ике создан  другой.  При  этом  любые  градации  всегда
относительны, и четкого различия  между  "цереброматикой  с  убийством"  и
"цереброматикой,  преобразующей  некоторые  черты  сохраняемой  личности",
провести нельзя. Столь резкое хирургическое  вмешательство,  как  удаление
лобных  долей  мозга  (лоботомия),  приводит  к  существенным   изменениям
характера, индивидуальности, побуждений и эмоций. Ввиду  этого  во  многих
странах (в том числе и в Польше) эта операция запрещена. Она является  тем
более опасной, что субъективно человек обычно  не  отдает  себе  отчета  в
изменениях, которые произошли в его психике. Правда, следует  оговориться,
что все  это  относится  к  операциям,  единственным  результатом  которых
является увечье.
     Можно ли, однако, создать такую "приставку",  которая,  как  носитель
"музыкального таланта" при "подключении" к мозгу мистера  Смита,  обогатит
его личность, но не приведет к ее разрушению? На этот вопрос  нельзя  дать
категорический и универсальный ответ. Труднее всего установить грань между
допустимым  и   недопустимым.   Ведь   цереброматик,   который   обязуется
действовать  "осторожно",  подобен   человеку,   берущему   по   нескольку
стебельков из стога сена. Убыль  при  каждом  заимствовании  ничтожна,  но
через какое-то время стог перестает  существовать  -  кто  может  сказать,
когда это случилось?  Поэтому  цереброматик,  который  хочет  "переделать"
Смита в Бетховена путем мельчайших изменений, не менее  опасен,  чем  тот,
кто замышляет провести такую операцию с легкостью, одним махом.
     Выше мы представили техническую сторону проблемы в  упрощенном  виде,
так как роль различных отделов  мозга  в  формировании  личности  является
неодинаковой.  Центры,  имеющие   точную   локализацию   (корковая   часть
анализатора), как,  например,  зрительное  или  слуховое  поле,  оказывают
минимальное   влияние   на   структуру   личности.   С   другой   стороны,
супраорбиталь-ные извилины и ядра таламуса играют в этом отношении большую
роль, чем другие части мозга. Однако это не имеет  существенного  значения
для наших выводов. Этика, а не "технические проблемы"  требует  отвергнуть
идею "переделок души" - переделок, в результате которых данная, хотя бы  и
примитивная, личность превратится в личность, возможно, очень  обаятельную
и высокоталантливую, но д_р_у_г_у_ю. "Технология души" и в нынешней и в ее
будущей форме наталкивается здесь на проблему субъективной  неповторимости
бытия личности -  неповторимости  не  в  смысле  загадочного  явления,  не
поддающегося  анализу,  а  просто  в  смысле  неповторимости  динамической
траектории  сложной  системы.  Определение  того,  какие  отклонения  этой
динамической траектории следует  считать  полным  изменением  личности,  а
какие - только "коррекцией", не нарушающей непрерывности ее существования,
такое определение было бы произвольным, то есть условным. Другими словами,
цереброматика  может  убивать  людей  незаметно,  так  как  вместо  трупа,
служащего материальной уликой совершенного преступления,  возникает  новый
человек. Само "убийство" можно расчленить на любое число стадий,  что  еще
больше затрудняет обнаружение  подобных  операций,  а  также  установление
виновности.
     Таким образом, мы выяснили, что мистер Смит поступит разумно, если не
будет стремиться к тому, чтобы его "переделали" в Казанову или в  великого
изобретателя, так как хотя в результате  мир  может  получить  выдающегося
человека, но мистер Смит утратит то, что он должен больше всего ценить,  а
именно самого себя 2.
     Но ведь можно сказать, что жизнь человека от рождения  и  до  зрелого
возраста представляет собой непрерывное "умирание"  сменяющих  друг  друга
личностей    -    двухлетнего    карапуза,    шестилетнего     проказника,
двенадцатилетнего подростка и т.д. вплоть до  весьма  на  них  не  похожей
личности  взрослого  человека.  И  если  кто-нибудь  хочет   подвергнуться
психической переделке, которая даст обществу более  ценную  личность,  чем
существующая ныне в лице просителя, то почему бы ему в этом отказать?
     Несомненно, без труда можно представить себе цивилизацию,  в  которой
разрешены цереброматические операции,  а  также  цивилизацию,  в  которой,
например,     принудительной     персонокластической 3     цереброматизации
подвергаются  преступники.  Однако  необходимо  со  всей   определенностью
заявить, что такие операции являются для личности губительными.  "Переход"
из личности в личность невозможен ни как  обратимый,  ни  как  необратимый
процесс, так как между двумя стадиями такой метаморфозы происходит  распад
психики, равнозначный прекращению существования данного индивидуума. Можно
быть только самим собой или никем - с двумя оговорками,  о  которых  будет
сказано ниже 4.


1
     Не  очень  ясно,  почему  следующие  далее  проблемы  автор  называет
"онтологическими". Он,  видимо,  связывает  термин  "онтология"  с  бытием
личности. - Прим. ред.
2
     Явилось ли результатом данной операции полное "уничтожение"  личности
в момент времени T1 и замена ее новой  личностью  к  моменту  времени  T2,
эмпирически  проверить   невозможно.   Ведь   при   помощи   цереброматики
осуществляется  непрерывное  "изменение  курса",  и   поскольку   раскрыть
убийство первоначальной личности нельзя, следует вообще запретить операции
подобного рода. Небольшие "коррекции", по всей  вероятности,  не  ведут  к
гибели личности. Однако, так же как в парадоксе с лысым, в  данном  случае
неизвестно, когда безвредные поправки превращаются в преступление.
3
     Персонокластический  -  связанный  с  "расчленением"   личности   (от
греческого слова хластоз - поломанный). - Прим. перев.
4
     Можно "перетащить" весь объем опыта и воспоминаний прежней личности в
новую,  то  есть  искусственно  сформированную.  На  первый   взгляд   это
обеспечивает непрерывность существования, но прежние воспоминания в  новой
личности  "не  приживаются".  Однако  я  отдаю  себе  отчет  в  том,   что
категоричность моего мнения по этому вопросу спорна.




  ГЛАВА ШЕСТАЯ
  ФАНТОМОЛОГИЯ

(f)  ТЕЛЕТАКСИЯ И ФАНТОПЛИКАЦИЯ

     Категорическое утверждение, сделанное в конце предыдущего раздела,  о
том,  что  можно  быть  или  самим  собой,  или  никем,  не   противоречит
потенциальным возможностям фантоматики. Мы уже  знаем,  что  мистер  Смит,
который повторяет в фантомате  жизнь  Нельсона,  только  играет,  то  есть
имитирует, знаменитого адмирала. Лишь исключительная  наивность  могла  бы
склонить его к убеждению, что  он  и  в  самом  деле  является  выдающейся
исторической личностью.  Конечно,  если  бы  он  достаточно  долго  жил  в
фантоматическом мире, тот факт, что его адмиральские  приказы  выполняются
беспрекословно, в  конце  концов  повлиял  бы  на  его  психику,  и  можно
опасаться, что, вернувшись к себе в банк, он  распорядился  бы  (возможно,
только по рассеянности) вздернуть главного бухгалтера  на  рее  фок-мачты.
Если бы он попал в фантоматический мир ребенком или подростком, то мог  бы
в такой степени вжиться в обстановку, что возвращение  к  действительности
было бы для  него  чрезвычайно  трудным,  а  может  быть,  и  невозможным.
Совершенно очевидно, что младенец, который с  первых  дней  жизни  был  бы
помещен в "фантоматическую пещеру", мог бы вырасти дикарем, и тогда уже ни
о каком возврате к цивилизации для него не было бы и речи.  Я  говорю  все
это не для того, чтобы позабавить читателя парадоксами или шутить,  а  для
того, чтобы показать, что личность не является чем-то раз навсегда данным,
а фантоматика - эквивалентом обычных грез наяву, разве что несколько более
колоритных и пластичных.
     Иллюзорность  фантоматики  человек,  подвергающийся   фантоматизации,
может установить только путем сравнения  с  действительностью.  Совершенно
очевидно,  что  продолжительная   фантоматизация   делает   такую   оценку
невозможной и неминуемо приводит к стабильным изменениям, которые  никогда
бы не возникли в реальной жизни человека. Впрочем, это лишь частный случай
общей проблемы приспособления к данной среде и времени.
     Мы уже указывали, сколь существенную трудность составляет то свойство
фантоматического спектакля, что он  является  неподлинным  и  представляет
собой осуществляемый биотехнически уход от  действительности.  Кибернетика
предлагает  два  способа  преодоления  такой  неподлинности   переживаний.
Назовем эти способы (ибо в конце  концов  их  нужно  как-нибудь  назвать!)
телетаксией и фантопликацией.
     Если фантоматизация - это "короткое замыкание", то  есть  подключение
человека к машине, фальсифицирующей действительность и изолирующей его  от
внешней среды, то телетаксия - это подключение его к такой машине, которая
служит лишь промежуточным звеном между этим человеком  и  реальным  миром.
Прототипом "телетактора" является, например,  телескоп  или  телевизионный
приемник.  Однако  эти  прототипы  чрезвычайно  несовершенны.   Телетаксия
позволяет "подключить" человека к произвольно выбранной реальной ситуации,
так чтобы он ощущал, будто действительно находится в ней.  Технически  эту
проблему можно решить различными способами. Например, можно строить точную
модель человека, рецепторы которой  (зрительные,  слуховые,  обонятельные,
осязательные,  рецепторы  равновесия  и  т.д.)  подключаются  к  сенсорным
нервным путям человека. И то же самое проделывается со всеми двигательными
нервами. "Подключенный" к мозгу  человека  "двойник",  или,  если  хотите,
"дистанционный дублер", может, например, находиться в кратере вулкана,  на
вершине горы Эверест, в околоземном  космическом  пространстве,  он  может
вести светский разговор в Лондоне, в то время как сам  человек  все  время
пребывает в Варшаве. Правда, конечная скорость сигналов  связи,  в  данном
случае радиосигналов, не позволяет этому alter ego 1 слишком  удаляться  от
человека, который им управляет. Уже при передвижении по  поверхности  Луны
возникнет четкий эффект запаздывания реакции,  поскольку  требуется  около
секунды времени, чтобы сигнал дошел  до  Луны,  и  столько  же,  чтобы  он
вернулся  обратно.  Ввиду   этого   на   практике   человек,   управляющий
"дистанционным дублером", не  может  отдаляться  от  него  больше  чем  на
несколько  (максимум  на  десять-пятнадцать)  тысяч  километров.   Иллюзия
присутствия на Луне или в кратере вулкана  будет  совершенной,  но  вполне
безопасной,  так  как  гибель  "дистанционного  дублера"  (например,   при
какой-либо катастрофе, вроде каменного обвала) приведет лишь к  внезапному
прекращению сеанса и не нанесет никакого ущерба здоровью  человека.  Такая
система связи будет особенно полезной  при  исследовании  небесных  тел  и
вообще может найти применение в многочисленных ситуациях, ничего общего  с
развлечением  не  имеющих.  Естественно,  что   внешнее   сходство   между
дистанционным  дублером   и   управляющим   им   человеком   не   является
обязательным, а в космических исследованиях было  бы  даже  излишним;  это
сходство может оказаться желательным при "телетактическом туризме",  когда
необходимо создать полную иллюзию путешествия. В противном случае  человек
хотя и будет видеть раскаленные солнцем белые скалы Луны и  чувствовать  у
себя под ногами ее камни, но, подняв к глазам  руку,  естественно,  увидит
конечность дистанционного дублера, а в зеркале перед ним предстанет не  он
сам, человек, а дублер-робот, что может неприятно  действовать  на  многих
людей:  ведь  таким  образом  человек  не  только  переносится  в   другую
действительность, но наряду с прежним местопребыванием утрачивает как бы и
собственное тело.
     От телетаксии недалеко до фантопликации, которая состоит  попросту  в
подключении нервных путей одного человека к тем же  самым  путям  другого.
Благодаря  такой  операции  в  соответствующим  образом  сконструированном
"фантопликате" тысяча  людей  может  одновременно  "принимать  участие"  в
марафонском беге, видеть происходящее глазами бегуна, ощущать его движения
как  свои  собственные,  одним  словом,  в  очень   значительной   степени
отождествлять свои впечатления с его  впечатлениями.  Этот  термин  выбран
потому, что в такой передаче ощущений может одновременно принимать участие
любое число  людей  (фанто_п_л_и_к_а_ц_и_я).  При  таком  методе,  однако,
передача информации является  только  о_д_н_о_с_т_о_р_о_н_н_е_й,  так  как
"подключенные к бегуну" не  могут  все  сразу  управлять  его  движениями.
Основной принцип метода уже известен. Именно таким  образом  микродатчики,
помещенные на различных частях тела космонавта,  передают  находящимся  на
Земле ученым информацию о работе его сердца, кровеносной  системы  и  т.д.
Подобными  проблемами  занимается  новая  отрасль  науки  -  бионика.  Она
стремится   воспроизвести   техническими   средствами   работу   некоторых
рецепторов живого организма или же непосредственно подключить мозг и нервы
к исполнительным механизмам, минуя некоторые нормальные  звенья,  например
руку.
     Выше было сказано, что переход из  личности  в  личность  невозможен,
причем мы  обещали  сделать  две  оговорки.  Конечно,  ни  телетаксия,  ни
фантопликация не имеют к этой проблеме никакого  отношения,  так  как  они
являются  лишь  двумя   различными   способами   "подключения   мозга"   к
определенным "источникам  информации".  Нас  же  интересуют  прежде  всего
возможность  подсоединять  мозг  одного  человека  к   мозгу   другого   и
предполагаемые последствия таких  операций,  а  именно  "переброс"  одного
сознания в другое, или же "соединение в одном блоке" психик двух или более
людей, или же, наконец, проблема метаморфозы сознания индивидуума, которая
не была бы равносильна прекращению существования  его  личности.  Если  мы
признаем, что известный нам с детства служащий Национального банка  мистер
Смит,  который  проявляет  такие-то  качества  (соответствующие   таким-то
динамическим свойствам нейронной сети его мозга), и  человек,  похожий  на
него до неотличимости, который имеет другой характер,  другие  интересы  и
способности,  но  утверждает,  что  является  мистером  Смитом,  только  с
"включенным" в мозг при помощи операции неким  "усилителем"  определенных,
недостаточно  развитых  умственных  способностей,  -  так  вот,  если   мы
признаем, что эти два человека являются двумя разными личностями, то тогда
вся проблема теряет смысл, перевоплощения  или  "переходы  психики"  будут
признаны невозможными и относительно нового мистера Смита, считающего себя
прежним мистером Смитом - банковским служащим,  следует  вынести  решение,
что это ему только кажется.
     Если, однако, выслушав его и убедившись, что  он  превосходно  помнит
свою прошлую жизнь с самого детства, а также помнит  принятое  им  решение
подвергнуться  операции  и,  наконец,  обладает  способностью   сравнивать
прежние (утраченные) черты своей психики с новыми,  мы  признаем,  что  он
является той же самой  личностью,  то  тогда  проблема  становится  вполне
реальной. Это и составляет нашу первую оговорку: в зависимости от принятых
исходных критериев мы или признаем, или не признаем  тождественность  двух
мистеров Смитов (то есть мистера Смита до операции, в момент T1, и мистера
Смита после операции, в момент T2).
     Однако   кибернетика   обладает,   увы,   абсолютно   неограниченными
возможностями. Появляется какой-то человек, в  котором  мы  узнаем  нашего
знакомого мистера Смита. Мы с ним долго беседуем и убеждаемся, что это наш
старый, нисколько не изменившийся  знакомый  собственной  персоной.  Затем
является некий демонический кибернетик и говорит нам, что тот, кто  выдает
себя за мистера Смита, в  "действительности"  является  другим  человеком,
которого он "переделал" в Смита: трансформировал нужным способом его  тело
и мозг и наделил этот мозг всей суммой  жизненного  опыта  мистера  Смита,
каковой в ходе этой операции (то есть при  составлении  описи  памяти),  к
сожалению,  скончался.  Кибернетик  даже  склонен  представить   нам   для
опознания труп нашего знакомого. Однако уголовная сторона дела  интересует
нас куда меньше, чем его онтологический аспект. В  первом  случае  тот  же
самый человек был "преобразован в другого", однако сохранил память о своем
прошлом. Во  втором  случае  совсем  другой  человек  во  всех  отношениях
"имитирует" мистера Смита, "не будучи им", так как  мистер  Смит  лежит  в
могиле.
     Если    в    качестве    критерия    преемственности    мы     примем
н_е_п_р_е_р_ы_в_н_о_с_т_ь    существования    личности    независимо    от
произведенных в ней изменений (ссылаясь,  скажем,  на  такой  пример,  как
"физиологическое превращение младенца в Эйнштейна"), то первый мистер Смит
(то есть мистер Смит из нашего первого примера)  будет  н_а_с_т_о_я_щ_и_м.
Если же в качестве  такого  критерия  принимается  н_е_и_з_м_е_н_н_о_с_т_ь
личности, то "настоящим" является второй мистер  Смит.  Дело  в  том,  что
первый мистер Смит обладает  уже  "совершенно  другой  индивидуальностью":
увлекается альпинизмом, любит кактусы, записался на курс в консерваторию и
излагает в Оксфорде естественную эволюцию, тогда как  второй  мистер  Смит
по-прежнему служит в банке и вообще "ни в чем не изменился".
     Одним словом, проблема тождественности или нетождественности личности
оказывается о_т_н_о_с_и_т_е_л_ь_н_о_й  и  зависит  от  принятых  критериев
различения. К счастью,  цивилизации,  кибернетически  примитивной,  такими
парадоксами заниматься не приходится. Цивилизация  же,  которая  полностью
овладела имитологией, фантомологией (включающей, как можно теперь сказать,
периферическую и  центральную  фантоматику,  фантопликацию,  телетаксию  и
цереброматику) и которая занимается  активно  даже  пантокреатикой,  такая
цивилизация  будет  обязана  решать   проблемы,   связанные   с   "теорией
относительности  личности".  Решения  подобных  проблем  не   могут   быть
абсолютными,  ибо  абсолютных,  инвариантных  критериев  нет.   Там,   где
преобразование   личности   становится    осуществимым,    тождественность
индивидуумов        из        я_в_л_е_н_и_я,         п_о_д_л_е_ж_а_щ_е_г_о
и_с_с_л_е_д_о_в_а_н_и_ю, превращается в я_в_л_е_н_и_е, п_о_д_л_е_ж_а_щ_е_е
т_о_ч_н_о_м_у  о_п_р_е_д_е_л_е_н_и_ю.


1
     Другому "я" (лат.).




  ГЛАВА ШЕСТАЯ
  ФАНТОМОЛОГИЯ

(g)  ЛИЧНОСТЬ И ИНФОРМАЦИЯ

     Кажется,  Норберт  Винер  первым  высказал  мысль   о   теоретической
возможности "передать" человека  "по  телеграфу",  причем  этот  необычный
способ транспортировки рассматривался как одно из  технических  приложений
кибернетики.  В  самом  деле,  чем  иным  является   человек   или   любой
материальный  предмет,  как  не  запасом  информации  определенного  рода,
информации, которую можно передать на любое расстояние, закодировав  ее  в
виде радио- или телеграфных сигналов? Можно было бы даже  утверждать,  что
все сущее есть информация. Информацией является книга и  глиняный  кувшин,
картина и психические явления,  ибо  память  -  эта  основа  непрерывности
субъективного существования  -  представляет  собой  запись  информации  в
мозгу, а стирание этой записи в результате повреждения мозга  или  болезни
может уничтожить всю  сумму  воспоминаний  человека.  Имитология  означает
воссоздание явлений на основе необходимого запаса информации. Мы, конечно,
не утверждаем, будто существует только информация. Глиняный  кувшин  можно
идентифицировать,  если  имеется  подробный   протокол,   содержащий   всю
относящуюся к кувшину (к его химическому составу,  топологии,  размерам  и
т.п.) информацию. Этот протокол,  или,  если  угодно,  опись,  в  символах
настолько идентичен кувшину,  что  на  его  основе  можно  воссоздать  сам
кувшин, причем если у нас будет достаточно  точная  аппаратура  (например,
атомный синтезатор),  то  полученную  таким  образом  копию  нельзя  будет
никаким исследован