- Я невольно оказался в позиции  наблюдателя.  И  счел  своим  долгом
сообщить вам о случившемся.
   - Почему нам, а не властям Раинды? Не было ли все  это  лишь  поводом
для того, чтобы оказаться в  Майруби,  где  вы  должны  выполнить  некое
задание?
   -  Я  въехал  в  Ксению  именно  для  того,  чтобы  поставить  вас  в
известность.
   Майруби просто оказался по дороге; именно такой маршрут  был  намечен
нами заранее.
   - Нами? То есть вами - и еще кем?
   - Если вас так интересует - женщиной, с которой я совершал совместную
поездку.
   - С той самой, что час назад улетела в Америку?
   - Да Что же тут такого?
   - Женщина является представителем американской разведки?
   - Чушь!
   - Мистер Милф, у нас есть серьезные основания  предполагать  это.  Вы
выполняли какое-то задание американской разведки?
   - Я не работаю на американскую разведку,  -  Однако  некоторое  время
назад выполняли. Не так ли?
   Кажется, они собрали на меня неплохое досье, невольно подумал  Милов,
прежде чем ответить:
   - Я выполнял поручение частной организации, а не разведки.
   - Организации, тем не менее тесно связанной с CIC.
   - Возможно, она и связана, но меня об этом не информировали.
   - Ах, мистер  Милф,  мистер  Милф!..  Скажите,  пожалуйста:  это  они
поручили вам совершить убийство?
   - Какое еще убийство? - спросил Милов, хотя  уже  понял,  что  именно
собираются на него навесить.
   - Убийство дрессировщика в цирке нынче вечером. Вы  ведь  не  станете
отрицать, что убили его?
   - Разумеется, буду. Поскольку я его не убивал. И в мыслях не было.
   - Ваши слова, мистер Милф, звучат крайне неубедительно. И мы не можем
заставить  себя  поверить  вам,  несмотря  на  наше  искреннее   желание
поступить так.
   Все указывает на то, что вы  по  какой-то  причине  убили  укротителя
носорогов,  а  потом  и  человека,  который,  вероятно,  был  свидетелем
преступления. Два убийства - вероятно, в Америке или у вас в России  это
и  пустяк,  но  у  нас  в  Ксении  -  тяжкое  преступление.  Я  вынужден
констатировать, что  вы  еще  не  готовы  к  чистосердечному  разговору.
Единственное, что мне остается, - дать вам  время  для  того,  чтобы  вы
трезво обдумали свое положение...
   Что делать, подумал Милов, на его месте и я  говорил  и  поступал  бы
скорее всего точно гак же. Действительно, ситуация  складывается  такая,
что есть о чем поразмыслить.
   И он сказал:
   - В самом деле, мне нужно подумать. Начальник полиции  нажал  кнопку,
вызывая конвой.

***

   Докинг чувствовал себя скверно. После  первых  суток,  проведенных  в
ксенийской столице, он склонялся к выводу, что прилетел  сюда  напрасно.
Несмотря на то, что здесь, казалось  бы,  есть  на  кого  опереться,  не
удалось  собрать  совершенно  никакой  информации  о  Берфитте.  Да,  он
прилетел, это  не  подлежало  сомнению:  имя  его  значилось  в  списках
пассажиров московского рейса, но дальше зияла пустота. Сошел с  самолета
- и исчез. Куда и каким образом - не помогли установить никакие розыски,
невзирая на доброжелательность местных властей, их готовность помочь.
   Пришлось нажать  на  многие  рычаги,  проделать  кучу  работы,  чтобы
убедиться в  том,  что  Берфитт  -  или  человек  с  другим  именем,  но
обладавший соответствовавшей внешностью -  не  покидал  аэропорта  ни  в
автобусе, ни на такси. Благодаря хорошо поставленной работе полицейского
участка в аэропорту (что вовсе не удивило Докинга,  поскольку  он  знал,
что  ее  помогали  наладить  британские  специалисты)  выяснили   номера
большинства машин, пользовавшихся в тот  день  аэропортовской  стоянкой.
Установить их владельцев было уже  делом  техники,  хотя  и  потребовало
немалого времени и сил. Но все полученные данные свидетельствовали почти
с абсолютной достоверностью о том, что ни в одной из этих машин  Берфитт
аэропорта не покидал. Он просто растворился.
   Придя к столь неутешительному выводу, Докинг все же не опустил рук.
   Оставались еще и другие возможности. Например, Берфитт здесь  пересел
на самолет какой-то другой линии: Майруби мог служить лишь  пересадочным
пунктом. Проверка показала,  что  человек  с  таким  именем  не  улетал;
Докинг, однако, не сомневался в том,  что  разыскиваемый  имел  в  своем
распоряжении более одного паспорта.
   Британский сыщик связался  с  коллегами,  несшими  службу  во  многих
пунктах,  куда  отправлялись  самолеты;  особое   внимание   он   уделил
аэродромам в Индии и Пакистане: появлявшаяся в СМИ  информация,  полагал
он, должна же иметь под собой какую-то почву.  Ему  обещали  внимательно
проверить  и  в  случае  обнаружения  следа  незамедлительно   сообщить.
Пришлось довольствоваться этим.
   И, наконец, Берфитт мог исчезнуть, воспользовавшись каким-то  частным
самолетиком или даже вертолетом. Чартерный рейс - такая  вероятность  не
исключалась. Пришлось просеивать все данные  через  мелкое  сито.  После
шести часов напряженной работы удалось выяснить, и куда летали,  и  кого
везли, но все впустую: Берфиттом даже и не пахло.
   Один  из  этих  рейсов  остался,  правда,  не  выясненным  до  конца.
Маленький вертолет типа "газель", поднявшись  с  площадки  в  аэропорту,
взял курс на запад и - это было неоспоримо установлено - пересек границу
Раинды. Дальнейших сведений о нем, естественно, не поступало. Впору было
звонить в Лондон и  запрашивать  данные  спутниковой  разведки.  Докинг,
однако же, не стал даже пытаться совершать такой демарш:  он  знал,  что
при существующем порядке ему предоставят данные хорошо  еще  если  через
неделю, когда они будут вызывать  разве  что  исторический  интерес.  Он
попытался связаться с полицией Раинды, но, как  он  и  предполагал,  эта
затея  ни  к  чему  не  привела:  после  очередной  вспышки   этнических
беспорядков полиции было не до поисков какого-то вертолета. Итак, машина
с таким бортовым номером в Ксении не зарегистрирована; что  же  касается
Раинды, то там  не  смогли  дать  сколько-нибудь  определенного  ответа.
Докинг подозревал, что их полицейский банк данных изрядно  пострадал  во
время последних событий и использовать его просто невозможно.
   Таким образом, оставалось только признать свое поражение.  Тем  более
что Докинг тут действовал лишь как частное лицо, рассчитывая на давние и
не очень давние знакомства. Делать официальные шаги он  не  мог,  потому
что против Берфитта нельзя выдвинуть никакого обвинения: подозрения, как
известно, не являются для суда весомым аргументом.
   Докинг улетел бы первым же рейсом, хоть к черту на рога, а  конкретно
- в Карачи, куда ему, собственно,  и  следовало  бы  явиться  сразу.  Но
вежливость и служебный этикет требовали нанести прощальный  визит  главе
столичной полиции - поблагодарить за содействие и  откланяться  по  всей
форме. Пресловутое "исчезновение по-английски" в этом случае не одобрили
бы.
   В качестве последней услуги Докинг попросил отвезти его  в  город,  в
департамент  полиции.  Начальника  пришлось  подождать  всего  несколько
минут: он был, как сказал секретарь,  на  допросе  важного  преступника.
Явился генерал, судя по его виду, в  достаточной  мере  удовлетворенным.
Докинга   встретил   сердечно   и   пригласил   в    кабинет.    Угостил
прохладительным, поинтересовался результатами.
   - Боюсь, сэр, - признался Докинг, - что похвалиться мне нечем. А  вот
у вас, по-видимому, дела идут на лад, не так ли?
   Генерал сдержанно усмехнулся; коллег он,  как  правило,  не  одаривал
ослепительной улыбкой.
   - Не исключаю,  что  мы  на  пороге  немалого  успеха.  Мы  задержали
человека,  который,  судя  по  косвенным  уликам,  имеет   отношение   к
преступлению века.
   - Вы имеете в виду?..
   - Вот именно, похищение бета-углерода.
   - Неужели? Это действительно стало бы необычайным успехом.
   - Не правда ли, а? Мы недаром  установили  тщательное  наблюдение  за
всеми прибывающими к нам иностранцами, хотя при нынешнем объеме  туризма
требуется немало усилий... Но он сам нам помог: дважды нарушил закон,  и
очень  серьезно  -  двойное  убийство.  Надеюсь,  что,  пользуясь   этим
обстоятельством как рычагом, мы сможем выжать из него и все остальное  -
как только он сообразит, что находится уже в одном шаге от виселицы.
   - Да, здесь ход действий диктуется самими фактами. Но скажите...
   Эта мысль возникла у Докинга мгновенно. А что, если ему вдруг повезет
- под занавес, как говорится?..
   - Скажите, сэр, задержанного зовут Берфиттом?
   Начальник полиции снова усмехнулся.
   - Вы решили, что это тот самый, кого вы  разыскиваете?  Ну,  в  таком
случае я сразу же известил бы вас, зная о ваших усилиях...
   Докинг не поверил: кому охота делить победу? Внешне, однако, он ничем
себя не выдал.
   - Нет, - продолжал между тем генерал. -  Это  не  ваш  клиент.  Хотя,
безусловно, тоже очень интересная личность: русский полицейский,  точнее
- бывший полицейский, прибывший сюда из Раинды; мотивы его приезда - те,
что он выдвигает, - не выдерживают критики.
   - Из России?  Действительно,  крайне  интересно.  Мне  в  свое  время
приходилось работать с ними. Хотя большинство  из  них,  надо  полагать,
сейчас по возрасту уже покинули службу.
   - Этот, кстати, тоже. То есть он так заявляет. Но я ему  не  верю:  в
таком случае его не разыскивали бы из Москвы.
   - А его искали?
   - Так же верно, как то, что я сижу перед вами, капитан.
   - Подождите... Значит, вы полагаете, что агент,  связанный  со  своей
службой, замешан в деле о похищении...
   - Я думаю, что он может обладать какой-то информацией, поскольку  его
служба такими данными наверняка располагает. И для нас будет  совершенно
не лишним ознакомиться с этой информацией,  не  так  ли?  Вы  скажете  -
неэтично? Но  ведь  убийства-то  остаются!  Так  что  у  меня  есть  все
основания видеть в нем преступника.
   - Убийства доказаны?
   -  Прошло  еще  слишком  мало  времени.  Но  он  задержан  на   месте
преступления.
   - А кстати, как его имя?
   - Рассчитываете встретить знакомца? Сейчас... тут  у  меня  записано.
Ага, вот. Ми-леф, или Милф, хотя, возможно, произносится как-то иначе...
   - Милф?
   - И в самом деле он вам знаком?
   - Очень может  быть.  Когда-то  мы  работали  вместе  в  Интерполе...
Впрочем, мы же разговаривали о нем совсем недавно. Я  говорил  вам,  что
хотел бы найти его, а вы уже тогда  подозревали  его  в  причастности  к
преступлению века. Неужели вы забыли?
   - Память начинает порой подводить... Но  то,  что  вы  сказали,  меня
очень радует.
   - Что вы имеете в виду?
   - Какие у вас с ним отношения?
   - Самые нормальные. Он опытный работник...
   - В таком случае я намерен просить вас об услуге.
   - Слушаю.
   - Не хотите ли поговорить с ним?
   - В каком качестве?
   - Вы давний его сослуживец, оказавшийся здесь по чистой  случайности;
узнали о его неприятностях и готовы по  старой  памяти  предложить  свою
помощь - в рамках закона, разумеется...
   - Вы полагаете, что он будет со мной более откровенен?
   - Я бы сказал, что рассчитываю на это.  Он,  кстати,  был  у  нас  за
несколько часов до  его  задержания  -  хотел  подбросить  нам  какой-то
материал, тоже связанный якобы с убийствами. Но, как только  я  услышал,
что место действия Раинда, где одним убийством больше или меньше -  роли
не играет, я сразу же...
   - Вы сказали, Милф прибыл сюда из Раинды?
   - По его словам, прямиком оттуда. На машине с египетским номером.
   - Что ж, генерал, я готов увидеться с ним.
   - Заранее благодарю. Если услышите что-то интересующее нас...
   - Будьте уверены, сэр.
   - Да, и еще... Попросите Милфа впустить нас  в  его  машину.  Нелепое
положение: мы не можем даже обыскать ее...
   - Вам не удается вскрыть машину?
   - Вы не поверите, но дело обстоит именно так. Разве что взорвать  ее;
иных способов, как  мы  убедались,  просто  нет.  Но  взрывать,  как  вы
понимаете, мы не станем...
   - Прекрасно. Я готов идти к нему.
   - Сейчас я распоряжусь, и вас проводят.

***

   - Давайте членораздельно и по порядку, - велел Мерцалов.
   - Личность его мы  установили  окончательно.  Он  действительно  Петр
Стефанович Загорский, пенсионер, проживающий в Москве. Одинок. В прошлом
- артист театра марионеток, так называемый кукловод.
   - Это что же, который Петрушку показывает?
   - Ну, не 1ак примитивно, Сергей Симонович, но в общем да -  находится
за ширмой и дергает, кажется, за  веревочки  или  в  этом  роде.  Пенсию
получает среднюю. Никаких  почетных  званий  не  имеет.  Образ  жизни  -
уединенный, по словам соседей, ведет себя  тихо,  гостей  не  принимает,
пьяным не замечали... Иногда его не видят целыми неделями.
   - То есть образ жизни соответствует уровню доходов?
   - В этом варианте - да.
   - Не говорите загадками, майор.
   - В то же время, судя по документам, но которым он  получил  место  в
гостинице "Империум", Загорский гражданин Калерии и прибыл оттуда вчера,
прямо с вокзала направившись в гостиницу. Цель  приезда  -  коммерческие
дела.
   - Липа?
   - Возможно, и нет.
   - Уже интересно. Документы на то же имя?
   - Нет,  конечно.  Сифоров  Зиновий  Поликарпович.  Калериец  русского
происхождения.
   - Таких и на самом деле множество Ну-с, если он коммерсант, то у него
должны быть в Москве какие-то связи. Вы проверяли?
   - Так точно. В  качестве  калерийского  бизнесмена  господин  Сифоров
имеет в Москве однокомнатную квартиру,  кроме  того,  дачу  по  Северной
дороге.
   Кооперативный гараж, в котором держит автомобиль;  пользуется  им  во
время посещений Москвы. Приезжая, исправно  регистрируется,  платит  все
полагающиеся налоги и сборы.
   - Чем дальше в лес... Часто ли бывает в Москве?
   - Три-четыре раза в год.
   - Гм... А вы не пробовали установить, совпадает ли время его приездов
в Москву с теми неделями, когда соседи не видят Загорского?
   - Выясняли. С точностью судить трудно, но похоже,  что  не  совпадают
или не всегда совпадают.
   -  Совсем  интересно.  Надо  навести  справки  в  Калерии  -  не   по
официальным каналам, конечно: числится ли у них там этот Сифоров и что о
нем вообще известно.
   - Я это сделал, Сергей Симонович, сразу после того, как мы изъяли  из
гостиницы эти документы. Обещали ответить по возможности быстро.
   - Работаете оперативно. Хорошо. Как только придет ответ...
   - У меня еще не все, товарищ генерал.
   - Сегодня вы меня приятно удивляете. Докладывайте.
   - Один из работников, входивший в группу, задержавшую  Загорского,  -
старший прапорщик Сердюк...
   - Постойте. Фамилия знакомая.
   - Ветеран, товарищ генерал. Вы ему вручали на последнем празднике  за
выслугу лет и беспорочную службу...
   - Вспомнил. Что он?
   -  Уверяет,  что   встречал   Загорского   раньше.   При   интересных
обстоятельствах.
   А именно - в зоне. Сердюк тогда служил надзирателем...
   - Так-так. А Загорский?
   - Находился по другую сторону: отбывал срок.
   - Детали?
   - Деталей за давностью лет не помнит, как и фамилии и  статьи.  Но  в
памяти сохранилась кличка - Роялист.
   - Любопытно... На каком он был режиме?
   - Строгий режим. Вся колония была строгого режима, сявок не держали.
   - Полагаю, вы уже запросили?..
   - Да. Там это заняло немного времени.
   - И что?
   - Завьялов Павел Сергеевич. Десять лет, умышленное убийство.
   - Вот оно как! Почему же пальцы не сработали сразу?
   - Вот тут, товарищ  генерал,  начинается  самое  главное.  Пальцы  не
совпадают.
   - Выходит, не он?
   - Сердюк готов присягнуть...
   - Прямо черт его знает...
   Мерцалов задумался. Майор воспользовался паузой.
   - Разрешите позвонить  от  вас,  Сергей  Симонович?  Может  быть,  из
Калерии поступило уже что-нибудь.
   - Звоните.
   - Спасибо.
   Майор набрал номер. Мерцалов подпер подбородок ладонью, размышляя.
   - Ага, - сказал майор в трубку. - Прекрасно. Давайте...
   Он выдержал паузу - не очень, впрочем, продолжительную.
   - Очень хорошо. Спасибо. Положил трубку.
   - Есть новости, товарищ генерал. Мерцалов поднял на него глаза.
   - Сифоров Зиновий Поликарпович действительно в Калерии  проживал.  Но
два с лишним года назад - в сентябре восьмого года - умер.
   - Этого следовало ожидать. Своей смертью?
   - Как будто бы...
   - Как понимать?
   - Скончался в своей постели, не застрелен, не зарезан, не убит ударом
и даже не отравлен. С другой стороны -  не  болел,  здоровьем  отличался
завидным.
   Успешно  вел  дела,  хотя,  предположительно,  находился  в   деловых
отношениях с мафиозными группировками.
   - Что дала медицина?
   -  Удушье.  Однако,  поскольку  никаких  доказательств   постороннего
вмешательства не обнаружено,  квалифицировали  как  паралич  дыхательных
путей.
   - То есть убийство не доказано, хотя и не исключено?
   - Так точно.
   - Калерия, Калерия... - пробормотал генерал. - И отпечатки... Клиника
там есть, лучшая в Европе. Пересадки органов. В том числе и конечностей,
верно?
   - Я не в курсе, товарищ генерал.
   - Да и я не очень-то. А жаль. Сейчас было бы очень кстати...
   Мерцалов смотрел на майора в упор, но,  занятый  своими  мыслями,  не
видел его.
   - Можно пересадить, допустим, руки, и они приживаются... Новые  руки,
майор. Чистые. В смысле - не проходящие ни по одной картотеке... Да, это
обстоятельство мы как-то упустили из виду. Поэтому задержанного в  наших
архивах и не найдется. А те пальчики,  чьи  отпечатки  есть,  давно  уже
где-то сгнили...
   Допускается такая возможность?
   Майор лишь пожал плечами. Мерцалов ответил сам:
   - Вполне. У нас такая клиника только налаживается. А в Калерии...
   Предположим, интересующий нас  господин  Загорский  бывал  некогда  в
Калерии. Не так давно, впрочем. И ему там -  по  медицинским  показаниям
либо по настоятельной просьбе, по знакомству - заменили руки. Любопытно,
а какие-то следы при этом остаются?  Хотя  бы  малозаметные.  Ну,  вроде
шрамов, что ли?
   - Я не специалист, Сергей Симонович. Запросить медиков?
   - Тут надо еще подумать, кого именно... Ладно, это я возьму на себя.
   Выстраивается интересная цепочка... Сифоров скончался от  удушья.  Не
исключено,   что   задохнуться    ему    помогли,    причем    настолько
квалифицированно, что доказать убийство не удалось. Допустим, речь шла о
заказном убийстве. И в знак благодарности, а также с прицелом на будущее
исполнителю устроили такую вот  пересадку.  После  чего  он  может  жить
спокойно. На всякий случай он присваивает - или ему отдают  -  документы
покойного, которыми он вряд ли пользуется там, но они вполне срабатывают
здесь, в другой стране. И туг он живет - един в двух лицах - и,  видимо,
время от времени выполняет такого рода  заказы.  Поскольку  личность  он
весьма достойная, на месте не попадается, то его никто и не  подозревает
-  до  того  самого  мгновения,  когда  он  наталкивается  на   опытного
англичанина, которого,  весьма  вероятно,  тоже  по  заказу  должен  был
устранить.
   Звучит?
   - Вроде бы логично, Сергей Симонович.
   - Хорошо. Теперь подумаем, к кому обратиться по поводу шрамов.
   - А что пока с ним?
   - Пусть продолжают в том же духе. - Мерцалов помолчал. - С ним  можно
было бы, конечно, закончить быстро. Но есть у  меня  предположение,  что
здесь, в нашей конторе, ему весьма сочувствуют.  И  грызет  любопытство:
кто бы это мог быть?
   Поэтому потомим его еще - заставим искать какой-то выход.
   - Слушаюсь.
   - Откровенно говоря, - сказал Докинг Милову,  сидя  рядом  с  ним  на
койке в камере, куда россиянина упрятали до  лучших  времен,  -  я  вам,
коллега, не завидую. Мне очень жаль, однако боюсь, что вы,  хоть  и  без
умысла, впутались в какое-то неприятное дело.
   Было это уже после того, как они - не сразу, правда, - опознали  друг
друга. Несколько минут ушло на  воспоминания  о  делах,  в  которых  они
участвовали в свое время плечом к плечу. Впрочем, не правильно видеть  в
этом лишь проявление сентиментально