ала требуют так много данных,
что машины превратились в обычных прорицателей, в электронных гадалок.
Ответы слишком неопределенны. После выключения мы можем "вывернуться
наизнанку" - оказаться в другой Вселенной и с другими свойствами
материи, можем прыгнуть в прошлое на несколько миллионов лет или в
будущее на столько же -  для вечности все едино, что миллион лет,
что краткий миг, наплевать ей на то, будет ли вообще существовать
человечество. Может случиться, что та Вселенная, в которой мы сейчас
разговариваем, исчезнет, а сам факт ее существования окажется фактом
виртуальным, иллюзией, сном того первоначального ядра материи, сном
сингулярности, взрыв которой и воздвиг космос со всем его содержимым.
Это все страшные прогнозы, модели катастроф, исключающие нас, род
человеческий, как разумную и борющуюся силу. Есть и счастливые прогнозы,
например: мир устоит перед натиском энтропии, и мы окажемся там, откуда
начали...

Златков помолчал, пожал плечами и криво улыбнулся...

Ромашин подождал реакции присутствующих - все молчали -
и встал.

-  Атанас прав, высказанные им гипотезы воспринять
трудно, но мы должны исходить из того факта, что в пределах
ста парсеков от Солнца происходит свертывание пространства. Вселенная
ждет, чем закончатся наши попытки обуздать вырвавшуюся из-под контроля
стихию, иначе мы давно прекратили бы существование. На худший вариант
рассчитывать нечего -  это гибель цивилизации, гибель всего
сущего, значит, надо подготовить операцию так, чтобы выиграть жизнь.
Весь технический потенциал Земли готов работать на нас. Следует немедленно
решить, что потребуется для операции, как организовать дальнейшую
работу УАСС и Центра защиты.

-  Как я понял, через лабораторию в Ствол пройти невозможно,  -
проговорил Шахов.  - Или все же есть шанс?

-  Не думаю,  - сказал Златков.  - Оттуда не
возвращаются даже конкистадоры с дополнительной хронозащитой. И у
меня есть подозрения, что выстрел Жданова не пройдет бесследно. По
теории, выделение энергии в возбужденном хронополе ведет к распаду
вещества. Если теория верна, мы скоро убедимся в этом воочию.

Ромашин кивнул.

-  Какие у вас есть вопросы? Ко мне? К Жданову?

Четыре взгляда - откровенно изучающий, испытующий, недоверчивый
и сожалеющий - уперлись в Павла.

-  У вас к нам, Павел?

-  Нет,  - покачал головой Павел, ощущая неловкость. Ему вдруг
очень захотелось проснуться, хотя он точно знал, что не спит.

Ромашин тронул сенсор, кабинет превратился в панорамный виом. Холмистая
равнина, отгороженная с одной стороны хвойным лесом, убегала к горизонту,
где подпирал небо колоссальный пик Ствола...

Ромашина подняли по тревоге в шесть часов утра.

В шесть тридцать он был уже в Центре защиты, сопровождаемый эшелоном
"кольчуги". В императив-зале Центра он встретил бледного Златкова,
окруженного бригадой врачей "Скорой помощи". Федор Полуянов
и Гена Кузьминов, гранд-оператор Центра, имеющий также вторую профессию,
скрытую, начальника экспертной бригады "Роуд-аскер" службы
безопасности, стояли рядом, пребывая в явной растерянности.

-  Не хочет идти в клинику,  - сказал Кузьминов неодобрительно,
кивая на ученого.

-  Как это произошло? - Ромашин уже знал, что на Златкова
было совершено нападение прямо в коридоре Центра, но группа прикрытия
успела предотвратить трагедию, ликвидировав двух убийц и боевого робота,
замаскированного под конкистадора.

-  Пойдемте, покажу.  - Полуянов сделал приглашающий жест,
но комиссар сначала подошел к Златкову.

-  Как самочувствие?

-  Нормальное,  - попытался улыбнуться начальник Центра.

-  Два выстрела в упор из "универсала",  - обернулся
один из врачей, сворачивающий ненужный теперь медицинский комбайн.  -
Первый - в грудь, но кокос, усиленный броней, выдержал. Второй -
в плечо, распорол мышцы. Все в порядке, мы заштопали, но все же полежать
ему необходимо.

-  Черта с два вы меня заставите лежать! - оскалился Атанас.

Врач молча развел руками.

-  Вот если бы они стреляли в голову...  - добавил Кузьминов
многозначительно.

"Вот именно,  - подумал Ромашин.  - Странно, что "санитары"
этого не сделали. Что может быть проще выстрела в голову? Только выстрел
в грудь..."

-  Ясно, что все прекрасно. Может быть, пару часов действительно
полежите в комфорте? Здесь же, в Центре.

Златков поколебался немного, потом нехотя проговорил:

-  Хорошо, уговорили. До восьми посплю в ваших комфортабельных
хоромах. Но не больше!

Поддерживаемый молодыми медиками, он вышел.

-  Идемте,  - бросил Ромашин Полуянову, но в бункер со спецзащитой
вскоре заявились все, кто был нужен: Кузьминов, Полуянов и шеф группы
безопасности Центра Георгадзе. Смотреть на трупы "санитаров"
комиссар не пожелал.

-  Ваше мнение по поводу случившегося?

-  Они идут ва-банк, понимая, что терять им нечего, - начал
Кузьминов.  - Если мы не ответим, погибнут люди, классные специалисты.
Много людей.

-  Надо срочно брать всю выявленную сеть "санитаров",-
поддержал коллегу Полуянов.  - Они явно готовят удар, от которого
мы, по их мнению, не скоро оправимся, и необходимо нанести удар превентивный.
Тогда и запуск агента в Ствол пройдет успешно.

Ромашин задумался, глянул на Георгадзе.

-  Вы уверены, что контролируете всю территорию Центра?

-  Не только Центра, но и всей зоны. "Санитары", конечно,
оснащены очень здорово, но ведь на нашу бригаду работают вся техслужба
УАСС и научные центры Земли. В зоне развернут "Аргус", транспортный
спецкорпус, филярная микросеть "Арахна". Над Стволом висит
спасательный космофлот...

-  И вся эта сила может не сработать при защите "Роуд-аскер"
Сто семь.  - Ромашин имел в виду позывной Жданова.

-  "Роуд-аскер" Сто семь вне подозрений,  - улыбнулся
Георгадзе.  - Он хорошо сыграл роль недалекого силовика, да и
мы подыграли. "Санитары" в первую очередь пасли Белого, Ломотова
и Ларина. Они и до сих пор уверены, что это основные исполнители.

-  Хорошо.  - Комиссар принял решение.  - Запуск Жданова -
в десять ноль-ноль. Операцию по захвату сети "санитаров" начнем
в девять. Готовьте команды перехвата.


				ГЛАВА 13


Павел стоял на вершине холма спиной к Стволу и смотрел, как из-за
леса поднимается солнце. Травянистая равнина, вызвездившаяся одуванчиками,
была серой от росы. В долинах между пологими увалами стлался-змеился
туман.

Инспектор знал, что силами безопасности только что была ликвидирована
довольно мощная сеть помощников и слуг "хронохирургов", но
успокаивало его это обстоятельство мало. Все казалось, что ромашинские
аналитики упустили из виду нечто важное, существенное, что еще скажется
на задании, и с этим чувством Павел ничего не мог поделать.

-  Начинаем,  - пискнул наушник рации голосом гранд-оператора.  -
До запуска хроностабилизаторов осталось десять минут. Техническому
персоналу занять места.

Павел еще раз окинул взглядом равнину, конусы хроновизоров,
орудийные стволы хронооптимизаторов, два гигантских сооружения -
третье скрывалось за Стволом,  - напоминающих издали механических
слонов с вытянутыми хоботами. Один из "слонов" на самом деле
был генератором хроноперехода, уменьшенной копией самого Ствола, но
об этом знал очень ограниченный контингент людей.

Нырнув под землю, Павел, сопровождаемый обоймой охраны, сел
в капсулу пронзающего лифта и через пару минут вышел в предбаннике
того самого "слона", где его ждал Полуянов. Павел кивнул в
ответ на ободряющую улыбку инженера, начал облачаться в скафандр,
почти не прислушиваясь к словам дублера. Перед глазами стояло залитое
слезами лицо Люции - она сама нашла его вчера вечером и провела
с ним всю ночь,  - потом вспомнился обед в ресторане с Барановым...
В душе колючкой шевельнулось сожаление: парень был в общем-то ни
в чем не виноват...

-  Помните: конкистадоры реагируют только на прямой приказ,  -
бубнил сзади Федор Полуянов, поправляя что-то на поясе скафандра Павла.  -
На горизонтах, имеющих выход в пространство определенной временной
эпохи, установлены хронокапсулы мембранного типа: внешне напоминают
обычные лифты. Ими можно пользоваться, но только вниз, в глубь истории.
Вверх, в будущее, они не действуют. Как и всякие мембраны, они пропускают
материальные тела в одну сторону...

Павел все это слышал не раз, но перебивать инженера, не знающего,
чем помочь и что сказать, не хотелось.

-  На всех горизонтах Ствола смонтированы ниши безопасности,  -
продолжал бормотать Федор,  - в них можно не бояться коррекций
и временных провалов. На четырех горизонтах в северных коридорах вделаны
в стены контейнеры с НЗ: молекулярные синтезаторы воды, блоки с продуктами,
подвергнутыми субмолекулярному сжатию, аптечки, оружие...

Павел мысленно включил передачу из зоны, и перед ними развернулся
виом с колонной Ствола. С расстояния в пять километров детали на белом
с розовыми бликами утреннего солнца теле Ствола не замечались, он
казался идеальным цилиндром, мачтой без парусов.

Павел перевел взгляд дальше.

От белого куба лаборатории не осталось ничего, кроме странных, металлических
на вид башен, похожих на клыки динозавров. Башни торчали из стометровой
воронки в земле, заполненной плотным черным дымом аморфного времени.
Воронка постепенно росла в глубину, дым разъедал землю, горные породы,
металлы - любое вещество, кроме башен, добавляя работникам Центра
защиты новые заботы и тревоги.

-  Учти, что все эффекты, о которых говорил Златков, реальны.  -
Федор встал на колено, проверяя защиту сапог скафандра.  - С чем
ты наверняка столкнешься, так это с эффектом наслоения и дублирования
с упрощением, когда вместо ста этажей горизонта насчитаешь двести,
и с эффектом "марафонской дистанции" - коридоры Ствола
покажутся чуть ли не бесконечными из-за многократного преломления-отражения
в петле времени. Кроме того, могут встретиться полностью разрушенные
горизонты, перенесшие протонное вырождение, побывавшие во временном
провале. Тебе провал не страшен, пока ты в ТФЗ-скафандре...

Павел посмотрел на фиолетовые конусы хроновизоров. На мгновение защемило
сердце, но он заставил себя думать о другом: о своей бывшей работе,
о товарищах, ждущих его возвращения, о Люции... Оба так ничего и не
решили, несмотря на желание остаться вместе... может быть, напрасно...
Потом стал думать о своей судьбе, и снова пришло ощущение беды, невосполнимой
потери, и снова Павел заставил себя переключиться на иную волну...
Интересно, скажет ли хоть что-нибудь таинственный голос? Или, по
его разумению, все идет нормально?..

-  Мы готовы,  - раздался в наушниках голос Ромашина.

До Павла не сразу дошел смысл сказанного.

-  Я тоже,  - с запозданием ответил он.

Федор, продолжавший что-то говорить, вдруг замолчал, встал с колена,
похлопал Павла по плечу и протянул руку.

-  До встречи, Паша. Жди меня там, не рискуй.

-  До встречи.  - Павел пожал руку, глядя по виому на равнину
у Ствола, по которой начинавшийся ветер погнал зеленые волны. Солнце
скрылось за растущей пеленой облаков, пейзаж стал угрюмым и холодным.

Федор открыл люк переходной камеры. Павел перешагнул комингс, стал
в центре черного круга. Люк сзади захлопнулся, отрезая инспектора
от внешнего мира. Черный круг стал медленно опускаться, пока не лязгнули
кронштейны упора. Поплыли мимо ячеистые стены сбросовой камеры, потом
блестящие ребра дюзы, свет померк, вспыхнул вновь - алый,
ощутимо густой.

Павел оказался на дне конусовидного помещения, сходящегося, казалось,
в точку где-то в бесконечности. Некая сила перевернула инспектора,
так что голова его оказалась направленной в вершину конуса.

-  Даем предупреждение,  - послышался в наушниках чей-то голос.

Над холмами трижды прокатился леденящий душу вопль сирены. И стало
совсем тихо, будто в Центре вырубилась связь или отказала рация скафандра.

Павел напрягся, ожидая удара в ноги, как при запуске баллисты в космосе.
И вдруг ему показалось, что кто-то большой, как планета, но добродушный,
дружелюбно настроенный, посмотрел на него сверху.

-  Это... вы? - спросил инспектор негромко, забыв, что его
слышат в Центре.

-  Да,  - раздался знакомый, твердый и спокойный голос. Он
мог принадлежать и нормальному, уравновешенному и сильному человеку.
Павел даже представил его лицо, тут же подумав, что у хозяина голоса,
возможно, лица нет совсем.

-  Что меня ждет? Вернее, что ждет нас всех?

Молчание.

-  Не хотите отвечать или не знаете сами?

Снова молчание. Тишина в Центре.

-  Тогда ответьте хотя бы, кто вы?

Через минуту последовал тихий и вежливый ответ:

-  В лексиконе человечества нет слов, чтобы выразить такое понятие.
Оно появится примерно через четыре миллиарда лет после вас.

-  Значит, вы все-таки из будущего? Наши потомки?

-  В какой-то мере. К сожалению, не существует даже упрощенных
аналогий, чтобы вы их поняли. Все гораздо сложней, чем вы представляете.
Извините.

Павлу почудилась в голосе неизвестного грустная нотка. "Мы дети
для них,  - подумал он,  - дети, едва начавшие ходить, изучающие
мир и себя на собственных ошибках, с болью, муками и сомнениями...
а может быть, и того меньше: не дети - эмбрионы на стадии всеобщего
разума. Странно, что они надеются на нас, на эмбрионов... на детей...
Неужто не могут справиться с "хронохирургами" сами?"

В наушниках ни звука, будто все вымерло вокруг на многие сотни километров.
Центр тоже молчал, и Павел понял, что на этот раз разговор с потомками
был услышан всеми. Он вдруг испугался, что короткий звуковой контакт
с наблюдателем закончится и давно мучивший его вопрос так и останется
без ответа.

-  Подождите... последний вопрос... очень важно... Кто такие...
что такое...  - Павел хотел спросить, кто такие "хронохирурги",
но задал вдруг совсем другой вопрос: - Что такое время?!

Неизвестный собеседник инспектора тихо рассмеялся.

-  Ну и аппетит у вас, маэстро! Вы явно хотели задать другой вопрос,
о "хирургах". Нет? С ними-то вы столкнетесь и узнаете, ваши
эксперты правильно восприняли некоторые наши подсказки: "хронохирурги" -
разумная система типа "стая". А вот что касается времени...
вряд ли вы подготовлены для восприятия истины. Позволим себе лишь
замечание: время в нашей ветви Фрактала времен не величина и не абсолютное
условие.

-  А что?

Тишина в ответ.

-  А почему вы сами не хотите избавиться от "хирургов"?
Ведь, судя по вашей реплике, вы тоже жители нашей Метавселенной? Не
суть важно, из будущего или из прошлого.

-  Попробуйте сами найти ответ, вы сможете. Знаете, что такое
эффект бумеранга?

-  Эффект, противоположный тому, который ожидался в результате
эксперимента.  - Павла вдруг осенило.  - Уж не хотите ли сказать,
что вы... сами виноваты в происшедшем наравне с "хирургами"?!
Провели свой эксперимент, так сказать... в будущем или где-то в многомерных
пространствах... А может быть, вы и есть "хронохирурги"?!

Прошла минута, другая, и Павел понял, что ответа не услышит совсем.
Разговор закончился, с ним попрощались, дали понять, что за него беспокоятся,
ждут его прыжка в неизвестность. Эффект бумеранга... Не в том ли он,
что человек зачастую беспомощен, когда он всемогущ? Не последствием
ли его действий является рождение Вселенной? И не от него ли зависит
ее гибель?..

Павел вдруг почувствовал, что его сознанием завладел кто-то огромный
и властный. Сознание раздвоилось: одной половиной инспектор понимал,
что стоит на площадке хронооптимизатора, другая позволяла видеть все
как бы со стороны.

Сначала он увидел Ствол с расстояния примерно в пятнадцать километров:
ровная белая тростинка на зеленом фоне. Потом скачком картина изменилась.
Ствол провалился вниз, земля из плоскости выросла в голубоватый дымчатый
шар, видимый с высоты в десять тысяч километров.

Новый скачок: Земля превращается в искру света и теряется на фоне
таких же искр-звезд Млечного Пути. Солнце видится пылающей косматой
дырой в золотом ореоле, на него больно смотреть. Еще скачок, и на
месте Солнца возникает грандиозная звездная спираль - Галактика!..

Долго-долго смотрели на эту спираль двое: Павел и молчаливый его гид.
Весь обозримый космос был уже темен и нем, и только колоссальная система
звезд - Галактика, будущий дом человечества,  - сияла торжественно
и ярко, словно бросая вызов мраку, и Павлу даже послышались аккорды
органа, созвучные этой фееричной, прекрасной и величественной музыке
света...

-  "Еще дрожит былого смутный свет..." [ Дж. Байрон. ]  -
невольно прошептал он.

И вдруг все исчезло. Впереди заслоняла горизонт гора Ствола, сзади
над лесом поднималась стена туч.

-  Паша,  - послышался далекий голос Ромашина,  - ты меня
слышишь?

-  Слышу,  - отозвался Павел глухо.  - До встречи в другой
жизни.

Стартовый автомат досчитал положенное число секунд, швырнул Павла
вниз, в шахту времени, и он уже не услышал, как Ромашин, страдающий
от того, что ничем не может помочь, пожелал ему ни пуха ни пера.



				Часть пятая


				ПОДЧИНЯЕТСЯ
				ДИКИЙ...


				ГЛАВА 1


Они собрались в одной из наиболее уютных, если можно было так выразиться,
комнате гигантского здания.

Ивашура казался уверенным в себе, а может, и был таким, Гаспарян имел
вид только что проснувшегося человека, Рузаев был, как и всегда, невозмутим,
Одинцов и его телохранитель Володя также умели держать себя в руках
и выглядели деловито-серьезными.

Провал стены Башни втянул их внутрь со скоростью падающего
самолета, и всем в тот момент показалось, что не собрать им костей
при падении. Но все обошлось, хотя синяков и шишек все же насчитали
потом много.

С час они приходили в себя, искали друг друга, подгоняли
уцелевшее снаряжение, проверяли экипировку. Лучи света от фонарей
выхватывали из темноты странные, крупнопористые, черно-серые стены
помещения, куда их внесла сила схлопывания Башни, такие же пол и потолок
и не цепляли ни одной детали. Голая комната со звездообразно проломленной
стеной - так это выглядело. На противоположной стене -
отпечатки их тел. На полу - отпечатки подошв; материал пола
напоминал хрупкий рыхлый ракушечник, ботинки оставляли в нем четкие,
двух-трехсантиметровой глубины следы.

Справившись с потрясением, группа вышла в поход, и вскоре
обнаружилось, что весь этаж здания, внутри которого они оказались,
мертв, представляет собой анфиладу таких же унылых, закопченных, пустых,
черных комнат с рыхлыми, готовыми рухнуть в любой момент стенами.
Правда, десантники обошли только часть помещений по сторонам двух
коридоров, но и так было ясно, что везде их ждет одно и то же. Никто
из новоявленных исследователей Башни не знал, что горизонт претерпел
протонное вырождение во время сброса хронопотенциала, однако все понимали,
что здесь произошло нечто необычное и опасное для жизни. К тому же
включенный дозиметр показывал приличный уровень радиации. И когда
Рузаев меланхолично произнес вслух: "Надо бы отсюда перебраться
в более чистое место",  - он выразил общее желание.

Помещение, в котором остановились люди, ничем не отличалось
от других, кроме размеров, но одна из его стен пошла трещинами, сквозь
которые сочился тусклый дневной свет. И хотя разглядеть через трещины
ничего не удалось, было ясно, что в той стороне внутренний двор или
же центральное помещение Башни.

-  У нас есть ломик,  - сказал Гаспарян.  - Может,
попробуем проколупать дверку?

-  Сначала подведем кое-какие итоги и наметим цели,  -
проворчал Ивашура.  - Итак, что у нас, ребята, в рюкзаках?

"Ребята" имели снайперский бесшумный комплекс
"ВСС", известный под названием "винторез", у Володи
с тремя рожками патронов два пистолета, "макаров" у Гаспаряна
и бесшумный "ПСС" у самого Одинцова, "наган" у Рузаева
и пистолет-пулемет "бизон" у Ивашуры. Кроме того, у всех имелись
кинжалы, а у Ивашуры был еще припрятан бластер с неизвестным энергозапасом.
Отыскались и рюкзаки-ранцы с НЗ, аптечкой, флягами с водой и кое-каким
сменным бельем. Не удалось найти рюкзак с консервами и вещмешок с
аппаратурой разного назначени