е  Карского
заставило его встрепенуться.
   - Я готов, - отозвался он. - Надеюсь не занимать ваше внимание  более
необходимого времени.
   Он обвел всех, сидевших за столом, взглядом слегка прищуренных глаз.
   - Все последние годы мы прожили в состоянии блаженного спокойствия, и
даже выход детей из-под нашего  влияния  не  очень  обеспокоил  нас,  не
правда ли? В конце концов, они не могли уйти никуда  за  пределы  нашего
мира, контроль за которым по-прежнему находится в наших руках.
   Он  сделал  паузу,  давая  время  слушателям  утвердительно  закивать
головами.
   - Но мне представляется, - продолжал он, - что время, отпущенное  нам
на безмятежное житье, миновало. Мы не заметили, как дети  выросли  -  и,
следовательно, то,  что  представлялось  нам  игрой,  приняло  очертания
серьезного и чреватого нежелательными последствиями явления.
   - Вы так полагаете? - не  удержался  от  реплики  Карский.  Зоя  лишь
склонила голову к плечу, что должно было выражать сомнение.
   - Судите сами. Прежде всего расскажу вам об эпизоде, имевшем место не
далее как нынешней ночью; я узнал о нем от жены, она случайно стала  его
свидетельницей.  Наш  глубокоуважаемый  писатель...  Нарев  рассказал  о
странном визите Истомина в соседнее государство - изобразив это так, как
представлялось ему самому после рассказа Милы. Его выслушали хмуро.
   - Это говорит прежде всего об одном: о том, что наши дети - во всяком
случае, большинство из них - на самом  деле  превратились  во  взрослых.
Иными словами - нам уже недолго осталось до появления на корабле  нового
поколения:  поколения  внуков.  Потому  что  интерес,  скажем,  того  же
Истомина к кому-то из девушек не остался,  безусловно,  незамеченным  со
стороны  наших  потомков;  то  есть  они  почувствуют  -  если  уже   не
почувствовали - себя мужчинами и женщинами.
   Последствия вам ясны.
   -  Но  это  естественная  неизбежность...  -  не   очень   решительно
проговорила Зоя. - Мы заранее знали, что рано или поздно это произойдет.
Есть ли повод для беспокойства?
   - Считаю, что есть, и очень серьезный. Все  было  бы  на  самом  деле
естественно и не грозило бы никакой опасностью, если  бы  этот...  гм...
процесс развивался под нашим контролем. Потому что все мы знаем, что его
необходимо удерживать в  определенных  рамках.  Рост  народонаселения  в
таком ограниченном пространстве, в  каком  обитаем  мы,  не  может  быть
нерегулируемым.  Необходимо  влияние  старших  и   опытных,   необходимо
соответствующее образование, какого мы просто не  успели  им  дать.  Все
было бы не страшно, потому что время еще не упущено, если бы  мы  и  они
составляли одно общество, хотя и разные его поколения.  Но  в  том-то  и
сложность, что мы - в разных обществах, даже в  разных  государствах,  и
если для нас это - условность, то для них - дело очень серьезное.  Иными
словами - любую нашу попытку хоть как-то  регламентировать  их  действия
они воспримут как своего рода агрессию и не примут ее,  даже  не  станут
обсуждать. И это - лишь первая опасность. Вторая же,  более  отдаленная,
но не менее  серьезная,  заключается  в  том,  что  случившееся  с  нами
повторится: третье поколение, достигнув примерно  того  же  возраста,  в
свою очередь, отколется от родительского - и в перспективе у нас, потому
что  это  ведь  произойдет  скорее  всего  на  наших   глазах   еще,   -
возникновение недоброжелательно настроенных по отношению  друг  к  другу
государств,  то  есть  ситуация,  существовавшая  на  нашей  материнской
планете в прошлые тысячелетия - только  значительно  более  напряженная,
потому что все будет происходить  в  ограниченном  и  достаточно  тесном
пространстве. Все это очень серьезно беспокоит меня. Думаю,  откладывать
меры по нормализации более  некуда.  Необходимо  немедленно  предпринять
шаги по восстановлению единого общества, в котором можно  будет  держать
все происходящее под контролем знания и  опыта.  Вот  какие  соображения
вынудили меня  выступить  перед  вами  и  предложить  немедленно  начать
разработку и реализацию плана действий по ликвидации раскола.  Теперь  я
готов ответить на ваши вопросы.
   Вопрос был настолько ясен, что задали его не сразу; прежде Карачаров,
невесело усмехнувшись, проговорил:
   - Жаль, что вы не пригласили Истомина - он сейчас же нарисовал бы нам
убедительную картинку нашего бытия еще лет через двадцать: как  мы,  уже
далеко не молодые, но еще достаточно жизнеспособные - сколько будет  вам
через двадцать лет, Нарев? Семьдесят?
   - Семьдесят пять... - Ну и нам всем примерно по  столько  же  -  а  в
таких  условиях,  если  не  допускать  сильных  стрессов,  вполне  можно
рассчитывать не менее, чем на сто двадцать - а то и побольше... Так вот,
мы, уже сильно урезанные территориально - у нас даже не станут  отнимать
наши люксы силой, мы сами уступим, потому что все это  ведь  будет  наше
собственное потомство, - мы даже из оставленных нам кают - по  одной  на
две, а то и  на  три  семьи  -  будем  выглядывать  с  большой  опаской,
поскольку   очередному   молодому   поколению   захочется   все   больше
пространства, и как можно  более  комфортабельного;  нормы  гуманизма  и
уважения  к  старшим  действовать  перестанут  -  потому  что  на   всех
последующих повлияет пример предыдущих, и вполне можно будет ждать удара
по затылку чем-нибудь тяжелым... - Не забудьте, что в корабле существует
свой предел  обитаемости  -  иначе  устройства  просто  не  справятся  с
регенерацией воздуха, и люди быстро начнут  задыхаться,  -  присовокупил
Нарев. - По моим прикидкам, "Кит" может одновременно содержать не  более
трех поколений, и  это  при  условии,  что  каждое  новое  не  будет  по
численности намного превосходить предыдущее; а этого  никто  обещать  не
может.
   Следовательно, при возникновении, скажем,  четвертого  поколения  нас
должны будут просто-напросто устранить физически, отправить в синтезатор
- учитывая, что и вещество, совершающее круговорот в  нашем  мире,  тоже
ограничено и рассчитано на то же  самое  количество  потребителей.  Нет,
уважаемый администратор, о ваших ста двадцати тут не может быть и речи -
нас убьют намного раньше... - Но ведь это будут наши дети и  внуки...  -
пробормотала Зоя.
   - Что ж такого? Те, кто убивает - всегда чьи-нибудь дети,  и  убивают
они чьих-то отцов и матерей, разве  я  не  прав?  Борьба  за  выживание,
жестокая борьба - вот  наша  перспектива,  дорогие  сограждане,  -  если
только мы вовремя не  сделаем  всего,  что  нужно,  чтобы  предотвратить
будущий хаос.
   - Хорошо, - отозвалась Зоя, Судья и врач. - В таком случае,  скажите:
вы лишь поставили диагноз или можете рекомендовать и средства лечения?
   Нарев улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок:
   - Если бы я ограничился только анализом  положения,  то  не  стал  бы
беспокоить вас - по вашей,  Судья,  медицинской  традиции:  не  говорить
больному, что он неизлечим. Нет, мне кажется, я способен предложить  вам
и рецепт. Мне он представляется весьма радикальным.
   - Мы внимательно слушаем вас, - отозвался на  это  обещание  Карский,
успевший уже подавить (на время, надо полагать) свою привычную неприязнь
к путешественнику.
   - Итак. Почему, вы думаете, сопредельное  Королевство  -  наши  милые
дети -  чувствуют  себя  так  уверенно?  Почему  они  убеждены  в  своей
независимости от нас?
   Причина одна: потому что они получают все, что нужно, без  каких-либо
затрат с их стороны. Живут на всем готовом. Во все времена  такой  образ
жизни развращал - и наше потомство не стало исключением.
   - Но ведь мы и сами живем точно так  же...  -  попробовала  возразить
Зоя.
   - Мы - другое дело. Правила общежития мы усвоили задолго до того, как
попали в эти условия. Они заложены  глубоко  в  нас,  даже  если  мы  не
сознаем, что они диктуют нам нормы поведения.
   - Но, может, все дело в том, что нам просто  не  пришлось  ни  с  кем
соперничать ради самоутверждения?
   - Ну, при желании мы всегда  нашли  бы  повод  для  соперничества,  -
молвил Карский. - Думаю, тут уважаемый путешественник  прав.  Сейчас  не
это самое  важное,  а  другое:  каким  именно  способом  вы  собираетесь
изменить положение? То есть заставить  наших  детей  чем-то  платить  за
пользование всем, что у них есть?
   Я  понимаю,  что  это  очень  важно:  сейчас  у   них   нет   никакой
ответственности за свои действия и за состояние мира, в котором  все  мы
живем, а оно необходимо для нормального существования  общества:  каждый
должен вкладывать в него, чтобы иметь право что-то от него получать.  Но
как?..
   Нарев даже не позволил ему закончить вопрос:
   - Вы нашли нужное слово, Администратор. Платить. Именно - платить!
   - Чем же? Денег в нашем мире не существует... - Да, и в этом  -  наша
ошибка. Но они появятся.
   - Каким образом?
   - Очень простым: мы введем их. И за все блага придется платить.
   - Как вы заставите кого-либо сделать это? Ведь достаточно  подойти  к
выходу синтезатора, сделать заказ - и... - А вот этого больше не  будет.
К счастью, люди, ведающие техникой корабля -  инженер  в  том  числе,  -
относятся к нашему поколению. Мы  попросим  его  -  или  прикажем,  если
угодно, у нас все-таки есть власть, - и он перестроит все таким образом,
чтобы синтезатор принимал и выполнял заказ лишь  после  внесения  нужной
суммы. Прейскурант мы разработаем... - Где вы возьмете  сами  деньги?  -
поинтересовалась Зоя.
   - Закажем тому же синтезатору.  А  программу  изымем  сразу  же,  как
только он выполнит заказ.
   - Лучше сразу же ее уничтожить.
   - Не думаю: мало ли что - вдруг понадобится дополнительная эмиссия...
Всего предусмотреть нельзя. Итак, в общих чертах - это  главное,  что  я
предлагаю   сделать   незамедлительно.   Потребность   в   средствах   к
существованию - вот что заставит молодежь обратиться к  нам.  Они  снова
усвоят простую истину: положение дел в мире  контролируют  прежде  всего
взрослые, и нужно перенимать их опыт и правила поведения, чтобы в  конце
концов встать в один ряд с ними. Вы согласны, Судья? Вы, Администратор?
   Зоя, вздохнув, кивнула. Карский задумчиво промолвил:
   -  Мне  это  представляется   разумным.   Видимо,   других   способов
нормализовать положение для нас просто не существует.
   - Жаль все же, - сказал Нарев, - что капитан так  и  не  счел  нужным
зайти.
   Теперь остановка будет за ним и  за  инженером.  Надеюсь,  мы  сможем
переговорить с ними в самом скором времени.
   Зоя сдвинула брови. Капитан все еще отсутствовал; это не  могло  быть
случайностью или небрежностью. Наверное, что-то  произошло...  -  Сейчас
попробую отыскать его, - сказала она, стараясь  выглядеть  спокойной.  И
даже попыталась пошутить:
   - Вряд ли он мог сбежать с корабля,  оставив  нас  всех  расхлебывать
ситуацию... Благодарю вас, Администратор, все было исключительно вкусно.
   Карский, однако же, ощутил, что сказано это из вежливости: никому  из
них сейчас не до его кулинарных шедевров.  В  глубине  души  он  немного
обиделся, хотя понимал, что иначе и быть не могло. И он, в свою очередь,
постарался улыбнуться  как  можно  ослепительнее.  Пройденная  им  школа
поведения во власти помогала выглядеть безмятежно  даже  при  падении  в
пропасть. А сейчас ситуация не была столь трагической.
   Или все-таки была? Он пытался понять это, любезно прощаясь с  гостями
так, словно им предстояло ехать на край мироздания, а  не  разойтись  по
соседним каютам.

Глава 2

ВНЕ СИСТЕМЫ КООРДИНАТ

   - Всеобъемлющий, новое сообщение от Проницателя.
   - Что он докладывает?
   - Проведение переговоров  задерживается.  Обитатели  маленького  мира
настроены весьма агрессивно. Совсем недавно  Проницателя  атаковали  как
раз в то время, когда он проник в объект, чтобы  подготовить  почву  для
общения.
   - Каким образом? Он пострадал?
   - Атаковали лучом убийственной частоты.
   - Значит, им известны наши уязвимые стороны. Это плохо. Ну?
   - Он вовремя принял меры и не пострадал. Но пришлось прервать процесс
подготовки.
   - Его предложения?
   - Он считает, что следует прибегнуть к иной методике уничтожения.
   - Какой именно?
   -  Воздействие  извне.  По  соседству   с   объектом   имеется   тело
незначительных   параметров   -   вещественное,   ненаселенное,    также
техногенного происхождения.
   Вероятно,  оно  находится  в  какой-то  связи  с  основным  объектом.
Проницатель полагает, что  дематериализовать  его  значительно  проще  и
безопаснее. И оно непременно заденет и основной объект.
   - Что значит "заденет"? Нам нужно, чтобы  объект  исчез  вообще!  Для
полной уверенности пусть постарается сблизить оба этих  тела  как  можно
теснее. На всю  эту  операцию  передайте  ему  наше  согласие.  И  пусть
заканчивает поскорее.

Глава 3

ЗЕМЛЯ

   Этого гостя в "Трансгалакте" не очень хотели  видеть;  слишком  много
неприятных переживаний было с ним связано. Но не принять его, раз уж  он
вознамерился приехать, было совершенно невозможно: не та  это  величина,
которой можно пренебречь. Не говоря уже о  том,  что  информация,  какой
обладал этот человек, была такой взрывной  мощности,  что  сделайся  она
известной - смела бы не только весь "Трансгалакт", но и еще много чего.
   Поэтому доктора и члена многих  Академий,  физика  Авигара  Бромли  в
офисе компании приняли не хуже, чем  встречали  бы  главу  администрации
любой планеты из состава Федерации.
   Как всегда с иголочки одетый и благоухающий крепкими  духами,  доктор
Бромли, в отличие от обычного, выглядел хмурым и раздраженным. Хотя,  по
мнению директоров "Трансгалакта", у  него  не  было  для  этого  никаких
оснований: все, что  можно  сделать,  или  уже  было  осуществлено,  или
находилось в процессе реализации.
   Правда, нужные результаты пока  заставляли  себя  ждать;  однако  все
требует времени  -  но  физик,  похоже,  не  желал  считаться  со  столь
очевидной истиной.
   Хотя, возможно, у него просто возникли какие-то нелады со  здоровьем;
было известно, что Бромли  всегда  относился  к  своему  самочувствию  с
великим вниманием, так что даже легкое  недомогание  могло  основательно
испортить ему настроение.
   Оказавшись в обширном  зале  заседаний  правления,  где  было  решено
принять гостя, Бромли пробормотал  обычную  формулу  приветствия  и,  не
дожидаясь приглашения, уселся на услужливо пододвинутый стул.  Он  начал
говорить,  даже  не  дожидаясь,  пока   все,   не   являвшиеся   членами
директората, покинут помещение.
   - У меня сложилось впечатление, - сказал он достаточно резким  тоном,
глядя поверх директорских, аккуратно причесанных или вовсе лысых  голов,
- что вы достигли прекрасных успехов в  искусстве  ничегонеделания.  Дни
идут, ситуация накаляется, а все ваши так называемые усилия не  приносят
никаких результатов.
   Может, они и не должны, а? Может, вас  вполне  устроит,  если  именно
старый маразматик Функ выудит корабль из той  неизвестности,  в  которой
"Кит" находится, и первым получит доступ к тому, что  находится  на  его
борту?  Функ,  конечно,  выжил  из  ума,  но  не  настолько,  чтобы   не
сообразить, что он там увидит. Да ему скорее всего и не  придется  ни  о
чем докапываться: мой уважаемый коллега  доктор  Карачаров,  находясь  в
самом центре событий, наверняка давно уже  разобрался,  что  к  чему,  и
теперь ему не хгатает только связи с Федерацией, чтобы на всю  Вселенную
заявить о его эпохальном открытии. О его! И кто тогда  сможет  доказать,
что это не он, слышите - не он, а я, Я! Почти двадцать пять лет назад  и
нашел, и рассчитал, и изготовил - и, в  конечном  итоге,  это  именно  я
получил результат, подобного которому не было в науке  тысячу  лет!  Он,
или Функ, или оба вместе обворуют меня - и никто не сможет уличить их  в
плагиате, в самой обыкновенной краже!
   После  этих  слов  физик  опустил  наконец  глаза  настолько,   чтобы
взглянуть в упор на каждого из десяти сидевших по ту сторону стола.
   - Никто! Потому что вы, и только вы, могли  бы  объявить  и  доказать
миру, что великий эксперимент был задуман и осуществлен  именно  мною  -
при вашем, разумеется, содействии, хотя оно, откровенно  говоря,  ничего
вам не стоило. Но ведь  вы  не  осмелитесь,  вы  никогда  не  осмелитесь
сделать это - в тревоге за ваше ничтожное благополучие.  Я  тоже  хорош,
разумеется:  оказался  настолько  глупым,   чтобы   поверить,   что   вы
действительно примете меры, чтобы взять связь с кораблем  в  свои  руки.
Дурак, дурак, дурак...  Пока  Бромли  вновь  набирал  воздух  в  легкие,
президент компании ухитрился начать свои возражения:
   - Простите, но вы совершенно не  правы.  Связь  каждую  минуту  может
оказаться в наших руках. И у вас нет оснований сомневаться в том, что мы
немедленно передадим ее в ваше распоряжение. В конце концов все, что вам
нужно - это  получить  с  "Кита"  сообщения  об  имевших  место  фактах,
подтверждающих вашу правоту. У нас нет возражений против  этого.  Однако
наши задачи куда шире, они не  ограничиваются  только  оглашением  ваших
заслуг перед наукой; мы должны еще и сохранить  компанию,  которая  при,
так сказать, одностороннем освещении фактов может представиться обществу
не в самом выигрышном свете. Сделать это  не  так-то  просто.  И  именно
действия, направленные на это, мы сейчас обдумываем. Это на  самом  деле
требует времени, и мы твердо намерены  затратить  его  столько,  сколько
понадобится. Однако это ни в коем случае не значит, что мы не собираемся
охранять ваши интересы; мы делаем это и будем делать впредь. Так что  уж
позвольте нам действовать по собственному разумению: все  мы  занимаемся
делами не первый год и прекрасно разбираемся, что к чему.
   Бромли взмахнул рукой, как бы напрочь отметая сказанное оппонентом:
   - Чепуха! Я прекрасно понимаю, что вы собираетесь сделать. Для  того,
чтобы уразуметь, что к чему, достаточно логического мышления и вовсе  не
нужно  быть  гениальным  предпринимателем.  Вы  вовсе   не   собираетесь
устанавливать связь с кораблем: ведь если сообщение Функа  подтвердится,
вы не получите ни гроша страховки, и после окончательного отказа  вашими
акциями можно будет разве что оклеивать стены в  общественных  туалетах!
Вы намерены заполучить средства связи с кораблем для того,  чтобы  никто
другой не смог вступить в разговоры с ними,  и  прежде  всего  -  я!  Вы
используете ее очень  просто,  согласно  вашему  примитивному  мышлению:
начав разговоры, сразу же прервете их и заявите обществу, что переговоры
на самом деле велись не с кораблем, который погиб двадцать с лишним  лет
тому назад, а всего лишь с каким-то образом уцелевшим  "черным  ящиком",
сохранившаяся запись которого и была вам  передана  автоматом.  Вы  даже
обнародуете эту самую запись, и все услышат роковой  взрыв;  осуществить
это в состоянии и пятилетний мальчик. А потом уже делом ваших  адвокатов
будет доказать в судебном заседании, что гибель корабля произошла именно
двадцать два года тому назад, а вы стали свидетелями лишь ее  последнего
акта. Вы организуете кампанию горячих сочувствий вашей фирме -  конечно,
ведь вас же снова постигнет такой удар! - и  трудно  будет  после  этого
начинать процесс о вашем банкротстве: прекраснодушное и  сентиментальное
общественное мнение  будет,  разумеется,  за  вас!  Тем  более  что  вы,
естественно, не забудете заявить, что какую-то  часть  страховой  премии
пожертвуете на общественное призрение, а также, помимо того,  что  будет
выплачено наследникам погибших страховым  обществом,  со  своей  стороны
презентуете им некоторые суммы.  В  результате  все  станут  лить  слезы
умиления... Но только не я! Слышите,  господа?  Не  я!  А  чтобы  вы  не
сомневались, я сейчас изложу вам, что же именно я собираюсь сделать!
   Бромли снова запасся воздухом; на этот раз никто не перебил его.  Все
слушали в напряжении.
   -  Заверяю  вас:   я   не   хуже   Функа   и   тоже   смогу   созвать
пресс-конферен