х цивилизаций; постепенно страхи эти  выветрились  -  правда,  на  то
понадобились столетия, - и теперь на  "Ките",  к  примеру,  нельзя  было
найти никакого оружия - кроме личного у членов экипажа).
   Боезапас этот и среагировал на лучевой удар, нанесенный  сканером  по
корпусу скитальца. Обломки взорвавшегося корабля не замедлили вывести из
строя и невольного агрессора. Главное ходовое зеркало  было  искорежено,
корпус пробит  в  нескольких  местах,  спасательный  катер  заклинило  в
блоках, корабль стремительно терял  воздух.  Рудик  тогда  ходил  вторым
инженером на однотипном  с  пострадавшим  корабле,  оба  они  составляли
исследовательскую пару.  Ему  и  было  приказано  закрепить  на  корпусе
аварийного корабля мягкий переходник со спасательного катера, на котором
инженер и подошел к потерпевшему,  -  для  чего  пришлось  прежде  всего
жестко закрепить катер на поверхности  искалеченной  машины,  хаотически
вращавшейся. Тогда он закрепил и загерметизировал переходник, после чего
и настала очередь люка.
   Инженер вскрыл его без особых усилий. Как-то получится на этот раз?
   Он еще  раз  прокрутил  в  уме  предстоящие  действия  в  их  строгой
последовательности.
   Вроде бы ничего не было забыто.
   Непроизвольно вздохнув, он принялся за дело. Там же, в углублении под
вывинченной пробкой, кроме кнопки размыкателя, находился еще  и  сетевой
контакт.
   К нему инженер подключил уже побывавший в работе лазерный  резак.  Он
нужен был, чтобы вскрыть обшивку и добраться до  запирающего  механизма.
Сделать, по сути, то же самое,  что  инженер  пытался  выполнить  внутри
корабля; что он предпримет, если и здесь  ему  будет  оказано  такое  же
сопротивление, Рудик представлял себе достаточно смутно. Он надеялся  на
то, что, едва разрез нарушит герметичность тамбура, внутренняя  пластина
люка наглухо заблокируется и перекроет всякий  доступ  к  внешнему  люку
изнутри. И твердо  знал,  что  ему  предстоит  сделать,  если  его  план
удастся: оказавшись в тамбуре, немедленно заварить  проделанное  в  люке
отверстие и лишь после этого открывать внутреннюю пластину. Тогда  можно
будет  без  лишнего  риска  действовать  внутри  салона,   не   расходуя
дыхательную  смесь  из  заспинного  резервуара,  но  сняв  шлем  и  дыша
нормальным воздухом. Если воздух  из  салона  уйдет,  инженеру  придется
обойтись своим запасом;  это  означало,  что  время,  остающееся  в  его
распоряжении для возвращения на корабль прежним путем,  окажется  весьма
ограниченным - а только такой путь и будет возможен: вскрывать выход  из
салона в коридор в случае разгерметизации было бы  преступлением  против
всех, кто обитал в разных помещениях "Кита".
   Но инженер старался не думать о худшем варианте. Это было не  так  уж
сложно: работа не позволяла отвлекаться.
   Внимательно следя за направлением режущего луча, Рудик  медленно  вел
им, вырезая нужное отверстие.  Это  удалось  без  помех.  Он  облегченно
вздохнул.
   Посмотрел на часы; он  находился  в  пространстве  уже  сорок  минут.
Дыхательной смеси оставалось еще на час двадцать. То  есть  со  временем
пока все в порядке.
   Мельком  подумал:  "Девушка,  наверное,  беспокоится,  хотя  я   ведь
предупредил  ее,  что  буду  отсутствовать  около  двух  часов;  или  не
предупредил, забыл? Ладно, это сейчас - не самое главное..."
   Все. Разрез доведен  до  конца.  Подождав  немного,  пока  металл  не
охладился до нужной степени, инженер подцепил вырезанный кусок и спрятал
в  сумку:  проникнув  внутрь,  придется  возвращать  его  на   место   и
заваривать. А сейчас - механизм. Он был перед глазами, в луче прожектора
детали его блестели, как новые. Земля надежно строила  корабли.  Инженер
отключил от сети резак, подсоединил отвертку. Нужно  было  ослабить  два
винта. Это удалось без осложнений. Теперь оттянуть один  за  другим  оба
клыка и снова закрутить винты до предела. Есть. Дальше просунули руки  в
вырез, ухватили пластину и -  раз-два  -  потянули  на  себя.  Не  идет.
Почему? Думай, инженер... Ну да, конечно: тяга от  воздушного  манометра
заблокирована, когда работает автоматика - она освобождается без участия
человека, а сейчас придется делать  это  самому.  Ну-ка,  где  она  там?
Пришлось засунуть в вырез руку по самое плечо, с великой  осторожностью,
чтобы не прорезать рукав острым ребром  разреза,  конечно,  костюмчик  в
таком случае восстановит непроницаемость сам, но какая-то часть  воздуха
уйдет без пользы, а его и так в  обрез...  Ага,  вот  она,  тяга.  А  ее
тормоз?
   Тут, голубчик, тут. Ну-ка, разожмем ему пасть...  Получилось.  Можешь
считать, что это еще один подарок тебе к юбилею.
   Теперь все должно идти, как по маслу.
   Крышка люка и  на  самом  деле  более  не  капризничала.  Отворилась,
красавица.
   Теперь обойдем открывшееся отверстие, чтобы, войдя, ступить сразу  на
пол, а не на потолок; в тамбуре гравитация действует уже в полную  силу,
обшивка корабля ее более не экранирует. Вошли. Насколько все-таки уютнее
даже тут, в тесном тамбуре, чем  в  пространстве,  где  ты  открыт  всем
звездным ветрам...  Вошли.  Твердо  встали  на  ноги.  Стоим.  Осторожно
возвращаем пластину на место. Где  наш  отрезанный  ломоть?  Вот  он,  в
сумке. Вынули. Приложили. Сетевой контакт  должен  быть  где-то  справа.
Должен - и есть, никуда не девался. Поблагодарим его  за  это.  Включили
резак. Одной рукой придерживаем,  другой  варим  -  в  одной  точке,  во
второй. Сделали. Отпускаем руку, вырезанный кусок теперь держится и сам.
   Начинаем   варить   по   всему   шву...   Закончив,   инженер   снова
поинтересовался  временем.  Потрачено  на   семь   минут   больше,   чем
рассчитывалось. Но это уже и не важно вовсе, главное сделано: он внутри.
Внутренняя пластина - не такое серьезное препятствие, ее, надо полагать,
и резать не придется, с ее механизмом можно справиться изнутри.
   Сначала найдем воздушный клапан и заставим его приоткрыться  -  пусть
воздух из салона течет сюда, как только  его  давление  с  обеих  сторон
уравновесится - пластина откроется даже от  нажима  пальцем...  Вот  он,
клапан. Просто радует, когда все  оказывается  на  месте.  Порядок  есть
порядок. Так. Теперь нажмем вот  здесь...  Инженер  нажал,  ожидая,  что
услышит сейчас свист врывающегося в тамбур из салона воздуха.
   Но свиста не было, и воздуха тоже.
   Инженер нажал еще раз, другой, третий, изо всех сил  надеясь  на  то,
что это в клапане что-то заело, а воздух есть, должен быть! Но где-то  -
в солнечном сплетении, может  -  уже  возникла  и  окрепла  уверенность:
воздуха в салоне нет.
   Тот, что был, куда-то улетучился,  а  нового  не  поступило.  Почему?
Сразу не скажешь: может, помещение  все  же  разгерметизировано  где-то,
пусть  хоть  самую  малость,  потому  и  подача  воздуха   автоматически
перекрыта.
   Это можно было бы установить, и  не  пробиваясь  в  салон,  а  просто
поглядев на приборы - если бы всякая связь с салоном не была прервана.
   Инженер перевел дыхание, стараясь  дышать  медленно  и  поверхностно.
Теперь воздух - смесь в его резервуаре - становилась самой важной частью
его  снаряжения.  И  чего  было  нельзя  позволить  себе  сейчас  -  это
промедления.
   Хорошо. Если  и  там  нет  воздуха,  то  внутренняя  пластина  должна
отвориться без всяких усилий. Замок у нее не бог весть какой свирепый  и
располагается, к счастью, здесь, внутри. Ну-ка... Отворилась. И вот он -
салон.
   Здесь было темно. Луч инженерского прожектора скользнул по стене,  по
старым катушкам на фундаментах, по остававшейся тут кое-какой  мебели...
И уперся во  что-то  темное,  вытянуто-округлое,  примерно  человеческих
габаритов. Оно находилось в дальнем от инженера углу.
   То был человек в скафандре.
   Кто-то успел проникнуть сюда до инженера?  Но  он  твердо  знал,  что
этого быть не могло. И тем не менее...  Человек  медленно  повернулся  к
нему.
   В руках он держал - Рудик успел заметить - такой же  лазерный  резак,
каким  сам  инженер  пользовался  при  попытке  вскрыть  салон  изнутри.
Показалось даже, что то был тот самый инструмент.
   Лицо человека за поляризованным стеклом шлема Рудик различить не мог.
   Номер скафандра он увидел, но вспоминать, чей же это был  костюм,  не
оставалось времени. Человек явно был тем, кто оккупировал салон и  мешал
людям проникнуть в него; следовательно - врагом.
   Увидеть еще что-либо  интересное  Рудик  не  успел.  Он  бросился  на
неизвестного, чтобы помешать ему сделать что бы то ни было.
   Его как будто ударили по голове - сильно, очень сильно. Таким  ударом
вырубают противника. Хотя шлем был целым и невредимым - иначе в  костюме
мгновенно не осталось бы ни кубика воздуха.
   Он упал, теряя сознание. И уже не видел, как неизвестный  -  или  кто
это был - проскользнул мимо  него,  не  касаясь  пола,  и  углубился  во
внешнюю  стену  салона  -  в  том  самом  месте,  которое  снаружи  было
обозначено матово-черным кругом.
   Инженер Рудик без сознания лежал на полу салона, где  все  оставалось
неподвижным - кроме времени.

Часть IV

Глава 1

БЫТИЕ

   - Распустил я вас - дальше некуда, - сказал капитан Устюг, постукивая
ребром  ладони  по  столу,  что  служило  у  него  выражением   крайнего
недовольства. - Теперь вот инженера не докличешься. У  него  моя  родная
дочь сидит, а он блукает где-то по закоулкам... Хлев и  бардак,  вот  во
что превратили хороший корабль. Вот смотрите, ребята: будете командовать
- никогда до такого не доводите. Это вам первый урок.
   Штурман только вздохнул,  не  оборачиваясь.  Он  все  еще  глядел  на
монитор,  где  одна  комбинация  сменяла  другую,  отражая  титаническую
борьбу, которую компьютер вел, пытаясь отыскать какую-то скрытую систему
в том беспорядке,  какой  только  что  был  продемонстрирован  во  время
проверки сети. Все способы обнаружения неизвестно откуда попавших в сеть
вирусов (а что другое могло вызвать  такие  последствия?),  все  системы
одна за другой примерялись к наблюдавшимся фактам  -  и  незамедлительно
отбрасывались, а результата по-прежнему не было, даже намека на него.
   Капитан тем временем снова вернулся к унифону:
   - Алло! Дочка, это ты все еще? Что инженер - не появился?
   Он послушал несколько секунд:
   - Да не  реви,  утри  слезы.  Мало  ли  -  задерживается.  Что  может
произойти с человеком в корабле? Случись что-нибудь серьезное - у нас бы
уже все колокола звонили, а тут - полная тишина... И после новой паузы -
совсем другим голосом:
   - Не в корабле - как прикажешь тебя понимать?
   Еще через несколько мгновений:
   - Да как он посмел - не докладывая... Голову оторву!  Тихо,  тихо!  Я
понял.
   Все понял, говорю. Сук-кин  сын...  Ладно,  сиди  там.  Сейчас  будем
принимать меры.
   Во сколько он вышел, говоришь? Так, ясно. С тобой пока все.
   Он не нажал даже, а впечатал палец в кнопку аппарата.
   - Закрывай свою кухню, штурман. Пойдем - надо инженера спасать. А вы,
ребята, может, вернетесь пока к себе?
   - Ну вот еще. Мы с вами, - ответил за обоих Атос. Семен кивнул.
   - Что с ним? - спросил штурман.
   - Объясню  по  дороге.  Выключай  и  пошли  срочный  вызов  по  линии
скафандров.
   Будем надеяться, что откликнется. Постой!
   Последнее слово он бросил почти одновременно с прозвучавшим звонком.
   - Вернулся наконец?
   Он схватил трубку.
   - Капитан слушает!
   По гримасе разочарования, какая тут же возникла на его лице,  штурман
понял, что это был не инженер.
   - А, администратор. Приветствую  вас.  На  обед?  У  вас?  Благодарю,
весьма польщен. Нет, лучше  будет,  если  вы  пригласите  ее  сами.  Да,
проблем у нас сейчас  хватает.  Нет,  ничего  страшного,  но  все  же...
Конечно, постараюсь быть вовремя.
   Еще раз - благодарю. До встречи.
   На этот раз он положил трубку спокойнее, чем в последний раз.
   - Приглашение на обед с разговором, - ответил  он  на  вопросительный
взгляд штурмана. - У нас полтора часа, времени навалом. А вот у  Рудика,
если он действительно в  пространстве,  дыхательного  ресурса  почти  не
осталось. Давай, пробуй докричаться до него.
   Луговой выполнил нужные действия  за  секунду:  не  разучился.  Нажал
клавишу общего внешнего вызова. Сигнал этот  должен  был  включить  блок
связи во всех скафандрах, даже если они не были задействованы  теми.  На
борту находились три подогнанных костюма и три запасных; все  снаряжены,
как и полагалось, перезарядку требовалось  производить  ежемесячно  -  и
инженер делал все как следует, в этом капитан  был  уверен.  И  не  зря:
через мгновение на пульте засветились все  шесть  индикаторов,  сообщая,
что связь со скафандрами установлена. В том числе и  с  тем,  в  котором
находился, надо полагать, инженер.
   Сейчас  в  его  шлеме  звучал  зуммер  вызова,  и  Рудик  должен  был
незамедлительно ответить. Если только... Но ответа не было.
   - Штурман! Давай телеметрию!
   Но Луговой и сам уже догадался. Данные уже возникали на  экране.  Оба
напряженно всматривались.
   - Так. Он жив. Дышит. Давление  никуда  не  годное  -  шестьдесят  на
тридцать, и пульс соответствующий. А уровень сознания?  Где  у  нас  тут
церебральные?..
   - Скверно, - сказал Луговой.
   - Ясно, - почти одновременно проговорил и капитан. - На палубу вышел,
сознанья уж нет. Где он - можем определить? Запрашивай каждое помещение.
   Быстро!
   - Время уйдет... - Еще больше уйдет, если  станем  искать,  не  зная,
где.
   Перебежали  к  другому  пульту.  Скомандовали.   Автоматика   каждого
помещения корабля докладывала: пусто, один человек, два человека,  один,
пусто, пусто... В общем, люди находились там, где им и полагалось  быть.
Только в четвертой  боковой  шахте,  близ  входа  в  энергодвигательный,
оказалась какая-то фигурка, которой там быть вовсе не следовало.
   - Кто это? - подумал Луговой вслух. - Майя, что ли?
   - Нет. Она - вот где, в инженерном посту. А это - неизвестно кто.  Из
молодых, наверное. Ладно, там увидим. Все запросы прошли?
   - Кроме одного. Салон туристического не отвечает.
   - Заглянуть в него можно?
   Штурман попытался.
   - Вообще отключен от сети.
   - Значит, потому он туда и кинулся, - подвел итоги  капитан.  -  Все.
Идем, одеваемся и выходим.
   - Может, ему не удалось даже войти?
   - Удалось. Ты вот это забыл.
   Он ткнул пальцем в сторону пульта связи. Там и в самом деле все шесть
индикаторов горели на правой панельке, а не на  левой,  где  засветились
бы, если бы скафандры находились за пределами корабля.
   - Так что имеем полную ясность. Последние  слова  капитан  проговорил
уже, когда они вошли в лифт.
   - Давай экспресс-подъем. Сразу же берем запасной дыхательный ранец  и
первую помощь.
   - Может, сразу врача?..
   Устюг отрицательно мотнул головой:
   - Пока провозимся с подгонкой скафандра - выходить станет незачем.
   Придется самим. Не пойму только: отчего он дышит смесью? Не успел, не
смог снять шлем? Или - в салоне  разгерметизация?  Не  верится:  никаких
толчков ведь не было, никаких сигналов тревоги... - Не забудьте: там все
отключено... - Одни загадки, словом. Боюсь, что на обед к администратору
придется опоздать.
   - Пусть это будет самой большой потерей.
   Лифт остановился. Пришла пора действовать.

***

   Неопознанного человека они и в самом деле  обнаружили,  приблизившись
ко входу в энергодвигательный.
   - Везет мне сегодня на деток, - проворчал Устюг. - Флор, ты чего  тут
околачиваешься? Ты пока еще не член экипажа.
   - Там Майя, - сообщил сын.
   - Это мне известно. Вы что - решили все сюда переселиться?
   - Нет... мне только на минуту ее увидеть.  Очень  важно.  И  я  сразу
уйду.
   - Так уж срочно?
   - Разреши войти с вами.
   Капитан колебался не более секунды. Хорошая возможность повоспитывать
потомка; но уж очень сейчас было не до того.
   - Ладно. Но чтобы одна нога здесь, другая - там.
   - Спасибо, отец.
   Процедура открывания заблокированной двери - проверка данных капитана
- заняла лишь секунды, после чего вход раскрылся.
   Майя встретила их тут же, в коридоре.
   - Рева ты, - не удержался отец при виде ее покрасневших глаз.  -  Все
будет в порядке,  главное  -  спокойствие.  Тут  тебя  брат  навещает  -
пообщайся с ним, пока я его не выставил. Штурман, давай  костюмы.  Атос,
Семен - поможете одеться.
   И пока нас не будет - станете ждать около выхода. Флор,  побеседовали
уже? Как говорится, в одно касание.
   Разговор брата с сестрой и в самом деле занял очень немного  времени:
ровно столько, сколько нужно  было,  чтобы  принять  из  рук  в  руки  и
спрятать в карман маленькую коробочку с кристаллом.
   - Поговорили, отец.
   Это "отец" всегда  раздражало  капитана.  У  людей  принято  говорить
"папа".
   Но сейчас он не стал высказывать свою точку зрения на обращение сына.
   - Хорошо. Иди. Больше тебе здесь делать нечего.
   Но Флор и сам уже шел к выходу. Тем не менее  капитан  проводил  его,
чтобы убедиться, что дверь за вторым сыном закрылась  надежно.  С  этими
молодыми, даже с собственными детьми, все еще надо держать  ухо  востро.
Хотя они, кажется, и начали уже приходить в сознание.
   - Одеваемся, - скомандовал капитан.
   Оба облачились в костюмы так быстро, как только можно  было  сделать,
не нарушая правил безопасности. Помощь ребят оказалась кстати.
   - Майя, тебе придется нас выпустить. Ребята пусть посмотрят, как  это
делается. Сможешь?
   - Я умею. Игорь мне показал. Я и его выпускала.
   Игорь? Гм... Он вроде бы давно не мальчик?
   Но шлем был уже надет, и капитан Устюг ничего дочери не сказал.
   Через три минуты оба корабельщика оказались уже в пространстве.
   - Пойдем по тротуарам? - спросил Луговой по связи.
   - Слишком долго. Летим прямо к энергодвигательному.
   И они включили движки.

***

   Нарев потянул носом воздух и высоко поднял брови.
   - Обычно я легко узнаю кушанье по запаху, - сообщил он. -  Но  сейчас
сдаюсь. Что-то необычное.
   Карский  удовлетворенно  улыбнулся.  Но  тут  же  лицо  его  выразило
озабоченность:
   - Боюсь, как бы не перестоялось... - Он взглянул на часы:
   - Удивляюсь: обычно капитан не отстает от стрелки хронометра.  Судья,
не знаете ли, куда исчез ваш супруг?
   Зоя постаралась найти ответ, не компрометирующий капитана:
   - Он ушел рано, вместе со  штурманом.  По-моему,  они  направились  к
инженеру. Он сказал только, что необходимо провести очередную  табельную
проверку - кажется, речь шла о компьютерной системе - я  не  поняла  как
следует,  не  успела  еще  по-настоящему   проснуться.   Думаю,   ничего
серьезного не происходит - иначе он объяснил бы подробно.
   Это сообщение никого не  обеспокоило:  за  многие  годы  люди  успели
привыкнуть к  постоянной  исправности,  даже  больше  -  к  неуязвимости
корабля. И в самом деле: здесь ведь даже  плохой  погоды  не  бывало,  в
отличие от открытых планет.
   - Интересно, - сказал Нарев, слегка улыбаясь, - как капитану  удается
сочетать отношение к вам как к супруге и к  правительнице  нашего  мира?
Ничего не изменилось после вашего избрания?
   - Нет, ничего, - ответила Зоя, не обидевшись.  -  У  него  устойчивый
характер. Да и что могло измениться?
   - Полагаю, - молвил администратор, - что мы не станем дожидаться его.
Тем более что Судья, безусловно, поставит его в  известность  обо  всем,
что будет здесь обсуждаться.  С  вашего  позволения,  приглашаю  всех  к
столу.
   - Пора, пора, - подхватил Нарев. - Меня терзает любопытство:  чем  вы
надумали нас попотчевать?..
   Следующие полчаса прошли почти целиком в молчании -  оно  прерывалось
только  возгласами  одобрения,  какие  раздавались   после   того,   как
отведывалось каждое новое блюдо. И  лишь  за  чашкой  кофе  хозяин  дома
разрешил разговаривать на другие, не гастрономические темы:
   - Теперь мы с удовольствием выслушаем вас, если даже  ваше  сообщение
окажется продолжительным.
   Нарев немного расслабился  после  насыщения;  но  обращени