аюсь, Сергей Симонович. Все?
   - Да. Хотя... Постой минутку. Там от Милова ничего не поступало?
   - Нет.
   - Вот и у меня ничего. Растворился он где-то там - в  Майруби.  Такое
не в его привычках. А ведь этот наш Берфигг именно туда летал,  выходит,
с той  стороны  нужно  ожидать  каких-то  новостей...  Ну,  ладно.  Иди,
работай. Черт его знает, куда он подевался!..

***

   Урбс хмуро размышлял, подперев подбородок.
   Его заботила машина с боевиками, обнаруженная Гуроном. Откуда было ей
тут взяться и для чего? Остановились они не в самом удобном месте,  зато
в  опасной  близости  от  Приюта.  Случайность?  А  что  это  получилось
синхронно с возвращением Милфа - тоже случайность? Не верится. Это одно.
А второе: куда же тогда провалился этот  самый  Милф  со  своим  бешеным
джипом? Целый день ищут его всерьез - и ни следа. Что он  туг,  проездом
был? Опять случайность? Вот на такие стечения  обстоятельств  дураков  и
ловят...
   Гурон - не новичок, не верить ему нет оснований. Да и остальным тоже.
   Значит, вот ситуация: замечен Милф - но он  исчез.  Парни  Бахугу  не
были замечены - но они есть. Это факты. Как же они группируются и  какой
из их анализа можно сделать вывод?
   Урбс думал.
   Факты группировались так: Милф, вынужденный бежать из Приюта, все  же
остается замкнутым на него. Это, видимо, связано с его заданием,  и  то,
что он, возвращаясь, идет на немалый риск, свидетельствует  о  том,  что
задание солидное.
   Далее. Одному ему - дамочка не в счет -  серьезные  действия  не  под
силу. Он вынужден искать помощи. Где, у кого может он ее получить в этих
местах в ближайшее время?  У  властей?  Но  властям,  если  даже  они  в
состоянии,  предположим,  такую  помощь  оказать,  надо  все  объяснить,
предъявить свои полномочия и так далее. Да и  проволочки  неизбежны.  На
это Милф вряд ли пошел. Если  бы  и  пошел  -  власти  сейчас  думают  о
собственной шкуре, на Приют с его делами им просто наплевать - это  даже
не их учреждение, арендаторы и не более того.
   Но подмога Милфу нужна. Единственные, кого он попросит о поддержке, -
это бандиты. Или,  если  угодно,  Армия  Бахуту.  Те  самые  вооруженные
отряды, что пытаются свергнуть нынешнюю раиндскую власть или хотя бы  на
половине территории установить свое правление. На  самом  деле  они  уже
давно превратились в бандитов.
   Эти-то не спросят никаких полномочий. Им надо только заплатить, а при
отсутствии наличных объяснить, какой может оказаться добыча, и пообещать
процент. Армия Бахугу всегда нуждается  в  деньгах  и  добывает  их,  не
отягощая себя моральными и правовыми проблемами.
   Следовательно, Милф договорился с  Бахугу.  Туда  он  и  бросился  из
Приюта; вот почему ловушка, о которой туг  распространялся  Берфитт,  не
сработала: Милф в Ксении тогда и не показался. Понятно. Дальше. С Бахуту
он договорился. Или сейчас завершает переговоры. Ну да, вполне  логично:
отсюда - к Бахуту, там потребовали денег  или  хотя  бы  гарантий.  Лишь
тогда он обратился в Майруби, где его уже  и  не  ждали.  Там  кто-то  -
возможно, даже полиция, а то и более высокие  власти  -  такие  гарантии
предоставил. Почему? Здесь ведь другая страна. Да потому  скорее  всего,
что Милф и их заинтересовал результатом. Видимо, он знает, что речь идет
об  очень  серьезном  грузе.  О  больших  деньгах.  Но  ему,  европейцу,
невдомек, что в решающий миг полиция сама наложит на все лапу, а сам  он
останется в лучшем случае живым, но  уж  никак  не  богатым  и  славным.
Бахуту? Их полиция просто перекупит, и даже не за деньги -  хотя  бы  за
оружие и патроны, которых  после  множества  всяких  конфискаций  у  нее
полно. Нет, здешние игры не для европейцев...
   Итак, Милф получил гарантии и вернулся к  Армии,  а  там,  пока  идет
подготовка к налету, которой сам же Милф  и  руководит,  дали  ему  двух
наблюдателей. Вот их-то и нашел Гурон. Милф,  бедняга,  воображает,  что
эти парни будут бдительно  нести  службу,  они  же  по  давней  традиции
залегли дрыхнуть, приняв предварительно как следует из бутылки - Гурон и
об этом упоминал...
   Что же все это в конечном итоге значит? Вывод один: в самом недалеком
будущем Милф наведет сюда бахутских головорезов. Это плохо. Те  нападают
всегда многочисленным отрядом, действуют решительно, и живых  после  них
не остается. То есть сейчас возник такой риск, который правилами игры не
предусмотрен. И нужно незамедлительно принимать решение.
   А тут думать, собственно, не о  чем.  И  решений  напрашивается  два,
простых и ясных.
   Первое: тех, кто сейчас на дорогах и тропах,  назад  не  отзывать,  а
напротив: приказать им затаиться  и  ждать,  с  какой  стороны  появятся
налетчики. И  незамедлительно  предупредить  его,  Урбса,  при  малейших
признаках опасности.
   И второе: срочно паковать весь  груз  по  контейнерам.  Если  начать,
скажем, через полчаса,  то  -  в  четыре  руки  -  к  утру  можно  будет
закончить. И сразу же в путь. Пусть тогда налетает Армия Бахуту;  найдет
пустой Приют. Побесятся, конечно. Могут даже сжечь. Но это  как  раз  не
самое страшное: строения застрахованы. Хорошо,  что  не  пожалел  денег,
хотя, честно говоря, рука каждый раз с трудом  поднималась,  когда  надо
было вносить очередной взнос. Ну что ж, я платил,  теперь  пусть  платят
они в случае чего.
   Вот и весь план действий на ближайшие часы...
   Урбс удовлетворенно кивнул. Позвонил в гараж, приказал найти  Вернера
и передать, чтобы задний мост через час, от  силы  -  полтора  стоял  на
месте, все машины заправить и готовиться к выезду.
   Потом Урбс перешел на радиотелефон. Всех,  кто  шарил  по  дорогам  и
лесам, он должен предупредить сам: такое дополнение к программе  никому,
понятное дело, не понравится, и  только  он  со  своим  авторитетом  мог
добиться того, чтобы распоряжение выполнялось добросовестно.
   Прежде всего связаться  с  Гуроном.  Вероятнее  всего,  Армия  Бахугу
появится именно с той стороны, где уже находятся ее разведчики. А  кроме
того, надо этих парней не терять из виду, чтобы они  не  нагрянули  сюда
как раз во время погрузки и отъезда.  Пусть  думают,  что  здесь  полный
покой и нет никакой опасности.
   Да, вот еще. Как только все будет готово, каким-то  образом  сообщить
Берфигту в Москву - по спутниковой связи скорее  всего,  -  что  графики
меняются, спросить, остается ли при этом в силе маршрут и  готов  ли  он
будет  принять  груз  раньше  условленного  срока.   Если   нет,   пусть
ориентирует  на  любую  часть  света,  где  можно  будет  переждать  эти
десять-пятнадцать дней. Берфитт, понятно, взбесится, однако поймет,  что
другого выхода просто нет.
   Урбс опять кивнул и принялся вызывать Гурона.
   Докинг и Милов переглянулись.  Радиотелефон  зажужжал  снова.  Докинг
пожал плечами. Милов решился.
   - Эй, ты... Как отзываешься на вызов?
   Связанный Гурон, сидевший, привалясь спиной к  колесу  джипа,  только
усмехнулся. Телефон прожужжал еще раз. Докинг взял кинжал - его, Гурона,
кинжал, каким бриться можно. Попробовал на ногте. Спросил:
   - Щекотки боишься, а?
   Гурон сперва не поверил,  но,  глянув  в  темные,  напряженные  глаза
англичанина, увидел в них холодную решимость. Разжал губы:
   - Шестнадцатый, шеф.
   - Пароли, коды? Гурон качнул головой.
   - Обходимся.
   Тогда Милф, вытянув антенну, включил аппарат.  Губы  прикрыл  носовым
платком.
   - Шестнадцатый, шеф...
   Докинг подумал, что Милову, к счастью, не нужно  имитировать  акцент:
произношение его, в чем-то неуловимом не английское, было похоже на речь
Гурона, для которого этот язык тоже не родной.
   - Где ты? Я тебя искал там, куда тебе было сказано...
   Ага, пользуется направленной антенной.
   - Там пусто, шеф. Я вернулся к машине.
   - Почему не сразу ответил?
   - Могли бы услышать. Слишком близко от этих.
   - Они все там? Что делают? Милов очень натурально вздохнул.
   - Обедают, с выпивкой.
   - На связь с кем-нибудь выходили?
   - Да нет, не слышно было.
   - Ты хорошо укрыт?
   - Надежно.
   - Молодец. Теперь слушай: крайняя внимательность!  Ожидается,  что  с
той стороны, где ты с ними находиться, пойдет отряд таких же,  как  они,
бахутских  парней.  Пойдет  на  нас.  Твое  дело  -  ювремя  заметить  и
предупредить меня. Усвоил?
   Милов стрельнул глазами на Докинга. Тот - на Гурона:
   - Согласие и выполнение? Быстро и тихо! Тот сообразил.
   - Так точно, шеф!
   Милов повторил слова в микрофон.
   - Плохо тебя слышу, - сказал Урбс.
   - Они не так далеко, шеф.
   - Ага, понял. Значит, не забудь: как завидишь - доложишь немедленно и
с подробностями, насколько сможешь. Сколько, как вооружены... И тогда за
ними по пятам, со всей осторожностью. Как только  ты  просигналишь,  дам
команду всем остальным, чтобы стягивались к тебе.  Окажетесь  у  них  за
спиной, дальше видно будет. Вопросы есть?
   - Никак нет, шеф.
   - Действуй.
   Урбс отключился. Милов утопил антенну в корпусе рации.
   - Он предполагает нападение Армии Бахуту. Боюсь, как бы  это  нам  не
помешало. Докинг улыбнулся.
   - В этом районе вся Армия Бахугу - это мы с вами.
   - Ах, вот как? Ну, тогда все в порядке. Можно  готовиться  к  визиту.
Как только стемнеет...
   - Нет, Дан. Ближе к утру. Когда сон крепче.
   - О'кей.

***

   - Да как же ты!..
   Больше Урбс ничего не мог выговорить от возмущения и злости.  В  руке
его был скальпель, и он поймал себя на том, что начал уже  заносить  эту
руку - для удара, наверное? - забыв о пациенте, что лежал  на  столе  со
вскрытой грудной клеткой, причем вскрытой не в первый раз. Движение шефа
не ускользнуло от доктора Курье, Он выставил руки  перед  собой,  словно
защищаясь; в правой руке у  него  тоже  был  скальпель,  потому  что  он
оперировал сейчас за другим столом. Со стороны это, пожалуй, было похоже
на начало поединка: два фехтовальщика в стойке друг против друга, только
вместо шпаг оружием служат хирургические ножи... Урбс первым  опомнился,
опустил руку.
   А причина его срыва была и в самом деле серьезной. Вот уже пятый  час
подряд они оперировали, как на конвейере:  грудная  клетка,  где  одного
легкого уже не было (его удалили раньше) - грудина - ребра - заполнитель
извлечь - нужное поместить - закрывать - шить. И еще раз. И еще. И  еще.
Все шло  благополучно  до  последнего  мгновения,  'когда  доктор  Курье
неудачно двинул тем самым скальпелем, что держал сейчас в пальцах.  Нет,
он не сделал никакого дополнительного, не  обязательного  или  вовсе  не
нужного разреза. Гораздо хуже.
   Он задел острием инструмента то, что было уже  аккуратно  помещено  в
грудную полость. Необычайно прочный на  разрыв  пластик  оказался  легко
уязвимым для хорошо заточенной стали; он рассекся,  и  в  образовавшуюся
прореху немедленно посыпалось содержимое - мелкие, вроде  песка,  темные
кристаллики.  Заскользили,  влажнея  от  крови,  слипаясь   в   комочки.
Растерявшийся доктор ухватил пакет, но, вытаскивая, просыпал еще  больше
- на стол, на пол, уже достаточно грязный.
   Тут-то Урбс, обернувшись на невольный вскрик Курье, и  набросился  на
него.
   - Я устал... - пробормотал доктор в  свое  оправдание.  -  Нельзя  же
так...
   Урбс, презирая Курье, даже не стал ему отвечать. С полминуты постоял,
напряженно размышляя. Этот пакет потерян  безвозвратно:  не  станешь  же
собирать  все  просыпавшееся,  вытаскивать   из   операционной   раны...
"Господи, ну и послал ты мне специалиста!.." - в аварийной ситуации Урбс
вспомнил Бога, без мыслей о котором прекрасно обходился  уже  с  молодых
лет. Ну что ж, одно место потеряно.
   Как объяснить это, будет  время  подумать,  во  всяком  случае  -  не
рассказом о том, что на самом деле только что произошло. Мало ли на  что
можно свалить: и то нападение, от которого они  ухитрились  отбиться,  и
то, что еще только предстоит...
   - Ну что  вы  стоите,  как  пугало!  -  прикрикнул  он  на  врача.  -
Действуйте!
   Время идет!
   Совсем струхнувший доктор  присел,  сгребая  кристаллики  на  полу  в
кучку...
   - Идиот! Оставьте, это не спасти! Берите новый кубик! И  заканчивайте
с этим, вон уже следующий готов...
   Доктор  послушно  разогнулся,  вернулся  к   столу.   Мисс   Кальдер,
невозмутимая, как всегда, уже протягивала ему пакет.
   - Но смотрите! - все же предупредил Урбс. - Если  еще  раз  позволите
себе такое... я вас самого на стол положу! Я из вас сделаю ветерана!
   В том, что Урбс - скотина такая, палач, людоед! - свое  обещание,  не
задумываясь, выполнит, доктор ничуть не сомневался. Он глубоко вздохнул,
прогоняя все посторонние мысли,  оставляя  лишь  те,  что  относились  к
операции.
   Ветеран на столе лежал спокойно, дышал за него аппарат, сознание бьио
отключено. Ничего страшного, успокаивал себя доктор Курье, теперь не так
уж много, часа через три  этот  ад  закончится,  можно  будет  помыться,
передохнуть...
   Хотя отдыхать придется, вернее всего, уже в машине, в  дороге;  ну  и
пусть -  он  сейчас  согласился  бы  расслабиться  и  подремать  даже  в
багажнике, где угодно...
   - Шить! - приказал он, на  сей  раз  без  приключении  уложив  пакет,
заполнив промежутки и вернув ребра и грудину на место.
   Нормальному  больному  после  такой  операции  -  лежать  и   лежать,
разучился бы ходить. Но с ветеранами не так. Еще до утра каждый  из  них
встанет и послушно пойдет, невзирая на швы, бинты и прочие  прелести,  к
автобусам - садиться и ехать куда повезут. И  не  выкажет  ни  малейшего
неудовольствия. Так, видно, каждому из них было на роду написано.
   Урбс еще несколько секунд наблюдал за доктором Курье, убедился в том,
что тот пришел в норму, и повернулся к своему столу.

***

   Нервничать было для Фэрклота делом  необычным.  Впрочем,  со  стороны
никто и сейчас не сказал бы, что глава Комитета волнуется.
   Фэрклот являлся не только председателем Комитета  (о  чем  знали,  во
всяком случае, все работники этой Службы, да и многие другие тоже), но и
негласным советником министра  -  по  специальным  вопросам,  в  которых
старый служака был компетентен более чем кто-либо другой. И  вот  только
что он вернулся от министра. Визиты  Фэрклота  в  министерство  не  были
делом  обычным,  но  на  сей  раз  тема  разговора  оказалась  настолько
деликатной, что доверять ее средствам связи, пусть и хорошо  защищенным,
министр не решился.
   - Вести из Бомбея, -  сказал  министр,  ответив  на  сдержанное,  как
обычно, приветствие Фэрклота. - И, боюсь, не самые добрые.  Да  садитесь
же...
   Фэрклот внял приглашению.
   - Наши люди сделали, по-видимому, все что возможно...
   Старик что-то проворчал под нос.
   - Простите?
   - Я говорю: все, на что были способны, а это вовсе не одно и то же.
   - Ну разумеется... Так или иначе нет ни малейшего подтверждения того,
что бета-углерод находится - или хотя бы находился - в  пределах  Индии,
Пакистана либо граничащих с ними государств.
   Министр произнес это с  таким  выражением  лица,  словно  только  что
обнаружил муху в бульоне. Фэрклот остался невозмутим.
   -  Таким  образом,  мы  оказались  в  крайне  неловком  положении,  -
продолжал министр. - В свете всех наших предыдущих  сообщений  средствам
массовой информации мир ждет, что в любую минуту мы объявим об  успешном
завершении операции и возвращении похищенного высокоценного минерала его
владельцам.
   Реальность, однако, такова, что  если  мы  и  сделаем  сообщение,  то
вынуждены будем признать свое поражение или, во всяком случае,  бессилие
в сложившейся ситуации.
   - По-видимому, так оно и есть, - согласился Фэрклот.
   - Видите ли  вы  возможность  какого-либо  успешного  развития  наших
действий?
   -  спросил  министр.  -  Я,  откровенно   говоря,   не   могу   найти
сколько-нибудь приемлемого - для нас и для всего заинтересованного  мира
-  решения.  Наверное,  у  вас  сложилось  мнение  на  этот   счет?   Не
представляю, чтобы вы совершенно не интересовались данной проблемой...
   - Моей Службе это не поручалось, - сказал  Фэрклот,  внешне  все  еще
остававшийся совершенно безразличным.
   - Да. Я готов признать непродуманность нашей стратегии. Вы понимаете,
однако же, что тут речь идет не о неверии в возможности вашего Комитета,
просто мы принимали во внимание, что объем выполняемой вами работы и так
достаточно велик; кроме того, вы являетесь международной организацией...
   - И тем не менее, - сказал Фэрклот, - вряд ли Комитет отказался бы.
   Поскольку мы так или иначе действуем на территории большинства стран,
которые могут быть замешаны в это дело.
   - Я же сказал, Фэрклот: произошла ошибка, и я ее признаю. Но вы  ведь
не хотите, чтобы Англия оказалась в  неудобном  положении  на  глазах  у
всего света?
   Хотите вы этого?
   - Ни в коем случае, сэр.
   - В таком случае могу ли я ожидать, что вы наряду с другими поставите
повсеместно  перед  вашими  людьми  и  задачи,  связанные   с   поисками
бега-углерода?
   - Разумеется.
   - Можем ли мы сообщить эту информацию прессе?
   Фэрклот покачал головой.
   - Полагаю, что ни в коем случае. Пусть  все  продолжают  думать,  что
поиски идут  в  прежнем  направлении.  Высказываться  следует  в  высшей
степени оптимистически.
   - Дезинформация?
   - Это самое малое из того, что мы должны сделать немедленно.
   - Хорошо. Согласен. Но вы сразу же начинаете действовать.
   Фэрклот пожал плечами.
   - Полагаю, министр, что творить чудеса не под силу и моему  Комитету.
Во всяком случае, я обдумаю ситуацию и отдам срочные распоряжения.
   Вот таким был разговор. Он доставил  главе  Комитета  удовольствие  -
тем, что пренебрежение этой Службой было признано ошибочным, но  принес,
разумеется, и новые заботы. Перед самим собой  Фэрклот  притворяться  не
собирался, прекрасно отдавая себе отчет в том, что  возможности  его  на
самом деле крайне ограниченны, чтобы не сказать больше. Его люди  сейчас
разбросаны по всему миру, потому что ожидались  новые  шаги  со  стороны
наркомафий по созданию новых транспортных каналов, поэтому  приходилось,
как говорится, держать руку на пульсе. Однако на этот час  бета-углерод,
разумеется, был важнее, кроме всего прочего, еще и  потому,  что  розыск
его в прямые обязанности Комитета не входил, и тем больше  будет  славы,
внимания, а следовательно, и средств на развитие Службы, которых  всегда
не хватало.
   Да, люди. Конечно, собрать их в нужном месте для проведения быстрой и
решающей операции вполне возможно: связь существовала с любым из них.
   Недоставало безделицы: понимания того,  где  же  их  собрать  и  куда
направить.
   Кстати, и связь, если быть абсолютно точным, налажена  не  со  всеми.
Докинг, например, после исчезновения из Москвы так и  не  подавал  более
признаков жизни.
   Фэрклот не думал,  конечно,  что  подобное  молчание  означает  самое
худшее.
   Бывало, людям приходилось умолкать надолго, но в  конце  концов  они,
как правило, находились. И все же вызывало досаду, что твой  работник  в
нужный момент вне сферы влияния.
   Неприятно  прислушиваться  к  каждому  звонку  и  каждую  радиограмму
разворачивать так, будто именно она несет долгожданный сигнал - от  того
же Докинга, допустим. Как вот сейчас...
   Последняя мысль возникла в связи с деликатным - ноготками - стуком; в
дверях появился секретарь.
   - Срочный телефонный вызов, сэр.
   - Да? Откуда?
   - Москва.
   - Переключите!
   Он сдержался, чтобы не схватить трубку рывком. Движения всегда должны
быть спокойными. Но пальцы стиснули  трубку,  словно  то  была  рукоятка
пистолета.
   Докинг вернулся наконец в Москву? Очень хотелось бы...
   Однако то  оказался  полицейский  генерал  из  Москвы,  с  которым  в
последние дни не раз уже приходилось разговаривать.  Ну,  что  он  может
сообщить нового?
   Фэрклот сразу понял, что нового у генерала ничего нет, наоборот,  сам
ищет информации.
   - Скажите, председатель... у вас есть какие-нибудь  сведения  о  моем
человеке, которого