атериалом, ради которого  британский
сыщик, собственно, тут и оказался. Его нельзя было изложить на словах  -
вернее, изложить-то можно, однако толку от этого ни малейшего.
   Следовало все показать на местности, и не только показать, а в  самых
хитрых ситуациях провести Докинга по принципу "делай, как  я".  Все  это
англичанин понимал, но мириться никак  не  мог,  поэтому  и  подскакивал
сейчас на тугом сиденье, злясь на самого себя.
   Так или иначе, дело было сделано,  и  они  приближались,  хотя  и  не
молниеносно, к цели; окрестности были чисты, небеса тоже, за  все  время
лишь однажды увидели вертолет - где-то далеко,  на  горизонте,  так  что
нельзя было рассмотреть, полицейская ли то машина или  какая-то  другая.
Милов, впрочем, сомневался в том, что их ищут сейчас на дорогах:  сперва
в Майруби должны понять, куда же он, собственно, девался вместе со своим
авточудом, потому что они вряд ли смогли так сразу разгадать его финт  с
армейской колонной. Ну а тут уже  совсем  другая  страна,  где  до  них,
собственно, никому нет ни малейшего дела.
   - Да, - проговорил наконец Докинг, обращаясь скорее к самому себе.  -
Боюсь, что тут уже ничего больше нельзя поделать.
   - Ну и прекрасно, - откликнулся Милов немедленно.  -  Будем  считать,
что с прошлым вы примирились.  Теперь,  может  быть,  стоит  подумать  о
будущем?
   Докинг вздохнул.
   - Оно настолько неясно, что не знаю,  что  тут  думать.  Если  доедем
благополучно, там посмотрим...
   - Берфитта мы вряд ли застанем. Но вся  прочая  команда,  я  полагаю,
никуда не делась. Мы  ждем  темноты  и,  когда  она  наступит,  пытаемся
осторожно проникнуть в их укрепление.
   - Ну и там?
   - Ищем.
   - Что именно?
   -  А  черт  его  знает.  Если  там  действительно  есть  что-то,  что
заинтересует вас, как-нибудь сумеем разобраться, все-таки мы не  сосунки
в этих делах. А вот дальше...
   - Дальше, - прервал его Докинг, - у нас останется только один  выход:
обратиться к местным властям и попросить у них помощи, серьезной военной
поддержки. И уже с ними...
   - Докинг, Докинг, не забудьте, что мы будем находиться в Раинде;  там
мы вряд ли получим хоть какую-то помощь от властей. Да и найдем  ли  эту
власть: вы лучше меня должны  знать,  что  последняя  вспышка  взаимного
уничтожения племен была там совсем недавно и  сейчас  они  только-только
приходят в себя. Поэтому,  если  вы  даже  попросите  их  именем  короля
Англии, это вряд ли поможет.
   - Не сомневаюсь, поскольку они даже не входят в Содружество...
   - Да и потом неизвестно еще, что опаснее: прибегать к их  помощи  или
обходиться без нее. Когда люди привыкают быстро нажимать на спуск, лучше
всего не вводить их в искушение.
   - Пожалуй, да.
   - Так что подумайте еще, к кому можно  обратиться  за  помощью,  если
понадобится?
   - Гм... - промычал Докинг. Продолжил он не сразу:
   - Ну что же, выход есть, в конце концов... Хотя для того чтобы к нему
прибегнуть, нужно будет  сперва  убедиться  в  том,  что  овчинка  стоит
выделки.
   - Допустим, убедились. А затем?
   - Затем я постараюсь вызвать рейнджеров.
   - Ваших?
   - Естественно.
   - Что ж, это было бы неплохо. Можете гарантировать?
   - Сию минуту - нет. Если бы у меня была возможность переговорить  кое
с кем в Лондоне...
   - Раз нужно - найдем.
   - А что, у вас в машине есть и аппарат спутниковой связи?
   Милов усмехнулся.
   - Представьте себе, есть.  Беда  только  в  том,  что  сейчас  он  не
работает: спутник в тени, и воспользоваться им можно будет (он глянул на
часы) только к вечеру. Часов через шесть-семь.
   - Хотелось бы пораньше. Надеюсь, по дороге... Проводная-то связь  тут
имеется?
   - Попробуем. Но в этих городках вряд ли найдется... Хотя как знать.
   - Попытаемся позвонить из первого же городка, что  попадется  нам  на
шоссе.
   - Согласен.
   - Хорошо. Как будто мы достигли договоренности. Вы не устали?
   - Не без того.
   - Я поведу. Попробуйте подремать.
   - Вы надеетесь, что я стану отказываться? Не надейтесь. Я  немедленно
воспользуюсь вашим любезным предложением...
   Милов затормозил, чтобы перебраться назад, где  можно  было  прилечь,
скорчившись, подобно младенцу в утробе матери.

***

   Приняв меры  предосторожности,  Берфитт  вернулся  в  Москву  кружным
путем,  примирившись  с  неизбежной  потерей  времени:  через  Мадрид  и
Варшаву. Эти столицы он выбрал не случайно: ни в Испании, ни в Польше те
фонды, что он представлял, своих предприятий пока  не  имели,  да  и  не
собирались заводить в ближайшем будущем. Такое  пренебрежение  заметными
европейскими державами было не случайным, отнюдь;  тактика  предписывала
иметь в своем распоряжении нейтральные  территории,  где  не  наслежено,
чтобы являться туда без риска оказаться под колпаком. Из Варшавы Берфитт
поехал поездом, по опыту зная, что контроль в поездах  не  столь  строг,
как в аэропортах. Однако  и  на  этом,  последнем  участке  пути  он  не
утерпел, чтобы не подстраховаться: хотя билет был  взят  до  Москвы,  он
сошел с поезда в  Смоленске,  там  нанял  чартерный  самолетик,  на  нем
добрался до маленького - для частных машин  -  летного  поля  в  городке
Раменское и оттуда уже, минуя все возможные посты, на пригородном поезде
приехал в Москву.  Контрольную  -  белорусскую  -  границу  он  пересек,
предъявив паспорт на имя Глена Миллера;
   Берфитт любил мелкие издевки и  искренне  полагал,  что  в  азиатской
России, а тем более в полудикой Белоруссии  имя  это  никому  ничего  не
скажет. Так или иначе, на обширном  вокзале  Казанской  дороги,  где  он
сошел с  электрички,  никакого  внимания  к  себе  Берфитт  не  заметил,
музыкальный паспорт тут же уничтожил и в  отель  "Империум"  явился  под
своим настоящим именем.
   В номере все было в порядке. Похоже, что во время его  отсутствия  им
здесь никто не интересовался  -  видимо,  Докинг  в  погоне  за  ним  не
прибегал к помощи местных властей, так что никаких претензий к Берфитту,
деловому  человеку  из  Лондона,  в  Москве  не  возникло.   Берфитт   с
наслаждением принял ванну, заказал завтрак, закусывая, прослушал  записи
на автоответчике. Пока он порхал в африканских небесах, ему звонили  три
раза; искали его  люди,  ему  известные,  и  все  по  делу.  Внимательно
выслушав,  Берфитт  с  удовлетворением  констатировал,  что  никуда   не
опоздал, первая из деловых встреч заключительного цикла  была  назначена
на завтрашнее утро, так что  он  еще  полностью  располагал  сегодняшним
днем. Берфитт предполагал посетить оба интересующих его места: клинику и
загородную усадьбу, где предстояло  вскоре  открытие  Приюта  Ветеранов.
Поэтому, закончив завтракать и окончательно приведя себя в  порядок,  он
вместо того, чтобы как следует отдохнуть после утомительного путешествия
(что в его возрасте  было  бы  вполне  естественным),  вызвал  машину  и
направился прежде всего в клинику.
   Там Берфитт с радостью убедился в том, что его  предыдущее  посещение
возымело действие. Прежде всего теперь попасть на  территорию  госпиталя
оказалось  куда  сложнее,  чем  прежде,  когда  сюда  мог  войти  всякий
любопытствующий. Была нанята охрана - молодцы в  пятнистой  униформе,  и
Берфитту удалось проникнуть в клинику только после того,  как  охранники
переговорили   со   старшим    представителем    фирмы,    монтировавшей
оборудование, и таким путем личность приезжего  была  удостоверена.  Это
заставило его сделать приятный вывод: охрану везти с собой  нет  никакой
надобности, на людей, нанятых здесь, вполне можно положиться, надо будет
лишь заключить  с  ними  солидный  контракт  на  продолжительное  время;
платить же им - и это тоже имело значение - придется  куда  меньше,  чем
привезенным с Запада. Берфитт привык экономить деньги фирмы - если  речь
не шла о его собственных интересах.
   На территории тоже все  шло  должным  образом.  Столы,  осветительная
арматура, автоклавы, высокочастотные  стерилизаторы,  рефрижераторы  для
донорских органов, высокотемпературные агрегаты для уничтожения  отходов
всякого рода, лабораторное оборудование - все это и еще многое другое, в
первый  его  приезд  сложенное  кое-как  под  открытым  небом  и   плохо
защищенное от нередких здесь дождей, пыли и возможного  (как  его  сразу
предупредили) расхищения, теперь в основном было перенесено под крышу, и
то, что сейчас не монтировалось, хранилось под замком.
   Берфитт поинтересовался, много ли за эти дни похищено; ему  ответили,
что недосчитываются одной аккумуляторной тележки, каких было привезено с
десяток - для быстрого передвижения по  длинным  коридорам  и  перевозки
больных.  Пытались  также  украсть  больничную  кровать  -   современный
агрегат, автоматизированный и компьютеризированный; однако  попытку  эту
вовремя пресекли охранники; злоумышленникам,  правда,  удалось  сбежать.
Берфитг  нахмурился  сначала:  электрическая  каталка  стоила  недешево;
однако он утешил себя мыслью о том, что могло  случиться  намного  хуже:
если бы материальные потери оказались более  значительными,  ему  трудно
было бы оправдаться перед директорами фонда  за  свою  непредусмотренную
африканскую эскападу. В фонде, естественно,  ничего  не  знали  -  и  не
должны были знать - о той операции, которую он проводил в  своих  личных
интересах, операции, связанной со второй буквой греческого алфавита.
   В сопровождении шеф-монтера Берфитт прошел по  готовым  палатам,  где
все блестело чистотой, прилег на одну из  не  застланных  еще  кроватей,
опробовал  автоматику  -  все  действовало  прекрасно,   нетрудно   было
представить себе, что находишься не в Москве,  а  где-нибудь  в  Европе.
Закончив двухчасовой визит, Берфитт довел до сведения  монтажников,  что
очередная сумма денег, как и полагалось по контракту,  будет  переведена
на  их  счет  в  Германском  банке  (московское  отделение)   не   позже
завтрашнего дня. После этого заявления проводили его  в  высшей  степени
любезно, и он, отказавшись от предложенного обеда, поехал прямо в Липки,
предварительно позвонив туда из клиники и  убедившись,  что  и  там  его
будут ждать с большим нетерпением.
   В  машине  Берфитт,  удобно  расположившись  на  заднем  сиденье,   с
любопытством  разглядывал  природу  средней  полосы   России;   казалось
странным, что она ничем не отличалась от Центральной Европы, и даже дубы
и каштаны попадались, ни в чем не уступавшие родным британским. Судя  по
природе, Россия и в самом деле  напоминала  дом;  ему  пришла  в  голову
нелепая на первый взгляд мысль: когда операция "Бета"  завершится  и  он
будет наконец  располагать  немалыми  средствами,  не  купить  ли  здесь
какую-нибудь усадебку для себя: похоже, тут можно  недурно  отдохнуть  -
вдали от треволнений, которыми всегда полна Европа. В России и время шло
как-то иначе: куда медленнее, плавнее...  Кстати,  сразу  подсказал  его
практический ум, если приобрести  землю  где-то  неподалеку  от  Приюта,
который уже вот-вот возникнет, то приятное  расслабление  совместится  с
приютскими делами, иными словами - продолжать пользоваться доходами и от
этого предприятия. Мысль Берфитту понравилась, и он решил, не откладывая
в долгий ящик, сегодня же переговорить с  представителем  губернаторства
на эту тему и условиться  посмотреть  возможные  участки  и  подготовить
оформление. Если он подберет что-то, что его устроит, - оформить сейчас,
а первый взнос для оплаты отложить... ну, скажем, на две недели,  а  еще
лучше на три. К тому времени (был убежден Берфитт)  в  его  распоряжении
окажутся суммы куда больше того, во что могла обойтись усадьба здесь. Он
не  думал,  что  при  покупке  возникнут  какие-то  трудности:   здешние
торговцы, финансисты и промышленники  -  ему  успели  рассказать  -  уже
обзавелись в этих краях подобными усадьбами, чего в родной Британии  мог
себе позволить далеко не  каждый:  земля  там  все-таки  стоила  дороже,
потому что было ее намного меньше.
   Вот в таком настроении он и приехал  в  Липки,  где  был  встречен  с
почетом, как человек, заключающий крупную сделку.
   Дальше дела, однако, пошли вовсе не так гладко, как он рассчитывал.
   Берфитт ожидал, что контракт с губернаторством  подготовлен  и  можно
будег сразу же заняться обсуждением его статей - процесс, неизбежный при
заключении даже мелкой сделки, а тут речь шла  все-таки  о  значительных
суммах. На  деле  же  оказалось,  что  контракт  не  был  готов  даже  в
черновике, хотя Берфитт совершенно точно помнил, что перед его  отъездом
из Москвы к этой работе уже приступили.
   - В чем же дело? - спросил он, насупившись. Берфитт не  забывал,  что
для ускорения процесса и поощрения  другой  стороны  некоторые  средства
были уже истрачены, и вполне  обоснованно  полагал,  что  если  какая-то
работа оплачена, то она должна быть выполнена.  На  деле  же  получалось
вовсе не так.
   Губернаторский чиновник лишь развел руками.
   - К сожалению, в последние дни наш парламент принял  некоторые  новые
документы относительно отчуждения земель в стокилометровой  зоне  вокруг
столицы.
   Видимо, причина в том, что слишком много мест отдыха, которыми раньше
пользовалось общество, теперь перешло или грозит перейти в собственность
различных  компаний  и  частных  лиц.  Это  вызвало   немалые   протесты
населения, к которым депутаты вынуждены прислушиваться...
   Что всякий парламент есть болезненная язва, Берфитт и без того  знал.
Но, что придется сталкиваться с парламентскими интригами и в России, где
настоящий парламентаризм только-только вылез из пеленок, он,  откровенно
говоря, не ожидал. И высказался по этому поводу со всей резкостью, какая
проявлялась  у  него  далеко  не  часто.  Губернаторский  чиновник  лишь
вздохнул.
   - К сожалению, тут бессилен  не  только  я;  и  губернатор  при  всем
желании не мог бы ничем помочь.
   -  Что  же  получается:  такого   рода   сделки   становятся   вообще
невозможными?
   Это же совершенная глупость...
   - Нет, разумеется, вопрос так не стоит. Многое теперь будет  зависеть
от мотивов, по которым объект приобретается...
   - Я полагаю, что с этой точки зрения мы находимся в привилегированном
положении: наши цели абсолютно гуманны, мы стремимся лишь помочь  людям,
пострадавшим  в  жизни,  а  вовсе  не  собираемся   создавать   какие-то
увеселительные заведения или доходные предприятия!..
   - Совершенно верно. Поэтому я и не сомневаюсь в том, что  в  конечном
итоге вы получите желаемое.
   - Почему же вы не объяснили тем, от кого зависит...
   - Поверьте, я пытался. Однако я в данном случае не та персона. Вы это
отлично понимаете. В моей власти - подготовить  документацию  и  сделать
так, чтобы не возникало никаких препятствии на нижних уровнях. С этим  я
справился, можете быть уверены. Но разговаривать  наверху  придется  вам
самому: вы для них - лицо авторитетное, вы распоряжаетесь  кредитом,  вы
уполномочены вести все переговоры...
   Берфитт сердито засопел носом.
   - Ну,  допустим,  это  так  и  есть...  Но,  боюсь,  возникнут  новые
проволочки.   Я   уже   знаю,   каково   добиваться   приема   у   ваших
руководителей...
   Чиновник едва заметно усмехнулся.
   - Думаю, что в нашем случае вам  такое  не  грозит.  Потому  что  мы,
включая самого губернатора, весьма заинтересованы в этой  сделке.  Скажу
вам конфиденциально: у нас сейчас некоторые осложнения с финансами,  что
не  большая  редкость,  но  труднее  всего   справляться   с   подобными
неурядицами летом, когда люди уходят в отпуска  и  нужно  оплачивать  им
отдых, а многим еще и лечение...
   Как раз в данный момент у нас этих денег нет и нет источника, где  мы
могли бы их получить достаточно быстро и безболезненно. У нас были  свои
надежды, но они, к сожалению, не оправдались - что-то помешало...
   Чиновник выразительно поглядел на Берфитта, как бы давая понять,  что
помешавшим был тот самый чиновник и никто другой.
   - Таким образом, если вы  пообещаете  произвести  расчеты  по  сделке
незамедлительно и в полном объеме, уверен, что все завершится  быстро  и
ко взаимному удовлетворению.
   Берфитт поднял брови.
   - То есть, насколько я  понял,  мне  следует  доказать,  что  в  моем
распоряжении сейчас имеются необходимые средства?
   - И это, разумеется, а также то, что вы уполномочены этими средствами
распоряжаться в полном объеме.
   - Sheet. Само собой, я имею средства - и наделен правами.
   - Туг недостаточно слов...
   - Я и не собираюсь ограничиваться словами. Могу показать  выписку  из
расчетного счета  фонда  "Призрение",  а  также  доверенность  фонда  на
ведение дел, выданную мне.
   - Больше ничего от вас и не потребуется, сэр.
   - Кому я должен показать все? Кто может решить вопрос?
   - Один из заместителей председателя Земельной палаты при президенте.
   - Как мне связаться с ним?
   - О, я попытаюсь сделать это тут же, в вашем присутствии...
   И чиновник с некоторой осторожностью снял трубку одного из  телефонов
на маленьком столике. Набрал номер.
   -  Приемная  господина   Грибовского?   Говорят   из   губернаторства
Московской  области,  старший  референт  Селянин.   По   поводу   визита
господина... м-м... господина Берфитта  -  сделка  относительно  продажи
земельного участка со всеми постройками  в  Липках,  с  целью  основания
Приюта для инвалидов войн...  для  ветеранов,  да.  Бер-фитт,  два  "т".
Господин Грибовский в курсе, но выразил  желание  лично  переговорить  с
полномочным представителем покупателя...
   Он умолк, ожидая.  Минуты  две  царило  молчание.  Берфитт  стал  уже
нетерпеливо постукивать  пальцами  по  светлой  полировке  стола,  когда
Селянин заговорил снова:
   - Завтра  в  девять  тридцать  или  послезавтра  в  пятнадцать?  Одну
секунду, я сейчас выясню...
   - Завтра, - сказал Берфитт быстро, не ожидая вопроса.
   Селянин прикрыл микрофон ладонью.
   - Вы успеете получить нужное вам в банке?
   - Да. Я поеду туда немедленно.
   "Это ведь не русский банк", - хотел было он добавить,  но  сдержался.
Не следует понапрасну обижать людей, от которых что-то зависит.
   Селянин понимающе кивнул.
   - Завтра в девять тридцать мистер Берфитт будет у вас. Разумеется,  я
объясню ему, как добраться... Что? Сопутствовать ему?
   Он снова закрыл микрофон.
   - Там хотят, чтобы я был с вами...
   - Отчего же нет? Буду только рад.
   - Я приеду вместе с ним, - ответил Селянин в трубку. - Спасибо, всего
вам доброго. Он положил трубку.
   -  Видите,  как  все  устраивается...  Теперь   нам   осталось   лишь
договориться, встретимся ли мы прямо  на  месте  или  у  вас  есть  иной
вариант?
   Берфитт уже успел решить этот вопрос.
   - К чему лишние сложности? В девять утра буду ждать вас в холле  моей
гостиницы. Мы доберемся за полчаса?
   - Простите, какой гостиницы?
   - "Империум", разумеется.
   - О, оттуда доберемся, там почти рядом.
   - Вот и прекрасно. Итак, в девять часов я жду вас.
   И, видя, что Селянин глядит на него достаточно выразительно, добавил:
   - Как вы понимаете, дополнительные услуги требуют  и  дополнительного
вознаграждения. Но, естественно, лишь в случае полного успеха.
   - Да, - согласился Селянин, вставая, чтобы проводить гостя до  двери.
- Я понимаю.
   - Ну вот, - сказал Милов. - Отсюда можно попытаться позвонить, если у
них и в самом деле имеется международный телефон.
   - Не похоже. - Докинг критически оглядел строение, перед которым  они
остановились:   дощатую    хибару,    на    которой    только    вывеска
свидетельствовала о том, что она имеет  какое-то  отношение  к  почтовой
службе. - Однако попробуем - чем мы рискуем?
   - Идите, - предложил  Милов.  -  Я  побуду  около  машины.  Если  там
найдется что-нибудь прохладительное, захватите и на мою долю.
   Докинг кивнул. Милов откинулся на спинку сиденья, расслабился. Дорога
была утомительной, а едва начавшийся день обещал такую же  жару,  как  и
вчера.
   Впрочем, другого здесь, надо думать, нечего ждат