же  спрашивал   только,   следует   ли   считать
гипотетический  конфликт  между  квинтянами  значащей   предпосылкой   для
дальнейшей разведки. Но при том уровне анализов, которого эксперты  сумели
достичь, они не хотели говорить  ни  о  каких  определенных  предпосылках.
Определенность - не гипотеза, а гипотеза - не  определенность.  Они  знали
уже достаточно, чтобы понять, как шатки  исходные  положения,  на  которые
опирается их знание. К несчастью, и  в  "молодом"  аппарате  отсутствовали
системы связи, хоть малость похожие на те, что  можно  вывести  из  теории
конечных  автоматов  и  информатики.  Может  быть,  вироиды  сожрали   эти
псевдонервные системы дочиста? Но от них должны были  бы  остаться  следы.
Останки. Может быть, они и остались, но их не удавалось  идентифицировать.
Можно ли от микрокалькулятора на батарейках, сунутого  под  гидравлический
пресс,  прийти  к  теории  Шеннона  или  Максвелла?  Последнее   совещание
проходило в исключительно напряженной атмосфере. Стиргард не интересовался
позитивными определениями. Он спрашивал только, можно ли считать, что  нет
доказательств того, что квинтяне владеют сидеральной  инженерией.  Это  он
считал самым важным. Если кто и догадывался - почему, то молчал.  "Гермес"
лениво дрейфовал во мраке, а они плутали  в  чаще  неизвестных.  Пилоты  -
Гаррах и Темпе - молча прислушивались к обсуждению. Врачи  тоже  не  брали
слова. Араго больше не носил свою  монашескую  одежду  и  в  разговорах  -
как-то получалось, что они часто сидели вчетвером на  верхнем  ярусе,  над
рубкой, - никогда не вспоминал своих слов "а если там царит  зло?".  Когда
Герберт сказал, что ожидания  рушатся  при  встрече  с  действительностью,
Араго с ним не согласился. Сколько  они  преодолели  преград,  которые  их
предкам  в  двадцатом  веке  казались  непреодолимыми!  Как   гладко   шло
путешествие, они без потерь  пролетели  целые  световые  годы,  "Эвридика"
точно вошла в Гадес, а сами они достигли глубин  созвездия  Гарпии,  и  от
обитаемой планеты их отделяют дни или часы.
   -  Вы,  отец,  занимаетесь  психотерапией.  -  Герберт  усмехнулся.  Он
по-прежнему называл доминиканца так - ему было трудно, обращаясь  к  нему,
произносить "коллега".
   - Я говорю правду, ничего больше. Я не знаю, что с  нами  будет.  Такое
незнание - наше врожденное состояние.
   - Я знаю, о чем вы, отец, думаете, - выпалил Герберт. - Что  Творец  не
желал таких путешествий - таких встреч, такого "общения цивилизаций"  -  и
потому разделил их расстояниями. А мы не только сварили компот из райского
яблока, но уже пилим вовсю Древо Познания...
   - Если вы хотите знать мои мысли, я к вашим  услугам.  Я  полагаю,  что
Творец ни в чем нас не ограничил. К тому же пока неизвестно, что  вырастет
из прививок, взятых от Древа Познания.
   Пилотам не  пришлось  услышать  продолжение  теологического  спора,  их
вызвал командир -  он  брал  курс  на  Квинту.  Показал  им  навигационную
траекторию, затем добавил:
   - На борту царит настроение, которого я не ожидал. Буйство  воображения
должно  иметь  границы.  Как  вы  знаете,  разговор  идет   о   непонятных
конфликтах, микромашинах, нанобаллистике, схватке - на нас  давит  балласт
предубеждений, и он нас слепит. Если мы будем дрожать, вскрыв какие-то два
устройства, то впадем в  растерянность  и  любое  действие  нам  покажется
безумным риском. Я сказал это ученым, поэтому говорю и вам. А сейчас  -  в
добрый путь. До Септимы курс может держать GOD. Потом  я  хочу,  чтобы  вы
дежурили в рубке, очередность установите сами.
   Корабль уже шел на тяге, и вернулось, хотя и слабое, тяготение.  Гаррах
пошел  с  Темпе  за  старой  книжкой,  взятой  с  "Эвридики".  Когда   они
расставались в  дверях  каюты,  Гаррах,  наклонившись,  как  бы  собираясь
сообщить тайну, сказал:
   - Бар Хораб знал, кого послать на "Гермесе". А? Знавал лучших?
   - Может, и знал. Не лучших. Таких, как он.



ЛУНА

   Планету  окружало  плоское  кольцо  из  ледяных  глыб,   огромное,   но
нестабильное. Расчеты, проведенные Лакатосом и Белей непосредственно перед
погружением "Эвридики", оказались верными.  Разделенное  одной  большой  и
тремя меньшими кольцевыми щелями,  кольцо  не  могло  продержаться  дольше
тысячи  лет  из-за  пертурбаций,   вызываемых   тяготением   Квинты,   ибо
одновременно увеличивался его диаметр и терялась масса. Наружная его часть
растягивалась центробежными  силами,  а  внутреннюю  трение  об  атмосферу
превращало  в  тающие  обломки  и  пар,  поэтому  часть  вод,  выброшенных
неведомым способом в пространство, возвращалась на  планету  непрестанными
потоками дождя. Трудно было представить, чтобы квинтяне умышленно устроили
себе такой потоп.  Кольцо  первоначально  состояло  из  трех  или  четырех
триллионов тонн льда и год за годом утрачивало  миллиарды  тонн  массы.  В
этом крылось множество загадок. Кольцо нарушало  равновесие  климата  всей
планеты. Вдобавок к ливневым дождям  его  мощная  тень  накладывалась  при
обороте вокруг солнца то на северное, то на южное полушарие. Оно  отражало
солнечный свет, и от этого не только понижалась средняя температура, но  и
искажалась циркуляция пассатов  в  атмосфере.  Граничные  области  по  обе
стороны от отбрасываемой тени были зонами постоянных бурь и циклонов.
   Если жители планеты  понизили  уровень  океанов,  то  они  располагали,
по-видимому, достаточной энергией, чтобы придать  водопадам  или,  вернее,
водовзлетам вторую космическую скорость и тем самым вымести ледяные  массы
из окрестностей своей планеты так, чтобы, растопившись от солнечного жара,
они улетучились без  следа  либо  ледяными  метеоритами  затерялись  среди
астероидов.
   Недостаток мощности должен был  удержать  авторов  проекта  от  нелепой
затеи. Предсказать крах можно было элементарно просто. Однако не ошибка  в
планетной инженерии, а что-то другое остановило начатые  много  лет  назад
работы. Такой вывод напрашивался с неизбежностью. Кольцо,  плоский  щит  с
дырой диаметром пятнадцать тысяч километров, в которой торчала  опоясанная
планета, состояло в средних своих полосах из ледяных глыб, а  на  наружной
кромке - из мелких кристалликов  льда,  причем  поляризованных,  очевидно,
тоже в результате намеренного воздействия. Одним словом, при  формировании
кольцо подчинялось своим творцам по параметрам движения и по конфигурации.
Оно было стационарно установлено в плоскости экватора,  но  на  внутренней
стороне, нависшей над экватором, представляло собой хаотическое месиво.  В
целом оно выглядело как космическая постройка, заброшенная в  ходе  работ.
Почему?
   Из океанов поднимались  два  больших  континента  и  один  меньший,  по
площади  втрое  превосходящий  Австралию,  но  расположенный  у  северного
полярного круга и поэтому названный землянами  Норстралией.  Инфралокаторы
обнаружили на  континентах  относительно  теплые  несейсмические  места  -
возможно,  тепловые  выделения  больших  силовых  станций.  Это  не   были
теплоцентрали, использующие ископаемые вроде нефти или угля  либо  топливо
ядерного типа. Первые  выдали  бы  себя  отходами,  загрязняющими  воздух,
другие - радиоактивным пеплом. Как  известно,  на  ранней  стадии  ядерной
энергетики  Земли  самые  большие  трудности  возникли  с  его  безопасным
удалением.  Но  для  техники,  способной  выбросить  через  гравитационную
воронку  часть  океанов,  избавление  от  радиоактивных  отходов  было  бы
забавой.   Однако   лед   кольца   не   обнаруживал   никаких    признаков
радиоактивности. Либо квинтяне употребляли другой вид ядерной  энергетики,
либо их энергетика была совершенно иной. Но какой?
   За планетой тянулся газовый шлейф, обильно  насыщенный  водяным  паром,
который стекал туда главным  образом  из  кольца.  "Гермес",  зависнув  на
стационарной орбите за Секстой - подобной Марсу, но  большей,  чем  он,  с
густой атмосферой, отравленной постоянными выбросами вулканов  и  газовыми
соединениями циана, - послал в  качестве  наблюдателей  за  Квинтой  шесть
орбитеров, которые  непрерывно  передавали  результаты  исследований.  GOD
составлял из них подробное изображение Квинты. Самым странным оказался  ее
радиошум. По меньшей мере несколько сот сильных передатчиков  работали  на
всех континентах без какой бы то ни было модуляции по фазе или частоте. Их
передачи  были  хаотическим  белым   шумом.   Расположение   антенн,   как
направленных, так и  изотропных,  легко  удалось  установить.  Создавалось
впечатление, что квинтяне решили забить себе все  каналы  электромагнитной
связи - от самых коротких волн до километровых. В таком случае у них могла
быть только проводная связь, но  для  чего  тогда  этот  шум,  поглощающий
гигаватты? Еще более странными - ибо "странности"  планеты  возрастали  по
мере  успехов  в  наблюдении  -  оказались  искусственные   спутники.   Их
насчитывался почти миллион, на высоких и низких орбитах, как круговых, так
и эллиптических, с афелиями, вынесенными далеко за луну.  Зонды  "Гермеса"
отмечали спутники также вблизи себя, а несколько -  даже  в  восьми-десяти
миллионах километров. Спутники эти сильно различались по размерам и массе.
Самые большие  были,  вероятно,  пусты,  нечто  вроде  надутых  в  пустоте
неуправляемых шаров.  Часть  из  них  опала  из-за  утечки  газов.  Раз  в
несколько дней какой-нибудь из мертвых  спутников  сталкивался  с  ледяным
кольцом, создавая эффектное зрелище - вспышку всех  цветов  радуги,  когда
лучи солнца преломлялись  в  тучах  кристаллов  льда.  Получившееся  таким
образом  облако  медленно  рассеивалось  в  пространстве.   Напротив,   те
спутники, которые проявляли активность  хотя  бы  тем,  что  двигались  по
орбитам, требующим постоянной корректировки курса, или  же  изменяли  свою
форму, словно огромные свитки  металлической  фольги,  никогда  с  кольцом
Квинты не сталкивались. Голографическая трехмерная карта  орбит  спутников
на первый взгляд выглядела как рой пчел, шершней и микроскопических мушек,
кружащийся вокруг планеты. Это многослойное скопление не  было  хаотически
разбросанным. Сразу же можно было заметить в нем  простую  закономерность:
спутники на близких орбитах часто шли  парами  либо  тройками,  а  другие,
особенно при стационарном обращении,  при  котором  каждое  тело  движется
синхронно с поверхностью планеты, ходили по солнцу или от  солнца,  как  в
фигурах танца.
   По мере поступления данных об  их  расположении  GOD  построил  систему
координат - нечто вроде сферической системы графиков.  Различение  мертвых
спутников  и  живых,  то  есть  пассивно  дрейфующих  и  управляемых  либо
автономных,  было  крепким  орешком,  ибо  нужно  было  учесть   параметры
множества микроскопических масс, двигающихся в поле тяготения  Квинты,  ее
луны и солнца. Наконец, тщательное наблюдение выявило мириады  ракетных  и
спутниковых останков, которые часто падали на  солнце.  Некоторые  из  них
имели кольцевую, тороидальную форму, и из  них  торчали  нитевидные  шипы,
причем самые большие из этих колец на полдороге между планетой и ее  луной
проявляли некоторую активность.  Шипы  были  дипольными  антеннами,  и  их
излучение  после   отфильтровки   от   шумового   фона   планеты   удалось
квалифицировать,  как  шум  на  самых   коротких   волнах   за   пределами
радиодиапазона. Часть этого  шума  приходилась  на  жесткое  рентгеновское
излучение, неспособное достичь поверхности Квинты, поскольку его поглощала
атмосфера. Ежедневно  к  сумме  полученных  сведений  GOD  добавлял  новые
порции, и, пока Накамура, Полассар, Ротмонт и Стиргард ломали  голову  над
ребусом,  составленным  из  ребусов,  пилоты,  не  вмешиваясь  в   научные
рассуждения, составили собственное мнение: Квинта - это планета инженеров,
одержимых какой-то  манией;  грубо  говоря,  SETI  вложил  массу  труда  и
миллиарды, чтобы отыскать сумасшедшую цивилизацию. Однако и они ощущали  в
этом безумии какую-то систему. Сам собой напрашивался образ  "радиовойны",
доведенной до полного абсурда: никто ничего  не  передает,  поскольку  все
заглушают всех.
   Физики пытались помочь GOD'у гипотезами, основанными на допущении форм,
антиподных человеческим. Может быть, жители Квинты  настолько  существенно
отличаются от людей своей анатомией  и  физиологией,  что  речь  и  зрение
заменяют другие, неакустические и невизуальные  чувства  или  коды?  Может
быть, тактильные? Или запахи? Или связанные с ощущением гравитации?  Может
быть, шум - это передача энергии, а не информации? Может быть,  информация
бежит по волноводам, которые нельзя обнаружить астрофизическими  методами?
Может быть, вместо того чтобы всячески фильтровать этот на  первый  взгляд
бессмысленный  шум,  нужно  в  принципе  пересмотреть  всю   аналитическую
программу? GOD отвечал с обычной бездушной  терпеливостью.  Зная  много  о
людских эмоциях, сам он был их начисто лишен.
   Если  это  передача  энергии,  то  должны  быть  принимающие   системы,
допускающие некоторый  минимум  утечек  или  потерь  -  ибо  стопроцентная
производительность невозможна.  Однако  на  планете  не  замечено  никаких
приемных устройств, соразмерных передаваемой мощности. Часть ее, способная
пробить  атмосферу,  направлена  на  множество  спутников.  Однако  другие
передатчики и другие спутники заглушают  это  целенаправленное  излучение,
причем достаточно эффективно.  Это  похоже  на  толпу,  в  которой  каждый
старается перекричать окружающих.  И  даже  если  бы  там  собрались  одни
мудрецы, все речи их слились бы в страшный всеобщий крик.
   Наконец,  если  какие-то  диапазоны  служат  для  связи,  то  они   при
абсолютном заполнении каналов передаваемыми сигналами могут восприниматься
как белый шум; однако квинтянский шум обладает интересной характеристикой.
Это не "абсолютный  хаос".  Скорее  это  равнодействующая  противоположных
передач. Длину волны каждый передатчик выдерживает абсолютно точно. Другие
передатчики заглушают ее или гасят, переворачивая  передаваемую  амплитуду
по фазе. GOD наглядно показал эту электромагнитную ситуацию,  преобразовав
радиоспектр  в   оптический.   Белое,   спокойное   пространство   планеты
преобразовалось в картину разноцветных  вибраций,  диск  Квинты  запестрел
соревнованием  красок.   Разливающийся   пурпур   окружал   ретрансляторы,
окрашивая  белизну,  и  сразу  же   туда   вливалась   зелень,   возникала
расплывающаяся паутина цветов; время  от  времени  один  из  них  достигал
наибольшей яркости и сразу же тускнел.
   Тем временем прибыла информация  от  зондов,  направленных  на  дальнюю
разведку квинтянской луны. Два из пяти пропали - неизвестно как, поскольку
исчезли в периселении, невидимом с "Гермеса". Стиргард сделал  выговор  за
неосторожность  Гарраху,  не  пославшему  вслед  за  разведчиками  резерв,
способный обеспечить постоянный надзор также и в области за луной.  Однако
три зонда все же совершили облет естественного спутника планеты и, не имея
возможности пробить своей сигнализацией густой  шум,  передали  полученные
снимки лазерным кодом.  Информация  сперва  подверглась  сжатию,  так  что
тысяча битов вместилась в один импульс продолжительностью  в  наносекунду.
После неполной минуты такой передачи GOD  сообщил,  что  из  апоселения  к
разведчикам двинулись три квинтянских орбитера, до сих пор  не  замеченные
из-за слишком малых размеров. Их  выдало  тепло  работающих  двигателей  и
допплеровский эффект развитого ими ускорения. Ничто не  указывало  на  то,
что приказ перехватить разведчиков был послан с планеты. На это просто  не
хватило бы времени. Горячие точки шли уже  на  лобовую  встречу.  Командир
приказал избежать ее. Патрульная тройка выбросила имитаторы, послав вперед
облака металлической фольги и надувных шаров.  Поскольку  этот  маневр  не
сбил с толку перехватчиков, патруль разведчиков выпустил облако  натрия  и
впрыснул туда кислород. Возникло огненное облако. И  едва  исчезли  в  нем
квинтянские ракеты, разведчики вырвались из облака по  спирали  и,  вместо
того чтобы лететь к кораблю, столкнулись и саморазрушились, разлетевшись в
пыль. Стиргард стянул с орбит на борт  все  наблюдательные  зонды,  а  GOD
приступил к демонстрации результатов разведки. На обратной  стороне  луны,
пустынной и изрытой  кратерами,  перемещался  туда  и  обратно  огонек  со
спектром ядерной плазмы, причем так быстро, что, если бы его не удерживало
соответственно  сконцентрированное  магнитное  поле,  он  вылетел   бы   в
пространство и тут же в  нем  погас.  Что  же  именно  совершало  там  эти
маятниковые прогулки между двумя старыми кратерами со скоростью шестьдесят
километров в секунду? Что это было  за  бледное  пламя?  GOD  уверял,  что
планета не обнаружила "Гермес" и, значит,  не  следит  за  ним.  Ничто  не
говорило об этом. Он отмечал только постоянный шум и слышные на  его  фоне
потрескивания,  вызываемые  входом  спутников  в  атмосферу,  а  также  их
столкновениями с ледяным щитом, поскольку использовал атмосферу  Квинты  в
качестве линзы для своих радиоскопов.
   Мнения о том, что делать дальше, разделились. Но все были согласны, что
квинтян  не  следует  уведомлять  о  прибытии  экспедиции.  Камуфляж  было
необходимо поддерживать, пока не  понята  хотя  бы  одна  из  бесчисленных
загадок. Нужно было решить, послать ли на другую сторону луны  беспилотный
посадочный аппарат или сажать на нее  корабль.  Об  альтернативных  шансах
этого выбора GOD знал столько же, сколько и люди: в сущности,  ничего.  По
данным разведки, проведенной патрулем, луна казалась незаселенной, хотя  и
имела атмосферу. Удержать ее луна не могла, несмотря  на  то  что  была  в
полтора раза массивней спутника Земли. К тому же состав  лунной  атмосферы
оказался очередной головоломкой:  благородные  газы  -  аргон,  криптон  и
ксенон, с примесью  гелия.  Без  искусственной  подпитки  такая  атмосфера
улетучилась бы за несколько лет.  О  технических  работах  еще  явственнее
свидетельствовал плазменный огонек. Однако луна молчала, магнитное поле  у
нее отсутствовало, и Стиргард решился на посадку. Если и были там какие-то
существа, то только в подземельях, глубоко под скальной скорлупой, изрытой
кратерами  и  кальдерами.  Застывшие  моря  лавы  блестели  лучами  полос,
разбегающихся  от  самого  большого  кратера.  Стиргард  решил   совершить
посадку, предварительно превратив "Гермес" в  комету.  Кингстоны  корпуса,
открывшиеся  вдоль  бортов,  начали  выпускать  из  баков  пену,  которая,
раздуваемая  пузырьками  газа,  окружила  весь  корабль  огромным  коконом
хаотично застывшей  пористой  массы.  "Гермес",  подобно  косточке  внутри
плода,  укрылся  в  губчатой  оболочке.  Даже  вблизи  он   выглядел   как
продолговатый  скальный  обломок,  покрытый  воронками  кратеров.  Остатки
лопнувших пузырей делали эту скорлупу похожей на поверхность астероида,  в
течение  многих  веков  подвергавшегося  бомбардировке  облаками  пыли   и
метеорами. Неизбежные выхлопы тяги должны были уподобиться хвосту  кометы,
при ее движении к перигелию отклоняющемуся от  орбиты  по  направлению  от
солнца. Эту иллюзию  обеспечивали  дефлекторы  тяги.  Точный  спектральный
анализ выявил бы, конечно, импульс и газовый состав,  не  встречающийся  у
комет.  Но  такой   возможности   нельзя   было   избежать.   "Гермес"   с
гиперболической скоростью помчался от Сексты к орбите  Квинты  -  в  конце
концов, встречаются такие быстрые внесистемные кометы - и через две недели
полета, затормозив за луной, выслал наружу манипуляторы  с  телевизионными
глазами. Иллюзия старой, выщербленной скалы была превосходной: только  при
энергичном ударе мнимая скала эластично  прогибалась,  как  надувной  шар.
Саму посадку замаскировать не удалось: входя кормой  в  лунную  атмосферу,
корабль сжег оболочку вокруг сопел, остальное доделало атмосферное трение.
Оно сорвало расплавленную маску, и  голый  панцирный  колосс,  давя  собою
пламя, шесть