ость  самим  убедиться  в  справедливости  его  предположений   и
выполнимости намерений.
   Юрий чуть поднял брови; это не укрылось от взгляда говорившего.
   - Вы сомневаетесь: настолько ли мы владеем проблемой,  чтобы  сделать
собственные выводы? Нет, разумеется. Но мы и  не  собираемся  заниматься
анализом  сами.  Это  не  наша  стихия.  Зато  мы  пригласим  крупнейших
специалистов нашего времени в области физики пространства: выполнить для
нас эту работу выразили  согласие  даже  столь  авторитетные  люди,  как
профессор Бромли и доктор Ассенди; не исключено, что к ним присоединится
и доктор Симонян, сейчас с ним ведутся переговоры.
   - Нет, откровенно говоря, я думал не об этом.
   - О чем же?
   - Не знаю, может, здесь, у вас, так принято, но мы там -  в  горах  -
всегда выбираем самый короткий путь. Почему бы вам не поговорить на  эту
тему с самим профессором Функом?
   - Неужели вы думаете, что  мы  не  делали  подобных  попыток?  Однако
профессор не выразил никакой готовности пойти нам навстречу. Видимо, тут
сыграл роль привычный для него образ мыслей: как ученый, он  не  считает
возможным демонстрировать результаты, пока  не  доведена  до  конца  вся
предварительная работа. Ему,  вероятно,  это  кажется  естественным;  но
нам-то важно знать сейчас - деньги  не  берутся  вдруг  и  ниоткуда,  мы
должны  все  рассчитать  заранее,  предпринять   необходимые   действия,
изменить финансирование многих наших подразделений,  начать  специальные
переговоры с банками...  Ученые,  как  вы  понимаете,  часто  обитают  в
безвоздушном пространстве, но мы-то вынуждены принимать мир таким, каков
он есть. Вот почему мы обращаемся к вам с такой просьбой. Уверяю  вас  -
она не содержит ничего незаконного или хотя бы аморального. Ваша совесть
может оставаться совершенно спокойной.
   - А почему вы не хотите обождать, пока профессор  сам  не  обнародует
все результаты?
   - Да потому, что это оттянет возможность  нашего  участия  на  долгое
время.
   Весьма долгое. У нас остается очень  мало  времени,  чтобы  закончить
планирование инвестиций на предстоящий год.  Если  мы  не  включим  этот
проект в наш финансовый план - мы целый год  не  сможем  сделать  этого.
Год... это очень много.  Подумайте:  там,  в  каком-то  страшно  далеком
пространстве, где существуют неизвестные  опасности  и  никто  не  может
помочь людям, год может оказаться роковым сроком.
   Подумайте о вашей матери,  о  вашем  отце  -  неужели  они  не  могут
рассчитывать на такую помощь с вашей стороны?
   Юрий помолчал.
   - Как вы представляете себе это практически? Что я должен, по-вашему,
сделать?
   - Можем мы считать, что вы дали согласие?
   - Да.
   - В таком случае,  мы  сейчас  же  объясним  вам  все  до  мельчайших
подробностей. Прежде всего  нам  нужны  оригиналы  всех  его  записей  и
расчетов, описания опытов и так далее. А кроме того - и  это  главное  -
направление связи и частоты, на которых связь  ведется.  Чтобы  получить
их, вы... Нет, не записывайте - постарайтесь запомнить все, что  я  буду
вам  говорить...  Юрий  кивнул;  на  свою  память  ему   жаловаться   не
приходилось.

Глава 8

БЫТИЕ

   И вновь закричал телефон - резко, требовательно, как  проголодавшийся
младенец. Майя непроизвольно вздрогнула. Не  хотелось  снова  объяснять,
что  Рудик  где-то  задерживается.  Она  и  в  самом  деле  начала   уже
беспокоиться: по ее представлениям,  ему  пора  было  уже  и  вернуться.
Помедлив, девушка все же сняла трубку. Неожиданность оказалась приятной:
звонил брат.
   - Флор? Что-нибудь случилось?
   - Почему обязательно?.. Нет, все как будто в порядке -  насколько  мы
тут  можем  судить.  А  у  тебя?  Чем  занята?  Постигаешь   премудрости
корабельной механики?
   - Вроде того. Слушай, хорошо, что ты позвонил.  Там,  в  салоне,  все
тихо?
   - А что там должно шуметь?
   - Остряк. Спрашиваю серьезно: там ничего не слышно - ну, какой-нибудь
суеты, драки... - Кто там может затеять  драку,  если  Валентин  по  эту
сторону двери? Нет, тут все в  соответствии  -  пока.  Но  ты,  судя  по
голосу, чем-то напугана. Чем?
   Надеюсь, не любовными переживаниями? Валентин тебе не простил бы... -
Его мои дела совершенно не касаются. Да и  вообще...  Дело  в  том,  что
инженер вышел из корабля. Хотел, кажется, заглянуть в  салон  снаружи  -
если уж изнутри нас не пускают. И что-то задерживается... Но  брата  эта
новость, похоже, нимало не встревожила.
   - Ты же не знаешь, сколько времени это должно занять. Он сказал тебе,
во сколько вернется?
   - Нет.
   - Ну и успокойся.  Кстати,  это  тебе  полезно,  поймешь,  что  такое
семейная жизнь: ждать и волноваться.
   - Дурак.
   - Ну вот и учи  тебя  после  этого  уму-разуму...  Ладно,  сестричка,
отложим эту тему. Я к тебе по делу.
   - Я не могу отлучиться, пока инженер не... - Этого и не  потребуется.
Слушай  внимательно:  мне  нужна  схема  коммуникаций   корабля.   Чтобы
разобраться в том, как нам включиться в корабельную компьютерную сеть.
   - Зачем?
   - Проникнуть в главную  память.  Иначе  мне  никак  не  взломать  эту
сигнальную систему - то, что мы снимаем с большой параболы.
   - Это так срочно?
   - Поверь мне: да. Доказать не могу, но ощущаю всеми потрохами. Только
не заставляй меня сейчас доказывать; времени нет. Ты поняла? Нужна схема
коммуникаций. И там, в инженерном хозяйстве, она наверняка есть. Поищи в
его компьютере.
   - Лучше бы ты сам пришел и поискал.
   - Всей душой бы. Только мне туда, к тебе, никак не попасть.
   - Я объясню тебе, как сюда добраться.
   - Бесполезно. Туда же доступ блокирован - могут пройти  только  члены
команды. Ты теперь вроде как в команде. И можешь изнутри впустить меня.
   Остальное я сам сделаю.
   Майя немного подумала.
   - Прости. Этого я не могу.
   - Ты же сама предложила!
   - Я забыла, что вход сюда запрещен.
   Похоже, брат заранее был уверен в отказе.
   - Не спорь со мной. Если я прошу - значит, нужно. Ладно,  тогда  тебе
придется найти схему самой. Она где-то в файлах.
   Майя в сомнении подняла брови, хотя Флор этого и не мог увидеть.
   - Допустим, я найду - что дальше? По  телефону  ведь  я  тебе  ее  не
передам?
   Или ты знаешь такой способ?
   - Не знаю Найдешь - скопируй на кристалл, там наверняка полно пустых.
   - И что?
   - Потом, когда он придет, навестишь нас. Это ведь тебе не запрещено?
   - Я - свободный человек.
   - Вот и воспользуешься своей свободой.
   - Только после того, как он вернется.
   - Ну не сутки же он будет там пропадать!
   - Ладно, - сказала Майя. - Попробую.
   - Лучше - сейчас, пока его нет.
   - Попробую сейчас же.

***

   Между тем инженеру Рудику до возвращения было еще не близко.
   Благополучно выйдя из корабля, он, после того, как  закрепил  внешний
люк в отворенном  положении,  позволил  себе  немного  помедлить,  чтобы
привыкнуть к обстановке, прежде всего - к темноте. Лишь когда убедился в
том, что начал достаточно четко различать и поверхность корабля,  и  все
то,  что  на  ней  имелось  -  датчики  многих  приборов,  выведенные  в
пространство,  внешние  камеры  обзора,  одну  из   локационных   антенн
неподалеку, а главное - проложенные в нескольких направлениях от  выхода
по обшивке корабля  ленты  рифленого,  шершавого  металла,  около  метра
шириной, обставленные релингами -  чтобы  не  заблудиться:  корабль  был
велик, - лишь убедившись в  том,  что  вполне  сориентировался  (столько
времени не приходилось выходить на поверхность), -  инженер  безошибочно
выбрал нужную  дорожку,  нащупал  страховочный  трос,  зацепил  за  него
карабин фала и осторожно двинулся в путь, не забывая попутно осматривать
все, относившееся к его хозяйству и находившееся - к его удовольствию  -
в порядке, судя, во всяком случае, по внешнему виду. Эти кратковременные
задержки замедляли его движение, однако инженер  не  беспокоился:  запас
дыхательной смеси был  достаточным  и  для  куда  более  продолжительной
прогулки, чем задуманная им.
   Да, все находилось в порядке. Или, во всяком случае,  инженер  считал
так до тех пор, пока взгляд его не  наткнулся  на  что-то,  чего  он,  к
собственному удивлению, не  смог  опознать.  Во  всяком  случае,  сразу.
Невзирая на то, что, по его глубокой уверенности, ни  внутри  любого  из
корабельных корпусов, ни снаружи не было  -  не  могло  быть!  -  ничего
такого, что не было бы ему давно и коротко знакомо.
   Увиденное  заставило  Рудика  сначала   остановиться,   а   потом   и
отклониться  от  намеченного  пути.  Чтобы   поближе   познакомиться   с
непонятным, инженеру пришлось сойти с пешеходной дорожки и, соблюдая все
меры предосторожности,  даже  опустившись  на  четвереньки,  пробраться,
лавируя между короткими антеннами защитного поля, к тому  предмету,  что
так неожиданно привлек его внимание.
   Это оказалось телом кубической формы с ребром  примерно  в  пятьдесят
сантиметров. Изготовлено оно было  из  металла  и  по  цвету  и  отделке
поверхности  не  отличалось   от   поверхности   корабля.   Правильность
кубической формы нарушало несколько  выступов  разной  высоты  и  формы,
торчавших над поверхностью тела в кажущемся беспорядке.  Впрочем,  такое
впечатление возникает почти всегда, когда смотришь  на  устройство,  чье
назначение и конструкция тебе не известны.
   Приблизившись  к  странному  предмету  вплотную,  Рудик   внимательно
оглядел его, потом  осторожно  прикоснулся  к  поверхности  (без  всяких
последствий и для устройства, и для себя самого), потом  нажал,  пытаясь
сдвинуть куб с места. Как и следовало ожидать, это не удалось:  куб  был
надежно прикреплен к поверхности корабля, хотя каким  способом  -  можно
было только догадываться. Наверху не было заметно никаких следов  сварки
и не выступало ни единого болта, заклепки или иного крепежного средства.
Возможно, рогатый ящик (как его до выяснения  окрестил  Рудик)  крепился
изнутри корабля; для того, чтобы установить его  таким  способом,  нужно
было высверлить отверстия в обшивке. Рудик мог  поклясться,  что  ни  он
сам, ни кто-либо при нем ничего подобного  никогда  не  делал.  Чем  это
могло быть? Блоком каких-то датчиков?  Научным  прибором?  Но  "Кит"  не
выполнял никаких научных задач.  Конечно,  у  Карачарова  могли  быть...
Однако физик никак не смог бы сделать что-либо подобное, не  призвав  на
помощь экипаж: у него не было ни инструментов, ни  нужного  умения,  ни,
наконец, возможности оперировать на поверхности корабля,  то  есть  -  в
пространстве. И уж подавно никто не мог даже приблизиться  к  кораблю  в
краткое время пребывания на финишной орбите - перед тем, как  им  велели
убираться, надежно закрыть дверь с той стороны.
   Это было загадочно; иного слова инженер не нашел.
   Он попытался на скорую руку прикинуть: а что находится внутри корпуса
в этом месте? С чем может быть связан ящик - если он и в  самом  деле  с
чем-то сблокирован?
   Рудик хотел было пожать плечами - только в скафандре это не  очень-то
удобно. Ему без  труда  удалось  рассчитать,  что  находится  он  сейчас
примерно над той частью своего родного энергодвигательного корпуса,  где
располагались  преобразователи  энергии  -  те  самые  устройства,   что
превращали бескрайнюю энергию вакуума в те ее формы, какие  потреблялись
кораблем для жизни и движения.  Укрепить  незнакомое  устройство  именно
здесь  можно  было,  наверное,  лишь  с  одним  расчетом:  получать   от
корабельной системы столько энергии, сколько ее  понадобится  для...  Но
для чего?
   Похоже, нежданно возникшая задача не имела быстрого  решения.  И,  во
всяком случае, нельзя было сказать ничего определенного, не осмотрев это
место изнутри. Хотя подобраться к нему  в  корпусе  -  наскоро  прикинул
инженер - будет очень  не  просто:  нарушать  порядок  в  энергетических
блоках вряд ли разумно - особенно в тех  условиях,  в  которых  пребывал
"Кит".
   Но так или иначе - по возвращении в корабль  это  станет  его  первой
задачей. Или одной из первых. А сейчас надо продолжить то,  зачем  он  и
вышел на поверхность: добраться до внешнего входа в туристический салон.
   Осторожно, тем же путем, каким дошел до квадрата,  Рудик  возвратился
на дорожку и продолжил свой  путь  по  заранее  рассчитанному  маршруту.
Рогатый квадрат и все, что могло быть с ним  связано,  инженер  заставил
себя выбросить из головы - до поры, разумеется, до времени.
   Прошло  еще  минут  двадцать,  прежде  чем  он  добрался  наконец  до
резервного люка туристического корпуса. Для этого ему пришлось, закончив
путь по поверхности энергодвигательного корпуса, встретившего его  столь
неожиданным сюрпризом, воспользоваться скобтрапом, к которому вывела его
дорожка, и, одолев таким образом длинную главную  шахту  корабля  -  ту,
внутри которой помещались лифты и которая  соединяла  энергодвигательный
корпус с жилым, а за пределами жилого  продолжалась  и  заканчивалась  в
командном блоке, - выбраться на другую дорожку, подсоединившись к новому
тросу, пройти по поверхности  жилого  корпуса,  снова  вскарабкаться  по
внешней стороне еще одной шахты, покороче  и  поуже  главной,  и  только
после этого оказаться на поверхности туристического корпуса.
   Ступив на него, он снова задержался. На  этот  раз  для  того,  чтобы
полюбоваться на Новую планету, которая стала теперь видна и  которой  он
ни разу еще не видел простым глазом, без помощи техники.
   Увидев рукотворное небесное тело, он прежде всего постарался подавить
в себе сразу же возникшее чувство разочарования: планета оказалась такой
маленькой, что становилось совершенно ясно: рассчитывать на нее, как  на
место нормальной жизни людей, не придется еще очень и очень долго.
   Но, в конце концов, за планету он не отвечал, а за корабль  -  да.  И
потому сейчас куда важнее было выяснить, что за чертовщина происходит  в
салоне туристического корпуса, и как можно наиболее быстрым  и  надежным
способом привести все там к натуральному виду.
   Убедившись, что сумка с инструментами находится  при  нем  -  надежно
укреплена на правом бедре скафандра, -  Рудик  приблизился  к  люку.  Он
поймал себя на том, что не просто подходит к нужному  месту,  но  скорее
подкрадывается - как если бы там затаился враг.
   Подойдя вплотную, он только теперь позволил себе  включить  нашлемный
прожектор - и то очень ненадолго. Ровно настолько, сколько нужно,  чтобы
осмотреть крышку люка и прилегающую к ней часть обшивки.
   Крышка, показалось ему, была в порядке - прилегала плотно,  заподлицо
с обшивкой, и не носила на себе следов  каких-либо  попыток  открыть  ее
снаружи.
   Впрочем, так оно и должно быть: кто мог предпринять такую попытку? За
пределами корабля находился лишь Петров; но он уже восемнадцать лет  как
был мертв.
   Поэтому Рудик сразу же выключил прожектор.
   Но через секунду-другую включил  снова.  Потому  что  уже  в  темноте
осознал: люк-то был в порядке, но что-то и тут было не так.
   Он медленно, плавно повел головой, всматриваясь в  обшивку.  Да,  вот
оно - то, что он краем глаза увидел, но не сразу оценил, как отступление
от нормы.
   Часть обшивки - правильный, насколько можно было судить,  круг  более
полуметра в диаметре - отличалась  по  цвету  от  остальной  поверхности
корпуса.
   Она была матово-черной - в то время  как  прочая  обшивка  оставалась
полированной, слегка отсвечивала и потому казалась серой.
   Инженер наклонился над матовым кругом,  придерживаясь  за  релинг,  и
провел облаченной в перчатку рукой по черной  поверхности.  Даже  сквозь
плотную,   многослойную   перчатку   чувствовалось,   что    поверхность
действительно оказалась шершавой. Чтобы сравнить,  Рудик  попробовал  на
ощупь нетронутую обшивку; да, по ней перчатка скользила,  как  по  льду:
страховочное  поле   надежно   предохраняло   обшивку   от   воздействия
космической пыли и микрометеоритов - не будь такой защиты, состоявший из
антивещества корабль давно растаял бы в пространстве - за такой-то срок.
   Матовый же круг сейчас тоже, конечно, находился под защитой  поля,  в
котором нельзя было вырезать дыру, как в листе бумаги или  металла.  Но,
похоже, на какое-то время эта защита была нарушена.
   Кто-то и на самом деле хозяйничал, без всякого права и  разрешения  -
если не внутри корабля, то, во всяком случае, на его поверхности.
   "Вибрация, - вспомнил инженер. - Вибрация..."
   Он попытался сообразить - что же находится под корабельной обшивкой в
том месте, что было обозначено кругом. И не сразу,  но  представил  себе
схему туристического корпуса. Нет, ничего особенного там не было  -  под
всеми слоями обшивки был лишь потолок... нет,  не  потолок,  а  наружная
стена салона.
   Было бы очень смешно, если кто-то пытался проникнуть  вовнутрь  таким
образом, даже не попробовав открыть расположенный тут же рядом люк.
   Зато уж сам-то инженер  постарается  войти  нормальным  путем...  Люк
можно было открыть снаружи; для этого предназначался внешний размыкатель
запирающего устройства. Если воспользоваться им, то в тамбуре  включится
система откачки воздуха, заблокируется  внутренняя  створка,  а  внешняя
отворится.
   Инженер, даже не глядя, нашарил едва выступавшую над обшивкой  пробку
рядом с люком и попытался вручную вывинтить ее. Не удалось,  но  в  этом
ничего страшного не  было.  Он  вынул  из  сумки  широкозахватный  ключ,
выдвинул телескопическую рукоятку,  наложил  ключ  на  пробку  и  нажал.
Пробка словно посомневалась секунду, затем сдвинулась с места. Остальное
было просто. Под пробкой  Рудик  нащупал  выпуклую  кнопку  размыкателя,
нажал (она послушно поддалась, слегка пружиня), выждал две секунды  -  и
нажал еще два раза, быстро.
   Потом осторожно опустился на колени  и  прижался  шлемом  к  обшивке,
ожидая ощутить легкую дрожь, которая означала бы, что система включилась
и исправно работает.
   Но не ощутил ничего.
   Странно, однако инженер не  почувствовал  и  никакого  разочарования;
видимо, подсознательно он заранее ожидал,  что  механизм  не  сработает.
После того, что произошло с внутренней дверью салона,  в  этом  не  было
ничего удивительного.
   Просто салон со всеми его системами и устройствами теперь повиновался
кому-то другому.
   Инженер затем и находился  здесь,  чтобы  выяснить  -  кому.  И  план
дальнейших действий был заготовлен им заранее.
   К  счастью,  его  неизвестный  противник  позаботился  о  том,  чтобы
сохранить  герметическую  изоляцию   салона   от   остальных   помещений
туристического корпуса и вообще всего корабля. Иными словами, можно было
вломиться в салон извне, нарушая его герметизацию - и это не привело  бы
ни к каким осложнениям для всего корабля и находившихся в нем людей.
   Оставалось лишь вломиться. То есть - открыть люк принудительно.
   Однажды - много лет тому назад  -  инженеру  уже  пришлось  проделать
такую операцию. Правда, на другом корабле,  но  система  принудительного
открывания там была такой же - если и отличалась,  то  лишь  в  каких-то
незначительных деталях.
   Там пришлось действовать так, чтобы спасти экипаж и  ученых  (корабль
был исследовательским) от  гибели,  грозившей  им  потому,  что  слишком
тесное сближение с небольшим небесным  телом  при  неоправданно  большой
мощности, поданной  на  сканер,  чтобы  снять  и  запечатлеть  в  записи
причудливые очертания небесного странника, привели к почти  немедленному
и неожиданно мощному взрыву этого тела.
   Потом оказалось, что происхождение странника было техногенным,  проще
говоря  -  он  был  творением  рук   человеческих,   какой-то   корабль,
потерянный, похоже, сотни лет тому назад и давно уже не упоминавшийся ни
в одной из лоций; людей на корабле давным-давно не было, а  вот  немалый
боезапас остался (в те туманные времена все  корабли  дальних  сообщений
были вооружены - опасались то  ли  мифических,  а  может,  и  не  совсем
мифических пиратов, то ли воинственно настроенных пришельцев из каких-то
ины