другой  -  медленно  приближался.  Дондрагмер
собрался вмешаться: ему  показалось,  что  матроса  вот-вот  сметет  с
корпуса корабля, но Праффен позволил стержню  проскользнуть  под  ним,
поочередно поднимая пары конечностей и цепляясь то за пластик корпуса,
то за скобы для захвата. Когда ему  больше  уже  ничего  не  угрожало,
Праффен позволил матросам работать чуть быстрее; и  через  пять  минут
стержень уже лежал на льду.
   Дондрагмер снова влез в гермокостюм и выбрался наружу,  на  корпус,
чтобы отдать новые приказания.  Все  находившиеся  снаружи,  повинуясь
ему, тут же направились к главному шлюзу, чтобы выносить  оборудование
системы  жизнеобеспечения.  Капитан  вернулся  на  мостик,   собираясь
связаться с Бенджем и Стакенди.
   Юноша не проронил ни слова за все то время, что спускали  стержень.
То,  что  он  видел,  объяснений  не  требовало.  И   все-таки   Бендж
расстроился, когда команда занялась  другим  делом.  Дондрагмер  прав,
тысячу раз прав. Но оставить корабль... Появление двух  месклинитов  с
переносным энергоблоком отвлекло его от мрачных мыслей. Теперь было за
чем наблюдать,  помимо  двигающегося  вверх  по  течению  Стакенди  на
соседнем экране.
   Бендж не знал,  который  из  двоих  матросов  -  Бордендер.  Однако
действия  месклинитов  интересовали  его  больше,  чем  выяснение   их
личности, особенно хлопоты вокруг нагревателя.
   Стержень оказался достаточно жестким,  чтобы  сохранить  форму  при
транспортировке. Теперь, отделенный от  корпуса,  он  лежал  на  льду,
точно гигантская шпилька для волос  с  парой  изгибов  у  центра,  где
стержень проходил над шлюзом для вертолета. Расстояние  между  концами
стержня составляло  фута  два.  Первоначальная  кривизна,  повторявшая
форму корпуса, сейчас исчезла: стержень  распрямился  под  собственным
весом. Лебедку развернули во время спуска, чтобы зажимы, прикреплявшие
ее к корпусу, смотрели вверх;  это  обеспечивало  хороший  контакт  со
льдом.
   Несколько минут  месклиниты  копошились  возле  стержня;  у  Бенджа
создалось впечатление, что они хотели  развести  концы  и  расположить
стержень как можно ближе к корпусу корабля. Наконец до них дошло,  что
концы все равно должны оказаться близко друг к другу при подключении к
энергоконвертеру, так что они оставили стержень в  покое  и  поволокли
энергоблок к корме. Один из них внимательно осмотрел отверстия в блоке
и концы стержня, другой ждал рядом.
   Бендж не мог хорошенько разглядеть энергоблок: изображение  его  на
экране было очень маленьким, однако он успел познакомиться со  схожими
приборами,  стандартными  модулями,  нуждавшимися   в   незначительной
модификации для использования на Дхрауне.  Помимо  магнитного  ротора,
приводящего  в  действие  механический  двигатель,  у  аппарата   было
несколько   других   энерговыходов.   Электричество,   которым   хотел
воспользоваться Бордендер, можно было получить с любого из  нескольких
выходов; на противоположных концах блока имелись контактные  пластины,
к  которым  при  необходимости  подводились  потенциалы.  Кроме  того,
месклиниты могли воспользоваться  двухполюсными  разъемами-ячейками  и
простыми однополюсными разъемами.
   Пластины, пожалуй, использовать было легче  всего,  но  месклиниты,
как позже узнал Бендж, отказались от них, сочтя слишком опасными;  они
решили использовать оконечные разъемы. Концы "шпильки" необходимо было
вставить в разъемы на  противоположных  концах  блока.  Бордендер  уже
знал, что стержень чуть-чуть толстоват  для  разъемов  и  должен  быть
подпилен, и для этого прихватил с собой инструменты.  Подпилить  концы
оказалось несложно, а вот согнуть их под  прямым  углом  -  потруднее.
Пока Бордендер бился  над  этой  проблемой,  остальные  члены  команды
показались  из   шлюза,   нагруженные   гидропоническими   цистернами,
насосами, прожекторами и энергоблоками,  и  направилась  на  север,  к
склону  долины.  Бордендер  не  отрывался  от  работы,  только  бросил
короткий взгляд в их сторону.
   Мучения Бордендера объяснялись не физической немощью,  хотя  объект
приложения   его   усилий,   человеку   представлявшийся    проволокой
полукруглого сечения, полдюйма в диаметре, для месклинитов был толстым
металлическим  стержнем.  Сплав  оставался  прочным   даже   при   ста
семидесяти кельвинах, так что Бордендер не опасался сломать  стержень.
Тем не менее, силы месклинитам хватало; чего им не  хватало,  так  это
трения.
   Лед,  державший  в   плену   корабль,   был   замерзшей   водой   с
незначительной примесью аммиака. Температура его приближалась к  точке
плавления,  а  кристаллическая  структура  была  не  столь  далека  от
идеальной, так что лед оказался отменно  скользким.  Передвигаться  по
нему, пусть и с грехом пополам, месклинитам помогали клешни  и  когти,
вгрызавшиеся в  скользкую  твердь,  горизонтальная  структура  тела  и
многочисленность конечностей. Однако когда Бордендер  и  его  помощник
попытались применить внушительное боковое усилие, двадцати  фунтов  их
веса оказалось недостаточно для зацепления когтей. Металл  отказывался
сгибаться, а длинные тела месклинитов скользили в полном  соответствии
с третьим законом Ньютона. Это выглядело так забавно, что даже  Бендж,
обеспокоенный судьбой рулевых, не смог  подавить  смех,  усмехнулся  и
Сайлас  Макдевитт,  только  что  спустившийся   из   метеорологической
лаборатории.
   Наконец  Бордендер   решил   инженерную   проблему.   Он   притащил
оборудование для бурения, проделал  во  льду  около  полудюжины  дырок
глубиною примерно  в  фут.  Установив  в  них  поддерживающие  буровую
башенку фермы, он получил якорь для своих мускулов.
   Чтобы  подсоединить  концы  стержня  к  разъемам   энергоблока   на
двухдюймовой высоте, потребовались такелажные работы, но тут не играли
роли ни трение,  ни  сила,  поэтому  месклинитам  потребовалось  всего
полминуты. Бордендер приблизился  к  ручкам  управления  энергоблоком.
Люди, наблюдавшие за  ним,  если  и  не  ощущали  его  замешательства,
разделяли напряжение; Дондрагмер не был до  конца  убежден  уверениями
людей, что эта операция безопасна для его корабля. Бендж  и  Макдевитт
также испытывали сомнения насчет наспех сооруженного нагревателя.
   Сомнения,  увы,  оказались  не   беспочвенными.   Системы   защиты,
встроенные в энергоблок,  обеспечивали  главным  образом  безопасность
этой машины; тем не менее, они могли анализировать внешнюю нагрузку  в
деталях. Они позволили блоку выдавать ток, а не напряжение, до уровня,
установленного ручным управлением.  Естественно,  Бордендер  установил
минимально  допустимое  значение.  Сопротивление  протянуло  несколько
секунд, а могло бы продержаться неограниченно долгое  время,  если  бы
концы стержня находились подо льдом.
   Вокруг стержня бурлила вода  и  мгновенно  превращалась  в  облачко
микроскопических кристалликов льда в плотном холодном воздухе. Облачко
скрывало из виду стержень.
   Однако последний фут  стержня  не  защищало  весьма  специфическое,
латентное тепло нагревавшейся воды, и в этом  месте  металл  незаметно
накалялся. Естественно, что сопротивление стержня росло с  увеличением
температуры. Энергоблок, силясь поддержать  постоянный  ток,  увеличил
напряжение и еще больше нагрел металл, в  основном  в  уже  накаленных
секторах. Края "шпильки" побагровели, потом  исходящее  от  них  белое
свечение озарило облако, заставив Дондрагмера помимо воли отпрянуть на
дальний конец  мостика,  в  то  время  как  Бордендер  и  его  спутник
попытались расплющиться и слиться со льдом.
   Лицо  Бенджа  исказила  гримаса  беззвучного  крика,  а   Макдевитт
прошептал:
   - Эта штука не может взорваться!
   Конечно же, их переживания несколько запоздали. К тому времени, как
сигнал  достиг  спутника  и  был  развернут  в  картинку,  один   край
металлической   петли   расплавился,   а   энергоблок    автоматически
отключился. Бордендер, скорее удивленный,  чем  обрадованный,  тут  же
переключил управление с автоматического на ручное и, не тратя время на
разговоры с капитаном, начал разбираться в происшедшем.
   Это не потребовало много времени;  Бордендер  был  последовательным
мыслителем и успел вобрать гораздо больше инопланетных  познаний,  чем
рулевые. Он разбирался в принципах действия и конструкции энергоблоков
примерно так же, как студент высшей школы -  в  принципах  действия  и
конструкции телевизионного приемника: сам он не  мог  построить  такое
устройство,  однако  был  в   состоянии   отыскать   причину   крупной
неисправности. В оправдание  Бордендеру  надо  сказать,  что  из  него
готовили скорее химика, чем физика.
   Люди наблюдали за ним с удивлением,  а  Дондрагмер  -  с  некоторым
беспокойством. Бордендер и его помощник снова придали  стержню  нужную
форму. С помощью бурильного оборудования углубили рытвину, вытопленную
нагревателем во  льду,  настолько,  чтобы  в  ней  уместилась  коробка
энергоблока. Затем месклиниты опустили блок в яму, снова  подсоединили
концы стержня и все  забросали  осколками  льда,  образовавшимися  при
бурении, оставив открытыми только ручки  управления.  Бордендер  снова
включил подачу энергии, на этот раз отступив гораздо быстрее.
   Снова  появилось  белое  облако,  но  теперь  оно  стало  расти   и
расплываться по сторонам.  Облако  обволокло  правый  борт  "Квембли",
капитанский мостик, закрыло  поле  обзора  Дондрагмеру  и  видеокамере
передатчика. Подсвеченное лучами прожекторов  снаружи,  оно  привлекло
внимание тех месклинитов, что сейчас уже приближались к склону долины,
а также партии Стакенди,  находившейся  еще  дальше,  на  десять  миль
западнее. Погруженная в тающий лед петля  заставляла  его  испаряться.
Горячий пар, преодолев расстояние в долю миллиметра, собирался в капли
и  снова  испарялся,  хотя   и   менее   интенсивно,   с   поверхности
расползающегося во все стороны бассейна, и опять обращался  в  лед  от
соприкосновения с воздухом. Дымящееся озерцо, длиной  примерно  в  три
четверти корпуса "Квембли" и шести  футов  в  ширину,  начало  мелеть,
поскольку его содержимое, ставшее ледяной пылью, ветер уносил быстрее,
чем оно восполнялось таянием.
   Один  край  озерца  достиг  крейсера,  и  Дондрагмера,  заметившего
проблеск воды сквозь  прореху  в  облачной  завесе,  обожгла  пугающая
мысль. Он торопливо надел гермокостюм и устремился к  главному  шлюзу.
Здесь капитан замешкался; гермокостюм мешал ему определить  на  ощупь,
не перегревается ли корпус корабля, а термометры на борту были  только
в лаборатории. Он решил было отправиться туда,  но  побоялся  упустить
время. Вместо этого месклинит открыл верхние трубопроводы безопасности
на внешнем шлюзе, которыми управляли  изнутри  с  помощью  специальных
канатов, проходивших через жидкую ловушку для газов. Он не знал, сколь
долго продержится тепло снаружи - достаточно ли долго,  чтобы  нагреть
аммиак в шлюзе и довести  его  до  кипения.  Корпус  "Квембли"  хорошо
изолирован, и поэтому просачивание будет очень  медленным,  успокаивал
себя капитан. А что, если кипящий аммиак попадет внутрь  корабля?  Это
был  как  раз  тот  случай,  когда  малые  познания  рождают   большое
беспокойство. Тем не менее, открыв трубопроводы, капитан  не  причинил
особого  вреда  судну,  зато  несколько  приободрился.  Он   торопливо
вернулся на мостик посмотреть, что происходит снаружи.
   Мягкий ветер с запада, стараясь отогнать ледяной туман, рвал его  в
клочья, и сквозь просветы Дондрагмер  смог  рассмотреть,  что  уровень
воды  стал  ниже.  Правда,  площадь  озерца  возросла   немного,   но,
понаблюдав за ним, капитан  решил,  что  достигнут  некоторый  предел.
Иногда   ему   удавалось   разглядеть   двоих    своих    подчиненных,
перебирающихся с места на место в  поисках  точки  наилучшего  обзора.
Наконец месклиниты разместились почти под самым мостиком, по ветру.
   Какое-то время уровень воды словно застыл на  одной  отметке,  хотя
никто из наблюдающих не мог  понять  почему.  Позже  они  решили,  что
кипящая вода проплавила себе  путь  до  все  еще  жидкого  пласта  под
"Квембли", на испарение которого ушло не менее  пятнадцати  минут.  По
истечении этого времени в бурлящем озерце показались верхушки  камней,
лежащих на дне, и  Дондрагмер  неожиданно  сообразил,  что  необходимо
отключить энергоблок до того, как стержень расплавится снова.
   Теперь-то он знал,  что  опасности  взрыва  нет;  однако  несколько
дюймов  проволоки  уже  расплавились,  и  будет   не   так-то   просто
восстановить рефрижератор. А если  стержень  будет  плавиться  дальше,
хлопот не оберешься. Раз уровень воды  достиг  камней  на  дне,  петля
перестала следовать за тающим льдом. Надо выйти  и  достаточно  быстро
подобраться к ручкам управления,  чтобы  предотвратить  новую  аварию.
Капитан не стал тратить время на упреки ученым за то, что не привязали
шнур к ручкам управления; он и сам об этом не побеспокоился.
   Дондрагмер надел гермокостюм и вышел наружу через  шлюз  командного
поста. Изгиб корпуса  скрывал  озеро,  и  он  начал  спускаться  вниз,
придерживаясь за скобы, настолько быстро,  насколько  позволял  густой
туман. Все еще спускаясь, он прокричал Бордендеру:
   - Не позволяй стержню расплавиться снова! Выключи энергию!
   Ответный невнятный рев дал понять, что он услышан, однако больше из
белой пелены не донеслось ни  звука.  Он  продолжал  спуск,  осторожно
нащупывая путь, пока  наконец  не  достиг  самого  низа  изгибавшегося
корпуса. Теперь только толстая прослойка демпфера и две  трети  высоты
тележек отделяли месклинита от дымящейся поверхности воды. Конечно же,
она не кипела при таком давлении, однако была горячей даже  по  меркам
землян. Капитан поежился, понимая, что гермокостюм  -  плохая  защита.
Однако он отмахнулся от неприятной мысли; работа  есть  работа,  и  ее
надо делать.
   Энергоблок находился у кормы, довольно далеко от  того  места,  где
сейчас находился капитан, и, скорее всего, был окружен горячей  водой.
Дондрагмер не видел иного выхода, как  двигаться  вперед  по  корпусу:
если уж придется  прыгать,  захваты  на  корпусе  только  помешают.  И
месклинит направился вперед.
   Почти сразу же он выбрался на чистый воздух и увидел, что Бордендер
и его помощник исчезли, очевидно, пробирались к дальнему концу  озерца
в надежде выполнить приказ. Капитан продолжал двигаться вперед и через
ярд-другой заметил, что можно спуститься на нерастаявший лед. Он так и
сделал и заторопился по следу, оставленному, как он  предполагал,  его
матросами.
   Но почти сразу же  пришлось  сбавить  темп,  потому  что  он  снова
очутился в ледяном тумане, слишком близко к воде, чтобы рисковать.  По
мере продвижения  он  несколько  раз  позвал  матросов  и  успокоился,
услышав отклик. Значит, они пока еще не провалились в воду.
   Капитан нагнал их почти под самой кормой крейсера, обогнув  озерцо.
Его поджидало ужасное разочарование: энергоблок  находился  не  только
вне пределов досягаемости, но и вне пределов видимости. Прыгать в воду
было  бы  полным  безумием,  даже  для  месклинитов,   равнодушных   к
опасности. Рассудительному Бордендеру подобная мысль даже не пришла  в
голову,  но  она   посетила   Дондрагмера,   пережившего   необычайные
приключения в экваториальной зоне Месклина с низким  тяготением  много
лет назад.
   Времени оставалось совсем немного. Заглянув  за  кромку  льда,  все
трое  смогли  разглядеть  в  просветах   округлые   верхушки   камней,
разделяемые водой, которая убывала  на  глазах.  Очевидно,  петля  уже
почти полностью обнажилась; рассчитывать на  то,  что,  по  счастливой
случайности, она застряла между камней и  все  еще  скрыта  водой,  не
приходилось. Пару минут капитан  взвешивал  разнообразные  рискованные
меры, а лотом внезапно, не отдав никаких приказаний,  скользнул  вниз,
за край, и с высоты двух футов упал на верхушку камня.
   Это было равносильно падению с восьмого  этажа  на  Земле,  и  даже
месклинита, привычного к высокой гравитации, здорово тряхнуло. Тем  не
менее он быстро обрел самообладание и  оповестил  оставшихся  наверху,
что цел и невредим, а также  строго-настрого  запретил  следовать  его
примеру, на случай, если  гордость  возьмет  верх  над  благоразумием.
Отдав приказ, капитан на время забыл о сородичах и  сосредоточился  на
следующем шаге.
   Ближайший камень, на котором  он  смог  бы  разместить  свое  тело,
отстоял от него почти на два фута, то есть на длину его тела,  но,  по
крайней мере, он был виден. И, что еще лучше, чуть  в  стороне  торчал
другой камень - примерно квадратный дюйм открытой поверхности. За  две
секунды прикинув, что к чему, Дондрагмер уже на два фута приблизился к
энергоблоку  и  теперь  высматривал   новую   точку   для   остановки.
Квадратного дюйма промежуточного камня коснулась примерно  дюжина  его
ног, когда длинное черно-красное тело метнулось на второй камень.
   Следующая стадия оказалась  сложнее.  Как  определишь  направление,
если главный ориентир - корпус корабля - едва заметен из-за пара. И ни
одного крупного камня поблизости. Дондрагмер помешкал, озираясь вокруг
и соображая, что делать  дальше.  Но  прежде  чем  он  нашел  решение,
необходимость в нем отпала. Бульканье, которое сопровождало переход  в
пар воды, соприкасающейся с раскаленным  стержнем  и  почти  мгновенно
опадающей  под  действием  мощного  атмосферного   давления   Дхрауна,
неожиданно прекратилось, и Дондрагмер понял, что опоздал:  металл  уже
не спасти. Он тут же расслабился и стал  ждать;  пусть  остынет  вода,
уляжется пар и рассеется ледяной туман. Капитану уже стало  жарковато,
и  он  подумывал,  не  возвратиться  ли  назад,  тем  же  путем,   но,
представив, каково карабкаться по отвесной ледяной стене, да еще когда
под тобой горячая вода, Дондрагмер легко подавил искушение.
   Он все еще был жив, когда воздух очистился и кристаллы льда  начали
расти на камнях. От энергоблока его отделяло примерно шесть  футов,  и
капитан добрался до него, передвигаясь зигзагами по камням, благо путь
теперь хорошо просматривался. Он выключил энергоблок  и  только  после
этого осмотрелся вокруг.
   Бордендер и его напарник уже пробрались вдоль ледяного уступа туда,
где торчал стержень.
   Под  громадой  корпуса  виднелась  черная   каверна,   которая   не
освещалась прожекторами "Квембли". Капитану не хотелось приближаться к
ней - он боялся обнаружить тела рулевых. Его  замешательство  заметили
наверху, на станции.
   - Чего он ждет там,  у  энергоблока?  -  пробормотал  Макдевитт.  -
Наверное, лед еще недостаточно тверд.
   - А мне почему-то кажется, что причина не  в  этом.  -  Тон,  каким
Бендж произнес эти слова, заставил  метеоролога  резко  повернуться  к
нему.
   - А в чем дело? - спросил он.
   - Не притворяйтесь, будто не знаете. Там, внизу, были  Битч  и  его
друг. Как они могли спастись от горячей воды?  Готов  поклясться,  что
капитан только сейчас подумал об этом; он бы никогда  не  позволил  им
использовать нагреватель, если бы предвидел, что может  произойти.  Вы
можете представить, что случилось с Битчем?
   Макдевитт задумался. Единственное, что успокоит парня, это  здравые
суждения, а если  рассуждать  здраво,  то  дело  -  табак.  И  все  же
Макдевитт попробовал урезонить Бенджа:
   - Все это выглядит довольно скверно, но  отходную  справлять  рано.
Непохоже, чтобы вода проникла глубоко под корпус корабля. Хотя  и  это
могло случиться. В любом случае надежда есть: они могли  выбраться  на
другую сторону, которую мы не видим, а может, их спас лед. Кроме того,
они вообще могли находиться в другом месте.
   - Водяной лед спас их? Как мне помнится, вы, вроде,  говорили,  что
вода замерзла потому, что из нее начал выделяться аммиак, а  не  из-за
снижения температуры. Водяной лед, температура которого приближается к
точке плавления  -  нулю  градусов  Цельсия,  грозит  тепловым  ударом
месклиниту.
   - Это было толь