?

-  Ни за что! Я до него даже не дотронусь!

-  Тогда поворачиваем.

Они направились обратно к началу коридора, откуда начали свое путешествие,
но смогли продержаться на ногах лишь два часа. Дальше идти у Таи не
хватило сил. Тогда Иван решил хоть немного поспать, устал он тоже
изрядно, да и есть хотелось просто зверски. И не шел из головы убитый
незнакомец в мундире времен второй мировой войны.

-  Как ты думаешь, за что его убили? - сонно спросила Тая,
которую мучили те же вопросы.

-  За дезертирство,  - ответил Иван, снимая с себя куртку. -
Если бы я знал, где мы находимся...

Постелили на полу у стены куртку Ивана, легли и накрылись зеленой
штормовкой Таи. Девушка уснула мгновенно, доверчиво прижавшись к Ивану
и положив голову ему на грудь. Несмотря на усталость, Иван долго не
мог заснуть. Так и лежал, обнимая Таю, чувствуя пьянящую близость
горячего девичьего тела и какую-то восторженную нежность к этой красивой
умной девушке, сумевшей сохраниться неизбалованной в век быстрых знакомств
и расставаний без сожалений. Ему нравилось, как она говорит, ходит,
улыбается, нравилось, что она понимает все с полуслова, не жалуется
на усталость и голод, что она доверчива, как ребенок, и при всем при
том умеет вести себя в любой обстановке. Но Иван не знал, какие чувства
испытывает к нему Тая. Она была ровна, дружелюбна - и только.
Несколько часов в этом странном мрачном подземелье сблизили их больше,
чем две недели у паучьего конуса в Брянском лесу, но что будет дальше?
Иван гадать не хотел. Не удержавшись, он коснулся волос девушки губами
и уснул, готовый защищать ее от любого врага.

Проснулся он от боли во всем теле. Тая спала в том же положении, ее
волосы щекотали его шею. Он осторожно переменил позу, посмотрел на
часы: прошло всего два часа. Оглядел пустой коридор - никого -
и тут же снова уснул. И даже ежечасный гул и дрожь пола не могли их
разбудить. Лишь через пять с половиной часов он проснулся окончательно.

-  Ты знаешь,  - сказала Тая, поворачиваясь к нему лицом,  -
мне было так уютно и тепло! И снилось, что ты меня целовал.

-  Мне тоже,  - пробормотал Иван, разминая затекшую руку.

-  Что тоже? - Тая засмеялась.  - Что уютно или что
целовал?

-  Ничего не снилось,  - с сожалением признался он.  -
Но я бы не отказался...

Она мгновение смотрела ему в глаза, потом наклонилась, быстро поцеловала
и тут же вскочила.

-  Вставай, соня! Проспишь с тобой все на свете! Я такая голодная,
что если ты еще раз уснешь, я тебя съем.

Немного приободрившись, они снова тронулись в путь, стараясь не вспоминать
мертвеца в коридоре. Конечно, Иван мог отбиться от любого вооруженного
бандита, а то и двух-трех, но о серьезном сопротивлении группе профессионалов
с огнестрельным оружием, не говоря уж об их странных пистолетах-лучеметах,
не могло быть и речи. Оставалось уповать лишь на скорую разгадку подземного
феномена да на счастливый случай. Почему-то Костров был уверен, что
"десантники" бродят где-то по другим коридорам и труп в этом
коридоре - дело не их рук. Приключение с Таей перестало казаться
Ивану романтическим, но изменить что-либо было не в его силах.

По их расчетам выходило, что они провели в залах и тоннелях подземелья
уже более семнадцати часов. На воле - где именно, Иван представлял
смутно, скорее всего в Брянском лесу,  - была, должно быть, ночь.

Вскоре они нашли знакомый пролом в стене, сквозь который выбрались
в коридор. Иван первым полез в темноту, держа наготове свою дубинку.

Вертолет, из которого выпала Тая, был на месте, ничего в этой комнате
не изменилось. А вот вертолета Ивана в зале без потолка не оказалось.
Иван обыскал весь зал до самых глухих тупиков, но не нашел следов.

-  Все! - сказал он горестно.  - Я больше ничему не
удивлюсь! Присниться он мне не мог, потому что вот фонарь из него,
а утащить его отсюда невозможно, в пролом и щели он бы не пролез.
Может, пауки разрезали его на части?..

Тая молчала. Ей было не по себе, и она то и дело посматривала на подрагивающую
серую пелену, нависшую над залом вместо потолка.

Снова выбрались в комнату с пультами, потом в первый коридор, более
узкий, чем тот, по которому отшагали с полсотни километров в оба конца.
Этот коридор пострадал гораздо больше и местами был завален обломками
рухнувших стен или останками каких-то непонятных аппаратов или машин.
Двери здесь шли группами то с одной, то с другой стороны и почти все
были распахнуты, открывая взору разгромленные комнаты, залы, клетушки
и боксы. В одной из комнат им впервые повстречался паук, перепугавший
Таю. Он выпрыгнул из угла, светя глазами, вбежал на холм белых цилиндров,
скрипуче крикнул, вернее, даже не крикнул, а кашлянул, и исчез в какой-то
щели, прежде чем Иван успел что-нибудь предпринять.

Тая отпустила плечо Ивана, виновато посмотрела на него.

-  Знаешь, я, наверное, к ним не привыкну. А глаза, ты видел его
глаза?

Я проснулся в ночной тишине,
И душа испугалась молчания ночи.
Я увидел на темной стене
Чьи-то скорбные очи.

Иван продекламировал стихи и грустно посмотрел на девушку.

-  Что-то скорби в них я не заметила,  - фыркнула Тая.  -
Ты любишь Блока?

Иван улыбнулся.

-  А кто его не любит?

-  Я отношусь к нему спокойно. Но тебя понимаю.

-  Если говорить об очах, то мне, честно говоря, больше нравится
Заболоцкий:

Ее глаза - как два тумана:
Полуулыбка, полуплач...
Ее глаза - как два обмана,
Покрытых мглою неудач...

Тая задумчиво и удивленно посмотрела на Ивана, но ничего не сказала.

Они миновали ряд темных комнат и, не сговариваясь, одновременно приникли
к длинной трещине, пересекающей стену тупика наискось. Еще один зал
с грудами каменных обломков, металлических предметов, цилиндров, но
главное - с двумя длинными узкими окнами, через которые в зал
вонзалось золотистое, без теней, сияние. И еще. Знакомые всхлипы в
этом зале усились до громкого и гулкого шипения, словно за стеной
выпускали пар из котла, то закрывая, то открывая вентиль.

-  Выход? - полуутвердительно сказал Иван.  - Но как
туда добраться? В щель нам, пожалуй, не протиснуться.

Он попробовал действовать стержнем как рычагом, но с таким же успехом
можно было пытаться пробить стену голой рукой.

-  Черт, не везет! Отдохнем?

Тая задумчиво побродила по комнате, рассматривая разбросанные по полу
непонятные предметы. В дальнем углу она остановилась и включила фонарь.

-  Иван!

Костров встал с глыбы не то камня, не то керамики с вкраплениями сверкающих
шариков и подошел к девушке.

Луч света выхватил из тьмы колодец глубиной в десяток метров. На дне
колодца лежали чьи-то кости, зеленовато-желтые и словно отполированные.

-  Что здесь происходит, Ваня? - дрожащим голосом спросила
Тая.  - Куда мы попали?

Иван не успел ответить. Тяжкий удар потряс здание, качнулись стены,
дрожь пола вошла в позвоночник через ноги. Вскрикнула Тая, едва не
свалившись в колодец: Иван успел удержать ее за полу куртки. Снова
удар и новая волна вибрации. Сквозь стихающий гул доносились далекие
тревожные крики.

-  Я боюсь! - шепотом сказала Тая, касаясь губами уха Ивана.  -
Этот страшный лабиринт, коридоры, комнаты... эти взрывы... Ваня, может,
нас захватили какие-то пришельцы и увезли на свою планету? Я читала
в одном рассказе...

Иван заставил себя рассмеяться, хотя ему было не до смеха.

-  Чудачка ты моя, мы на Земле, а скорее всего под землей. Пришельцы
не стали бы писать на дверях по-русски.

-  Русский-то он русский, но шрифт не очень русский... О, смотри! -
воскликнула вдруг Тая.  - Кажется, мы теперь сможем выбраться
в тот зал!

Щель в светлый зал стала шире в полтора раза, сейчас даже Иван мог
протиснуться в нее, не рискуя застрять.

Через минуту они были в зале, пробились между грудами обломков и мусора
и подбежали к окнам. То, что открылось их взорам, они увидеть не ожидали...

Окна выходили наружу в стене колоссального здания, крылья которого
плавно заворачивались полукольцом по гигантскому радиусу вправо и
влево и терялись за горизонтом, а на высоте около трех сотен метров
над котловиной, заполненной золотистым маревом, постепенно становились
прозрачными и исчезали! В центре котловины сияние было особенно сильным,
и марево там истаивало в темном небе струями свечения, оранжевыми
и малиновыми полосами. Оттуда доносились глухой рокот, равномерное
шипение пара и густое астматическое дыхание.

Завороженные страшной картиной, Иван и Тая простояли полчаса, разглядывая
котловину с золотым светящимся туманом, стены здания, уходящие вверх
на громадную высоту и в стороны по кругу, с рядами окон и похожих
на черные кляксы пятен.

-  Да! - сказал наконец с чувством Иван.  - На Землю
это мало похоже! Но пришельцы - чушь!

-  Что тогда? - тихо спросила Тая.  - Где мы, по-твоему?

Иван промолчал, и они с новым вниманием принялись рассматривать ландшафт
с высоты в двести метров.

-  Под нами вроде бы лес,  - неуверенно сказал Иван.  -
Спуститься бы... Но как?

-  Если это здание, то должны быть лифты или лестницы. Поищем,
а не найдем - вернемся сюда и будем думать снова.

Иван поколебался, поглядывая на шапку светящейся субстанции в котловине,
и решительно направился в глубь зала.

-  Не отставай и смотри под ноги, тут колодцев хватает.

Голод и жажда, мучившие их уже более полусуток, несколько притупились,
уступив место волне возбуждения и надежды.


				ГЛАВА 3


Им повезло - этот коридор не был бесконечным. Уже через полчаса
он вывел их в круглый зал, пронизанный в центре трубой диаметром около
трех метров. С одной стороны в трубе располагалось окно или дверь
из толстого матового стекла. За стеклом ничего нельзя было разглядеть,
хотя Ивану показалось, что он видит какую-то объемную решетчатую конструкцию.

-  Лифт, наверное,  - сказал он, постучав по стеклу и прислушиваясь
к тонкому хрустальному звону.

Зал был совершенно пуст, весь в пятнах какой-то краски или копоти.
Пыли здесь оказалось меньше, но это не могло скрыть следов, пересекающих
пол в разных направлениях. Здесь были следы округлые и овальные, маленькие
и большие, принадлежавшие собакам и другим животным, но были следы,
заинтересовавшие Ивана,  - человеческие. Проходили двое, причем
босиком. Эти следы выходили из стеклянной двери лифта, как Иван назвал
трубу в центре зала, и заканчивались у двери с металлической полоской:
в зале таких дверей было две. Проход из коридора, через который они
проникли в зал, так и остался открытым.

Иван попробовал открыть дверь, но одна из них приотворилась на мгновение
и снова захлопнулась, а вторая, свернувшись и растаяв, открыла за
собой темный провал с наклонными металлическими балками, на которых
кое-где сохранились ступеньки и даже целые марши лестницы. Спуститься
по ней без спецснаряжения было невозможно.

-  Да-а,  - протянул Иван, посветив вверх и вниз.  - На
веревках кое-как можно спуститься...  - Он замолчал. В шахте лестницы
родились какие-то звуки: далекий визг, удары и уханье, перекрывшие
прежние шумы  - шелест, потрескивание, шепчущее эхо... Отзвуки
жизни... Внизу кипела активная жизнь, явно отличающаяся от тишины
и неуюта этого мертвого горизонта.

Иван перестал светить вниз и поставил фонарь так, чтобы свет рассеивался
стеной зала.

-  Что будем делать дальше?

Они посмотрели друг на друга. Тая держалась бодро, но была бледна,
под глазами легли тени, лицо осунулось. Иван невольно потрогал суточную
щетину на щеках, усмехнулся. О бритве, видимо, надолго придется забыть.

-  Надо спускаться на землю, на первый этаж,  - сказала Тая.  -
Здесь все мертво.

-  И не соблюдается элементарная демографическая установка,  -
подхватил Иван.  - Нет достаточного для проживания количества
пищи, одежды и жилья... У меня была конфета, но я ее съел. А норма
для человека таких габаритов, как я,- три тысячи восемьсот килокалорий
в день!

Тая красноречиво проглотила слюну, и они одновременно засмеялись.
О килокалориях можно было только мечтать.

Решили поискать в ближайших комнатах хоть что-то, напоминающее веревку.
Пути вниз, на уцелевшие марши лестницы, не было.

-  Эх, работал бы лифт! - вздохнул Иван, обойдя трубу с
дверями.  - Раз! - и мы внизу.  - Он стукнул стержнем,
с которым не расставался, в поющее стекло и заорал: - Сезам,
откройся! Я кому говорю?! - И застыл с открытым ртом.

Дверь вдруг покрылась световой сеткой и бесшумно рухнула на пол грудой
стеклянных кристаллов.

-  Вот те на! - хмыкнул Иван, глядя на представшую взору
кабину.  - Неужели я потомок Соловья-разбойника?

Кабина была собрана из решеток, сквозь которые виднелись стены лифтового
колодца, и освещалась мигающим голубым светом из невидимых источников.

Тая заглянула внутрь кабины, но Иван, опомнившись, оттащил ее в сторону.

-  А если застрянем, кто поможет?

Тая пожала плечами.

-  Как-нибудь выберемся. Голова у тебя имеется?

Иван молча повернулся и первым вошел в кабину, предварительно испытав
прочность ее белого чистого пола. Слева от двери он увидел ряд темных
окошечек. Одно из них светилось, но высвечивало не цифру этажа, а
какой-то непонятный значок в виде стрелы, пересекающей два кольца.

-  Мы здесь,  - ткнул он пальцем в окошечко.

-  По логике у тебя была, наверное, пятерка,  - с веселыми
искрами в глазах предположила Тая.

Иван сделал вид, что не заметил в ее словах иронии.

-  Где же у них нижний этаж? Вдруг здание уходит под землю?

-  Я тоже об этом подумала.

-  Но если судить по той высоте, на какой находится мертвый наш
этаж, то здесь явно не хватает кнопок: их должно быть не меньше сотни,
а тут всего десяток.

-  Может, высота этажей не везде одинакова?

-  Все равно что-то тут не так.  - Иван оглянулся.  -
Рискнем?

Тая не опустила взгляда. "Что нам остается?" - понял
ее Иван.

-  Заходи, цепляйся за меня.

Они встали в центре кабины, Тая обняла Кострова сзади, и он тронул
самое нижнее окошечко. Раздался двутональный гудок, заставивший их
вздрогнуть, но кабина осталась на месте.

-  Так. Наверное, на нижний этаж лифт не идет. Попробуем на второй
снизу.

Снова резкий сигнал - и никакой реакции лифта.

-  Может быть, механизм испортился? - робко предположила
Тая.  - Видишь, и дверь рассыпалась...

Иван хмыкнул:

-  Может быть... может быть, это и не лифт вовсе.

Над рядом окошечек он увидел буквы "ТФ" и ряд цифр -
2301, подумал, что где-то уже видел эти цифры, причем недавно. Где
именно?.. Вспомнил, поднял стержень и прочитал на торце буквы и цифры:
"МК-2301". М-да, если бы к этим цифрам и буквам были еще и
поясняющие надписи...

Иван нажал ближайшее к светящемуся окошечко, и в тот же миг на них
обрушилась тяжесть, едва не свалившая с ног. Тяжесть быстро прошла,
наступила невесомость, отчего Таю затошнило, она вскрикнула, уцепилась
за Ивана, напрягшегося как при падении. Но и невесомость прошла быстро,
сладко ныли мышцы тела, голова казалась пустой и звонкой, потрескивало
в ушах, во рту появился сладкий привкус.

Окошечко, на которое надавил Иван, светилось, и на нем были нарисованы
другие знаки: контур человеческой ладони, а под ней дефис и цифры:
"10  000".

-  Приехали,  - с облегчением сказал Иван.  - Наверное,
лифт сверхскоростной, с дикими ускорениями. Теперь поищем выход.

Они вышли из лифта в кольцевой зал и поняли, что лифт действительно
перенес их на другой горизонт здания.

Запах здесь стоял, как в зверинце. Зал некогда был отделан под розовый
мрамор, но пол его был усеян птичьим пометом и так истоптан, что потерял
первоначальную окраску. Впрочем, помет оказался не птичьим. Как только
Иван включил фонарь, под потолком зала раздался тонкий писк, захлопали
крылья, и стая летучих мышей ринулась в глубь мрачного коридора, исчезнув
в темноте.

-  Так и поседеть недолго! - сказала Тая со смешком, не
спеша отпускать локоть Кострова. Тот прижал палец к губам.

-  Тише!

Где-то далеко послышался странный звук - рев трубы с плачущим
отголоском, который повторился еще и еще. Затем донеслись крики какой-то
птицы, хруст ломающихся ветвей, лай, и все стихло.

"Жизнь! - подумал Иван с некоторой тревогой.  - Карабин
или хотя бы ивашуринское ружье не помешали бы..."

-  Выключи свет,  - посоветовала Тая.

Постояли, привыкли к темноте. Постепенно стали различать отсвет на
стене зала, но коридор, в котором исчезли летучие мыши, остался заполненным
полнейшим мраком. Иван оглянулся и сжал плечо девушки. Дверь лифта
была цела, и сквозь нее было видно, как в трубе проносятся сверху
вниз цепочки голубых огней, словно воздушные пузыри в воде. Промчались,
и лифт снова стал темен и нем.

Они осторожно обошли трубу. Свет шел из другого коридора, дверь из
полупрозрачного коричневатого материала лежала на полу и была смята,
как тряпка. Коридор, тоже истоптанный грязными следами, вскоре вывел
путешественников в просторное помещение без окон и второго выхода,
но с дырой в человеческий рост, по-хозяйски прикрытой листом полированного
металла. Из щели между листом и стеной бил желтый луч света и тянуло
холодом.

Иван подбежал к щели, уперся стержнем и с натугой откинул тяжеленный
лист, упавший, как чугунная чушка весом в полтонны. В лицо хлынули
желтый свет, морозный свежий воздух и волна незнакомых запахов и звуков.
Снаружи в нескольких шагах начинался заснеженный лес, над которым
пылало желтое зарево... Завороженно глядя на лес, Иван шагнул было
к дыре, но остановился, заметив необычность проделанного в стене прохода.

Дыра была пробита из помещения наружу каким-то мощным энергетическим
выхлопом - лазерным, плазменным или иным, и расплавленный металл
стены, застыв, образовал полупрозрачную корону из острых зубцов и
нитей метровой длины.

Оглянувшись на Таю и встретив ее вопрошающий взгляд, Иван попробовал
ногой прочность короны - держит - и выбрался из помещения
первым.

Они стояли на снегу у стены здания, поднимавшегося над ними на недосягаемую
высоту. Вершина терялась в небе где-то на высоте не менее полутора
километров, а насколько оно простиралось в длину, можно было только
гадать.

Мороз был несильным, около пяти-шести градусов, но путешественники
были одеты не по-зимнему и долго выдержать даже такую температуру
не смогли бы.

-  Снег! - тихо проговорила Тая.  - В сентябре -
снег!

-  Это там был сентябрь,  - так же тихо сказал Иван.  -
В Брянском лесу. А перед нами - не Брянский лес.

Узкая полоса свободной от деревьев земли отделяла стену здания от
стены чужого, застывшего в настороженном молчании леса. Снег был разрисован
звериными следами, особенно в том месте, где вышли Иван с Таей. Видимо,
именно через этот лаз проникли в здание животные и летучие мыши. Сквозь
неумолимый далекий рокот и ритмичное шипение доносились иногда крики
птиц, треск ветвей и взлаивающий рев. Земля тряслась мелкой дрожью.
Тая первой обратила внимание на это - внутри здания дрожь не
ощущалась.

Иван крепче сжал свою дубинку, взял за руку девушку.

-  Пошли, иначе замерзнем.

-  А куда идти?

-  Все равно куда. Пойдем в сторону зарева, может, встретим людей,
да и что-нибудь из еды поищем. Назад вернуться успеем всегда, здание
видно издалека.

Тая зябко поежилась, но не возразила, хотя было видно, что идти ей
никуда не хочется.

Лес был в основном лиственный: береза, ольха, верба, реже
встречались осина и тополь, но попадались и сосны. Иван обратил внимание
на то, что у многих берез обломаны ветви и содрана кора, а снег рядом
утоптан громадными следами - круглыми, как тарелка, размером
с полметра.

-  Медведь? - робко спросила Тая, с опаской разглядывая
следы.

Иван нагнулся, понюхал воздух.

-  Непохоже, и пахнет псиной.

Неподалеку раздался рев пополам с надсадным кашлем. Тая вздрогнула,
посмотрела на Кострова. Тот застыл, прислушиваясь.

-  Странный крик,  - сказал он медленно.  - Где-то я слышал
его раньше... Кажется, в зоопарке. По-моему, так кричат рассерженные
слоны.

-  Слоны?! Откуда они здесь?

Иван промолчал: он знал стольк