растающий рокот, показались белые
и красные огни - вертолет авиаконтроля. Он прошел чуть в стороне,
над лесом, звук постепенно затерялся в шуме ветра. Эксперты проводили
его взглядом.

-  Может, Веронику оставим здесь? - предложил Рузаев.

-  Нет-нет,  - поспешно откликнулась девушка.  -
Я пойду с вами.

Ивашура встретил ее умоляющий взгляд и повернулся к Гаспаряну.

-  Подстрахуешь ее, Сурен. Почему вы не спрашиваете, что мы будем
делать дальше?

-  А что тут спрашивать? - рассудительно произнес Рузаев.  -
Будем ловить паука, а потом спросим, разговаривает ли он по-русски
и по-английски.

Вероника засмеялась.

-  А что - нет? - оставаясь бесстрастным, спросил
Рузаев.  - Зачем бы мы тогда брали сетку-ловушку и СВЧ-передатчик?

-  В логике тебе не откажешь,  - сказал Гаспарян ядовито.

-  Ну, ни пуха ни пера, эксперты,  - сказал Ивашура.

-  К черту! - дружным шепотом ответили все.


				ГЛАВА 8


Чем ближе они подходили к Башне, тем больше убеждались, что активность
ее превысила обычную перед пульсацией. Блуждающие источники радиации -
"глаза дьявола" - вспыхивали почти каждые пять минут,
правда, все на значительной высоте. Дважды начинались электрические
дожди, прижимаемые ветром к стенам Башни. Багровое свечение от стен
пульсировало - то отступало вглубь, то усиливалось, и от этого
казалось, что Башня то съеживается, то растет в объеме.

Идти стало трудней. Снежный наст утратил твердость, стал рыхлым, влажным,
тепловое дыхание Башни уже достигало этих мест. Вскоре в снежном покрове
появились прогалины раскисшего грунта, в которых легко можно было
завязнуть по пояс и глубже.

В какой-то момент Ивашура вдруг остановился, жестом приказал замереть
и прислушался.

-  Кажется, начались сюрпризы, чувствуете?

-  "Зона",  - сказал Гаспарян.  - Мы дошли до
"зоны", вот и все.

-  Какая зона? - спросила Вероника, тщетно стараясь
уловить хотя бы посторонний звук, кроме завывания ветра. Ей показалось,
что над ними нависла странная призрачная и одновременно тяжелая тень,
но это прошло. Осталось ощущение какого-то давления на голову и чувство
неловкости во всем теле.

-  "Зона ужасов",  - пояснил Рузаев терпеливо.  -
Но это не она. "Зона" обычно начинается в километре от стены,
а мы стоим по крайней мере в двух.

-  Подождите здесь.  - Ивашура прошел вперед с десяток шагов,
постоял и вернулся.  - Это не "зона" - инфразвук.

-  Знакомые штучки.

-  Да, это уже серьезно, дальше мы, наверное, не пройдем.

-  Что это значит - инфразвук? Извините, что вмешиваюсь...

-  Пауки поставили инфразвуковую завесу,  - внес ясность вежливый
Гаспарян.  - Инфразвук, то есть звук низкой частоты, очень нехорошо
влияет на организм, поэтому ближе к стене Башни идти рискованно.

-  А зачем пауки поставили завесу?

-  Не хотят, чтобы кто-нибудь мог приблизиться к Башне. Существует
гипотеза, что пауки предупреждают людей об опасности: криками -
когда источник опасности локален, инфразвуком - когда опасность...
э-э...

-  Неизвестно где,  - подсказал Рузаев.  - Инфразвуком
пауки отпугивали нас лишь однажды, когда на месте Башни был еще построенный
из паутины конус.

Почва под разведчиками внезапно вздрогнула, по полям прокатился низкий
подземный гул.

Эксперты переглянулись.

-  Отложим? - с полувопросительной интонацией сказал Гаспарян.

Ивашура на минуту задумался, взглянул на часы и тронул кнопку рации.

-  Связь-два, что там у вас?

-  Был толчок,  - донесся сквозь хрипы и трески эфира тонкий
голос диспетчера,  - силой три балла. Причины неизвестны. Кто
говорит?

-  Ивашура.

-  Игорь Васильевич, вас искали радиофизики, велели специально
передать: плотность полей вокруг Башни растет по экспоненте. Как поняли?

-  Спасибо, понял.

Ивашура выключил рацию, щелкнул крышкой дозиметра.

-  Хорошо хоть радиационный фон остался прежним,  - пробормотал
Гаспарян.  - Предлагаю вернуться за вездеходом.

-  Потеряем время,  - сказал Ивашура.  - Попробуем подползти
еще на пару сотен метров, насколько хватит сил терпеть инфразвук.
Вероника, тебе придется остаться.

Девушка хотела было возразить, но уловила холодный блик в глазах Ивашуры
и сдержалась.

-  Хорошо. Что я должна делать?

-  Ждать нас. Вот тебе вторая рация, настроена на общую волну.
В случае нашей... Впрочем, мы вернемся, жди...  - Он повернулся
к экспертам. - Надевайте инфраоптику, попробуем пойти с ней.

Они надели приборы ночного видения, похожие на очки-консервы с резиновыми
окулярами и гибкими дугами.

-  Ух, здорово! - не выдержал Гаспарян и прищелкнул языком.

-  А мне можно? - робко спросила Вероника.

Ивашура без слов помог ей надеть очки. Взору девушки открылась волшебная
картина, расцвеченная всеми оттенками коричневого, алого и вишневого
цветов.

Башня сияла белым накалом, так что на нее было больно смотреть. Почва
и лес вдалеке были черными или темно-коричневыми, и в этой черноте
проглядывали багровые дорожки, прожилки, ручейки, нити, бесформенные
пятна...

Ивашура первым разобрался в цветах: пятнами были нагретые участки
почвы, дорожками и ручьями - насыпи и гребни пластов вспаханного
поля, а вот прожилки и нити... Он шагнул к ближайшей нити, нагнулся,
сорвал инфраочки и хмыкнул:

-  Паутина!

Гаспарян проследил за нитью паутины и пробормотал что-то по-армянски.

-  Пошли,  - спохватился Ивашура, снова натягивая дугу очков.  -
Потом разберемся, что начали строить...  - Он не договорил.

По полю плавно мчался багровый шарик, а за ним оставалась тонкая красная
нить.

-  Паук! - ахнула Вероника. Ивашура сжал ей пальцы, призывая
к молчанию, передал Гаспаряну лазер. Потом, не отрывая взгляда от
бегущего пятна, достал на ощупь метатель сетки-ловушки, прикинул,
куда выкатился шар, и побежал наперерез.

Вероника хотела было крикнуть: "Игорь!" - но вовремя
зажала рот ладонью. Гаспарян зачем-то снял с плеча двустволку и взвел
курок. Рузаев быстро достал из-под полы кинокамеру и припал к видоискателю.
Гаспарян одобрительно похлопал его по плечу.

Чтобы приблизиться к пауку, не сбавляющему скорости, надо было углубиться
в зону, где мощность инфразвука возрастала, но Ивашура не замечал
влияния инфразвукового излучения. Когда до паука оставалось около
десяти метров, он в два приема вскинул метатель и нажал на спуск.
С щелчком пружина метателя выбросила сетку, и та, в падении разворачиваясь
в плоскость, накрыла круглое светящееся в инфракрасном диапазоне тело
паука. И... ничего не произошло! Паук резко затормозил и замер.

Ивашура тоже остановился, ожидая чуть ли не разряда бластера, потом
сорвал инфраочки. Он не сразу привык к темноте, но понял, что действительно
поймал паука. На гладком черном теле с невидимыми сейчас ногами выделялись
белесые, громадные, без зрачков глаза, внимательно и с недоумением,
как показалось Ивашуре, разглядывающие человека.

Эксперт колебался всего мгновение. Он относился к тем людям, действия
которых тем эффективнее, чем труднее ситуация, которые умеют из хаоса
мыслей выуживать наиболее оптимальную, мгновенно собраться и принимать
решения, основываясь иногда только на показаниях интуиции. В данный
момент Игорь вдруг отчетливо понял, что паук не опасен.

Ивашура медленно сделал шаг к пауку, второй, остановился в нескольких
шагах. Теперь он видел его полностью. Паук упирался в пашню длинными
суставчатыми ногами, перебирая приподнятыми передними лапами-педипальцами.
Ивашура обнаружил, что сетка, сплетенная из капроновых канатиков толщиной
в полсантиметра, разрезана на две части, но это эксперта не остановило:
паук ждал его дальнейших действий.

-  Выслушайте нас,  - сказал он негромко, но твердо.  -
Запишите и передайте своим хозяевам. Мы хотим знать, что такое Башня,  -
это первое. Второе: как долго и до каких пределов она будет расти?
Ее рост - реальная угроза нашему миру, и, если Башня не остановится,
нам придется применить силу. И третье: известно ли вам что-нибудь
о судьбе наших товарищей Ивана Кострова и Таисии Калашниковой? Пока
все. Когда ждать ответа?

Паук подождал, все так же задумчиво перебирая лапами.

-  Не слышу.

Молчание. Потом какой-то тихий прерывистый писк. Ивашура от неожиданности
вздрогнул: паук ответил!

-  Повторите,  - громче сказал он.

Снова тихий писк паука. Голос паука!

Эксперт махнул рукой напряженно ожидающим его друзьям. Все трое сорвались
с места, но Ивашура остановил их жестом.

-  Вероника - магнитофон!

Девушка подбежала через минуту (паук на это не реагировал) и передала
магнитофон. Ивашура включил запись и осторожно приблизил микрофон
к пауку.

-  Прошу вас, повторите еще раз.

Паук пискнул, еще и еще раз, присвистнул и вдруг помчался задом наперед
по той же дороге, что и бежал сюда, не сводя своих круглых глаз с
людей. Исчез, растворился во мраке.

-  Уфф! - выдохнул Ивашура и смахнул со лба пот. Тут только
он почувствовал неприятное раздражающее тепло в голове, духоту, желание
оглянуться, подкатывающую к горлу тошноту: инфразвуковая завеса пауков
продолжала действовать.

-  Уходим,  - коротко бросил Ивашура.

Выключил магнитофон, оглянулся на Башню и поспешил за Вероникой. Он
понимал, что поведение паука еще ни о чем не говорит, но верил, что
начало положено. Машина это или существо - не суть важно, в
любом случае паук должен был записать или запомнить его речь и передать
по назначению, и если писк не ответ, то, возможно, хозяева Башни все
же ответят на вопросы людей рано или поздно. Главное достоинство метода,
который избрал Ивашура для контакта, заключалось в его простоте. Никто
еще до сих пор не пытался просто задавать вопросы паукам. Он их задал...

До двух часов ночи они пытались поймать хотя бы еще одного стража
Башни, то тщетно: видеть - видели, пауков объявилось необычайно
много, но ни один из них не подбирался ближе чем на сто - двести
метров и ни один не отреагировал на облучение лазерным лучом. Пауки
лихорадочно плели паутину.

Наконец, когда рация заговорила голосом Одинцова, Ивашура повел свою
уставшую и продрогшую "комиссию по контактам" домой.

У заграждения их ждал высланный полковником вездеход, и уже через
двадцать минут они оказались дома. В вагончике было тепло, уютно потрескивали
поленья в печурке, ароматно пах кофе. У стола сидел сосредоточенный,
как всегда, Одинцов и читал газету. Когда эксперты ввалились в комнату,
он только поднял от газеты голову.

-  Ничего,  - отвечая на его немой вопрос, сказал Ивашура.  -
Вернее, почти ничего. Один из пауков выслушал меня, но я не уверен,
что он понял и ответил. Пропищал что-то, но что...  - Ивашура
развел руками и передал магнитофон Гаспаряну.  - Завтра утром
на анализ, пусть звуковики повозятся вместе с лингвистами.

-  Я бы удивился, если бы с первого раза удалось установить контакт,  -
негромко проговорил Одинцов.  - Следующую экспедицию надо подготовить
более серьезно и тщательно.

-  Вы правы, надо привлечь все научные силы и технику, выигрыш
превышает любые материальные затраты.

Они сели за стол, разлили по кружкам кофе. Внезапно пол вагончика
заметно дрогнул, издалека прилетел короткий глухой гул, задрожали
стекла в окнах.

-  Спать не придется,  - сказал Ивашура, глянув на часы.  -
Пульсацию следует ждать часа через полтора-два. Чем больше думаю,
тем больше убеждаюсь, что нам повезло с контактом. Пауки плетут вокруг
Башни паутину, значит, ожидается что-то более серьезное, чем было
до сих пор. Именно поэтому пауков так много.

Он принялся убирать со стола, но вспомнил о Веронике, жестом указал
Рузаеву на стаканы и кружки и оделся.

-  Я буду в штабе.

-  Я с вами,  - поднялся Одинцов.

-  А я, с вашего позволения, вздремну часок,  - сказал задумчиво
Гаспарян.  - Мой организм не выдерживает более двадцати часов
бодрствования, да еще в стрессовой обстановке.

-  Вот вам фазовый портрет личности по имени Сурен Гаспарян,  -
проворчал Рузаев, звеня стаканами.

Закрывшаяся дверь отрезала ответ Гаспаряна.

-  Друзья? - спросил Одинцов, кивая на дверь.

Ивашура сошел по ступенькам, оглянулся.

-  Вы психолог.

-  А нам нельзя иначе,  - улыбнулся Одинцов.

Дальше шли молча.

Над миром довлел горбатый хребет Башни, заставляя людей держаться
в постоянном напряжении, смешанном с восхищением и недоумением. Никто
не мог остаться равнодушным, глядя на эту чудовищную геометрически
правильную глыбу непонятного назначения и происхождения, попирающую
известные законы бытия...

Пульсацию Башни - очередной скачок роста ее диаметра -
наблюдали все двести с лишним человек экспедиции: ученые, журналисты,
инженеры связи, работники телевидения, обслуживающий персонал лагерей
и солдаты воинских подразделений, поднятых по совету Ивашуры. Сам
начальник экспедиции ожидал пульсацию в кабине вертолета авиаконтроля,
кружившего вокруг Башни на высоте километра. Вместе с Ивашурой в кабине
находились Рузаев и Вероника, упросившая взять ее с собой.

Непосредственно перед пульсацией ветер, дувший к Башне, стих, тяжелые
облака сразу опустились ниже, придавили землю. Даже в километре от
Башни в них вспыхивали электрические разряды, в основном горизонтальные,
в виде причудливых лент и полос... Башня продолжала светиться багровым
накалом, по ней, как по угасающей звезде, ползли темные пятна, вспыхивали
и тут же гасли злые зеленые звезды и ветвящиеся росчерки молний.
Иногда откуда-то из таинственных ее недр выметало наружу целые поля
долго не тускнеющих искр, среди которых формировались диковинные электрические
призраки. Из-под земли то и дело доносились бухающие удары, гул и
стоны. Казалось, Башня раздирает тело Земли, раздвигает его, мнет,
сверлит исполинским буром, уходя все ниже и ниже, к мантии, к ядру...

Вероника, округлив глаза и замерев, в каком-то суеверном восторге
глядела на красочную феерию, окружившую Башню. На вопросы Ивашуры
отвечала односложно и невпопад, и тот, оценив ее состояние, перестал
ей мешать.

Рузаев работал с бортовыми кинокамерами вертолета, быстро найдя общий
язык с наблюдателями - неразговорчивыми офицерами одной из воинских
частей. Кроме того, у него была наготове своя кинокамера, с которой
он не расставался. Дважды засняв Башню и плывущие над лесом призраки,
Михаил вдруг потянул Ивашуру за рукав.

-  Посмотри-ка, пауки? Слева по курсу, рядом с насыпью у стены...

Ивашура поднял бинокль.

Черный в призрачном свете вал сдвинутой земли у стены Башни вдруг
зашевелился, стал расползаться! В бинокль было видно, что это несется
от стены лавина пауков, спасаясь от неведомой опасности. Даже сквозь
рокот двигателя донесся долгий заунывный крик, от которого тревожно
сжалось сердце.

-  Проклятье! - бледнея, проговорил сквозь зубы Ивашура.  -
Уж если бегут пауки!..

Башня вдруг засияла сверху донизу ярким желтым светом, на миг превратилась
в нечеткий смазанный силуэт и тут же снова приняла облик плотной и
твердой на вид колонны чуть толще прежней. Тугой удар, словно от сверхзвукового
самолета, хлестнул по воздуху, вертолет шатнулся, так что всех прижало
к стеклам кабины, но Ивашура успел заметить, как вал земли у выпуклой
стены Башни взметнулся гребнем ввысь, сдирая шкуру почвы с щеткой
леса, и рухнул на лес, породив новую насыпь...

-  Ужас! - беззвучно проговорила Вероника, сжав подбородок
пальцами обеих рук.

Вслед за ударом последовал грохот и грозный вибрирующий гул, от которого
задрожали стенки кабины вертолета. Машина заскрипела, закачалась с
боку на бок. Пилоты озадаченно наклонились над панелью управления.

Вертолет продолжал вздрагивать и качаться.

-  Что случилось? - прокричал Ивашура.

-  Боюсь, как бы винты не пошли вразнос,  - ответил старший
пилот.  - Идем на базу.

И вертолет, вздрагивая при каждом обороте винтов, словно хромой, отвалил
в сторону, оставив за собой тускнеющую колонну Башни, пелену дыма
вокруг нее и круговорот переставших светиться облаков.

Ивашура встал поздно, в одиннадцатом часу. Недоверчиво повертев
часы перед глазами, он откинул полу спального мешка, сел на кровати.
В вагончике никого не было, сквозь оконца просачивался свет хмурого
зимнего дня. На столе стояла банка тушенки, в пакете аккуратно были
завернуты хлеб, сыр и пачка масла, рядом - накрытый полотенцем
чайник.

"Гаспарян,  - мелькнула мысль,  - аккуратист... Странно,
что меня не разбудили. И я хорош, разлегся барином! Как в отпуске.
Устал, начальник? Не великовата ли нагрузка?"

Он осуждающе посмотрел на свое отражение в зеркальце на стене, потрогал
щетину на щеках.

"Хорош! Таким Вероника тебя еще не видела, и хорошо, что не видела.
Вот Сурен постоянно держит себя в форме, любо-дорого посмотреть! Когда
он бреется? Вроде никогда его не видели с бритвой в руках..."

Ивашура сделал зарядку, умылся, поел, продолжая недоумевать по поводу
своего позднего пробуждения, и помчался в штаб. Там стало известно,
что будить его запретил Одинцов.

В штабе было шумно, как и всегда: исследователи продолжали работу,
переговариваясь между собой, у двух столов стояли и сидели люди, кто-то
входил и выходил, хлопали двери, звонили телефоны.

Дежурил Богаев. Он поздоровался с Ивашурой и снова поднес к губам
микрофон, вызывая какого-то "двенадцатого". Рядом разговаривали
Старостин и Одинцов, развернув на столе карту района.

-  Проспал,  - виновато сказал Ивашура.  - Со мной раньше
такого не случалось.

-  Это я не велел вас будить,  - сказал Одинцов.  - По
моим данным, вы недосыпаете уже третий месяц.

-  Не жалуюсь,  - махнул рукой Ивашура.  - Но, видимо,
вы правы, отдых необходим.

-  Я слышал, вы контактировали с пауками,  - проговорил Старостин.  -
Есть результаты?

Ивашура поискал глазами Гаспаряна и Рузаева, но в штабе их не было.

-  Я отдал магнитофонную кассету в лабораторию на анализ, но ответа
пока нет. Но если даже пленка пуста, считаю, что эксперимент проведен
не зря: паук выслушал меня. Причем у меня сложилось впечатление, что
он не случайно остановился, разрезав сетку, он меня ждал. Когда я
подошел, сетка была разрезана на две части и он в любую секунду мог
убежать.

-  Я не одобряю этого контакта.  - Старостин мельком посмотрел
на Ивашуру.  - Как и Владлен Денисович Богаев. В основном из-за
риска. Только что, сутки назад, у Башни погиб человек, и вы снова
идете туда, без надежды на удачу, без надлежащей защиты.

-  Мы уже говорили с Игорем Васильевичем на эту тему,  -
вмешался Одинцов.  - Просто такие эксперименты нужно готовить
тщательнее.

-  К сожалению, времени у нас не остается, в том числе и на "контактерские"
экспедиции. Башня начинает реально угрожать городу, последняя пульсация
добавила к ее толщине почти два километра. До Жуковки осталось семь,
до ближайшей деревни - два, до железной дороги - восемь
километров. До газопровода - пять. Понимаете?

-  Понимаю,  - тихо ответил Ивашура.  - Что вы предлагаете?

-  Пока ничего. Решать надо, к сожалению, в такой момент, когда
мы совершенно не имеем свободы выбора. Я понимаю, к чему вы клоните.
Да, в сложившейся ситуации мы ничем не можем ответить Башне, кроме
ракетного удара по ней. Предлагайте свои способы ее укрощения, причем
как можно быстрей.

-  А если оттуда ответят?

-  Вы можете предложить другой способ? Мирный? Я проголосую за
него двумя руками!

-  Мирный - это контакт, попытку которого я сделал сегодня
ночью! Но угроза городу действительно велика...

-  Газопровод снова разорван,  - вставил Одинцов.  -
В городах области имеются разрушения, а в Жуковке - жертвы
среди неэвакуированного населения. По-моему, Игоря Васильевича не
надо убеждать. Конечно, до нанесения удара еще далеко, и не исключено,
что мы успеем к тому времени установить настоящий контакт с хозяевами
Башни. По моим сведениям, некоторые ученые разработали - пока
в теории - способы остановки роста Башни. Почему бы не применить
их на практике?

-  Я знаком с этими теориями,  - поморщился Ивашура. -
Но любое воздействие на Башню непредсказуемо, неизвестно, чем она
ответит, особенно... на ракетный уда