- Мы взяли собак и начали искать.
   - И, как я теперь понимаю, не нашли.
   - Он оказался  достаточно  хитрым.  Собаки  не  взяли  след:  он  его
обработал как следует. Тогда мы пошли кругами.
   Безрезультатно.
   - Просто потрясающе! Сколько с тех пор прошло времени?
   - Более двух лет.
   - И вы еще до сих пор живы и здоровы! Это может означать только одно:
он не работал на какую-то службу, а  действовал  исключительно  в  своих
интересах. То есть он просто вор, а не чей-то агент.
   - Видимо, так, сэр.
   - И вы допустили, чтобы Клеско растворился в мире вместе с  прибором,
сконструированным,   заказанным   и   изготовленным    специально    для
деликатнейших операций фонда "Призрение"!
   - Насчет прибора вы правы, сэр. Что  касается  розыска,  я  продолжаю
принимать меры. Его ищут постоянно. И практически повсеместно.
   - Где?
   - Везде.
   - Везде - это значит нигде. Вы хоть представляете, где приблизительно
его можно обнаружить?
   - Ну...
   - Понятно. Вы ищете его по кабакам и веселым домам, не так ли?
   - Поскольку мы знаем, что Африки Клеско не покидал  -  иначе  мы  его
засекли бы...
   - А вам известно, чем он занимался до того, как его нанял фонд? У нас
ведь не бывает случайных людей. Значит, чем-то он был интересен. Чем?
   - Ну, наверное, он имел какое-то отношение к медицине...
   - Еще меньшее, чем вы. Нет, Вернер.  Вы  даже  этого  не  потрудились
выяснить.
   - Я вспомнил. У него имелся какой-то опыт в ветеринарии...
   - Еще одна глупость. К счастью, я знаю, кем он  был,  потому  что  он
оказался в поле зрения фонда  уже  при  мне.  Он  дрессировщик,  Вернер.
Клеско наняли именно потому, что его опыт мог пригодиться  в  общении  с
нашими подопечными. Ну,  покажите  свою  сообразительность:  теперь  вам
стало ясно, где его искать?
   - Вероятно, в зоопарках?
   - Идиот! В цирках, Вернер, вот где! Поэтому поднимите на ноги всех...
К кому мы можем тут обратиться?
   - Надо подумать...
   - Думать некогда. Хорошо, вижу, вам этого поручать нельзя. Не будь  у
меня старых приятелей в полициях многих африканских и  средиземноморских
стран, просто не знаю, что бы мы делали. Я немедленно попрошу их помочь.
Хотя это будет стоить недешево.
   - А мы не справимся и с одним прибором?
   - Возможно. Дело в другом: второй  экземпляр  не  должен  ни  в  коем
случае попасть  в  чужие  руки,  неужели  вы  не  понимаете?  А  этот...
постоялец - кто поручится, что он не охотился именно за нашим  прибором?
Вы представляете, что будет, если они  сообразят,  на  чем  основан  наш
способ переправки товара?
   Конечно, я приму меры... Но и вы действуйте!
   - Да, разумеется.
   - А пока мы не нашли его, у нас остался только один прибор! И не  дай
Бог, что-нибудь с ним случится, вы-то от меня не ускользнете. Если  дела
пойдут не так, как надо, вам жизни не хватит,  чтобы  рассчитаться.  Она
ведь немногого будет стоить - ваша жизнь.
   - Сделаю все, сэр. Я понимаю...
   - Увидим, как и что именно вы поняли. А сейчас вы оба вместе  с  мисс
Кальдер займитесь хотя бы  тем  генератором,  что  остался.  Это  просто
счастье, мы должны до земли поклониться ворюге, что он украл  лишь  один
прибор, иначе мы сидели бы в джеме по уши... Я надеюсь, все остальное на
месте и Клеско не украл ни одной вашей машины?
   Это была уже шутка, хотя и мрачноватая. И  оба  собеседника  Берфитта
дисциплинированно улыбнулись.
   Затормозив у бензоколонки, Милов распорядился небрежно:
   - Полный бак. И все прочее: масло, стекла, давление...
   Этого можно было не говорить: здесь порядки знали, просто он успел от
них основательно отвыкнуть - давненько уже не посещал заграницу.  Ми-лов
подумал, что  денег  уже  совсем  не  остается  -  только-только,  чтобы
добраться до дома. Да и то туристическим классом. А, ладно, не  впервой.
Главное - со всеми удобствами отправить Еву...
   Он окликнул ее:
   - Наша свита не видна?
   - Нет. Но не думаю, чтобы мы оторвались от них всерьез...
   - Следи.
   Сам же обошел  джип,  присел  на  корточки,  раскрыл  карманный  нож,
осторожно запустил лезвие между номерным знаком и панелью.
   - Ага, вот оно, насекомое... - пробормотал Милов,  вытащив  крохотное
электронное устройство, и подошел к соседней машине. "Мерседес" закончил
заправку, водитель, отсчитав деньги, сел за руль. Не успел он  запустить
мотор, как "жучок" уже оказался на его машине.  "Мерседес"  едва  слышно
фыркнул и тронулся.
   - Счастливого пути, - пожелал ему Милов вполголоса.
   - Готово, сэр, - сообщил заправщик.
   - Ева?
   - Пока ничего. Да я ведь даже не знаю,  как  они  выглядят  на  самом
деле...
   - Неважно. Садись. Едем. Они не  успели  еще  тронуться,  когда  мимо
колонки промчалась, явно превышая скорость, черная "ауди".
   - Может быть, это и были они... - сказал Милов, разворачиваясь.
   - Постой, ты куда? Мы же поехали обратно...
   - Все правильно.
   - Но аэропорт не там.
   - Зато в той стороне департамент полиции.
   - Хочешь отдать им наши... трофеи?
   - Не только. Я должен подробно доложить обо всем, что мы видели,  что
сделали...
   - А ты подумал, на сколько это может задержать нас здесь?
   - Тебя, во всяком случае, нет - А тебя?
   - Это уж как полечится.
   - Коп, - рассердилась Ева. - Просто коп - вот ты кто.
   - Можешь назвать даже легавым. Или мусором. Я привык.
   Эти два слова он гроизнес по-русски.
   - Льегавы? Муссе?
   - Так нас иногда титулуют на роди не. Полицию мало кто любит, но  без
нее никто не обходится, если он не гангстер, конечно, мелкого пошиба.
   - Почему именно мелкого?
   - Потому что крупные авторитеты  тоже  не  могут.  Поскольку  полиция
продолжает существовать,  хотят  они  того  или  нет.  Куда  нам  здесь?
Направо? Ну, вот мы, кажется, и приехали. Опустошим наш холодильник.
   Милов мягко затормозил.
   - Почему ты не подъехал туда? Там есть свободные места...
   - Это для полицейских машин. А мы с тобой, милая подруга, всего  лишь
посторонние гражданские лица. И до подъезда дойдем пешочком.
   - В таком случае не забудь уплатить за стоянку.
   - Посмотри, может, у тебя есть мелочь...
   - Оказывается, ты еще собрался выполнять свой полицейский долг за мой
счет!
   - Ничего, - успокоил Милов. - Получишь хороший процент.
   - Потому только я и согласна, - проговорила Ева и опустила  монету  в
счетчик.

***

   Рыбацкие лодки, глубоко  осевшие  в  воду,  медленно  приближались  к
берегу озера  Киву,  близ  Нгомы.  Весла  ритмично  вздымались  и  вновь
окунались   в   прозрачную   воду;   подвешенные   к   транцам    моторы
безмолвствовали: бензин был здесь недешев.  Солнце  уже  зашло  за  горб
Нгомы, наступала темнота, и рыбаки спешили.
   В неглубокой бухточке они спрыгнули в воду и, ухватившись  за  борта,
принялись толкагь лодки, пока носы их не врезались в песчаное дно. Тогда
по два рыбака из каждой лодки взобрались  в  них  и  начали  выбрасывать
рыбу;  остальные,  выйдя  на  берег,  подхватывали  и  укладывали  ее  в
объемистые корзины. Работали быстро: всем хотелось попасть домой еще  до
темноты.
   Нападение произошло неожиданно. Затаившиеся в  прибрежном  кустарнике
люди  в  защитных  шортах  и  рубашках  налетели   безмолвно,   потрясая
дубинками, рассыпая удары направо и налево.
   Несколько  рыбаков  упали,  другие  пытались  защищаться.   Те,   что
оказались ближе к лодкам, успели отступить и вооружиться веслами  Затем,
подчиняясь командам одного из рыбаков, двинулись на налетчиков.
   Но было поздно. Около десятка  безоружных  рыбаков  уже  валялись  на
траве; разбойники  направили  на  приближавшихся  стволы  автоматов.  Те
остановились, приготовившись защищать оставшиеся за спиной корзины.
   Однако налетчиков улов  не  интересовал.  Один  из  них  оглушительно
свистнул, и по разбитой прибрежной дороге подкатил  грузовик  с  тентом.
Нападавшие - их было не менее  десятка  -  стали  поспешно  подтаскивать
оглушенных рыбаков к машине и  забрасывать  в  кузов.  Трое  по-прежнему
держали на прицеле тех, кто, застыв с веслами  в  руках,  ничем  не  мог
помочь соседям.
   Подобрав всех лежавших, бандиты вскочили в кузов.  Машина  тронулась,
быстро набирая скорость.
   Уцелевшие рыбаки бросились вдогонку, но скоро поняли всю бесцельность
погони. Взяв корзины, они уныло побрели к деревне, что находилась совсем
рядом.
   Время от времени тут случались такие происшествия; нападавших ни разу
еще не обнаружили. Скорее всего так будет и на сей раз...
   - В прошлый раз были эти самые, - хмуро пробормотал один из рыбаков.
   Второй подумал вслух:
   - Зачем они им? Арабы ведь не едят человеческого мяса.
   - Может быть, они продают тем, кто ест.
   - Они будут нападать, - проговорил третий, - пока мы их не остановим.
   - Да, они придут еще, - согласились остальные.
   - Надо сказать вождю: пусть пошлет нас, чтобы выследить их  и  убить.
Мы легко их найдем. Они плохо укрываются в лесу.
   - Они убьют нас. У них хорошее оружие. Нет,  нужно  попросить  батва.
Тут говорили, что они украли одного батва. А маленькие  люди  такого  не
прощают.

***

   Милов вылез. Ева, позевывая, принялась подкрашивать губы и  все,  что
полагалось Ее спутник тем временем, вытащив  из  кармана  пульт,  открыл
багажник, затем холодильник, вынул мешок с кусками того, что еще не  так
давно было человеческими телами. Закрыв багажник,  он  включил  охранную
систему.
   - Ну, пойдем.
   Ева передернула плечами.
   - Мне-то зачем?
   - Идем, идем. Ты ведь не просто свидетель, ты еще и врач.
   - Слушай, это глупо. Они же заставят нас  вернуться  туда,  показать,
где мы похоронили убитого...
   - Возможно. Но это я сделаю и без тебя.
   - Я просто не могу опоздать: у меня больные!
   - Да не  волнуйся  же!  Я  сказал:  улетишь  вовремя...  Уж  эти  мне
американцы - помесь ребенка с хронометром!
   - Зато вы в Европе делаете часы, чтобы потом на них за всю  жизнь  не
посмотреть ни разу..
   Увлеченные перепалкой, они  вошли  в  массивную  охраняемую  постовым
дверь департамента полиции.
   Фура с брезентовым тентом, наглухо затянутым и застегнутым,  несмотря
на не спавшую еще жару, лениво переваливаясь на неровностях  дорогие,  к
наступлению темноты добралась до Приюта Ветеранов.  Коротко  гуднула  и,
словно поперхнувшись, смолкла. Прошло несколько секунд. Из кабины  никто
не выходил, из кузова, из-под брезента - тоже; хотя, если  прислушаться,
под ним  что-то  непрерывно  шевелилось  и  шелестело,  иногда  слышался
короткий  сдавленный  стон,  туг  же  прерывавшийся,  словно   стонущему
зажимали рот. Потом из проходной показались двое. Один, с  автоматом  на
изготовку, остановился поодаль, другой - то был Урбс - подошел к кабине.
Дверца открылась-Сидевший рядом с водителем человек  и  Урбс  обменялись
несколькими словами. Первые фразы  были  почти  беззвучными,  но  дальше
можно было расслышать, если бы охраннику с автоматом стало интересно.
   - Только восемь? Мало... - недовольно промолвил Урбс.
   - Все, что смогли на этот раз. Люди разбегаются..
   - А эти кто? Охотники, крестьяне?
   - Рыбаки с Виктории. Да еще парочка бродяг..
   - С бродягами надо быть поосторожнее. В прошлый раз тут  у  нас  один
наделал неприятностей... Ну ладно. Они хоть в кондиции?
   - Ну, более или менее.
   - Когда же будут остальные?
   - Мы постараемся. Дня через три-четыре..
   - Это последний срок!
   - Мы помним.
   - Надеюсь. Хорошо, въезжайте.
   Ворота отворились, и фура  медленно  втянулась  во  внутренний  двор.
Длина мешала машине развернуться сразу, водителю  пришлось  в  несколько
приемов подать фургон к дверям в отделение ветеранов.
   От крыльца до машины уже выстроился персонал; люди были вооружены  не
огнестрельным оружием, а длинными ножами  Сомкнулись  створки  ворот,  и
около них расположилась охрана  четверо  с  автоматами.  Урбс  вынул  из
кобуры на поясе "вальтер"
   - Начинайте. По одному.
   Приехавший в кабине человек,  тоже  вооруженный  пистолетом,  коротко
скомандовал на суахили - втором официальном языке страны.
   Задние шторы тента откинули, опустили борт.  Двое  крупных  парней  в
маскировочных  куртках  и  таких  же  шортах  спрыгнули   на   землю   и
остановились выжидательно; последние лучи солнца  играли  на  их  черных
лицах. Оставшиеся в кузове сопровождающие подвели к краю  платформы  еще
одного нефа, одетого в простую рубашку и шорты, руки его были связаны за
спиной. Он с трудом передвигал ногами в веревочных путах.
   - Быстрее! - поторопил старший сопровождающий.
   Стоявшие в кузове подтолкнули связанного, и он вывалился, но его,  не
дав ему упасть,  тут  ж  подхватили  и  поставили  на  ноги.  Подошедшие
санитары схватили  его  под  руки.  Когда  угасающий  свет  озарил  лицо
несчастного,  на  нем   стали   заметны   многочисленные   кровоподтеки.
Подталкивая, санитары помогли  ему  преодолеть  ступеньки,  и  все  трое
скрылись за дверью. Из машины в это время уже выталкивали второго.
   - Э, стоп! - запротестовал Урбс. - Что вы мне  подсовываете?  На  кой
дьявол мне сдался пигмей? Караван-баши, этот хлам мне ни к чему.
   Сопровождавший пожал плечами.
   - Чем он хуже других? У него все так же устроено...
   - Ерунда! Уговор был соблюдать кондицию. Этот  не  соответствует.  За
него я не заплачу ни цента. Эй, в сторону его!  Хотя...  ладно,  ведите.
Только не кладите вместе с остальными. Потом я разберусь.
   Такая  процедура  повторилась  шесть  раз.  К  концу  разгрузки  весь
персонал  окончательно  устал.  Сопровождавшие  машину  подняли  борт  и
задернули тент - Восемь, - сказал караван-баши.
   - Семь, - поправил Урбс. - Крошка не в счет - Вы же его взяли!
   - Это не товар. Хотите  -  могу  вернуть  его  сразу  же  Только  вам
придется убирать его самим. Желаете Караван-баши махнул рукой.
   - Ладно, черт вас побери. Возитесь сами...
   - Итак, получите за семерых. И еще три места завами.
   - Все будет, как я сказал.
   - Идемте в контору.
   Сведение счетов заняло немного времени:  уже  через  несколько  минут
караван-баши вышел и скомандовал своим - снова  на  суахили.  Его  люди,
торопливо докуривая сигареты, забрались  в  машину.  Сам  он  обошел  ее
спереди и сел на свое место. Шофер завел мотор. Во дворе крепко  запахло
сгоревшим дизтопливом.
   - Отворяй! - крикнул Урбс  охране.  Так  же  осторожно,  в  несколько
приемов, водитель развернулся, и машина выехала со двора.
   - Выучил я их! - удовлетворенно проговорил Урбс. -  Ничего  не  задел
даже, а помните, как бывало раньше! Ну что, идемте, посмотрим,  как  там
чувствуют себя наши новые пациенты.
   И все, не толпясь, соблюдая очередность, скрылись за дверью. У  ворот
остались двое - с недавних пор проходная и ворота оберегались  удвоенным
караулом.  Как  ни   подстраховывайся,   а   можно   ожидать   всяческих
неприятностей, нового побега хотя бы.
   В своей  конторе  Урбс  опустил  жалюзи,  включил  свет,  внимательно
оглядел комнату и запер дверь изнутри. Странно смотрелась в этом  легком
строении железная дверь с сейфовыми  запорами  Были  здесь  и  настоящие
сейфы - два. В  одном  хранились  деньги  и  кое-какие  документы.  Урбс
проверил, заперто ли хранилище, хотя лишь несколько минут назад доставал
оттуда деньги для расчета с караван баши и туда  же  спрятал  полученную
расписку. Поморщился: чувствовалась усталость.
   "Ничего, - подумал Урбс. - До конца контракта досижу  здесь.  Недолго
уже:
   Берфитт говорил, что товар привезут  уже  сегодня.  Останется  только
переправить его - работа, по сути, привычная, хотя груз совсем  иной.  А
потом только они меня и видели. Должен же  порядочный  человек  когда-то
отдохнуть по-настоящему, со всем комфортом".
   Думая о порядочном человеке, он, конечно, имел в виду себя.
   Из полицейского департамента Милов с Евой вышли в том  настроении,  в
каком пребывают зашедшие в харчевню люди, убедившиеся, что  все  съедено
до них - давно и до последней крошки.
   Не то чтобы их встретили плохо. Напротив, очень любезно,  а  за  Евой
откровенно ухаживали, поили ледяной  кокой.  Однако  разговор  сразу  же
щйтнял совершенно не тот оборот, на какой  рассчитывал  Милов.  Хотя  на
прием к начальнику управления полиции он,  против  ожиданий,  попал  без
промедления.
   - Colonel, - обратился к  Милову  начальник  с  матово-черным  лицом,
сверкая белейшими зубами в доброжелательной улыбке, - просто  прекрасно,
что вы заехали к нам. Потому что, к вашему  сведению,  вы  находитесь  в
розыске. Москва ищет вас по всему миру.  Наверное,  вы  очень  серьезный
преступник, не так ли?
   Милов, в свою очередь, улыбнулся. Выражение  лица  и  тон  начальника
свидетельствовали о том, что сказанное -  не  более  чем  шутка,  однако
требовалось уточнение.
   - Я очень рад, - продолжал между тем начальник, - что честь найти вас
выпала именно на мою долю.
   - Наверное, я совершил что-то страшное, - предположил Милов.
   - О, в этом я не сомневаюсь, -  засмеялся  начальник.  Чувствовалось,
что человеку этому нравится  шутить  и  смеяться.  -  Но  в  чем  именно
заключается совершенное вами деяние, я пока не знаю. Может  быть,  вы  и
есть тот ужасный похититель, укравший пресловутый бета-углерод?  Нет?  А
жаль... Так что вам удалось найти? И где7 Милов изложил суть  дела  так,
как привык: коротко Начальник внимал уже без улыбки, а потом сказал:
   - Мистер Милф, и вы, мэм...  Выслушайте  меня  внимательно.  Если  вы
туристы в нашей прекрасной стране - иного статуса у вас я не вижу, -  то
и занимайтесь своим делом: ходите, ездите, любуйтесь городом, совершайте
экскурсии  в  национальные  парки...   Не   пренебрегайте   возможностью
насладиться Африкой. Мы позаботимся - вас снабдят  маршрутными  картами,
буклетами, всем необходимым.
   Откроем визу для временного пребывания...
   - Мы уже, собственно, посмотрели все, что нас интересовало, - ответил
Милов, стараясь оставаться крайне вежливым. - И собираемся уехать домой.
Но мы, по сути дела,  были  свидетелями  убийства  и  сочли  необходимым
доложить об этом властям.
   - Вот вы это и сделали. Так что можете считать свой долг  выполненным
и вернуться совершенно спокойно. С чистой совестью... А для  того  чтобы
заниматься какими-то операциями в нашей стране, ваше руководство  должно
предварительно согласовать все с нами. О вас никто  не  предупреждал,  и
даже из Москвы ничего подобного не сообщили. Так что воспользуйтесь моим
советом, colonel, и чем скорее, тем лучше.
   - Однако все обстоятельства  указывают  на  то,  что  это  не  просто
убийство.
   Человеческие органы, которые мы вам доставили...
   -  Вы  слишком  привыкли  мерить  все  европейскими  и  американскими
мерками.
   Безусловно, если бы такое преступление произошло здесь, в Майруби, мы
бросили бы все силы на его раскрытие. Но в глуши... Знаете  ли  вы,  что
там  до  сих  пор  встречается  каннибализм9  А  кроме  того,  постойте,
постойте... Где это произошло, вы говорите?
   - В Национальном парке Кагера.
   - Good heavens, но это же вообще не Ксения, это Раинда...
   - Разве вы не можете связаться с тамошней полицией?
   - Можем, разумеется. Но они,  уверяю  вас,  не  удовлетворятся  нашим
сообщением, они непременно захотят  поговорить  с  вами,  причем  весьма
обстоятельно; и мы будем вынуждены отправить вас в Кигари. В итоге время
вашего возвращения домой определить будет невозможно... А  ведь  у  вас,
наверное, есть еще какие-то дела, которые надо уладить  до  отъезда.  "С
кем-то встретиться,  что-то  передать  или  получить...  ну  там,  обмен
сувенирами - у приезжающих к нам туристов это принято. Так что стоит  ли
вам терять время?
   И рослый ослепительно черный  полицейский  генерал  снова  обаятельно
улыбнулся.
   - Устраивает вас такой выход из положения, господа?
   - Дан, - сказала Ева, - пойдем отсюда! Я хочу улететь домой.
   - Одну минуту.
   И Милов снова повернулся к начальнику.
   - Мы, к сожалению, не можем принять это пред