репоровых кораллов являются настоящими рифообразователями! Умирая,  они
снова отдают в воду различные минеральные вещества, а частично отлагают их
в виде скелетов  на  морском  дне.  Таким  образом  осуществляется  вечное
круговое вращение, вечная жизнь! Жизнь более напряженная, нежели на  суше,
более плодотворная, бесконечная, охватывающая поистине каждую каплю воды в
океане,  в  этой  среде,  как  говорят,  убийственной  для  человека,   но
животворной для мириадов животных - и для меня!
   Произнося эти слова, капитан Немо совершенно преобразился и произвел на
меня сильное впечатление.
   - И настоящая жизнь, - прибавил он, - здесь, только  здесь!  Я  верю  в
возможность  создания  подводных  городов,  построения  подводных  зданий,
которые, как "Наутилус", каждое  утро  будут  подниматься  на  поверхность
океана,  чтобы  запастись  свежим  воздухом,  городов  свободных,  городов
независимых. И, кто знает, если какой-нибудь деспот...
   Капитан Немо оборвал фразу угрожающим жестом. Потом, обращаясь прямо ко
мне и как бы желая отвлечься от мрачных мыслей, спросил:
   - Господин Аронакс, известна ли вам глубина океана?
   - Известны результаты измерений, капитан!
   - А каковы цифровые данные измерений? При случае я мог бы их проверить.
   - Цифровые данные, насколько я помню, таковы... - отвечал я. - Если  не
ошибаюсь, средняя глубина в северной части Атлантического океана, согласно
измерениям, достигает восьми тысяч двухсот метров, а  в  Средиземном  море
двух тысяч пятисот метров. Самые  замечательные  промеры  были  сделаны  в
южной  части  Атлантического  океана,  приблизительно  на  тридцать  пятом
градусе широты. Результаты: двенадцать тысяч  метров,  четырнадцать  тысяч
девятьсот один метр и пятнадцать тысяч сто  сорок  девять  метров.  Короче
говоря, если бы ложе мирового  океана  было  приведено  к  одному  уровню,
средняя океанская глубина исчислялась бы приблизительно в семь километров.
   - Отлично, господин профессор, - отвечал капитан Немо. -  Надеюсь  дать
вам более точные показатели. Что касается  средней  глубины  данной  части
Тихого океана, то могу вам сообщить, что она не  превышает  четырех  тысяч
метров.
   Сказав это, капитан Немо направился к люку и  сошел  вниз  по  железной
лесенке. Я последовал за  ним.  Винт  почти  в  ту  же  минуту  пришел  во
вращение, и лаг показал скорость двадцать миль в час.
   Проходили дни, проходили недели, а капитан Немо не баловал меня  своими
посещениями. Я встречался с ним очень редко. Помощник капитана каждое утро
аккуратнейшим образом отмечал на карте курс корабля, и я мог  с  точностью
определить местонахождение "Наутилуса".
   Консель и Ленд проводили со мной целые часы. Консель рассказывал своему
другу о том, какие чудеса довелось ему увидеть во  время  нашей  подводной
прогулки, и канадец сожалел, что не принял в ней участия. А я утешал  его,
уверяя, что еще не раз случится нам посетить океанские леса.
   Почти  каждый  день  на  несколько  часов  железные  створы  в   салоне
раздвигались, и нам предоставлялось право  проникать  в  тайны  подводного
мира.
   "Наутилус" держал курс на  юго-восток  и  шел  на  глубине  ста  -  ста
пятидесяти метров под уровнем океана. Но  однажды,  по  прихоти  капитана,
судно погрузилось в глубинные воды  на  две  тысячи  метров.  Стоградусный
термометр показывал 4,25ь  -  температура,  как  будто  свойственная  этим
глубинам под всеми широтами.
   Двадцать шестого ноября, в три часа  утра,  "Наутилус"  пересек  тропик
Рака под 172ь долготы. 27 ноября мы миновали Сандвичевы  острова,  где  14
февраля 1779 года погиб знаменитый капитан Кук.  Мы  прошли,  стало  быть,
четыре тысячи восемьсот шестьдесят  лье  со  времени  нашего  путешествия.
Утром, выйдя на палубу, я увидел, в двух милях под ветром, остров  Гавайи,
самый большой из семи островов, образующих Гавайский  архипелаг.  Я  видел
ясно возделанные поля, предгорья и цепи гор вдоль побережья, вулканы,  над
которыми господствует Мауна-Кеа, вздымающаяся на  пять  тысяч  метров  над
уровнем моря. Сети, в числе многих  образцов  фауны  этих  мест,  выловили
несколько экземпляров веерообразной павонии,  полипа  чрезвычайно  изящной
формы, типичного обитателя этой части океана.
   "Наутилус" по-прежнему держал курс на юго-восток. 1 декабря он  пересек
экватор под 142ь  долготы,  а  4  декабря,  после  быстрого  перехода,  не
отмеченного ничем примечательным, мы подошли к Маркизским островам.
   На расстоянии трех миль от берега, под 8ь57'  южной  широты  и  139ь32'
западной долготы, вырисовывался пик  Мартин  на  Нукухива,  крупнейшем  из
Маркизских  островов,  принадлежащих  Франции.  Я  мог   разглядеть   лишь
очертания лесистых гор  на  горизонте,  так  как  капитан  Немо  не  любил
приближаться к земле. В этих водах попались в  сети  великолепные  образцы
рыб: корифены с лазоревыми плавниками и золотым хвостом,  несравненные  по
нежности их мяса, коралловые губаны, почти бесчешуйные, но очень  вкусные,
коралловые рыбки-осторинки с костяной челюстью, желтоватые  мелкие  тунцы,
тасары, на вкус не уступающие макрели, - рыбы, достойные почетного места в
нашем меню.
   Миновав эти прелестные острова, охраняемые французским морским  флотом,
"Наутилус" с 4 по 11 декабря прошел около двух тысяч миль.
   Плавание ознаменовалось  встречей  с  огромным  количеством  кальмаров,
любопытных  моллюсков,  родственных   каракатице.   Французские   рыболовы
называют  их  "летучие  волосатики".   Кальмары   принадлежат   к   классу
головоногих, подклассу двужаберных, к которому относятся  и  каракатицы  и
аргонавт "бумажный ботик". Эти  животные  внимательно  изучались  древними
натуралистами и, занимая почетное место  в  метафорах  античных  ораторов,
пользовались не меньшим успехом за столом богатых граждан, так по  крайней
мере утверждает Атеней, древнегреческий врач,  предшественник  знаменитого
Галена.
   В ночь с 9 на 10  декабря  "Наутилус"  встретил  на  своем  пути  целые
полчища моллюсков. С наступлением ночи  животные,  поднявшись  из  морских
пучин в верхние слои  и  следуя  миграционными  путями  сельди  и  сардин,
перемещались из умеренной зоны  в  зоны  более  теплые.  Обычная  миграция
морских  организмов,  которая  захватывает  громадные  массы,  исчисляемые
миллионами тонн!
   Мы наблюдали сквозь толстые хрустальные стекла, как кальмары,  с  силой
выбрасывая воду из своей так называемой "воронки" обратными  толчками,  по
"ракетному"  принципу,  проворно  перебирая  своими  десятью   щупальцами,
развевавшимися вокруг их головы, как живые змеи  Горгоны,  преследовали  с
удивительной скоростью рыб и моллюсков, - пожирали мелких и в свою очередь
пожирались крупными. "Наутилус",  несмотря  на  быстроту  своего  хода,  в
течение  многих  часов  шел  в  окружении  этих  животных,  во   множестве
попадавших  в  сети.  Я  узнал  представителей  девяти   видов,   согласно
классификации д'Орбиньи, типических для тихоокеанской фауны.
   Море щедро развертывало перед нами картины, одна  другой  пленительнее!
Оно разнообразило их до бесконечности. Оно меняло без устали  декорации  и
обстановку сцены, радуя глаз.  Оно  не  только  развлекало  нас,  позволяя
наблюдать живые существа в родной им стихии, но и открывало нам свои самые
сокровенные тайны.
   Днем, 11 декабря, я читал в салоне книгу из библиотеки  капитана  Немо.
Нед Ленд и Консель при раздвинутых  ставнях  любовались  ярко  освещенными
водами. "Наутилус" стоял на месте. Наполнив резервуары, судно держалось на
глубине  тысячи  метров,  в  слоях  мало  обитаемых,  где   крупная   рыба
встречается чрезвычайно редко.
   Я читал прелестную книгу  Жана  Масэ  "Служители  желудка",  восхищаясь
неподражаемым остроумием автора, как вдруг Консель позвал меня.
   - Не угодно ли вашей милости  подойти  сюда  на  минуту?  -  сказал  он
каким-то странным голосом.
   - Что случилось, Консель?
   - Не угодно ли взглянуть.
   Я встал, подошел к окну, взглянул наружу.
   В пространстве,  ярко  освещенном  прожектором  "Наутилуса",  виднелась
повисшая среди вод какая-то черная  громада.  Я  пристально  всматривался,
разглядывая это гигантское китообразное животное. И вдруг у меня мелькнула
мысль.
   - Корабль! - вскричал я.
   - Да, - отвечал канадец, - затонувший корабль с перебитым рангоутом!
   Нед Ленд не ошибался. Перед нами был корабль, потерпевший  крушение,  с
перерезанными вантами, беспомощно висевшими на цепях. Корпус судна был еще
в хорошем состоянии; казалось, кораблекрушение произошло  всего  несколько
часов назад. Обломки трех мачт, выступавшие над палубой едва на два  фута,
свидетельствовали, что  команде  судна  пришлось  пожертвовать  рангоутом.
Наполнившись водой, судно накренилось на бакборт.  Какую  грусть  наводило
это судно! Но еще большая грусть охватывала при  виде  трупов  на  палубе,
привязанных канатами! Я насчитал шесть трупов: четыре мужских - один так и
застыл, стоя  у  руля,  -  один  женский.  Женщина  с  ребенком  на  руках
высунулась наполовину из решетчатого отверстия юта!
   Она была молода. При ярком свете прожектора я мог даже различить  черты
ее лица, еще не тронутого разложением. В отчаянии она подняла над  головой
младенца, цеплявшегося ручонками за материнскую шею! Лица четырех моряков,
пытавшихся в последнем усилии разорвать веревки, связывающие их с  тонущим
судном, поистине были ужасны. Один  лишь  рулевой,  с  прилипшими  ко  лбу
седыми волосами и ясным лицом,  сохранял  спокойствие  и,  сжимая  штурвал
рукою, казалось, по-прежнему управлял своим трехмачтовым  кораблем  в  его
последнем пути в пучинах океана!
   Какое страшное зрелище. Молча, с бьющимся сердцем, стояли мы, не отводя
глаз  от  этой  картины  кораблекрушения,  как  бы  заснятого   в   минуту
катастрофы!
   А прожорливые акулы уже устремлялись на запах человеческого мяса!
   И пока "Наутилус", лавируя, огибал корпус потонувшего корабля, я  успел
прочесть на его корме: "Флорида" _Зундерланд_.



19. ВАНИКОРО

   Трагическая гибель  "Флориды"  не  являлась  каким-либо  исключительным
случаем  катастрофы  на  море.  В  дальнейшем,  плавая  в  морях  наиболее
судоходных,   мы   все   чаще   встречали   остовы   судов,    потерпевших
кораблекрушение, догнивавших в воде; а на самом дне  моря  ржавели  пушки,
ядра, якоря, цепи и тысячи других железных обломков.
   Одиннадцатого декабря мы приблизились  к  берегам  архипелага  Паумоту,
бывшей Бугенвильской "опасной группы островов", разбросанных на протяжении
пятисот лье, с востока-юго-востока на  запад-северо-запад,  под  13ь30'  -
20ь50' южной широты и 125ь30' - 151ь30' западной долготы, от острова  Дюси
до острова Лазарева (Матахива).
   Этот архипелаг занимает площадь в триста  семьдесят  квадратных  лье  и
состоит из шестидесяти групп островов, в числе которых находится и  группа
Гамбье  (Мангарева),  принадлежащая  Франции.  Это   коралловые   острова.
Медленная, но неустанная работа полипов со временем приведет к  тому,  что
все эти острова соединятся между собой. Затем вновь образовавшийся  массив
суши сплотится рано или поздно  с  соседним  архипелагом,  и  между  Новой
Зеландией и Новой Каледонией, простираясь вплоть до  Маркизских  островов,
возникнет пятый материк.
   Однажды я заговорил на эту тему с капитаном Немо, но  он  сухо  ответил
мне:
   - Нужны новые люди, а не новые континенты!
   Держась  намеченного  курса,   "Наутилус"   проходил   вблизи   острова
Клермон-Тоннер, любопытнейшего из островов всей группы,  открытой  в  1822
году капитаном "Минервы" Беллом. И тут мне представился  случай  наблюдать
колонии  мадрепоровых  кораллов,  которым  обязаны  своим   происхождением
острова в этой части Тихого океана.
   Мадрепоровые  кораллы  -  настоящие  рифообразователи,  их  не   должно
смешивать с другими видами  кораллов.  Это  морские  животные,  обладающие
известковым  скелетом.  Различие  в  структуре  их  скелета   дало   моему
знаменитому учителю  Мильн-Эдвардсу  основание  подразделить  их  на  пять
отрядов.  Миллиарды  этих   микроскопических   животных   создают   своими
известковыми скелетиками мощные сооружения: береговые рифы,  острова.  Тут
они образуют лагуну, замыкая океанские  воды  в  кольцо  более  или  менее
удлиненного  атолла.  Там  воздвигают  барьерные  рифы,  подобные   рифам,
опоясывающим берега Новой Каледонии и многих островов Паумоту.  А  в  иных
местах, как на островах Общества  и  на  острове  Маврикия,  они  возводят
рифовые утесы, высокие отвесные стены, у основания которых глубина  океана
значительна.
   Мы  шли  на  расстоянии  нескольких  кабельтовых  от  подножия  острова
Клермон-Тоннер, и я не мог надивиться гигантскими сооружениями, созданными
столь микроскопическими зодчими. Эти своеобразные  фундаменты  являются  в
основном творением мадрепоровых кораллов, а также  коралловых  полипняков,
известных под названием миллепоровых (из гидроидных), дырчатых -  поритов,
звездчат - астрей  и  мозговиков  -  меандрин.  Известковые  полипняки,  а
именно, виды, созидающие рифы  и  острова,  придерживаются  берегов  суши.
Волны и ветер наносят к  живым  полипнякам  обломки  кораллов,  ракушек  и
прочее. Первоначально образуется береговой риф; затем  полоса  полипняков,
постепенно отступая  от  берега,  образует  барьерный  риф;  в  дальнейшем
происходит погружение центрального кораллового острова ниже  уровня  моря,
и, таким образом, появляется атолл. Такова по крайней мере теория Дарвина,
объясняющая происхождение атолла, - теория, по моему мнению, более близкая
к  истине,  нежели  утверждения  его  противников,  что  якобы  базой  для
нарастания  живых  полипняков  служат  вершины  гор   или   вулканов,   не
достигающих всего нескольких футов до поверхности океана.
   Я мог наблюдать вблизи эти любопытные известковые  цоколи,  погруженные
на триста метров в морские глубины и отливающие перламутровым блеском  при
ярком свете наших электрических огней.
   Консель  спросил  меня,  сколько  времени  требует   возведение   таких
колоссальных массивов, и был крайне удивлен, когда я ответил ему, что,  по
вычислениям ученых, толща коралловых отложений за сто лет увеличивается на
одну восьмую дюйма [как  показали  более  поздние  наблюдения,  коралловые
полипняки растут гораздо быстрее, давая  иногда  за  год  десять  и  более
сантиметров].
   -  Стало  быть,  чтобы  возвести  такие   стены,   -   сказал   он,   -
потребовалось...
   -  Сто   девяносто   две   тысячи   лет,   друг   Консель!   Библейское
летоисчисление, видимо, слишком омолодило  Землю.  Помимо  того,  формация
каменноугольная, иначе говоря, минерализация допотопных  лесов,  требовала
еще более продолжительного времени.  Впрочем,  должен  заметить,  что  под
библейскими днями сотворения мира следует подразумевать целые эпохи, а  не
промежуток  времени  между   восходом   солнца,   тем   более   что,   как
свидетельствует библия, солнце создано не в первый день творения.
   Когда "Наутилус" поднялся на поверхность океана, я мог охватить  глазом
едва выступающий из воды и поросший густым  лесом  остров  Клермон-Тоннер.
Морские штормы и бури оплодотворили, видимо,  известковую  почву  острова.
Зерно, унесенное ураганом с соседней суши, упало  однажды  на  эту  почву,
удобренную разложившимися остатками морских рыб и водорослей,  и  принесло
богатые всходы. Волны выбросили на остров  кокосовый  орех,  созревший  на
дальнем берегу. Зерна дали ростки. Выросли  деревья.  Деревья  задерживали
испарения воды. Возник ручей. Остров постепенно покрылся  растительностью.
Морским течением, вместе со  стволами  деревьев,  вырванных  из  земли  на
соседних  островах,  были  занесены   различные   микроорганизмы,   черви,
насекомые. Черепахи стали класть тут свои  яйца.  Птицы  свили  гнезда  на
молодых  деревцах.  Постепенно  развилась   жизнь   мира   животного.   И,
привлеченный свежестью зелени и плодородием  почвы,  на  острове  появился
человек. Так образовались коралловые  острова  -  величественное  творение
микроскопических животных.
   К вечеру Клермон-Тоннер скрылся из виду,  и  "Наутилус"  резко  изменил
курс.  Пройдя  тропик  Козерога  под  135ь  долготы,   подводный   корабль
направился на запад-северо-запад и прошел всю зону между  тропиками.  Хотя
лучи тропического солнца и были жгучи, мы все  же  не  страдали  от  жары,
потому что на  глубине  тридцати  -  сорока  метров  температура  воды  не
превышала десяти - двенадцати градусов.
   Пятнадцатого декабря мы прошли западнее живописного архипелага Общества
и прелестного острова Таити, жемчужины Тихого океана. Утром  в  нескольких
милях под ветром я увидел высокие вершины этого острова. В  его  водах  мы
выловили  несколько  превосходных  рыб:  беломясых  тунцов,  альбакоров  и
похожих на морских змей рыб мурен.
   "Наутилус" прошел восемь тысяч  сто  миль.  Когда  мы  проходили  между
архипелагом Тонга-Табу, где погибли экипажи "Арго", "Порт-о-Пренс" и  "Дюк
оф Портланд", и архипелагом Мореплавателей, где был убит  капитан  Лангль,
друг Лаперуза, лаг "Наутилуса" отметил девять тысяч семьсот двадцать миль.
Затем мы обошли архипелаг Фиджи, где были убиты матросы из команды "Юнион"
и капитан Бюро из Нанта, командир корабля "Любезная Жозефина".
   Архипелаг Фиджи растянулся на сто лье с севера на юг и на девяносто лье
с востока на запад, под 6ь и 2ь южной широты и 174ь-179ь западной долготы.
Он представлял собою группу островков,  барьерных  рифов  и  островов,  из
которых крупнейшие - Вити-Леву, Вануа-Леву и Кандюбон.
   Острова эти были открыты Тасманом в 1643 году; в том же году  Торичелли
изобрел барометр, а Людовик XIV вступил на  престол.  Предоставляю  судить
читателю, которое из этих событий было полезнее для человечества!  В  1774
году эти острова посетил Кук, в 1793 году д'Антркасто, и, наконец, в  1827
году Дюмон д'Юрвиль, распутавший географический хаос этого архипелага.
   "Наутилус" шел близ бухты  Вайлеа,  памятной  в  связи  с  трагическими
приключениями  капитана  Диллона,  который  первый  осветил  тайну  гибели
кораблей Лаперуза.
   Мы несколько раз закидывали драгу  и  извлекли  множество  превосходных
устриц. Следуя наставлениям Сенеки, мы вскрывали раковины тут же за столом
и глотали устрицы с жадностью. Эти моллюски принадлежат к виду, известному
под названием Ostrea lamellosa, чрезвычайно распространенному на Корсике.
   Бухта Вайлеа, видимо, была велика; и если бы не  злейшие  враги  устриц
морские  звезды  и  крабы,  пожирающие  молодых  моллюсков   в   громадных
количествах, скопление раковин привело бы к полному обмелению бухты,  если
учесть, что каждый моллюск производит до двух миллионов яиц.
   И если Неду Ленду на этот раз не пришлось каяться в своем обжорстве, то
лишь  потому,  что  устрицы  единственное   блюдо,   которое   не   грозит
расстройством желудка. В самом деле, нужно  съесть  не  менее  шестнадцати
дюжин этих двустворчатых моллюсков, чтобы организм человека получил триста
пятнадцать граммов  азотистых  веществ,  необходимых  для  его  питания  в
течение дня.
   Двадцать пятого декабря "Наутилус" шел мимо  островов  Ново-Гебридского
архипелага, открытого Квиросом в 1606 году,  исследованного  Бугенвилем  в
1768 году и получившего свое нынешнее наименование от Кука  в  1773  году.
Группа эта состоит в основном из девяти больших островов,  следующих  один
за  другим  на  протяжении  ста  двадцати  лье  с  северо-северо-запада  к
юго-юго-востоку, под 15ь-2ь южной широты и 164ь-168ь долготы. В полдень мы
проходили довольно близко от острова  Ору;  и  у  меня  осталось  от  него
впечатление сплошного лесного массива, увенчанного высоким горным пиком.
   В тот день было рождество, и Нед Ленд,  как  мне  показалось,  приуныл,
вспоминая традиционное  "Christmas"  -  подлинный  семейный  праздник,  до
фанатизма почитаемый протестантами.
   Капитан Немо не появлялся уже целую неделю. Наконец, утром  27  декабря
о