ял:  результатов
никаких. Это подтвердил и ответ:
   - Глухо пока что.
   - Как ведет себя?
   - Спокоен совершенно.
   - Грозит, пробует взять горлом?
   - Ничего похожего. Поглядывает на нас снисходительно  и  с  некоторой
даже жалостью, но разговаривать вообще  отказывается.  Кажется,  однако,
что на самом деле изрядно волнуется.
   - Но что-то же сказал?
   - Мечется из стороны в  сторону.  То  разговаривает,  как  с  урками,
требует встречи с авторитетами. То перескакивает на другие рельсы и  вот
только что потребовал вызвать милицейского начальника. Заявил,  что  без
него отвечать не будет.
   - Милицейского начальника? Любопытно. А кого именно, не назвал?
   - Нет. Сказал только, что ниже, чем с полковником,  разговаривать  не
станет.
   - Ну, давайте подробнее. Документы при нем обнаружили?
   - Так точно.
   - Какие? Российские?
   - Да, наши. Документы подлинные. Загорский Петр Стефанович.  Живет  в
Москве постоянно.
   - Как же он получил номер в "Империуме"?
   - Еще не выяснено. Однако установили, что он находился  в  отъезде  и
вчера прибыл из Великих Лук. Поездом. Прямо с вокзала приехал в отель.
   - А он что говорит по этому поводу? Почему в гостиницу, а не домой?
   - Мы его еще не спрашивали.  Потому  что  блатным  его  документы  не
нужны, спросить его - значит, засветиться как  милиционерам.  А  похоже,
сейчас он больше боится урок.
   - Ну, пока пусть еще потомится. Работайте. При малейшем сдвиге звони.
Да, вот что: мне его фотография нужна  немедленно.  У  вас  там  аппарат
есть9 Ну тот, который снимки выдает,  как  он  называется,  запамятовал.
Ага, "Поляроид".
   Щелкните его, но аккуратно, чтобы он не заметил. И сразу карточку мне
сюда. А лучше две-три. Жду.
   Положив трубку, Мерцалов задумался. С этим типом справиться будет  не
так-то легко. Во всяком случае, с позиций закона. По  сути  дела,  он  с
поличным не взят. Нашли вырубленного и связанного в чужом номере  -  так
тут он скорее жертва, чем преступник.  Оружия  при  нем  никакого,  даже
перочинного ножика. Я, допустим, могу  предположить,  что  его  не  было
потому, что оно у него всегда с собой - ребро ладони, кулак или на худой
конец десять пальцев, но только никто нигде и  никогда  это  оружием  не
признает... Как оказался в гостинице, если живет в том  же  городе?  Ну,
тут можно сочинить сорок бочек арестантов, и возразить ему будет трудно.
То, что нам известно, - это не для  суда,  чисто  оперативный  материал,
который засвечивать нельзя. Если он разберется в ситуации  и  сообразит,
что мы не урки, то займет оборону непробиваемую и сможет хоть десять лет
защищаться.  А  интересный  ход:  понадобился  ему  большой  милицейский
начальник...
   Мерцалов покачал головой. Любопытно, не ложится ли это  требование  в
одну обойму с самим фактом, что о приезде Докинга в Москву кому-то стало
известно?
   Ну-ка,  прикинем.  Кто  об  этом  вообще  мог  знать?  Во-первых,   в
аэропорту, из пассажирских списков.  Вполне  вероятно.  Во-вторых,  если
кто-то его специально ожидал - во что не очень-то верится. И  в-третьих,
наконец - знали, безусловно, здесь, в  нашей  конторе,  начиная  с  бюро
пропусков и кончая моим секретарем со мною. И Надворовым,  конечно.  Ну,
себя с ним я отметаю сразу. Но насчет  остальных  надо  подумать.  Пусть
Надворов сам и займется...
   Он  позвонил  заместителю,  отдал  распоряжение.   Полковник   принял
указание без особого воодушевления.
   - Не верится мне, Сергей Симонович, что у нас кто-то такой завелся.
   - Информация тем не менее утекла. Вот и наделай шороху, чтоб хотя  бы
в будущем поостереглись. Это ведь  не  обязательно  умысел,  кто-то  мог
просто по глупости где-то болтануть: нас, мол, иностранец посетил... Ну,
сам понимаешь.
   - Сделаю, Сергей Симонович.
   После этого разговора Мерцалов снова вернулся к мыслям о задержанном.
   Надо, чтобы его опознали в гостинице. Выяснить, в  каком  номере  там
размещен, а скорее всего он остановился  по  липовым  документам,  может
быть, иностранным, вряд ли он рисковал появляться  в  отеле  нелегально,
возраст уже не тот, да и все данные указывают на вариант  с  официальным
поселением. В таком случае его липа закачена где-то в номере или  в  его
окрестностях. Вот если мы  эти  корки  найдем,  тогда  можно  сделать  и
неплохой милицейский вариант. А пока не нашли, пусть он, сомневаясь, все
же склоняется к мысли, что взяли его конкуренты.  Для  него  это  сейчас
даже страшнее, потому что тем судебные доказательства не  нужны,  просто
по подозрению поставят на перья...
   Ну что ж, тут не остается ничего иного, как ждать.
   Он снял трубку, вызвал одного из немногих сотрудников, что находились
сейчас в конторе.
   - Созвонись с квартирой, договорись, где  встретишься  поблизости  от
них, чтобы никому времени зря не терять. Возьмешь снимки. В  "Империуме"
по ним опознаешь человека, предположительно их постояльца. Осмотришь его
номер очень внимательно. В первую очередь  мне  нужны  его  документы  -
иностранного гражданина. Ну и все остальное, что  покажется  интересным.
Но документы обязательно. Если же его  никто  там  не  признает,  ладно,
будем думать дальше...
   Мерцалов так ушел в размышления, что, услышав резкий,  требовательный
звонок,  не  сразу  сообразил,  что   это   международный,   хотя   рука
автоматически и сняла нужную трубку. И  обращенные  к  нему  слова  тоже
уяснил не сразу, вместо ответа рявкнув:
   - Эй там, говорите по-людски! - и только тогда спохватился:
   - Oh, I'm sorry! Mister Faircioth? Howe do you do, mister Faircioth.
   Фэрклот, похоже, фыркнул в трубку - видимо, неожиданный прием его так
позабавил, что не смог сдержаться. Но заговорил спокойно, как всегда:
   - Генерал, не хочу вмешиваться в ваши дела, но поскольку  случившееся
определенным образом затрагивает и нас... Есть ли у вас  что-либо  новое
об этом... ну, скажем, покушении на жизнь нашего работника?
   - Я ведь говорил вам: человек задержан и находится у нас.
   - Он дает показания?
   Мерцалов полсекунды помялся -  точно  так  же,  как  его  оперативник
полчаса тому назад.
   - Пока ничего определенного. Очень опытный субъект, а у  нас  минимум
доказательств. Но мы с ним работаем. К сожалению,  сейчас  мы  могли  бы
предъявить ему лишь попытку кражи со взломом, не более.
   - Надеюсь, вы так не сделаете? Иначе ничего  больше  вы  от  него  не
получите.
   - Мы понимаем. Но почему вас интересует это происшествие?
   - Я думаю, что  Докинга  хотели  устранить.  Вряд  ли  ломились  ради
вульгарного ограбления.
   - Мы тоже так считаем.
   - Весьма вероятно, что  это  связано  с  миссией  Докинга  в  Москве.
Инициатива исходила от Берфитта.
   - Вы так полагаете?
   - Берфитт знает, кто такой Докинг и чем занимается. С его приездом он
ощутил серьезную опасность для самого себя в первую очередь,  ну  и  для
своего дела. Вам известно, зачем он прибыл в Москву?
   - Мы знаем только, что на второй день  Берфитт  улетел  в  Майруби  -
скорее всего с намерением вернуться: номер остался за ним.
   - А с кем он встречался в Москве?
   - Сейчас мы пытаемся установить факты. Но если он вернется, мы  будем
тщательно фиксировать все его встречи.
   - Полагаю, что  непременно  -  если  не  успел  заключить  каких-либо
сделок.
   Какой бы ни была его настоящая цель, ему нужны и официальные  поводы:
он ведь деловой человек - по легенде, да и на самом деле тоже.
   - В таком случае мы будем встречать каждый борт из Майруби.
   - Не только. Он опытен и может вернуться в  Москву  совсем  с  другой
стороны.
   Вероятно, надо встречать пусть не все рейсы, но хотя бы африканские.
   - Если он так опытен,  то  прилетит  и  откуда-нибудь  из  Голландии,
скажем.
   Или из Южной Америки...Тут нужна куча народу.
   - За Европой мы будем присматривать - все московские рейсы.
   - Лучше не только московские: он  прибудет,  скажем,  в  Петербург  и
оттуда приедет поездом.
   - Да, не исключено. Если вам удастся его опознать...
   - Вряд ли, Докинг не оставил его фотографии. Он вообще  не  собирался
подключать нас к этому делу.
   - Мы немедленно передадим вам по связи.
   - Хорошо.  Когда  мы  его  опознаем,  то  постараемся,  чтобы  он  не
ускользнул.
   - Мне кажется очень важным установить, что он намерен делать у вас. С
кем встречаться. Чего добиваться. Нам представляется  весьма  вероятным,
что Берфитт захочет восстановить в Москве свой транспортный узел,  но  с
использованием новых способов  контрабандной  перевозки,  о  которых  мы
ничего определенного не знаем.
   Может быть, наблюдая за ним, анализируя его поведение, вы  придете  к
каким-то выводам в этом отношении. А может быть... им  движут  и  другие
интересы, но пока не буду об этом говорить, чтобы не сориентировать  вас
ложно. Я сделаю это, как только у нас появятся  хоть  какие-то  реальные
зацепки.
   - Это было  бы  очень  интересно.  И  полезно.  А  не  собирается  ли
вернуться в Москву и мистер Докинг?
   - Он, насколько могу судить, ухватился за что-то там, в Африке,  тоже
идя по следам Берфитта. И намерен продвигаться оттуда по  направлению  к
вам. И если бы вы сумели одновременно пойти навстречу ему...
   - Как в туннеле: его обычно прокладывают с двух сторон, чтобы  сбойка
произошла в середине.
   Как передать горняцкий термин "сбойка", Мерцалов не знал и  употребил
слово из лексикона военных: "approach". Фэрклот, однако, понял.
   - Вот-вот. Хотя мне кажется, что лучше  всего  было  бы  накрыть  его
именно в Москве. Раз он приедет построить что-то  на  пустом  месте,  то
именно там можно будет проследить весь процесс  этого  строительства,  а
всесторонне изучив его...
   Мерцалов воспользовался крохотной паузой:
   - Иными словами, вы хотите, чтобы мы ему не  препятствовали,  а  лишь
вели наблюдение?
   - Я думаю, что вы сформулировали  совершенно  правильно.  Однако  для
успешного слежения вам следовало бы предварительно установить  круг  его
знакомств: кто его встречает, кто охраняет, информирует и так далее.
   Ну вот, еще учить станет.
   - Так мы и собираемся работать. Скажите, а вот дома  он  находился  в
поле вашего зрения?
   На сей раз пришла пора запнуться Фэрклоту.
   - M-м... Последние годы - нет. Вот то-то!
   - Жаль. Потому что у него наверняка были какие-то связи  со  здешними
людьми. Иначе откуда взялись бы эти встречающие?
   - Ну, тут могли быть и не прямые личные связи. Он работает сейчас для
двух фондов.
   - Это мне известно.
   - Возможно, именно с фондами или с одним из них, а  вовсе  не  с  ним
лично, поддерживал связь кто-то из ваших людей - деловых или иных...
   - Хорошая мысль. Постараемся установить.
   - И еще. Не кажется  ли  вам,  что  у  вас  имеется  какая-то  утечка
информации?
   Иначе откуда стало известно о приезде Докинга?
   Такого  Мерцалов  не  стерпел.  Подобными  соображениями  делиться  с
англичанином он не был намерен.
   - Ну, тот, кто знал о его вылете из Лондона... Он не стал заканчивать
фразы: сам поймет, не маленький.
   - И все же я прошу вас подумать. Я, со своей стороны,  сделаю  то  же
самое.
   Ага, отступил, но при оружии и знаменах.
   - Непременно, мистер Фэрклот. Но если что-то выяснится у вас...
   - О, разумеется. Вам будет сообщено об этом незамедлительно.
   Слава Богу, думал Милов, скупыми движениями пальцев пошевеливая  руль
и внимательно следя за маячившей впереди полицейской машиной, это просто
прекрасно, что Ева успела улететь и сейчас дремлет, наверное, спокойно в
салоне, приближаясь постепенно к своей райской Америке... А что,  страна
и в самом деле  неплохая,  только  не  для  меня,  это  уж  точно.  Нет,
россиянину надо жить в  России  -  при  всех  ее  вывертах.  Слишком  мы
незаконопослушньй народ. В Штатах я бы долго не выдержал, даже  если  бы
Ева сделала такое предложение; а  она  -  иногда  чувствуется  -  бывает
близка к этому, но потом что-то пугает ее и заставляет  снова  внутренне
съеживаться. Ну и хорошо, пусть все остается так, как есть.  И  для  нее
хорошо, и для меня,  пожалуй,  тоже,  хотя  порой  надоедает  это  бытие
отставного  гусара...  Жизнь  в  России,  как  нигде   больше,   требует
постоянной готовности к неожиданностям; вот и сейчас Ева переволновалась
бы, даже перепугалась, чего доброго, да и  я  переживал  бы  -  за  нее,
конечно, не за себя, мне-то что - как старый барабан, привык к тому, что
лупят палками, кожа толстая, специально для этого обработана. А  теперь,
интересно, палками будут бить или пальчиками простукивать?..
   Размышляя  так,  он  не  забывал  следить  за  улицей  и  полицейским
крейсером; привычка реагировать на неожиданности сработала и на сей раз:
он мгновенно отозвался на слишком поздно - случайно или с  намерением  -
включенный  сигнал  африканского  фараона,  щелкнул  мигалкой  и   круто
переложил руль налево. Места показались ему  знакомыми,  да  и  экранчик
компьютера подтвердил: дорога вела к полицейскому  управлению,  где  так
быстро по нем соскучились. С  чего  бы  это?  -  продолжал  он  неспешно
размышлять. И в самом деле истосковались по собеседнику из  таинственной
страны? Да нет, раз уж так  приспичило,  позвонили  бы  в  посольство  и
поболтали в свое удовольствие. До посольства пять минут  езды;  если  бы
только что не взяли левый поворот, а ехали по-прежнему прямо, то  в  два
счета  и  оказались   бы   возле   кусочка   российской   территории   в
Экваториальной Африке...
   Кстати: а вдруг мне понадобится звякнуть  в  посольство  -  разрешат?
Хотя я, пожалуй, не стану: дипломаты - народ трусливый и  мнительный,  в
любой миг готовы из небольшого членистоногого сделать  крупное  хоботное
млекопитающее... Ладно, а какие вообще  возникли  ко  мне  претензии  за
такой малый срок? Может, я где-нибудь правила движения  нарушил?  Но  за
это меня даже в Штатах не тормозили, а уж там в этом отношении строгости
великие... Здесь они сами ездят  так,  что  и  наш  русский  гаишник  не
выдержал бы. Ты смотри-ка...
   Последнее относилось к полицейской машине; водитель ее без  всякой  к
тому надобности лихо сделал разворот, сработав газом и тормозами,  перед
подъездом департамента, взвизгнул шинами и  остановился.  Милов  мог  бы
даже получше, но решил тут особо не форсить  и,  развернувшись  по  всем
правилам, приткнулся борт о борт с задержавшим его блюстителем  порядка.
Выключил все системы, вышел и аккуратно  запер  за  собой  дверцу.  Если
захотят втихаря обшарить машину, то без его согласия  ничего  у  них  не
получится...
   Коллега-фараон уже ждал его на дороге к подъезду; ни слова не сказав,
кивнул, приглашая. Милов, тоже без звука, кивнул  в  ответ,  проследовал
мимо постового и, повинуясь жестам сопровождающего, направился к  одному
из лифтов.

***

   Мерцалов внимательно слушал доклад.
   - Установлено, что за время своего пребывания в  Москве  интересующее
нас лицо имело две встречи с  государственными  чиновниками:  одну  -  в
Министерстве здравоохранения России, другую - в  резиденции  губернатора
Московской  области.   Кроме   того,   посетило   клинику,   в   которой
заканчивается установка оборудования...
   - Какую именно клинику?
   - Сто семьдесят третью.
   - Ту самую, что куплена фондом "Лазарет"?
   - Совершенно верно.
   - Это все, что он успел до отъезда?
   -  Да.  А   кроме   того,   был   еще   выезд   за   пределы   города
продолжительностью несколько часов. Куда - пока не узнали. Скорее  всего
куда-то в Подмосковье.
   - Ас кем конкретно он встречался во всех случаях?
   - В министерстве - с помощником начальника отдела лечебных заведений.
В  губернаторстве  -  пока  не  выяснили.  Во  всяком   случае,   ни   с
губернатором, ни с вице-губернатором он не виделся.
   - О чем шел разговор?
   -  В  министерстве,  как  установлено,  сверялись  графики  установки
оборудования.  Интересующее  нас  лицо,  как  мне   сообщили,   выражало
некоторое неудовольствие замедленным  темпом  работы  и  указывало,  что
согласно  контракту  за  опоздание  установщики  будут  платить  немалую
неустойку. А также предупредило, что  не  позже  чем  завтра  в  клинику
прибудет новый главный врач. После этого  в  клинике  замечено  усиление
активности.
   - Они уложатся в срок?
   - Сомневаюсь. Но если и опоздают, то ненамного.
   - Интересно, оговаривал ли Берфитт какие-то конкретные сроки?
   - Речь шла о двух неделях, Сергей Симонович.
   - Ага, так и запишем...
   Мерцалов сделал отметку в блокноте.
   - Если он появится у нас вновь - я в этом не уверен, - то  необходимо
будет сразу же взять под контроль все его контакты. При этом постараться
выяснить, не изменятся ли сроки.
   - Слушаюсь.
   - Ну, хорошо. А по губернаторству? Выходит, что мы не знаем, ни с кем
он виделся, ни о чем шли переговоры?
   - Точных данных нет. Однако  мы  попытались  сопоставить,  исходя  из
того, что лицо представляет в Москве не только "Лазарет",  но  и  другой
фонд - "Призрение".
   Мы установили, что этот фонд  выражал  желание  купить  или  взять  в
аренду на продолжительный срок какой-либо из подмосковных  домов  отдыха
или санаториев.
   Известно, что ему было предложено на  выбор  несколько  названий.  Но
пока никаких сделок не совершалось.
   - Вероятно, его поездка в Подмосковье и  связана  с  выбором  объекта
аренды или покупки. Негусто, Грибовский. К сожалению, негусто... Кстати,
не  замечены  ли  с  его  стороны   какие-либо   нарушения   законности?
Предложения   взяток,   например,   или   попытки    обойти    налоговое
законодательство...
   - То, что сделано - в отношении  клиники,  -  совершалось  вроде  без
каких-либо нарушений.
   - Ну что же, это приятно, разумеется, весьма приятно...
   Мерцалов говорил как-то рассеянно,  явно  думая  при  этом  о  чем-то
другом.
   Потом словно спохватился:
   - Ладно, продолжайте работать. Раз  переговоры  о  санатории  еще  не
закончены, да и монтаж оборудования в клинике не  завершен,  я  полагаю,
Берфитт снова появится у нас в самом  скором  будущем.  Постарайтесь  не
пропустить этого.
   И если что-нибудь забрезжит,  докладывайте  немедленно.  А  пока  что
пусть они работают  беспрепятственно  и  не  ощущают  внимания  с  нашей
стороны; чем спокойнее они будут себя чувствовать,  тем  быстрее  начнут
небрежничать, делать ошибки.
   Наше дело - не упустить этих ошибок. Не знаю,  но  мне  кажется,  тут
варится какая-то каша. Неясно только,  из  какой  именно  крупы.  Но  не
исключено, что расхлебывать ее придется нам. Все. Свободны.
   И,  не  дожидаясь,  пока  Грибовский  выйдет  из  кабинета,  Мерцалов
потянулся к телефону, чтобы заниматься другими делами.
   Милов сидел напротив начальника полиции, но уже не  в  том  кабинете,
где его принимали во время первого посещения  департамента;  здесь  была
скорее камера для допросов - со скудной мебелью и  ярким  светом.  Да  и
начальник не улыбался более, демонстрируя прекрасные зубы; был он  хмур,
и давешнее его дружелюбие сменилось, похоже, откровенной враждебностью.
   -  Повторяю,  господин  Милф:  мы  ожидаем  с  вашей  стороны  полной
откровенности. Вы же все-таки наш коллега и должны пойти нам навстречу.
   - С удовольствием и совершенно откровенно отвечу на любой ваш вопрос.
   - Какую задачу вы решали здесь, в Ксении? В частности, в Майруби?
   - Я уже говорил: оказался здесь по чистой случайности. Никаких  задач
не решал, и никто их передо мной не ставил. Я  нахожусь  в  отставке,  в
Африку приехал как турист...
   - Все это вы уже говорили, действительно, и мы терпеливо слушали. Нам
не хотелось бы применять иные методы...
   - Господин генерал, а в чем, собственно, я обвиняюсь?
   - Обвинения очень серьезны. И прежде чем выдвигать их,  мне  хотелось
дать вам шанс - представить вашу версию событий.
   - Повторяю: я готов отвечать на всякий разумный вопрос.
   - Вот и чудесно. Скажите: какова ваша роль в тех событиях в Раинде, о
которых вы же сами нас и проинформировали?