну
как, проверили? Он немного послушал.
   - На свой страх и риск  взяли  несколько  пошире?  Ну  что  ж,  такая
инициатива не наказуется. Хотя все зависит от результатов...
   Генерал снова выдержал паузу.
   - Значит, там никого... Вы меня огорчаете, старина... Ну а где?
   Он прижал трубку плотнее. Нахмурился.
   - Вы уверены?
   На этот раз слушал не перебивая и лишь изредка вставлял:
   - Так... Понятно... Понятно... Потом он вдруг усомнился  -  Насколько
достоверно?
   Услышав ответ, Мерцалов медленно произнес:
   - Да, конечно, это уже моя  задача.  А  вас  попрошу:  весь  материал
незамедлительно ко мне. И никто, понимаете - никто... Да, конечно. Прошу
извинить. Я и не сомневаюсь. Так, вырвалось...
   Он положил трубку  и  долго  сидел,  опустив  голову,  бессознательно
шевеля челюстями, будто жуя  резинку,  хотя  никогда  в  жизни  этим  не
занимался. Потом снова ухватился за телефон.
   - Виталий? Ну, как игралось?
   - Да нормально...
   - Придется тебя огорчить. Срочно вылетай в Элисту - есть сигнал,  что
там готовится крупный прорыв по линии наркотиков. Надо их на  пару  дней
усилигь.
   Кроме тебя, больше некому.
   - Слушаюсь, - ответил Надворов после крохотной паузы. - Лечу.

***

   - Шеф! - Мисс Кальдер прикоснулась  к  плечу  Урбса.  -  Пора  делать
привал.
   - По-моему, еще рано.
   - У меня точный  отсчет.  Ветеранов  надо  питать.  Потом  прогулять.
Сменить повязки...
   - Черт! - пробормотал Урбс, зная, что она права. - На сколько же  это
нас задержит?
   - Три с половиной - четыре часа. Урбс поморщился.
   - Почему мы не можем везти их в выключенном состоянии?
   - Хотя бы потому, что  отекают  мышцы,  плохо  вентилируются  легкие,
которых у них и так недочет...
   - Вы что, заботитесь об их комфорте?
   - Ничуть. О нашем  благополучии.  Если  они  не  получат  возможности
регулярно двигаться и глубоко дышать, то там, где нам  придется  ставить
их  на  ноги,  они  будут  напоминать  компанию  перепившихся  солдат  и
непременно привлекут к себе внимание полиции: вы  знаете,  в  аэропортах
сейчас немалые строгости. Они должны выглядеть нормальными инвалидами. А
у нас, не забудьте, всего один генератор повышенной мощности.
   Урбс успел уже справиться с досадой.
   - Что ж, действуйте. Но  не  теряйте  ни  минуты.  И  он  скомандовал
каравану остановиться. Вышел. Огляделся.
   - Вот, пожалуй, в той роще удобнее - подальше от лишних глаз.
   Он распорядился,  и  колонна  направилась  в  указанном  направлении.
Доехав  до  рощи,  она  рассредоточилась,  машины  остановились  в  тени
деревьев, и санитары распахнули дверцы микроавтобусов. Через минуту мисс
Кальдер в сопровождении санитара повела первых двух ветеранов к длинному
мерседесовскому автобусу - походной операционной, где успевший прийти  в
себя доктор Курье готовился делать перевязки. Осмотрев первого пациента,
он кивнул удовлетворенно: у этих выродков  раны  заживали  на  удивление
быстро. Доктор решил на досуге  подумать  о  возможных  причинах  этого.
Где-то в глубине души у него еще теплилась мысль сказать  свое  слово  в
медицинской науке. Как только он заработает  достаточно,  чтобы  создать
лабораторию, заняться  самостоятельными  исследованиями.  Совсем  скоро,
наверное?
   Урбс наблюдал, пока не показалась вторая пара. Сверился с часами. Да,
девица, похоже, знала, что говорила: в таком темпе они справятся за  три
с небольшим часа.
   Однако потеря времени все-таки чувствительная, тем  более  что  такие
остановки придется делать не раз.
   Урбс  не  боялся  опоздать  в  Москву;  напротив,  если  он   немного
задержится, там, надо полагать, будут даже довольны. Но до  Москвы  надо
еще добраться. Долететь. Чтобы долететь, следовало вылететь.  Необходимо
запастись  билетами  на  всю  команду.  В  Майруби,  куда   они   сейчас
направлялись, задерживаться, мозолить глаза было совершенно ни  к  чему:
слишком неординарны его  подопечные,  они  неизбежно  привлекут  к  себе
внимание, запомнятся, и если кто-нибудь пойдет по  их  пятам,  то  легко
отыщет правильное направление.
   Будь Урбс один или вдвоем-втроем, он сделал бы пару пересадок, улетел
хотя бы в Буэнос-Айрес, оттуда - в Стамбул и лишь потом... Но его группа
слишком громоздка: с персоналом - полсотни голов. С ней  не  обернешься.
Да и такое количество билетов стоило бы ему чертову  уйму  денег.  Жаль,
что ветеранов нельзя отправить багажом. В гробах хотя бы, подумал  он  и
невольно усмехнулся, представив, как он отправлял бы сорок гробов -  ну,
допустим, тридцать восемь...
   Через полчаса размышлений он выработал  программу  действии:  колонна
пусть движется, как  и  полагается,  со  всеми  привалами,  ночлегами  и
прочим. Но сам он немедленно отправится  в  Майруби.  Возьмет  билеты  -
наверняка не на самый ближайший рейс:  пятидесяти  билетов  может  и  не
оказаться  на  первые  два  московских  борта.  Он  возьмет  необходимые
полсотни - целый  салон  туристического  класса,  по  сути,  вернется  к
колонне, и они поедут так, чтобы прямо с дороги попасть  в  аэропорт,  а
там из машин пересесть в самолеты. Потом Вернер поведет  караван  пустых
машин обратно в Приют, а  он,  Урбс,  со  своей  командой  покинет  этот
континент и полетит навстречу долгожданному богатству и покою.
   Билеты надо  обеспечить  побыстрее,  иначе  неожиданно  засядешь  тут
надолго.
   Жаль,  что  он  сообразил  это  только  сейчас.   Что   ж,   придется
дополнительно потратиться на вертолет. Хорошо, что отсюда можно до  него
докричаться...
   Урбс вытащил свой телефон, действовавший в радиусе ста миль. Если  бы
они отъехали еще  миль  на  двадцать-тридцать,  сигнал  могли  бы  и  не
принять.
   Он настроил аппарат на нужную частоту и принялся вызывать пилота.
   Подвал оказался надежным, с  бетонными  стенками;  обставлен  он  был
странно: три длинных узких металлических стола, длинная же -  в  рост  -
каталка, несколько табуретов, три канистры - двадцатилитровые и, судя по
весу,  сейчас  полные.  В  противоположной  от  входа   торцевой   стене
находилась  невысокая  металлическая  двустворчатая  дверь.  Пахло   тут
холодной гарью и еще чем-то - керосином, что ли?
   А у левой от входа  стены  располагался  дизель-генератор,  выхлопная
труба, вмазанная в стену, вела, конечно, наружу, а провода от генератора
в надежной изоляции уходили в  бетон  над  дверью  и  дальше,  наверное,
расходились  по  всему  хозяйству.  Были  тут  и  верстак,  и   шкаф   с
инструментами. Вентиляционное отверстие затягивала  крепкая  сетка.  Да,
здесь можно в случае нужды долго отсиживаться. Но Докинга  сейчас  такой
вариант, похоже, не радовал. Опустив за собой  крышку  лаза  и  повернув
штурвал, он озабоченно покачал головой.
   - Боюсь, что слышимость будет плохой.
   - Если мы не очень наследили, - заметил  Милов,  -  то  вряд  ли  они
станут обыскивать дом. Возможно, это  вообще  посторонние  -  ищут,  чем
поживиться. Да и заблокироваться мы успеем в любом случае: услышим, если
кто-то пойдет сюда. Так что лаз надо приоткрыть; важно понять, чего  они
хотят.
   После легкого колебания Докинг кивнул и закрутил  колесо  в  обратную
сторону. Установил у выхода свой микрофон, уже сослуживший ему службу  в
Москве, и начал искать, медленно вращая лимбы наводки. Подвал заполнился
странными звуками: басовитым визгом, гулкими  ударами,  свистом,  резким
шорохом  -  словно  металл  оттирали  крупнозернистым  наждаком.   Милов
поморщился.
   - Потише, пожалуйста. Не то они услышат нас прежде, чем мы их. Что за
какофония, по-вашему? Докинг убавил звук.
   - Это всего лишь они идут.  Смещаются  половицы,  мы  слышим  дыхание
людей...
   Пока ничего интересного.
   - Продолжайте, - сказал Милов, - а я пока осмотрюсь тут.  Похоже,  за
той железной дверкой у них запасной выход. Было бы  очень  кстати.  Если
только он не заблокирован снаружи.
   Он медленно обвел лучом дверцу, осторожно прикоснулся  к  ней,  нажал
ручку и сразу же отскочил в сторону. Ничего,  однако,  не  приключилось,
дверь, во всяком случае, вроде не минирована. Тогда он потянул на  себя,
и обе створки послушно  распахнулись,  как  бы  приглашая.  Пригнувшись,
Милов осветил внутри, внимательно разглядывая следы на стене,  на  полу.
Морщась от неприятного запаха, кивнул, словно соглашаясь с самим  собой.
Поглядел в другую сторону. На полу близ печи валялось что-то  -  похоже,
чемодан. Милов внимательно осмотрел его. Где-то он видел  подобные  -  с
хитрыми шифровыми замками... Где? Он напрягся и вспомнил: в той конторе,
где договаривался насчет  этой  вот  поездки,  ему  показывали  такие  -
фирменные контейнеры от "Братьев Симе". Ну вот, все сходилось... Сундук,
вероятно, хотели сжечь, но не успели.
   - Милф! - негромко окликнул его Докинг. - Разговаривают!..
   Милов поспешил на зов.
   Звуковая картина была теперь совсем иной. Обращали на  себя  внимание
ритмичные звонкие удары - неравными сериями, с перерывами.
   Урбс вытащил свой телефон, действовавший в радиусе ста миль. Если  бы
они отъехали еще  миль  на  двадцать-тридцать,  сигнал  могли  бы  и  не
принять.
   Он настроил аппарат на нужную частоту и принялся вызывать пилота.

***

   Подвал оказался надежным, с  бетонными  стенками;  обставлен  он  был
странно: три длинных узких металлических стола, длинная же -  в  рост  -
каталка, несколько табуретов, три канистры - двадцатилитровые и, судя по
весу,  сейчас  полные.  В  противоположной  от  входа   торцевой   стене
находилась  невысокая  металлическая  двустворчатая  дверь.  Пахло   тут
холодной гарью и еще чем-то - керосином, что ли?
   А у левой от входа  стены  располагался  дизель-генератор,  выхлопная
труба, вмазанная в стену, вела, конечно, наружу, а провода от генератора
в надежной изоляции уходили в  бетон  над  дверью  и  дальше,  наверное,
расходились  по  всему  хозяйству.  Были  тут  и  верстак,  и   шкаф   с
инструментами. Вентиляционное отверстие затягивала  крепкая  сетка.  Да,
здесь можно в случае нужды долго отсиживаться. Но Докинга  сейчас  такой
вариант, похоже, не радовал. Опустив за собой  крышку  лаза  и  повернув
штурвал, он озабоченно покачал головой.
   - Боюсь, что слышимость будет плохой.
   - Если мы не очень наследили, - заметил  Милов,  -  то  вряд  ли  они
станут обыскивать дом. Возможно, это  вообще  посторонние  -  ищут,  чем
поживиться. Да и заблокироваться мы успеем в любом случае: услышим, если
кто-то пойдет сюда. Так что лаз надо приоткрыть; важно понять, чего  они
хотят.
   После легкого колебания Докинг кивнул и закрутил  колесо  в  обратную
сторону. Установил у выхода свой микрофон, уже сослуживший ему службу  в
Москве, и начал искать, медленно вращая лимбы наводки. Подвал заполнился
странными звуками: басовитым визгом, гулкими  ударами,  свистом,  резким
шорохом  -  словно  металл  оттирали  крупнозернистым  наждаком.   Милов
поморщился.
   - Потише, пожалуйста. Не то они услышат нас прежде, чем мы их. Что за
какофония, по-вашему? Докинг убавил звук.
   - Это всего лишь они идут.  Смещаются  половицы,  мы  слышим  дыхание
людей...
   Пока ничего интересного.
   - Продолжайте, - сказал Милов, - а я пока осмотрюсь тут.  Похоже,  за
той железной дверкой у них запасной выход. Было бы  очень  кстати.  Если
только он не заблокирован снаружи.
   Он медленно обвел лучом дверцу, осторожно прикоснулся  к  ней,  нажал
ручку и сразу же отскочил в сторону. Ничего,  однако,  не  приключилось,
дверь, во всяком случае, вроде не минирована. Тогда он потянул на  себя,
и обе створки послушно  распахнулись,  как  бы  приглашая.  Пригнувшись,
Милов осветил внутри, внимательно разглядывая следы на стене,  на  полу.
Морщась от неприятного запаха, кивнул, словно соглашаясь с самим  собой.
Поглядел в другую сторону. На полу близ печи валялось что-то  -  похоже,
чемодан. Милов внимательно осмотрел его. Где-то он видел  подобные  -  с
хитрыми шифровыми замками... Где? Он напрягся и вспомнил: в той конторе,
где договаривался насчет  этой  вот  поездки,  ему  показывали  такие  -
фирменные контейнеры от "Братьев Симе". Ну вот, все сходилось... Сундук,
вероятно, хотели сжечь, но не успели.
   - Милф! - негромко окликнул его Докинг. - Разговаривают!..
   Милов поспешил на зов.
   Звуковая картина была теперь совсем иной. Обращали на  себя  внимание
ритмичные звонкие удары - неравными сериями, с перерывами.
   - Отпирают сейф... - пояснил Докинг тихо. - Не ломают, знают код.
   Протяжно пророкотало - видимо, дверца отворилась. Послышалась речь.
   - Ого!
   - А что я говорил?
   Пауза, заполненная шорохами.
   - Сколько же здесь, а?
   - Тысяч на сто, могу  поспорить.  Если  оптом.  Тридцать  килограммов
потрохов, не меньше. И все свеженькие.  Возьми  контейнеры  в  кладовке,
уложим - и в дорогу.
   - Оставить бы малость себе...
   - Из твоей доли, если захочешь. Снова наступила пауза.
   - С чего же это он так раздобрился? Не похоже на шефа.
   Послышался короткий смешок.
   - Подперло, вот и подобрел. Ему подвалил  груз  поценнее.  Вот  он  и
отдал - две трети ему, одна нам...
   - Ты что, и в самом деле думаешь...
   - Нашел дурака. Сдадим и смоемся.
   - Не налететь бы на него...
   - Нет. Он подался в Австралию - через Бомбей, оттуда морем.  А  мы  в
другую сторону. Пусть потом ищет.
   - А откуда ты знаешь?..
   - Сам сказал. Ладно, тут нам околачиваться нечего: нагрянут либо наши
из леса, либо того хуже - бахуту. Где мешки?
   - Держи.
   - Раскрывай...
   Снова послышались шорохи. Докинг проговорил:
   -  Интересная  информация.  Хорошо  бы  проверить.  Но  пока  эти  не
уберутся, мы тут заперты...
   Он хотел было убрать микрофон, но Милов удержал его за руку.
   - Погодите... Слышите?
   И в самом деле, возникли какие-то новые звуки, но  как-то  отдаленно.
Докинг покрутил лимбы. Сейчас голоса были слышны хуже.
   - Не в доме, - шепнул он.  -  Снаружи.  Голоса  доносились  несколько
приглушенно:
   - Решили без нас?..
   - Мне приказано...
   - А клал я на все приказы. Сейчас поделить на всех!..
   - Убери грабли!
   Шум. Выстрел. Второй...
   - Да, - сказал Милов. - Действительно, пора уходить.
   - Это сейчас-то?
   - Я обнаружил запасной выход. Берем сумки.
   - Куда он выведет?
   - Вообще-то он на тот свет. Здесь они сжигали трупы или  остатки  их,
оттого и запах такой - горелой человечины... Заметили,  какой  мощный  у
них генератор?
   Но я  посмотрел  -  труба  прямоточная,  широкая,  хоть  лифт  в  ней
устанавливай. Так что выберемся. Заведем туда каталку -  с  нее  удобнее
будет забираться.
   Они стронули с места каталку - та пошла легко, похоже, смазки для  ее
колес не жалели. Вкатили.
   - Прошу, - сказал Милов.
   - Только после вас.
   Милов усмехнулся. Забрался на каталку и  на  четвереньках  пополз  по
ней.
   Оказавшись под трубой, разогнулся и влез в нее по скобам, вделанным в
ее утробе, надо полагать, для удобства очистки.

***

   - Интересная получается картина, - заметил  Мерцалов.  -  Итак,  сюда
прибывают пациенты Приюта... или как там... Пристани. Тут их принять еще
не могут, тем не менее что-то вынуждает этот инвалвдный конвой прибыть к
нам раньше условленного.  С  конвоем  следует  груз.  Ветераны,  видимо,
служат для отвода глаз. Прекрасно. Их  помещают  в  клинику,  где  своих
больных еще нет и только заканчивается монтаж и прочее.  В  госпитале  с
грузом что-то происходит: его высвобождают из той  тары,  в  которой  он
перевозится, после чего его забирает тирийское посольство. Так?
   - Как будто все совпадает, - откликнулся Грибовский.
   - Но как только груз попадет в посольство, -  продолжал  Мерцалов,  -
нам его не видать как своих ушей. Потому что оттуда он, как дважды  два,
уйдет диппочтой, и нам останется только ходить  вокруг  и  облизываться.
Значит, что?
   Груз надо взять раньше. В месте прибытия - это опять-таки может  быть
аэропорт, морской порт, железнодорожный вокзал...
   - Наверняка они прибудут воздухом...
   - Они тоже не абсолютные дураки. Берфитт ведь прошел через  все  наши
решета - ухитрился, и мы его зафиксировали только  в  отеле.  Чрезмерная
самонадеянность вредит. Так что придется просить всех коллег об усилении
надзора. Ориентируем их на группу ветеранов-инвалидов, в основном,  надо
полагать, чернокожих, с которой  следует  багаж.  Сами  бедняги  нас  не
интересуют, а вот их багажу надо уделить самое пристальное внимание.
   - Понял, Сергей Симонович. Прикажете разыскать Надворова?
   - Мой заместитель, - сказал Мерцалов, -  проводит  плановую  проверку
таможенной службы в Элисте. Нужное дело. Нечего отрывать его.  Операцией
я займусь сам. А  вы  пока  что  передайте  данные  установки  в  службу
наблюдения. И не забывайте сообщать мне о всяких новостях по делу.  Даже
самых пустячных. Как там Милов, не возникал?
   - Молчит.
   -  Вот  кустарь-одиночка...  Хорошо.  Свободны.  Мерцалов  посидел  с
минуту, закрыв глаза. Не поднимая век,  снял  трубку  нужного  телефона.
Номер пришлось набирать уже по-зрячему.
   - Жоржиков? Проинформируйте меня вот о чем: у нас в той клинике - сто
сорок третьей, теперь уже иностранной, - какое положение? Она озвучена?
   - Сергей Симонович, вы распоряжений не давали.
   - Сделайте это. Но небрежно, грубо. Поиски точек не должны  составить
особого труда.
   - Понял...
   Судя по голосу, однако, Жоржиков  как  раз  не  уяснил,  к  чему  так
делать.
   -  Не  поняли,  но  неважно  Главное  -  выполнить   точно.   Дальше.
Подготовьте мобильную  антенну,  чтобы  ее  можно  было  за  пару  минут
повесить над клиникой.
   Заняться этим надо немедленно, потому что нынче последний день, когда
там еще работают. Ясно?
   - Так точно.
   - Об исполнении доложить. Он набрал другой номер.
   - Пал Палыч? Мерцалов беспокоит, известный вам... Снова с просьбой.
   Неудобно, конечно, что не даем покоя, но... - Он помолчал, слушая.  -
Не могли бы вы срочно связаться с клиникой, бывшей  сто  сорок  третьей,
ныне  фонда  "Лазарет",  и  убедительно  попросить  их  принять  важного
пациента для трансплантации... Ну, это вы сами придумаете. Важно,  чтобы
персона была значительная, существовала на  самом  деле  и  нуждалась  в
пересадке или, во всяком случае, чтобы стало широко  известно,  что  она
нуждается в ней. Нет, по моим предположениям, они сейчас откажут, но нас
интересует, когда смогут. Почему откажут? По катим данным, у них еще нет
донорских  тканей.  Предложить  ваши?  Ни  в  коем  случае.  Если  будут
клянчить, откажите - скажите, что  ваш  банк  тканей  на  данный  момент
пуст... Очень вам благодарен, Пал Палыч. Если  что  надо,  все  для  вас
сделаю, что в моих силах...
   Он положил  трубку.  Посидел,  опустив  голову,  гладя  на  нечаянную
царапинку на полированной столешнице.
   Может быть, он долго просидел бы так, но ворвался секретарь - и опять
без стука.
   - Я вас накажу, капитан! Вы что, совсем уже?..
   - Виноват, Сергей Симонович. Он на связи!
   - Берфитт?
   - Да нет, Милов! Мерцалов схватил трубку.
   - Еще дрыхнет, скотина, - проговорил Докинг, помогая Милову  вытащить
Гурона из машины. - Устойчивая, значит, нервная система...
   Стражника положили на траву. Милов снял с