рассуждений   Лема   такова.   Действие   технологии,
рационализирующей  человеческую  жизнь,  может   иметь   и   отрицательные
последствия. Это может происходить из-за быстрого и полного удовлетворения
потребностей. Так, годы ученья закаляют  характер  и  формируют  личность;
разработка же "информационной пилюли" сделает труды ученья излишними.
     Форсирование  подобных  "улучшений"  может  вызвать  "аксиологический
коллапс"; может рухнуть вся система  общественных  и  личных  ценностей  -
"мотивационный остов человеческого поведения". К тому ж атрофия  ценностей
- необратима.


Наше и не только наше мнение
     Лем  прав,  конечно,  когда  он  обращает   внимание   на   возможные
нежелательные последствия технологии. "Техника, - пишет Лем,  -  формирует
не только здоровое сознание,  она  проникает  даже  в  комплекс  симптомов
психического заболевания, к возникновению которого она сама же и  привела"
(гл. VI).
     Поиск контрмер - задача, актуальная уже сейчас.
     Лем прав также, когда привлекает наше внимание к аксиологии - науке о
ценностях (греч. аксиа - ценность) . В последние  годы  понятие  ценностей
все шире рассматривается в  отечественной  философской  и  социологической
литературе 14. Исследовать  это  понятие  -  практическая  и  теоретическая
необходимость для марксистской философии (ор. cit., стр.5).
     Это перекликается с  мыслями  Лема  о  необходимости  диахронического
(т.е. исторического) и синхронического (сравнительного) изучения этик  как
систем моральных ценностей и с его призывом  к  кибернетике  применить  ее
инструментарий  к  изучению  проблем  этики  в  сложных   социотехнических
условиях (Закл., п.2).
     И все же Лем рисует  слишком  мрачную  картину  дрейфа  "ценностей  в
потоке  начатых  технологией  общественных  пертурбаций   (Закл.).   Такой
пессимизм вряд ли оправдан 15. Вряд ли развитие технологии всерьез устранит
из общества и мира личности такие ценности, как сознание  нужности  людям,
ответственности за взятое на себя дело, как чувство весомости  выполняемой
в обществе роли. "Поле  для  показа"  в  различных  областях  деятельности
исчезнет лишь вместе с цивилизацией. Например, таким "полем" всегда  будет
наука. В ней всегда найдется место для усилий, для успехов и  неудач,  для
гордости за собственные достижения.
     К тому ж,  что  значит  "полное"  удовлетворение  потребностей?  Этот
эпитет лишен смысла, ибо потребности (биологические в своей основе)  носят
социальный характер, а общество не ставит им предела. Да и  сама  картина,
нарисованная Лемом, показывает, как будут расти потребности  и  стремления
человека.   Если   успехи   автоэволюции   позволят,   скажем,   "удвоить"
продолжительность жизни и если нужно будет "заслужить" удовлетворение этой
"потребности", то как будет "вести себя" та или иная личность? И будет  ли
"удвоение" полным удовлетворением такой потребности?
     Мы считаем, что Лем  в  проблеме  "технология  -  ценности"  не  учел
социальной природы ценностей.
     Хотя Лем и  преувеличил  угрозу,  все  же  надо  прислушаться  к  его
соображениям.  Мы  согласны  с  тем,  что  далее  уже  нельзя  мириться  с
"самостоятельностью" технологии. "Технология, - говорит Лем,  -  не  может
заменить аксиологический хребет цивилизации" (Закл., п.2).
     Лем предлагает думать не только о том, что мы делаем сейчас, но  и  о
тех   последствиях,   которые   повлечет   вторжение    "рационализирующей
технологии",  с  тем,  чтобы  "аксиологическая  динамика  не   поддавалась
пассивно вторжениям технологии" (Закл., п.2).
     Что же это такое?  Это  -  призыв  учитывать  социальный  аспект  при
анализе будущего!
     Но именно от него Лем и отвлекался в  своей  книге.  Этот  пробел  он
ощутил теперь и сам.


Конец дискуссии
     Заключая дискуссию в "Studia", Лем говорил,  что  наиболее  существен
вопрос, во имя чего и с какой целью предпринимаются действия. "На эту тему
в книге почти ничего не сказано".  Меня  скорее  интересовал  вопрос  "Что
можно сделать с миром?", нежели "Что с ним следует сделать?"
     Отказ от проблемы  целей  сам  автор  справедливо  считает  серьезным
пробелом книги. Мы же видим оправдание автора лишь в том,  что  социальный
аспект грядущего мог бы послужить темой особой книги.


Три тезиса Лема.
     Развитие технологии на Земле Лем ставит в прямую связь  с  положением
человека в Космосе.  В  основу  рассуждений  он  кладет  три  тезиса.  Лем
считает, что разум в Космосе возникает  закономерно,  что  астроинженерные
возможности разумных существ неограничены и что пути развития  цивилизаций
в Космосе - множественны.
     Когда астрономия получит, наконец, информацию о жизни в Космосе,  это
позволит дать известный прогноз будущего земной  цивилизации.  Отправляясь
от этой идеи, Лем тут же сталкивается с вопросом: случайна или закономерна
разумная жизнь в Космосе?
     Можно,  собственно  говоря,  задать  два  последовательных   вопроса.
Закономерно ли возникает жизнь во Вселенной, там где сложились  подходящие
условия? Приводит ли эволюция жизни закономерно к разуму? Сама  постановка
этих вопросов предполагает, конечно, что определения жизни  и  разума  уже
даны. Но это-то как раз не простая задача.
     Как мы сказали, Лем считает закономерностью не  только  жизнь,  но  и
разум. Он аргументирует это самой  природой  разума.  Разуму  же  он  дает
определение на  кибернетическом  уровне,  принятом  в  "Сумме".  Растения,
бактерии или  насекомые  -  это  "гомеостаты"  (или  "регуляторы")  первой
ступени;   гомеостаты,    развитие    и    поведение    которых    заранее
запрограммировано. Но есть  и  гомеостатические  системы  "второго  рода",
которые обладают "регулятором второй ступени". Это  регулятор,  который  в
зависимости от  требований  среды  может  изменять  "программу  действий",
осуществлять "самопрограммирование за  счет  обучения".  Иначе  говоря,  в
таких  гомеостатах  получает  развитие  некий  орган,  действие   которого
основано на создании пробных моделей ситуаций, или же "внутренних  моделей
внешнего мира".


Две заповеди читателю
     Единственный известный нам гомеостатический регулятор второго рода  -
человеческий мозг. Все остальные существуют  в  мечтах  кибернетиков  и  в
писаниях фантастов.  Читатель,  вероятно,  знаком  с  такими  гомеостатами
второй  ступени,  как  Черное  Облако  (конструктор  Фред  Хойл),  Солярис
(конструктор Станислав Лем), Лиловые цветы (конструктор Клиффорд Саймак) и
с многими, многими другими. Главное здесь  -  твердо  помнить  п_е_р_в_у_ю
з_а_п_о_в_е_д_ь  фантазмоведения;
     Не отождествляй автора с его детищем - гомеостатом второго рода!
     Если такой гомеостат ходит, обросший шерстью, и похож на медведя,  то
не думай, будто и сам автор на это животное похож. Видимость, как  говорят
философы, - не есть сущность, хотя и момент бытия.
     Впрочем,  читатель  должен  помнить  и  в_т_о_р_у_ю  з_а_п_о_в_е_д_ь,
согласно которой  всякий  автор  описывает,  в  конечном  итоге,  какую-то
сторону самого себя. Ведь ни один из них до сих пор  не  снабдил  главного
героя гомеостатом первой ступени...
     Но как бы то ни было, вернемся к нашей теме.


Неизбежность разума
     С неизбежностью ли эволюция жизни  создает  мощный  регулятор  второй
ступени, подобный человеческому мозгу?
     Развитие сложных кибернетических систем - считает Лем - ведет к таким
гомеостатам, однако создаются они далеко  не  всегда.  Ведь  возникновение
разума, психики, т.е. "психогенез, -  это  эволюционное  решение,  которое
является одним из лучших, но не всегда, не  для  всех  миров  оптимальным"
(гл. III). Гравитация, температура,  радиация,  климат  и  другие  факторы
должны сочетаться для того, чтобы  биологические  силы  (увеличение  числа
мутаций и усиление отбора), а затем и внебиологические  (труд)  привели  к
возникновению огромной "перспективной потенции разума" - исходному  пункту
строительства цивилизации.
     Мы подчеркиваем внебиологические факторы психогенеза, так как Лем  не
уделяет им достаточного внимания.  Речь  идет  о  целевом  изготовлении  и
применении орудий труда. Правда, судить об  этом  можно  пока  только  "на
опыте" Земли, но все же генезис "гомеостатов высшего типа" связан,  должно
быть, именно с целевой деятельностью. Именно она требует таких "внутренних
моделей", которые позволяют предвидеть  события.  В  свою  очередь  орган,
который вырабатывает подобные модели внешнего мира и планы будущего,  вряд
ли может развиваться без активного  воздействия  на  среду.  В  борьбе  со
средой рано или поздно придется использовать как "усилители"  естественные
предметы, а затем и искусственно  созданные  орудия  труда.  Наконец,  для
труда нужен коллектив и мощная знаковая система - средство общения.  Такой
системой на Земле явилась речь.
     Мы говорили о  "естественном  психогенезе".  Ну,  а  "искусственный",
видимо, ускользнул от внимания автора. Овладев аппаратом наследственности,
человек станет управлять не только собственной эволюцией, но  и  эволюцией
других видов - в первую очередь  эволюцией  других!  Будут  выделены  виды
животных со способностью к психогенезу, и в лабораторных условиях, а может
быть  и   в   масштабах   всей   планеты,   подобному   виду   будет   дан
психогенетический  "толчок".  Вряд  ли  такая  эволюция  может   протекать
детерминированно.  Скорее  характер  ее  будет  статистическим,  и   здесь
способность к труду послужит, видимо, важным  критерием  отбора  наилучших
генотипов  в  популяции.  Какие  животные   будут   избраны   для   такого
эксперимента? Дельфины? Или, быть может,  спруты,  одаренные  "прекрасным,
защищенным хрящевым черепом мозгом, большими и зоркими глазами"? 16


Космические цивилизации
     Условия среды, допускающие психогенез, видимо, не столь уж  редки  на
планетах, и потому-то, говорит Лем, мы должны встретить во Вселенной наших
"братьев по разуму". Такой вывод ставит нас перед задачей поиска внеземных
цивилизаций.  Этот  поиск   на   основе   проектов   Коккони-Моррисона   и
Таунса-Шварца уже начат! (см. И.С.Шкловский, ор. cit.).
     Следует  отметить,  что  вся   третья   глава   "Суммы   технологии",
посвященная  космическим  цивилизациям,  написана  автором   под   сильным
влиянием книги И.С.Шкловского.
     Лем рассматривает вопрос с различных сторон: его интересуют возможные
формы цивилизаций; длительность их во времени; вероятность  одновременного
существования, в частности, в развитой технологической фазе; частота их во
Вселенной; расстояния между ними; проблемы космической связи и т.п.
     Весьма  остро  ставит  писатель  проблему   судеб   цивилизации.   Он
перебирает такие исходы, как "самоубийство" цивилизации, ее  "вырождение",
сознательное ограничение уровня или  темпа  развития,  "нетехнологический"
путь, "видообразование" и,  наконец,  беспредельный  прогресс  технологии.
Прогресс,  который  ограничен  только  законами  природы  и  материальными
ресурсами прилегающей части Вселенной, Это - путь к астроинженерии.


Молчание Космоса? Не успели услышать?
     Здесь возникает одна проблема. Астроинженерная деятельность  разумных
существ заметна на "звездных" расстояниях. Однако в настоящее время  таких
наблюдений нет.  Как  согласовать  этот  факт  с  тезисом  о  "космической
всеобщности" разума?
     Ответ на этот вопрос представляется нам очень простым. В июне 1609 г.
при поездке в Венецию Галилей  услыхал  о  зрительной  трубе,  только  что
изобретенной голландцами. Голландская труба давала увеличение  всего  в  5
раз. Вернувшись  в  Падую,  где  он  был  профессором,  Галилей  изготовил
собственную трубу. Ему пришлось открыть "секретное" сочетание линз.  Труба
Галилея увеличивала уже в 30 раз. Через десять месяцев (срок  рекордный  и
сейчас!) из печати вышло сочинение Галилея "Nuncius sidereus" с  описанием
его астрономических открытий. С той поры прошло всего лишь три с половиной
века. Мы думаем, что этот срок  ничтожно  мал  для  получения  космической
информации, особенно если учесть, что  и  сам  вопрос  о  поиске  жизни  в
Космосе поставлен в астрономии совсем недавно. Сегодня еще нельзя  сделать
никакого  заключения  ни  о  наличии,  ни  об  отсутствии  астроинженерной
деятельности в Космосе. Вселенная попросту недостаточно хорошо осмотрена и
"продумана". Вспомним, хотя бы пульсары! 17
     Впрочем, мы не являемся специалистами в этой области и,  быть  может,
наше суждение наивно.


Гипотеза фон Хорнера
     Во всяком случае, автор уделяет указанной проблеме достаточно  места.
Вслед  за  И.С.Шкловским  он  обсуждает  гипотезу  фон  Хорнера,   которая
постулирует "отсутствие" астроинженерной деятельности в Космосе.  Согласно
фон Хорнеру жизнь цивилизаций эфемерна;  главной  же  причиной  этого  фон
Хорнер считает "самоубийство" цивилизаций - "автоликвидацию  психозоя".  А
среди прочих возможностей отмечает психическое или физическое вырождение и
потерю интереса к науке и технике. Мрачновато!
     Лем критически относится к этой гипотезе, считая ее чересчур наивной.
Конечно,  мнение  фон  Корнера  отражает   некие   тенденции   в   истории
человечества.   Гонка   ядерных   вооружений    порождает    гипотезы    о
взаимоистреблении  "психозойцев",  причем  в  фазе  развития,  близкой   к
достигнутой на нашей Земле. А из истории мы знаем, что общества по-разному
относились к прогрессу науки и техники. Кризисы и "вырождения"  культур  -
вспомним хотя бы позднюю  римскую  империю  с  ее  культом  наслаждений  в
"высших" слоях общества - наводят на мысль о "гедонистическом"  торможении
цивилизации.
     Полностью пренебречь этими возможностями в космическом масштабе  было
бы неразумно!


Лемовские оценки
     Почему же Лем отвергает гипотезу  фон  Хорнера?  Не  потому  ли,  что
отрицает  факторы,  тормозящие  развитие  цивилизации?  Отнюдь  нет!   Лем
попросту обнаруживает в ней  внутреннее  противоречие.  Ведь  фон  Хорнер,
выдвигая  свои  "причины  эфемерности",  принял  тем  самым  один  неявный
постулат - постулат об  универсальности  технологического  пути  развития.
Того пути, который ведет к астроинженерии.
     Если это так, то в силу общих вероятностных причин, хотя бы небольшое
число цивилизаций выйдет в Космос.  Бурная  вспышка  астроинженерии  будет
заметна "издали", и мы увидим космические "чудеса".
     По тем же соображениям  Лем  отвергает  и  противоположную  гипотезу,
согласно которой цивилизации в Космосе очень редки,  но  долговечны.  Ведь
тогда мы тоже наблюдали бы "чудеса". Вдобавок  эта  гипотеза  противоречит
тезису о заурядности жизни и разума в Космосе.
     Как же оценить рассуждения  Лема?  Конечно,  они  гадательны,  как  и
критикуемые гипотезы. Однако они помогают вскрыть те постулаты, которые  -
явно или неявно - лежат в основе всех  расчетов  плотности  цивилизаций  и
времени их существования,  в  основе  всех  гипотез,  объясняющих  "вакуум
психозоя".


Два постулата. Особое мнение Лема
     Этих  постулатов  -  два:  универсальность  технологического  пути  и
постоянство    темпов    развития.    (Лем    называет    эти    постулаты
"ортоэволюционными"  от  греч.  ортоз  -  прямой).   Поскольку   гипотезы,
основанные  на  них,  не  объясняют  "вакуум  психозоя",  Лем   предлагает
отказаться от этих постулатов. Его "особое  мнение"  состоит  в  том,  что
цивилизации в Космосе и часты,  и  долговечны,  но  не  "ортоэволюционны".
Экспоненциальная фаза развития - только короткий этап, после чего движение
идет по другим "кривым".
     Цивилизации идут по  "общему  пути"  до  некоторого  "барьера".  Этот
барьер носит вероятностный  характер.  После  "барьера"  пути  цивилизации
расходятся. Одни цивилизации,  как  наша,  вступают  на  героический  путь
технологии,  другие  же  -  нет.  Творцы  таких  цивилизаций  не   столько
преобразуют  мир,  сколько  переделывают   самих   себя,   чтобы   получше
приспособиться к миру, в котором они живут. Наконец, некоторые цивилизации
углубляются в "видообразование", причем овладение Космосом  для  многих  -
"недоступная роскошь".
     Что же мы думаем  об  этом  "особом  мнении"?  Множественность  путей
разума естественно  принять  как  антитезу  "ортопостулатов".  Но  все  же
самостоятельного оправдания - как, впрочем, признает и  сам  автор  -  это
"особое мнение" не имеет. У нас попросту нет  никаких  научных  аргументов
для его обоснования.


Мамелюки и "чудеса"
     Дальнейшие соображения Лема и попытки объяснить отсутствие в  Космосе
"чудес" напомнили нам один эпизод,  описанный  Е.Тарле.  Во  время  похода
Наполеона  в  Египет  сей  просвещенный  завоеватель  вез  в  своем  обозе
небольшой научно-исследовательский институт. С той поры этот обычай широко
распространился. Однажды император пригласил мамелюков присутствовать  при
научных демонстрациях. Мамелюкам показали действие электрической машины  и
еще какую-то  "физику"  и  "химию".  Император  ожидал,  что  их  потрясут
новейшие  "чудеса"  европейской  науки,  однако  мамелюки   не   дрогнули.
Помолчав, они попросили показать им ковер-самолет, который  мигом  перенес
бы их в далекие края...
     Можно   сказать,   что   эти   подданные   султана   не   располагали
к_р_и_т_е_р_и_е_м,  который позволил бы отличить "чудеса" от "нечудес",  к
тому же у них было специфическое  представление  о  "волшебстве".  Спросим
себя - вслед за Лемом, - есть ли  у  нас  критерий,  который  позволил  бы
отделить труд разумных существ от естественных феноменов в Космосе?


Чудо? Нечудо!
     Многие из явлений  в  Космосе  еще  ждут  своего  объяснения;  однако
астрофизики всегда стремятся к "естественному" объяснению. "Бритва Оккама"
всякий  раз  отсекает  избыточную  гипотезу  о  "чуде".   Совсем   недавно
английские астрономы открыли  "пульсары"  -  неизвестные  ранее  источники
излучения, сходного с  сигналами  искусственного  происхождения.  Сходство
было столь поразительным, что англичане полгода  ждали  и  проверяли  свои
результаты, прежде чем их опубликовать. Астрофизики не торопятся  объявить
"пульсары" космическим чудом, а ищут "естественное" объяснение.
     Как бы  то  ни  было,  Лем  подчеркивает  важность  поиска  внеземных
цивилизаций при любом его исходе. Для положительного исхода это  очевидно,
но не менее важным был бы и отрицательный.  Он  потребовал  бы  пересмотра
многих взглядов естествознания - взглядов на генезис жизни и психики.


Последняя возможность
     Задумаемся над этой последней возможностью! Быть может, мы все-таки в
Космосе одни? Или  почти  одни.  Быть  может,  в  нашей  Галактике  земная
цивилизация - единственна.  Иногда  считают,  будто  материалистичен  лишь
тезис  о  "множественности  обитаемых  миров",  а  любое  представление  о
редкости жизни и, особенно, разума - таковым не является. Но дело  обстоит
не так просто. Единственность жизни отнюдь не подразумевает Творца,  а  ее
множественность отнюдь его не отвергает. Церковь давно уже  примирилась  с
коперниканской ересью Бруно...
     Против редкости жизни и разума говорит скорее "дух" науки, взращенной
в борьбе с геоцентризмом, чем ее конкретные факты. Генезис жизни и  разума
- это, прежде всего, возможность, реализация же этой  возможности  зависит
от огромного числа условий. Многие из них нам неясны.  Во  всяком  случае,
если наука, наблюдательная наука, скажет нам завтра, что мы  одни,  здание
материализма не даст трещины. Не  будет  также  и  места  для  "пессимизма
растерянности". Наоборот, это наложит на человека особую  ответственность,
моральную  обязанность  сохранить  жизнь  на  Земле,  выйти  в  Космос   и
распространить разум по всей Галактике. Человечество станет тогда Творцом,
сотворившим самого себя...


Трионы
     "Бабушке исполнилось тогда всего лишь восемьдесят шесть лет,  но  мне
она казалось очень старой. Я считал, что  такой  она  была  всегда.  Седые
волосы она гладко зачес