упирается  в  льды.
Тем не менее, когда мы  впервые  заметили  вас,  вы  плыли  с  севера.
Напрашивается мысль, что вы таскаетесь по нашим морям в поисках  суши.
Как это согласуется с твоими словами? Шпионов мы не жалуем.
   - Мы идем с севера, потому что пересекли сушу между этим океаном  и
нашим. - У Барленнана не было времени выдумать убедительную ложь, хотя
он сам понимал, что правда звучит совсем уж неправдоподобно. И реакция
Риджаарена показала, что так оно и есть.
   - Твой корабль построен при помощи громоздких инструментов, которых
у тебя нет. Он построен на верфях, а верфей к северу  отсюда  нет.  Ты
хочешь убедить меня, будто вы разобрали свой корабль и тащили  его  на
себе столько времени?
   - Да! - Барленнану показалось, что он нашел выход.
   - Как?
   -  А  как  вы  летаете?  Многим  это  показалось   бы   еще   менее
правдоподобным...
   Судя по реакции переводчика, эти фразы прозвучали не столь уместно,
как надеялся Барленнан.
   - И ты смел надеяться, что я отвечу на этот вопрос? Знаешь, простых
нарушителей мы еще можем простить, но  уж  со  шпионами  мы  поступаем
круто!
   Капитан поспешил внести ясность.
   - Да не нужен мне твой ответ!  Я  просто,  насколько  это  уместно,
хотел указать тебе, что ты не вправе спрашивать нас, каким способом мы
пересекли сухопутный барьер...
   - Не вправе?! Я буду спрашивать, и ты мне ответишь. Видимо,  ты  не
понимаешь своего положения,  чужеземец.  Совершенно  неважно,  что  ты
думаешь обо мне; а вот  что  я  думаю  о  тебе,  имеет  очень  большое
значение. Проще говоря, для того чтобы уйти отсюда целым и невредимым,
тебе придется убедить меня, что ты не причинишь нам никакого вреда.
   -  Да  какой  же  вред   мы   можем   причинить   вам   -   команда
одного-единственного корабля? Почему вы так боитесь нас?
   - Мы вас не боимся! - коротко и выразительно ответил  Риджаарен.  -
Но вы явно можете причинить нам вред - один из вас, не  говоря  уже  о
целой команде, может увезти с собой сведения,  которые  мы  не  желаем
выдавать. Мы, конечно,  понимаем,  что  варварам  никогда  не  постичь
секрета полетов - разве что если их специально обучать  и  наставлять;
вот почему в ответ на твой вопрос я рассмеялся. Но  впредь  ты  должен
выбирать выражения.
   Барленнан не слышал смеха, и у него зародились кое-какие подозрения
относительно переводчика и его народа. Полуправда, которая казалась бы
уступкой со стороны Барленнана, будет, вероятно, наилучшим ходом.
   - Нам помогли переправить корабль через сушу, - проговорил  он  как
бы с некоторой неохотой.
   - Кто? Камнеметатели и речные жители? Ну, ты,  наверное,  обладаешь
необыкновенной силой убеждения. Нам от них доставались только камни  и
копья.
   К радости Барленнана, Риджаарен не стал задерживаться на этой  теме
и сразу перешел к более практическим делам:
   - Итак, раз уж ты здесь, ты хочешь с  нами  торговать.  Чем  же  вы
собираетесь торговать? И вы, конечно, попроситесь для этого в один  из
наших городов?
   Барленнан почуял ловушку.
   - Мы будем торговать здесь или где вы укажете, хотя нам не хотелось
бы  удаляться  от  моря.  А   сейчас   мы   можем   торговать   только
продовольствием с перешейка... боюсь только, что этого добра у  вас  и
без того хватает благодаря вашим летающим машинам.
   -  Продовольствие  у  вас  могут  купить,  -   небрежно   отозвался
переводчик. - Готовы ли вы открыть торговлю до того, как выйдете ближе
к морю?
   - Готовы, если это необходимо, хотя я и не понимаю,  какая  в  этом
необходимость.  Ведь  если  мы  попытаемся  уйти  в  море  без  вашего
согласия, вы в два счета нагоните нас на своих  летающих  машинах,  не
так ли?
   Видимо,   последняя   фраза   вновь    пробудила    утихшую    было
подозрительность Риджаарена.
   - Может быть, и так, но я не собираюсь говорить  с  тобой  о  таких
вещах. Окончательное решение примет, конечно, Маррени,  но  я  бы  вам
советовал разгрузить ваш корабль здесь. Разумеется, тебе придется  еще
уплатить портовые налоги.
   - Портовые налоги? Но здесь же не порт, и потом я не по своей  воле
попал сюда, меня загнала буря!
   - Все равно, иноземные корабли должны платить  портовые  налоги.  И
имей в виду, размеры налогов определяются начальником Внешних  Портов,
а судить о тебе он будет с моих слов. Так что изволь держаться со мной
поучтивее!
   Барленнан с трудом удержался, чтобы не вспылить, но  вслух  заявил,
что переводчик совершенно прав. Он выразил это в пространной  речи  и,
видимо, до какой-то степени умиротворил этого типа. Во всяком  случае,
переводчик удалился, не произнеся более  ни  одной  фразы,  содержащей
явную или скрытую угрозу.
   Двое из его сопровождающих последовали за ним; один остался.  Члены
экипажей других планеров торопливо подхватили тросы,  прикрепленные  к
сборной раме, и натянули их. Тросы  неимоверно  растянулись,  пока  их
крючья не были продеты в кольцо, вделанное в носовую часть  ближайшего
планера. Затем планер отпустили, тросы мгновенно сжались и  вышвырнули
планер в воздух. Барленнану тотчас  же  страстно  захотелось  получить
такие растягивающиеся тросы. Желание это он высказал вслух и  встретил
полную поддержку у Дондрагмера. Дондрагмер слышал всю беседу от начала
до конца и полностью разделял чувства своего капитана по  отношению  к
переводчику начальника Внешних Портов.
   - Вы знаете, Барл, а ведь мы можем  поставить  этого  молодчика  на
место. Хотите попробовать?
   - Я бы с наслаждением, но мы не можем  позволить  себе  злить  его,
пока мы здесь. Я не хочу, чтобы он и его приятели швыряли свои копья в
наш "Бри"...
   - Да я хочу не разозлить, а напугать его! "Варвары"...  Я  заставлю
его проглотить это словечко, чего бы мне это ни стоило. Все зависит от
двух обстоятельств: во-первых,  знают  ли  Летчики,  как  эти  планеры
действуют, и, во-вторых, захотят  ли  они  поделиться  с  нами  своими
знаниями?
   - Наверняка знают, если только давным-давно не забыли о них,  когда
построили более совершенные...
   - Тем лучше для моей затеи!
   - ...но я не уверен, что они пожелают рассказать  нам  об  этом.  Я
полагаю, ты уже догадался, что я надеюсь извлечь из  этого  похода:  я
намерен научиться у Летчиков всему, чему смогу. Именно поэтому  я  так
стремлюсь добраться до этой их ракеты у Центра; сам Чарлз говорил, что
она содержит новейшее научное оборудование, какое только у  них  есть.
Когда оно будет у нас в руках, на море и на суше  не  найдется  такого
пирата, который осмелился бы  задеть  "Бри",  и  мы  больше  не  будем
платить портовые пошлины - мы сами будем составлять свои меню...
   - Я уже догадался.
   - Вот я и сомневаюсь, что они согласятся дать тебе нужные сведения.
Они могут заподозрить нас...
   - А я считаю, что вы сами слишком  подозрительны.  А  вы  хоть  раз
пытались у них получить научную  информацию,  которую  вы  собираетесь
украсть?
   - Да, и Чарлз всегда говорил, что нам ее не понять...
   - Что ж, может быть, он и прав, а может, он и сам не знает всего. В
общем, я намерен расспросить кого-нибудь из его товарищей относительно
планеров; я хочу увидеть, как этот  Риджаарен  будет  унижаться  перед
нами.
   - Да скажи толком, что ты задумал?!
   Дондрагмер объяснил  ему  во  всех  подробностях.  Сначала  капитан
преисполнился  сомнений,  затем   постепенно   им   начал   овладевать
энтузиазм, и наконец оба они поспешили к радиоустановке.



13. Оговорка

   К счастью, прошло много дней, а Риджаарен все не  возвращался.  Его
сопровождающие остались; четыре-шесть планеров непрерывно кружили  над
кораблем,  и  еще  несколько  сели  на   вершинах   холмов   рядом   с
катапультами.  Число  воздушных  кораблей  сколько-нибудь  заметно  не
изменилось, но население холмов увеличивалось изо дня в день.  Земляне
приняли план Дондрагмера с энтузиазмом и,  как  подозревал  Барленнан,
решили немного позабавиться. Некоторые моряки оказались  неспособны  с
достаточной быстротой воспринять то, что  требовалось,  и  от  главной
части  плана  их  пришлось  отстранить;  но  в  конце  концов  и   они
разобрались в положении. Барленнан был уверен, что свою скромную  роль
в предстоящем спектакле они сыграют, а  пока  он  поставил  их  чинить
расшатавшиеся мачты, которые держались только на такелаже.
   План дозрел и был как следует отрепетирован задолго до  возвращения
переводчика, и командный состав горел желанием  опробовать  его,  хотя
Дондрагмер  одновременно  разрабатывал  еще  один   проект   и   почти
непрерывно торчал у радиоаппаратов. Так они держались несколько  дней,
но  вот  однажды  утром  капитан  и  помощник,  исполненные  решимости
опробовать свою идею немедленно, не сговариваясь, отправились на холм,
где стояли планеры.  Погода  давно  уже  установилась,  и  дул  только
обычный для месклинских морей ветер, - то ли он помогал, то  ли  мешал
полетам. Видимо, на этот раз он склонен был помочь; планеры натягивали
привязные тросы, словно живые существа,  и  члены  экипажей  стояли  у
крыльев, вцепившись в кусты, готовые в любую секунду прийти на  помощь
напряженно натянутым канатам.
   Барленнан и Дондрагмер шли к машинам до тех  пор,  пока  им  грубым
окриком не приказали остановиться. Они понятия не имели  о  чине  и  о
правах типа, отдавшего этот приказ, поскольку на нем не  было  никаких
знаков различия; но  в  их  планы  не  входило  пререкаться  по  таким
пустякам. Они остановились  и  с  расстояния  в  тридцать-сорок  ярдов
принялись разглядывать машины, между тем как члены экипажей глядели на
них  довольно  враждебно.   Очевидно,   спесивость   Риджаарена   была
неотъемлемой чертой его народа.
   - Вы удивлены, варвары, - произнес наконец один из них. - Если бы я
счел, что, глядя на наши машины, вы можете чему-нибудь научиться, я бы
прогнал вас прочь. Но я скажу только, что больше всего  вы  похожи  на
малых детей.
   Он говорил на языке Барленнана примерно с таким же акцентом, как  и
его начальник.
   - Ну,  глядя  на  ваши  машины,  многому  не  научишься,  -  сказал
Барленнан. - Смотри, сколько неприятностей приносит вам ветер, сколько
народу занято,  а  тут  всего-то  и  нужно  только  -  сделать  крылья
складными и опускать переднюю часть плоскости.
   Он произнес слово "крылья" по-английски, так как в его языке такого
не было. Страж немедленно потребовал объяснений;  получив  их,  он  на
мгновение утратил высокомерный вид.
   - Так ты видел планеры раньше? Где?
   - В жизни никогда  не  видел  летающих  машин,  подобных  вашим,  -
ответил Барленнан. Он не сказал ни слова лжи,  и  только  ударение  на
слове "вашим" вводило собеседника в заблуждение. - Мне не  приходилось
раньше бывать так близко от Края Света, и  я  полагаю,  что  эти  ваши
хрупкие конструкции развалились бы на куски под собственной  тяжестью,
если бы вы попытались слетать на них дальше к югу.
   - А как же...
   Но тут страж замолчал, сообразив,  что  тон  его  не  приличествует
цивилизованному существу, разговаривающему с варваром. Некоторое время
он пытался сообразить, какого же тона  ему  теперь  придерживаться;  в
конце концов он решил передать эту проблему на усмотрение начальника.
   - Когда Риджаарен вернется, он, несомненно,  охотно  выслушает  все
ваши предложения относительно мелких  усовершенствований  в  планерах.
Если они окажутся ценными, он, может быть, даже  снизит  вам  портовые
налоги. Ну, а до тех пор я вынужден просить вас держаться подальше  от
наших машин; вы можете заметить  в  их  конструкции  некоторые  ценные
особенности,  и  тогда,  к   великому   нашему   сожалению,   придется
рассматривать вас как шпионов.
   Барленнан  и  его  помощник,  в  высшей   степени   удовлетворенные
произведенным эффектом, вернулись на "Бри" и дословно пересказали этот
разговор землянам.
   - Как он реагировал на твой намек, будто у  вас  есть  планеры  для
полетов в широтах с двухсоткратной силой тяжести? - спросил Лэкленд. -
Ты считаешь, он поверил?
   - Не могу сказать; просто он решил, что либо он много говорит, либо
много слушает, и отложил разговор до прихода своего шефа. Впрочем, мне
представляется, что начало мы положили хорошее.
   Возможно, Барленнан был прав, но переводчик по возвращении вел себя
точно так же, как прежде. После посадки его планера и перед  тем,  как
он стал спускаться с холма к кораблю, была какая-то  задержка:  вполне
возможно, страж доложил ему о разговоре, но вначале переводчик даже не
заикнулся об этом.
   - Начальник Внешних Портов решил пока  считать,  что  вы  не  имели
дурных намерений, - начал он. - Конечно,  вы  нарушили  наши  правила,
сойдя на берег без разрешения; но он понимает, что вас к тому вынудили
обстоятельства,  и  склонен  отнестись  к   вам   снисходительно.   Он
уполномочил меня обследовать ваш груз и  определить  размеры  портовых
налогов и штрафа.
   - А не пожелает ли начальник лично взглянуть на груз  и,  возможно,
принять что-нибудь в знак нашей благодарности за его доброту?
   Барленнану удалось приглушить  саркастические  нотки  в  голосе,  и
Риджаарен ответил чем-то похожим на улыбку.
   - Ваши намерения достойны всяческой похвалы, и я уверен, что  мы  с
вами поладим. К сожалению, он сейчас занят  на  одном  из  островов  и
задержится там на много дней. Если к концу  этого  срока  вы  все  еще
будете здесь, я уверен, что он  с  удовольствием  воспользуется  вашим
предложением. А мы пока приступим к делу.
   Во время осмотра груза Риджаарен умудрился выдать Барленнану  такие
сведения, что, наверное, убил бы себя, если бы осознал свою  промашку.
На  словах  он,  конечно,  стремился  принизить  ценность  всего,  что
попадалось ему на глаза; он бесконечно  долдонил  о  "милости"  своего
отсутствующего начальника. Но он тут  же  под  видом  штрафа  завладел
значительной долей запаса "еловых  шишек",  которые  были  собраны  во
время перехода через перешеек. А ведь в  этих  плодах  островитяне  не
должны  были  бы  испытывать  недостатка,  потому  что  перешеек  явно
находился в  пределах  досягаемости  планеров,  да  и  сам  переводчик
обронил  замечание,  свидетельствующее  о  знакомстве   островитян   с
туземцами этих районов. Значит, если эти плоды представляли  в  глазах
Риджаарена  такую  ценность,  выходило,  что  "варвары"  с   перешейка
оказались не по зубам высококультурному народу  переводчика,  и  этому
народу еще далеко  до  положения  царей  мироздания,  на  которое  они
претендуют в глазах чужеземцев. Это означало, что план помощника  имел
все шансы на успех, так как переводчик пойдет на что угодно,  лишь  бы
не оказаться на более  низкой  ступени,  нежели  "варварская"  команда
"Бри". Поняв все  это,  Барленнан  почувствовал,  что  настроение  его
поднялось подобно ракете землян; он был готов обвести этого Риджаарена
вокруг пальца, как ручного "терни". Он употребил для  этого  все  свое
искусство, и команда честно подыграла ему.
   После того как штраф  был  уплачен,  зрители  на  холмах  принялись
толпами спускаться к кораблю, и тогда выводы  Барленнана  относительно
ценности "еловых шишек" полностью подтвердились. Вначале Барленнан  не
собирался  распродавать  весь  их  запас,  поскольку  он   рассчитывал
получить за них весьма высокие цены дома; но затем сообразил,  что  на
обратном пути ему все равно придется вновь идти  через  перешеек,  где
можно будет собрать их сколько угодно.
   Как  оказалось,  многие  покупатели  сами  были   профессиональными
торговцами, и они явились с большими запасами разнообразных товаров. В
частности, команде  предлагались  съестные  припасы,  но  по  указанию
капитана моряки от них отказывались. Торговцы  восприняли  этот  отказ
как нечто  вполне  естественное;  в  конечном  счете,  какую  ценность
представляли такие товары для  заморского  купца,  который  без  труда
обеспечивает себя продовольствием в пути и не  может  рассчитывать  на
то, что  съестное  сохранится  до  распродажи  по  возвращении  домой?
Указание капитана исключало, пожалуй, только "специи",  которые  могли
храниться практически вечно, но как раз  специй  местные  торговцы  не
предлагали.
   Однако у других купцов товары оказались гораздо более  интересными.
К удивлению Барленнана, ему были предложены канаты и материи, которыми
он давно интересовался. Он сам  вел  дело  с  торговцем,  явившимся  с
такими  запасами.  Капитан  долго  ощупывал  и  осматривал  невероятно
прозрачную и еще более невероятно прочную материю, прежде чем поверил,
что она действительно та  самая,  которая  идет  на  крылья  планеров.
Риджаарен  был  все  время  рядом,  и  это   вынуждало   к   известной
осторожности. Торговец объяснил  Барленнану,  что,  несмотря  на  свой
поразительный вид, материал этот является тканью, что сырьем для  него
служит растительное волокно (хитроумный торговец  не  уточнил,  какого
именно растения) и что ткань  эта  после  изготовления  обрабатывается
определенной жидкостью, которая частично растворяет нити,  после  чего
эти промежутки между нитями заполняются этим раствором.
   - Значит, эта ткань непроницаема для ветра? Прекрасно, я продам  ее
дома без труда. Вряд ли она  пригодна  для  практических  надобностей,
например, для изготовления крыши, но она, безусловно,  очень  красива,
особенно цветные образцы.  Должен  признать,  хотя  это  и  не  совсем
соответствует торговому протоколу, что она для нас самый ходовой товар
из всех, что я видел пока на вашем острове...
   - Вряд  ли  пригодна  для  практических  надобностей?  -  Риджаарен
возмутился больше, чем торговец. - Да знаешь ли ты, что такой материал
изготавливается только у нас на островах, и  это  единственная  ткань,
достаточно легкая и в то же время достаточно прочная для крыльев наших
планеров? Если ты  решишь  ее  купить,  я  отдам  приказ  отмерять  ее
небольшими кусками, чтобы вы не смогли  ее  использовать  для  тех  же
целей у себя дома... только дурак станет летать на планерах  с  шитыми
крыльями...
   -  Конечно,  -  согласился  Барленнан.  -  Здесь,  где  вес   можно
игнорировать, эта материя вполне годится для крыльев. Но, уверяю тебя,
в  наших  широтах  использовать  ее  невозможно;   крыло,   достаточно
обширное, чтобы поднять вес пилота, немедленно разорвется там в клочья
при первом же порыве  ветра,  достаточно  сильного,  чтобы  обеспечить
взлет.
   Барленнан  почти  дословно  привел  объяснение  одного  из  землян,
который обосновывал гипотезу, почему в странах на юге не додумались до
планеров.
   - Да, нагрузка на крылья в наших широтах весьма невелика, - признал
Риджаарен. - Поэтому-то мы и не стремимся делать  наши  планеры  более
прочными, чем это необходимо. Увеличение прочности ведет к  увеличению
веса...
   Барленнан пришел к выводу, что его противник не блещет умом.
   - Естественно, - сказал он. -  Но  уж  морские  корабли  при  таких
бурях, как у вас здесь, должны  быть  гораздо  прочнее  наших.  Скажи,
часто ли случается, что их забрасывает на сушу, как забросило  наш?  Я
никогда прежде не видел таких приливных волн.
   - Ну, когда приближается  буря,  мы,  естественно,  принимаем  меры
предосторожности. Насколько  я  знаю,  такие  приливные  волны  бывают
только в наших широтах. А вообще-то наши корабли  во  всем  похожи  на
ваши, хотя вооружение у вас, я вижу, совсем другое. Такого оружия я не
знаю - несомненно, наши военные специалисты сочли его непригодным  для
условий наших широт. Что, оно сильно пострадало во время урагана?
   - Еще бы, - солгал Барленнан. - А как вооружены ваши суда?
   Он не надеялся, что переводчик ответит  на  этот  вопрос;  он  даже
опасался, что Риджаарен опять напыжится. Но на этот раз переводчик был
любезен и обязателен. Он повернулся к холму, на котором  остались  его
спутники, и провопил какой-то приказ, после чего один из них  послушно
спустился к месту торгов со странным предметом в клешнях.
   Барленнан,  конечно,  никогда  прежде  не  видел   самострела.   Он
преисполнился должного в