утилусе";  барометр  -
прибор,  определяющий  атмосферное  давление,  благодаря  этому  мы  имеем
возможность предвидеть изменение погоды; гигрометр - один из приборов  для
измерения степени  влажности  в  атмосфере;  storm-glass  сигнализирует  о
приближении бури; компас  указывает  путь;  секстан  позволяет  по  высоте
солнца определить широту; хронометры дают возможность установить  долготу;
и, наконец, зрительные трубы, дневные  и  ночные,  которыми  я  пользуюсь,
осматривая горизонт, когда "Наутилус" поднимается на поверхность океана.
   - Ну, что ж! Все это приборы обычные  в  обиходе  мореплавателей,  и  я
давно с ними знаком. Но тут есть вещи, которые, очевидно, имеют  отношение
к  особенностям  управления  подводным  кораблем.  Хотя  бы  этот  большой
циферблат с подвижной стрелкой, не манометр ли?
   - Манометр, совершенно верно! Прибор этот служит для измерения давления
воды и тем самым указывает,  на  какой  глубине  находится  мое  подводное
судно.
   - А эти зонды новой конструкции?
   - Термометрические зонды. Ими измеряют температуру  в  различных  слоях
воды.
   - А вот эти инструменты? Я не представляю себе их назначение.
   -  Тут,  господин  профессор,  я  должен  буду   дать   вам   некоторые
разъяснения, - сказал капитан Немо. - Не угодно ли выслушать их?
   Помолчав немного, он сказал:
   - В  природе  существует  могущественная  сила,  послушная,  простая  в
обращении. Она применима в самых различных случаях, и на моем корабле  все
подчинено ей. От нее исходит все! Она  освещает,  отапливает,  приводит  в
движение машины. Эта сила - электрическая энергия!
   - Электрическая энергия? - удивленно воскликнул я.
   - Да, сударь.
   - Однако, капитан, исключительная быстроходность вашего  корабля  плохо
согласуется  с  возможностями   электрической   энергии.   До   сей   поры
динамическая  сила  электричества  представлялась  весьма  ограниченной  и
возможности ее чрезвычайно ничтожны.
   - Господин профессор, - отвечал капитан Немо, -  способы  использования
электрической энергии на корабле значительно отличаются  от  общепринятых.
Позволю себе на этом закончить!
   -  Не  смею  настаивать,  сударь,  и   удовольствуюсь   вашим   кратким
сообщением. Признаться, я изумлен! Позвольте лишь задать вопрос.  Надеюсь,
вы ответите, если не  сочтете  меня  нескромным.  Ведь  элементы,  которые
служат проводниками этой чудодейственной силы, должны  быстро  истощаться,
не так ли? Чем вы замените хотя бы цинк? Вы ведь не поддерживаете связи  с
землей?
   - Отвечу на ваш вопрос, - сказал капитан Немо. -  Прежде  всего  скажу,
что на  морском  дне  имеются  значительные  залежи  руд,  цинка,  железа,
серебра, золота и прочее, разработка которых не составит  большого  труда.
Но я не пожелал пользоваться благами земли и  предпочел  позаимствовать  у
моря количество энергии, потребной для нужд корабля.
   - У моря?
   - Да, господин профессор, в море нет недостатка в этой энергии.  Я  мог
бы, кстати сказать, проложив кабель на различных глубинах, получить ток от
разности температур  в  различных  водных  слоях.  Но  я  предпочел  более
практический способ:
   - Какой же?
   - Вам известен  состав  морской  воды.  На  тысячу  граммов  приходится
девяносто шесть с  половиною  процентов  чистой  воды,  два  и  две  трети
процента хлористого натрия; далее в небольшом количестве хлористый  магний
и хлористый кальций,  бромистый  магний,  сернокислый  магний,  сульфат  и
углекальциевая соль. Вы видите, что хлористый натрий содержится в  морской
воде в значительном количестве. Вот этот-то натрий я  выделяю  из  морской
воды и питаю им свои элементы.
   - Хлористым натрием?
   - Да, сударь. В соединении с ртутью он образует  амальгаму,  заменяющую
цинк в элементах Бунзена. Ртуть в элементах  не  разлагается.  Расходуется
только натрий, а его мне поставляет море.  И  надо  сказать,  что,  помимо
всего, натриевые элементы по крайней мере в два раза сильнее цинковых.
   - Я хорошо понимаю, капитан, все  преимущество  натрия  в  условиях,  в
которых вы находитесь. Натрий вам поставляет море. Отлично!  Но  ведь  его
еще надо добыть, иначе говоря,  выделить  из  его  хлористого  соединения.
Каким способом вы  его  извлекаете?  Разумеется,  ваши  батареи  могли  бы
послужить для электрохимического разложения хлористого натрия, но, если не
ошибаюсь, расход натрия на электролиз очень высок. И что же  окажется?  Вы
таким способом потратите натрия больше, чем его получите!
   -   Поэтому-то,   господин   профессор,   я    не    извлекаю    натрий
электролитическим способом и пользуюсь для этого энергией каменного угля.
   - Каменного угля?
   - Скажем, морского угля, если вам угодно, - отвечал капитан Немо.
   - Стало быть, вы нашли способ разрабатывать  подводные  каменноугольные
копи?
   - Господин Аронакс, вы увидите  это  на  деле.  Я  только  попрошу  вас
запастись терпением, благо в  этом  вам  способствует  излишек  свободного
времени. Помните лишь одно: я всем  обязан  океану.  Океан  снабжает  меня
электричеством, а электричество дает "Наутилусу" тепло, свет,  способность
двигаться, словом, жизнь!
   - Но не воздух для дыхания?
   - О, я мог бы получить и воздух, чистейший кислород!  Но  это  излишне,
ибо я могу подняться в любой момент на поверхность океана.  Впрочем,  если
электрическая энергия и не вырабатывает кислород, потребный  для  дыхания,
все же она  приводит  в  движение  мощные  насосы,  нагнетающие  воздух  в
специальные резервуары, что позволяет мне, если потребуется, долгое  время
находиться в глубинных водах.
   - Капитан, я восхищаюсь вами! -  сказал  я.  -  Вы,  очевидно,  сделали
научное  открытие,  выявив  двигательную   мощь   электрической   энергии!
Когда-нибудь люди поймут это!
   - Не знаю, поймут ли они когда-нибудь, - холодно отвечал капитан  Немо.
- Но, как бы то ни было, я дал этой драгоценной силе  широкое  применение.
Она изливает на нас свой равномерный и  постоянный  свет,  чего  недостает
солнечному свету. Теперь взгляните на эти  часы:  они  электрические  и  в
точности  не  уступают  лучшим  хронометрам.  Я   сконструировал   их   по
итальянской системе, разделив циферблат на двадцать  четыре  часа,  потому
что для меня не существует ни дня, ни ночи, ни  солнца,  ни  луны,  только
лишь этот искусственный свет, который я уношу с собой в  морские  глубины!
Видите, теперь десять часов утра.
   - Совершенно верно!
   - А вот и другое применение электричества. Циферблат, который вы видите
перед  собой,  служит  указателем  скорости  "Наутилуса".   Проводами   он
соединяется с винтом лага, и стрелка постоянно дает мне  знать,  на  какой
скорости идет судно. Смотрите,  сейчас  мы  идем  со  скоростью  не  более
пятнадцати миль в час.
   - Удивительно! - воскликнул  я.  -  Вы,  я  вижу,  правильно  разрешили
задачу, применив силу, которая в будущем заменит  ветер,  воду  и  паровые
двигатели!
   - Мы еще не кончили, господин Аронакс, - сказал капитан Немо,  вставая.
- И, если вам угодно, пройдемте на корму "Наутилуса".
   И я  действительно  ознакомился  с  внутренним  устройством  подводного
корабля. Вот его точное описание, если  идти  от  миделя  к  форштевню  на
носовую часть: столовая  метров  пять  длиною,  отделенная  от  библиотеки
непроницаемой, точнее  говоря,  водонепроницаемой  переборкой;  библиотека
длиною метров  пять,  салон  в  длину  десять  метров,  отделенный  второй
водонепроницаемой переборкой от каюты капитана длиной пять  метров;  рядом
моя каюта в длину  два  с  половиною  метра;  и,  наконец,  резервуар  для
хранения воздуха, который занимает все пространство до форштевня, то  есть
семь с половиною метров. Итого  тридцать  пять  метров!  Водонепроницаемые
переборки и герметически запиравшиеся двери служили надежной защитой, если
бы в какой-либо части подводного корабля образовалась течь.
   Я последовал за капитаном Немо по узким проходам, и мы опять  оказались
в  самом  центре  судна.  Там,  заключенное  между  двумя   непроницаемыми
переборками, находилось узкое помещение.  Железный  трап,  привинченный  к
стене, вел к самому потолку. Я спросил капитана, куда ведет этот трап.
   - Он ведет к шлюпке, - отвечал он.
   - Как! У вас есть шлюпка? - спросил я, несколько удивившись.
   - Само собой! Отличное  гребное  судно,  легкое  и  устойчивое.  Шлюпка
служит для прогулок и рыбной ловли.
   - Стало быть, вам приходится подниматься  на  поверхность  моря,  чтобы
спустить шлюпку в воду?
   - Вовсе нет! Шлюпка помещается в специальной выемке  в  кормовой  части
палубы   "Наутилуса".   Это   вполне   палубное   судно,   оно    снабжено
водонепроницаемой крышкой и укреплено в  своем  гнезде  крепкими  болтами.
Трап ведет к узкому люку в палубе "Наутилуса", который сообщается с  таким
же люком в дне шлюпки. Через эти отверстия я попадаю в шлюпку.  Тотчас  же
палубный люк  закрывается.  Я  со  своей  стороны  закрываю  герметической
крышкой отверстие в шлюпке. Затем отвинчиваю  болты,  и  шлюпка  мгновенно
всплывает на поверхность вод. Тогда я открываю герметический  люк  шлюпки,
ставлю мачту, поднимаю паруса, берусь за весла, и вот я в открытом море!
   - А как же вы возвращаетесь на борт?
   - Я  не  возвращаюсь,  господин  Аронакс!  "Наутилус"  возвращается  на
поверхность океана.
   - По вашему приказанию?
   - По моему приказанию. Шлюпка соединена с судном электрическим кабелем.
Я даю телеграмму - и дело с концом!
   - И в самом деле, - говорю я, наглядевшись на все эти чудеса, -  ничего
не может быть проще!
   Миновав лестничную клетку, мы прошли мимо открытой  двери  в  небольшую
каюту, не более двух  метров  в  длину,  в  которой  Консель  и  Нед  Ленд
уписывали за обе щеки отличный завтрак. Затем растворилась соседняя дверь,
и  мы  заглянули  в  камбуз  длиной  в  три  метра,  расположенный   между
вместительными кладовыми судна.
   Электричество  оказалось  удобнее  всякого  газа.  Все  готовилось   на
электричестве.  Провода,  включенные  в  аппаратуру  в   виде   платиновых
пластинок, раскаляли их добела, поддерживая в  плите  температуру,  нужную
для  приготовления  пищи.  На  электричестве  работал  и   дистилляционный
аппарат,  снабжавший  судно  чистейшей  пресной   водой.   Возле   камбуза
помещалась ванная комната, комфортабельно  оборудованная,  с  кранами  для
горячей и холодной воды.
   Дальше находился матросский кубрик длиною пять метров.  Но  дверь  была
заперта, и  мне  не  пришлось  по  его  обстановке  определить  количество
обслуживающего персонала на борту "Наутилуса".
   Четвертая водонепроницаемая  переборка  отделяла  кубрик  от  машинного
отделения.
   Отворилась дверь,  и  я  оказался  в  помещении,  где  капитан  Немо  -
первоклассный  инженер  -  установил  машины,  приводившие  "Наутилус"   в
движение.
   Машинное отделение, занимавшее  в  длину  метров  двадцать,  было  ярко
освещено. Помещение состояло из двух половин: в первой находились батареи,
вырабатывавшие электрическую энергию, во второй - машины,  вращавшие  винт
корабля.
   Я  сразу  же  почувствовал  какой-то  неприятный  запах,   стоявший   в
помещении. Капитан Немо заметил это.
   - Вы  чувствуете  запах  газа,  -  сказал  он,  -  газ  выделяется  при
извлечении натрия. Приходится с этим мириться!  Впрочем,  мы  каждое  утро
основательно вентилируем весь корабль.
   Естественно,  что  я  с   интересом   осматривал   машинное   отделение
"Наутилуса".
   - Вы видите, - сказал капитан Немо, - я пользуюсь элементами Бунзена, а
не Румкорфа. Последние не дали бы мне такого высокого напряжения.  Батарей
Бунзена у меня не так много, но зато они  работают  на  большой  мощности.
Электрическая  энергия,  выработанная  батареями,  передается  в  машинное
отделение,  приводит  в  действие  электромоторы,  которые  через  сложную
систему  трансмиссий  сообщают  вращательное  движение  гребному  валу.  И
несмотря на то, что винт в диаметре равен шести метрам, скорость  вращения
его доходит до ста двадцати оборотов в секунду.
   - И вы развиваете скорость...
   - Пятьдесят миль в час.
   Тут крылась тайна, и я  не  настаивал  на  ее  разъяснении.  Как  может
электричество дать ток столь высокого  напряжения?  В  чем  источник  этой
сверхмощной энергии? В высоком ли  качестве  арматуры  нового  образца,  в
которой индуцируется ток? В  системе  ли  трансмиссий  неизвестной  дотоле
конструкции, способной довести силу напряжения до бесконечности? Я не  мог
этого понять.
   - Капитан Немо, - сказал я, - результаты налицо, и  я  не  притязаю  на
объяснения. Я не забыл еще, как  искусно  маневрировал  "Наутилус"  вокруг
"Авраама  Линкольна",  и  мне  известна  его  быстроходность.  Но  развить
скорость - этого еще недостаточно. Нужно видеть, куда идешь!  Нужно  иметь
возможность направлять судно вправо, влево, вверх,  вниз!  Каким  способом
погружаетесь вы на большие глубины, где давление достигает  ста  атмосфер?
Каким способом вы  поднимаетесь  на  поверхность  океана?  Наконец,  каким
способом вы движетесь вперед в избранных вами глубинных слоях?  Но,  может
быть, нескромно с моей стороны задавать подобные вопросы?
   - Нисколько, господин профессор, -  отвечал  капитан  после  некоторого
колебания. - Ведь вы навсегда связаны с  подводным  кораблем.  Пойдемте  в
салон. Там у нас настоящий рабочий кабинет, и там вы узнаете все, что  вам
должно знать о "Наутилусе".



13. НЕКОТОРЫЕ ЦИФРЫ

   Вскоре мы сидели на диване в салоне с сигарами во рту. Капитан разложил
передо мною чертежи, представлявшие в продольном и поперечном разрезе план
"Наутилуса". Затем он сказал:
   - Вот, господин Аронакс, чертежи судна, на котором вы находитесь. Судно
представляет собой сильно удлиненный цилиндр  с  коническими  концами.  По
своей форме оно напоминает сигару, а эта форма считается в Лондоне  лучшей
для  подобного  рода  конструкций.  Длина   цилиндра   семьдесят   метров;
наибольшая ширина - восемь метров. Пропорция судна несколько отступает  от
обычного для ваших быстроходных паровых судов отношения  ширины  к  длине,
как единица к десяти, но и при данном  соотношении  лобовое  сопротивление
невелико и вытесняемая вода не затрудняет хода корабля.
   Эти две величины уже позволяют вычислить площадь и  объем  "Наутилуса".
Площадь его  равняется  одной  тысяче  одиннадцати  и  сорока  пяти  сотым
квадратных метров, объем  равен  одной  тысяче  пятистам  и  двум  десятым
кубических метров; короче говоря, корабль, полностью погруженный  в  воду,
вытесняет тысячу пятьсот и две десятых кубических метров, или тонн, воды.
   Составляя план судна, предназначенного к подводному плаванию, я исходил
из того расчета, что при спуске в воду девять десятых его объема  были  бы
погружены в море и одна десятая выступала  из  воды.  При  таких  условиях
судно должно было вытеснять только девять  десятых  своего  объема,  иначе
говоря, одну тысячу триста пятьдесят шесть и сорок восемь сотых кубических
метров воды, и весить столько же тонн.  Конструкция  судна  не  допускала,
стало быть, нагрузки свыше этого веса.
   "Наутилус" имеет два корпуса, один  наружный,  другой  внутренний;  они
соединены между собой железными  балками,  имеющими  двутавровое  сечение,
которые придают судну чрезвычайную  прочность.  В  самом  деле,  благодаря
такой конструкции судно противостоит любому  давлению,  подобно  монолиту.
Крепостью своего корпуса "Наутилус" обязан отнюдь  не  заклепкам  обшивки:
монолитность  его  конструкции  достигнута  путем  сварки   и   обеспечена
однородностью материалов, что позволяет  ему  вступать  в  единоборство  с
самыми бурными морями.
   Двойная обшивка корабля изготовлена из  листовой  стали,  удельный  вес
которой равен семи и восемь десятых. Толщина  наружной  обшивки  не  менее
пяти сантиметров, вес триста девяносто  четыре  и  девяносто  шесть  сотых
тонны. Внутренняя обшивка, киль -  в  вышину  пятьдесят  сантиметров  и  в
ширину двадцать пять сантиметров, весом шестьдесят две  тонны,  -  машины,
балласт и прочее оборудование, обстановка, внутренние переборки и  пилерсы
- все это вместе взятое весит девятьсот шестьдесят одну и  шестьдесят  две
сотых тонны. Таким образом общий вес судна составляет одну  тысячу  триста
пятьдесят шесть и сорок восемь сотых тонны, ясно?
   - Совершенно ясно, - отвечал я.
   - Стало быть, - продолжал капитан, - находясь  на  поверхности  океана,
"Наутилус" при этих условиях  выступает  над  поверхностью  воды  на  одну
десятую. Следовательно,  желая  полностью  погрузить  "Наутилус"  в  воду,
необходимо располагать резервуарами, емкостью равными  этой  десятой  доле
его объема, иными словами, способными  вмещать  в  себя  сто  пятьдесят  и
семьдесят две сотых тонны воды. В последнем случае вес судна  составил  бы
одну тысячу пятьсот семь тонн, и оно совершенно ушло бы под  воду.  Так  и
есть в действительности, господин профессор! Такие  резервуары  имеются  в
трюме "Наутилуса". Стоит открыть  краны,  как  они  наполняются  водой,  и
корабль погружается в море в уровень с поверхностью воды!
   -  Хорошо,  капитан!  Но  вот  тут  и  возникает  главное  затруднение!
Допустим, что ваше судно может держаться в уровень с поверхностью  океана.
Но, погружаясь в глубинные слои, разве ваш подводный корабль не испытывает
повышенного давления верхних слоев воды? Разве это давление не выталкивает
его снизу вверх с силою, которая равна примерно одной атмосфере на  каждые
тридцать футов  воды,  то  есть  около  одного  килограмма  на  квадратный
сантиметр?
   - Совершенно верно, сударь.
   - Стало быть, для того чтобы "Наутилус" опустился в глубины океана, вам
приходится до отказа наполнять резервуары водой?
   - Господин профессор, - отвечал капитан Немо, -  не  следует  смешивать
статику с динамикой, это может повести к серьезным промахам. Не  требуется
больших усилий, чтобы опуститься  в  глубины  океана,  потому  что  корпус
корабля имеет тенденцию "тонуть" в воде. Вы следите за ходом моей мысли?
   - Я слушаю вас, капитан.
   - Так вот,  когда  мне  пришлось  определять,  каков  должен  быть  вес
"Наутилуса", чтобы он мог погружаться в глубины, я  занялся  прежде  всего
расчетом  уменьшения  объема  морской  воды  на  различных  глубинах   под
давлением верхних водных слоев.
   - Совершенно очевидно, - отвечал я.
   - Но если вода и обладает способностью сжиматься, все же сжимаемость ее
весьма ограничена. Действительно, согласно последним данным вода сжимается
на четыреста тридцать шесть десятимиллионных  при  повышении  давления  на
одну атмосферу,  или,  скажем,  на  каждые  тридцать  футов  глубины.  При
погружении на глубину тысячи метров приходится брать в  расчет  сокращение
объема от давления водяного столба высотой в тысячу метров, иначе  говоря,
от давления в сто  атмосфер.  Итак,  сокращение  объема  составит  в  этих
условиях   четыреста   тридцать    шесть    стотысячных.    Следовательно,
водоизмещение судна  увеличится  до  одной  тысячи  пятисот  тринадцати  и
семидесяти семи сотых тонны; между тем нормальный тоннаж судна одна тысяча
пятьсот  семь  и  две  десятых  тонны.  А  стало  быть,   для   увеличения
водоизмещения судна  потребуется  балласт  весом  всего  лишь  в  шесть  и
пятьдесят семь сотых тонны.
   - Всего лишь?
   - Всего лишь, господин Аронакс! И расчет этот легко проверить.  У  меня
имеются запасные резервуары емкостью в сто тонн. Благодаря  этому  я  могу
погружаться на значительные глубины. Если я хочу  подняться  в  уровень  с
поверхностью моря, мне достаточно выкачать воду из  запасных  резервуаров.
Если я захочу, чтобы  "Наутилус"  вышел  на  поверхность  океана  на  одну
десятую своего объема, я должен до отказа опорожнить резервуары.
   Что можно было возразить против чисто математической выкладки капитана?
   - Должен признать правильность ваших вычислений, капитан, - отвечал  я,
- и напрасно было бы их оспаривать, тем более что ваши расчеты кажд