р.

-  Но ведь что-то делать надо! - рассердился Старостин.-
Простите.

-  А где остальные члены комиссии? - спросил Ивашура.

-  Работают,  - поднял спокойные глаза Одинцов.  - Знакомятся
с обстановкой в лабораториях, с имеющимися данными, с людьми. Завтра,
наверное, соберем научный совет экспедиции, с тем чтобы выслушать
предложения ученых. А пока что комиссия в шоке, если можно так выразиться.
Более грандиозного явления никто из ее членов не видел, даже атомный
взрыв не сравнится с Башней по масштабам и мощи, я не говорю уже -
таинственности.

-  Игорь,  - позвал Богаев.

Ивашура извинился, подошел к переговорной панели.

-  Михаил передает, что пауки снова начали ткать свою паутину,
уже заткали всю насыпь у стены Башни. А ведь до пульсации еще далеко.  -
Богаев снял наушники и посмотрел на Ивашуру. Глаза у него были красные,
под глазами набрякли мешки, лицо осунулось, пошло складками.

"Здорово сдал Владлен,  - подумал Ивашура с состраданием.  -
Человеку под шестьдесят, давление, сердце - сколько можно держаться?
А скажешь об этом прямо - обидится..."

Вслух же он сказал:

-  Очевидно, пауки начинают строить защитный барьер, другого смысла
в их строительстве нет.

-  На, поговори с ним.  - Богаев передал наушники Ивашуре,
уступил место у панели.  - Я пока разомнусь.

-  Что там у тебя, Миша? - прижал трубку к уху Ивашура.

-  Я нашел стык старой и новой стен Башни,  - донесся голос
Рузаева.  - Высота - всего пять метров от вала. По расчетам,
провал стены внутрь произойдет там в самое ближайшее время, слишком
много разрывов и трещин. Если мы хотим прорваться внутрь, лучшего
места и момента не найти.

Ивашура сделал два шага вперед и назад.

-  Сколько времени в нашем распоряжении?

-  Часа два-три.

-  Возвращайся, будем готовиться.

-  Туда? - подошел Одинцов, давая понять, что знает, о чем
идет речь.

Ивашура оглянулся, но ни Богаева, ни Старостина в комнате не было -
вышли подышать свежим воздухом.

-  Есть шанс прорваться в Башню. В вашей власти остановить нас
или...

-  Помочь. Вы готовы?

-  У нас есть два часа на подготовку. Пойдете с нами?

-  Кто пойдет еще?

-  Только эксперты моего отдела: Рузаев, Гаспарян.

-  Плюс я да пара моих ребят. Этого будет достаточно.

Ивашура хотел было отвести кандидатуры "ребят", но посмотрел
на затвердевшее лицо полковника и передумал. В конце концов
двое профессионалов охраны могли пригодиться при встрече с "десантниками"
и внутри Башни.

Через три часа группа на вертолете прибыла к участку стены Башни,
где намечался ее штурм. Вертолет сел на узкую полосу между стеной
и начинавшейся "зоной ужасов" и тут же улетел обратно. Летчик
был военный, поэтому спрашивать о цели полета не стал, хотя экипирована
группа была, как отряд космонавтов для выхода в космос: пятнистые
спецкостюмы, шлемы с рациями, ранцы с НЗ, оружие - из арсеналов
ФСБ плюс аппаратура - из арсеналов Центра.

"Ребята" Одинцова - спокойные, похожие друг на друга,
майор и капитан, - к заданию отнеслись серьезно и хладнокровно,
не выдав своих чувств ни одним жестом. Одного звали Максим, второго
Володя. И оба сразу привычно начали свою работу, прикрыв
тыл группы.

-  Что дальше? - спросил Одинцов, разглядывая нависающую
над головой циклопическую стену Башни, испещренную узором трещин,
дыр, ниш и выпуклостей. Хотя "зона ужасов" начиналась в полусотне
метров от стены, ее влияние чувствовалось и здесь: казалось, воздух
дрожит от неслышного гудения, земля стонет, а стена Башни клонится
и вот-вот рухнет на голову.

Ивашура оглянулся на фургон от грузовичка, принесенный вертолетом.
Фургон, конечно, не мог обеспечить надежную защиту группы, но внутри
него были сиденья и обитые войлоком стены. Десантироваться в Башню
предстояло в нем.

-  Давайте подтащим наш "батискаф" поближе к стене.

-  А потом?

-  Потом сядем в него и будем ждать провала стены. Место выбрано
таким образом, что при провале нас должно засосать внутрь.

-  Принято,  - сказал Одинцов.

Ивашура встретил его взгляд и поразился перемене: в глубине глаз полковника
читалась мрачная угроза.

-  Помощь нужна? - послышался по рации голос дежурного.

-  Нет,  - очнулся начальник экспедиции, провожая взглядом
уходившего Одинцова.

За пятнадцать минут они вшестером перетащили фургон ближе к Башне,
оставили на гладком бугре напротив ясно видимых звездообразных трещин
с пятнами давних черных извержений, начали было рассаживаться внутри,
и в этот момент один из телохранителей Одинцова дал очередь из "АКМ".

Ивашура выкатился из фургона, снимая с предохранителя свой пистолет-пулемет,
понимая, что зря стрельбу никто открывать не станет. Он увидел кошмарную
фигуру, вылезавшую слева из-за груды камней и земли: две ноги, четыре
лапы, голова кобры, пластинчатая броня на туловище. Монстр сделал
движение одной из лап, бросая нечто вроде стеклянного шара в телохранителя
Одинцова, но тот с не меньшей быстротой и ловкостью расстрелял этот
шар в воздухе короткой очередью в четыре патрона. Шар превратился
в облачко дыма, коснулся почвы и проделал в ней приличную яму в метр
глубиной.

Обезьянозмей вылез на вал весь - ростом с двухэтажный
коттедж, а за ним вынырнули три фигуры в странных дымчатых одеяниях,
делающих их то совсем невидимыми, то блестящими, как глыбы металла.
Ивашура понял, что "десантники" ждали их специально, зная,
что готовится экспедиция внутрь Башни. Но выяснять, откуда им стало
известно о готовящемся походе, было уже некогда.

-  Стрелять по ситуации,  - быстро сказал Одинцов.  -
Я вызываю подкрепление. Или отступим?

-  Не успеем,  - так же быстро ответил Ивашура.  -
И у них необычное оружие, от него не убежишь и не увернешься. -
Он вытащил свой бластер и сделал один выстрел под ноги шагнувшему
к ним монстру. Крикнул: -  Стойте, где стоите! Иначе откроем
огонь на поражение! Что вам нужно?

-  Ничего,  - ответил гортанным голосом один из "десантников",
ответным ударом уничтожая фургон, из которого едва успел выскочить
Гаспарян. Второй выстрел пришелся на Одинцова, но полковник умел не
только приказывать и за мгновение до вспышки упал за обломок камня.

Казалось, вот-вот должна была начаться перестрелка, грозившая
взаимным уничтожением, но в этот миг неожиданно появились еще действующие
лица. С гулом и грохотом на валу у стены Башни появились три черных
всадника на громадных кентаврах. С шипением ударили зеленые клинки
молний, отбросив "десантников" за пределы видимости и заставив
отступить змееголового монстра. Снова сверкнули молнии, врубаясь в
тело шестилапого исполина, и тот исчез, спасаясь бегством, вслед за
своими соратниками.

Один из всадников оглянулся, сверкнул единственным рубиново
светящимся глазом, и тотчас же цепь кентавров тяжелой рысью устремилась
вниз по склону вала, спустилась на снежную равнину, подминая копытами
кусты и низкорослые деревца, оставляя на снегу огромные круглые черные
следы. Взвихрившаяся снежная пыль на мгновение скрыла их, дробный
топот удалился, наступила тишина...

Люди молча смотрели им вслед, переглянулись.

-  Что это еще за...  - начал Одинцов, но Ивашура
прервал его:

-  Все сюда! Не время задавать вопросы. Будем держаться
вместе, плотно, сейчас начнется...  - Он не договорил.

Со всхлипом часть стены Башни провалилась внутрь, и страшная
сила отрицательной ударной волны дернула всю группу в образовавшийся
провал, засосала всех, кроме одного из телохранителей Одинцова, как
засасывает мелкие песчинки шланг пылесоса...


				Часть четвертая


				ВЛАДЫКИ


				ГЛАВА 1


Павел впервые переступил порог кабинета Ромашина. Комиссар безопасности
Евроазиатского континента понял его состояние, но остался сдержанно-официальным.
Прошел к своему столу с черной матовой поверхностью, однако не сел
и гостю сесть не предложил. Взглянул на инспектора.

Жданов стоял совершенно неподвижно и смотрел на комиссара-два желтыми
глазами, в которых можно было прочесть лишь непробиваемое спокойствие
и порой иронию - если нюансы разговора становились понятны обоим
до словесного объяснения.

Он был высок, но из-за развитой мускулатуры казался массивным, форму
инспектора носил с подчеркнутым щегольством, что говорило о собранности,
аккуратности и чувстве собственного достоинства. Лицо у инспектора
было несколько замкнутым, лишенным мимики - печать долгой работы
в пространстве при отсутствии больших человеческих коллективов, но
умный, проницательный взгляд выдавал в нем характер незаурядный.

-  Прошу прощения,  - сказал наконец Павел, выдержав оценивающий
взгляд комиссара.  - Мне не очень ясно, почему меня вызвали в
земной сектор.

Павел удивился не зря. Он был инспектором безопасности дальних космических
экспедиций, а Игнат Ромашин возглавлял отдел безопасности научных
исследований УАСС Земли. Служба одна, но разные направления,
объекты, задачи. И вдруг его вызывают в Центр, отстраняют от прежней
работы и приглашают в наземный сектор...

-  Объясню.  - Ромашин изменил позу, задумался, не отводя
глаз.

"Интересный тип,  - в свою очередь подумал Павел. -
Молод, но виски седые, скуп на эмоции, а лицо простое, разве что
менее открытое и более твердое, но это уже характер. Выдержка у него,
надо полагать, не уступает моей. А кожа подбородка и шеи, похоже,
регенерирована  - заметны глянцевитость и слегка розовый цвет..."

-  Во-первых, у вас за плечами десятилетний стаж работы в космосе,  -
продолжил Ромашин,  - а космос воспитывает в человеке умение мыслить
раскованно, нестандартно, нестереотипно. Во-вторых, по образованию
вы физик, что немаловажно, в-третьих, незаурядный спортсмен. Есть
и в-четвертых, но об этом поговорим отдельно.

-  Звучит интригующе.

-  Увы, я вынужден говорить туманно, особенно что касается выбора
вашей кандидатуры. Вернемся к главному. Я введу вас в курс дела,
дам связь, код выдачи информации. Будете работать по своим планам
и своим методам. Сразу отмечу: параллельно с вами будут работать и
уже работают другие группы нашего отдела, но пусть это вас не смущает,
дублирование необходимо, потому что положение дел требует исключительных
мер, каких - не знает пока никто. Теперь я покажу то, из-за
чего, собственно, вы находитесь здесь.  - Не сходя с места, Ромашин
дал команду инку кабинета, и тот в объеме развернул пакет информации
о катастрофе в лаборатории времени. Закончилась подача зрелищем хроноквантового
ускорителя: двухкилометровая его башня внезапно вспыхнула голубым
мигающим светом, с ее вершины сорвалась в небо исполинская голубая
молния, вздрогнула земля, чудовищный вихрь ударил во все стороны от
стен башни, вырывая с корнем сотни и тысячи деревьев...

Запись закончилась.

Ромашин изучающе смотрел на инспектора.

-  Теперь вы знаете почти все. Главными консультантами для вас
будут Атанас Златков, бывший заведующий лабораторией времени, и хронофизик,
вернее, инженер-хрономеханик Игорь Марич, непосредственный участник
эксперимента. Он единственный...  - Ромашин снова изучающе взглянул
в глаза Павлу,  - кто остался жив из всего персонала лаборатории.
Итак, вы видели, как это произошло. Последствия катастрофы
плачевны. Повреждена орбитальная станция дальнего обнаружения,
она в момент эксперимента проходила над лабораторией. Вокруг башни
хроноквантового ускорителя, которую мы называем проще - Ствол,
лес и... все остальное уничтожено в радиусе десяти километров. Нарушен
тепловой баланс региона. К Стволу подойти невозможно из-за хронопены -
темпоральных эффектов, здание лаборатории уцелело, но проникнуть внутрь
никому не удалось.

Ромашин помолчал. Павел тоже молчал, потом проговорил:

-  Извините, но я все же не понимаю, чем вызван режим бедствия.
Эксперимент не удался, произошла катастрофа, нужно провести расследование
причин, устранить последствия... Так? Обычная формула работы линейных
отделов Управления. Где здесь работа для безопасности?

-  Эксперимент не просто не удался, он вышел из-под контроля
и... продолжается до сих пор! Хронобур - генератор-инициатор
реакции хронораспада - провалился в прошлое на сотни миллионов,
а может быть, и на миллиарды лет. Но главная беда в том, что Ствол
неустойчив, колеблется во времени, возможно, генератор продолжает
работать и уходит все глубже в прошлое. К чему это может привести,
неизвестно. Ваша задача - выяснить степень вины человеческого
фактора.

Павел безмолвно переваривал сказанное. У него уже скопилось
немало попутных вопросов по мере того, как собеседник продолжал рассказ,
но высказывать их вслух было преждевременно. В отделе хранится полный
отчет о происшествии, и знакомство с ним наверняка отсечет большинство
вопросов.

-  Запишите код информационного канала нашего отдела. -
Ромашин продиктовал семизначное число.  - Вопросы ко мне есть?

-  Есть, но задам я их позже, если не возражаете. Могу
я начать работу сегодня?

-  Можете, я только что хотел просить вас об этом. Ваш
кабинет рядом, комната двести семь.

Ромашин поколебался немного, все еще не спеша сесть за свой
рабочий стол, затем сказал:

-  Возможно, моя просьба покажется вам странной, но...
будьте все время начеку. Обращайте внимание на любые мелочи, странности,
опасные происшествия и держите себя в постоянной готовности...

Павел ожидал продолжения, не выказывая удивления, и думал,
что комиссар знает о случившемся в экспедиции, о его
встрече с "санитарами". Но не говорит. Почему? Что за странная
манера недоговаривать?

-  Хорошо,  - кивнул он с непроницаемым лицом.  -
Я всегда держу себя в форме. У вас все?

Ромашин едва заметно усмехнулся, кивнул, хотя сомнение в
его глазах не рассеялось. Он ждал чего-то, а дождался ли - неизвестно.

На столе комиссара вспыхнула гроздь цветных огоньков, зазвучал
голос инка:

-  Контроль-один, контроль-два - норма, контроль-три -
колебания поля, контроль-четыре - граничные эффекты запредельной
передачи.

-  У меня все,  - зачем-то добавил Ромашин, и Павел
вышел, коротко поклонившись.

По его мнению, абракадабра, сообщенная инком, могла расшифровываться
следующим образом: защиту кабинета кто-то пытался нейтрализовать,
чтобы подслушать, о чем разговаривает хозяин кабинета. И неизвестному
злоумышленнику это, по всей видимости, удалось.

Придя к такому умозаключению и приняв его к сведению, Павел
нашел дверь с номером "207", осмотрел свой оперативный служебный
модуль, называемый по старинке кабинетом, и сделал вывод, что кабинеты
любой организации стандартны до тех пор, пока не носят отпечаток личности
владельца. В этом работал, очевидно, кто-то назидательно-нудный,
угрюмый, пожилой, любящий порядок и дисциплину. Этакий педантичный
зануда с лысиной в полчерепа.

На стене висели два листка пласт-папира. На первом красовалась
надпись: "Прежде чем сделать - подумай!", на втором -
пункт номер тринадцать Инструкции УАСС, именуемый в просторечии пунктом
"срам", который расшифровывался как "сведение риска
к абсолютному минимуму". Интересно было бы взглянуть на прежнего
хозяина кабинета. Неужели в отделе есть такие личности? Впрочем, хозяином
мог быть и новичок, стажер, заучивавший инструкцию наизусть.

Павел заглянул в кабину метро [ Метро -
система мгновенного транспорта (возврат старого термина самого удобного
и массового вида транспорта XX в.). ] : пусто, чисто, на стенке карта
станций выхода, на другой - крохотная панель с одним-единственным
индикатором и сенсором включения, игла задатчика перемещения. Вставляешь
иглу в гнездо на карте, дуешь на сенсор, и ты за тысячу километров
отсюда или за миллион, а то и за сто световых лет...

Павел сел за пульт координатора, посмотрел на часы и повернул
ключ подачи питания.


				ГЛАВА 2


С высоты в пять километров колонна хроноускорителя выглядела
блестящей белой трубой, из которой струилось марево нагретого воздуха.
Труба торчала посреди черной холмистой равнины, рассеченной надвое
голубоватым лезвием реки. На равнине кое-где в низинах сохранились
останки деревьев, обугленные пни, угрюмо отблескивали перламутровой
глазурью оплавленные остовы зданий. Пятиэтажный куб здания лаборатории
у стены Ствола выделялся на черно-сером фоне неестественной фосфорно-снежной
белизной.

-  Эра Больших и Могучих дел...  - пробормотал сосед Павла,
щуря глаза с ироническими огоньками в глубине.

Павел покосился на него. Среднего роста, жилист, малоразговорчив,
лицо жесткое, волевое, в оспинах мелких шрамов, глаза темно-карие,
почти черные. Инженер-хрономеханик Игорь Марич. Впечатление такое,
будто его неотступно гложет какая-то мысль.

Их познакомил в кабинете Павла Ромашин, и оба сразу направились
к месту происшествия: до Брянска на метро, оттуда в район катастрофы
на патрульном куттере.

На небольшой панели управления аппаратом мигнул желтый огонек,
звякнул сигнал вызова. Марич, сидевший на месте пилота, тронул сенсор
связи.

-  Контроль-два,  - раздался в кабине грассирующий
баритон.  - Борт-икс, вы находитесь в зоне работы аварийно-спасательной
службы. Ответьте волне "триста".

-  Все в порядке, Второй,  - ответил Марич в желудь
микрофона над плечом куртки.  - Машина инспектора Жданова, отдел
"Б". Вам должны были сообщить.

-  Включите автоответчик, иначе вас будут запрашивать
каждую минуту. Спокойной работы.

Марич выжидательно посмотрел на Павла. Пора действовать,
понял он. Вспомнил строки отчета о предварительном расследовании катастрофы
в лаборатории времени.

Расследование, проведенное экспертами УАСС и учеными Академии
наук, специалистами хронофизики и физики единого поля, мало что разъяснило.
Ни в здание лаборатории, ни в башню хроноускорителя проникнуть не
удалось, и отчет изобиловал словечками "предположительно",
"возможно", "вероятно". Со времени катастрофы прошло
полторы недели, но до сих пор известно о ней немного, в сущности,
только то, что рассказал Ромашин.

-  Давайте сядем поближе к зданию лаборатории,  -
предложил Павел.

-  Ближе чем на два километра не подойти. Вокруг Ствола
установлен защитный барьер во избежание...

-  Тогда сядем у барьера.

Куттер плавно заскользил вниз.

-  Лаборатория снабжалась энергией централизованно, через
земную энергосеть или имела собственный реактор?

-  И то и другое.  - Марич говорил отрывисто, хрипловато
и тихо.  - Реактор вмонтирован в Ствол на двадцатом горизонте -
стандартный кварк-кессон. Мощности его хватало только на поддержание
резонанса в ускорителе, но в настоящее время Ствол излучает в инфра-
и радиодиапазонах в два раза больше энергии, чем может дать реактор.
Внутренних источников ускоритель больше не имеет, внешние отключены,
значит, откуда-то идет подкачка.

Куттер бесшумно спланировал на вершину невысокого холма,
покрытого коричневой губчатой массой, похожей на пемзу.

-  Вы хотите сказать, что Ствол откуда-то выкачивает
энергию скрытно?

-  Выкачивает, но не в нашем времени! Если
эксперимент удался, то Ствол в настоящее время является каналом, соединившим
наше время с прошедшими эпохами. Выходить будем?

-  Пожалуй, на минуту. Потом познакомите с Центром.

Из отчета Павел узнал, что Управлением аварийно-спасательной
службы создан специальный пояс защиты вокруг лаборатории. Пояс включал
в себя посты наблюдения и контроля за пространством, передвижные генераторы
силовых полей, излучатели антиматерии, сейсмостанции, установки зондирования
горных пород, локаторы и другую технику. Управлял всем сложным комплексом
защиты Центр, начальником которого был назначен Атанас Златков, доктор
хронофизики, бывший заведующий лабораторией времени.

Марич вылез из кабины и прошелся по голой поверхности холма,
разминаясь. Из-под ног при каждом шаге всплывали облачка желто-коричневой
пыли. Павел вылез следом.

-  Расскажите о цели эксперимента. В отчете описаны только
его последствия. Вы ведь во время эксперимента находились в здании
лаборатории?

Марич отрицательно качнул головой, изучающе посмотрел на
Павла. Оспины на его лице потемнели.

-  Я был в бункере нез