вие какой-то колоссальной аварии? Либо в будущем, либо в прошлом,
а может, и в "угловом" времени. Что она связана со временем,
можно считать доказанным, взять хоть наши с тобой путешествия внутри
"мыльных пузырей" иного пространства-времени, где время течет
не так, как в обычном мире.

Рузаев неопределенно хмыкнул.

-  Хочешь стать автором еще одной безумной гипотезы?

Ивашура без улыбки качнул головой.

-  Нет, с коллегами из Академии наук я делиться этой гипотезой
не буду, она - детище моих эмоций, а не знаний. Гипотез и без
нее хватает. Надо думать, как сообщить хозяевам Башни, что они у нас
и так уже порядком натворили дел, и чем дальше, тем положение хуже.

Вертолет сел у палаток лагеря физиков, подняв снежную пыль.

Ивашура оставил Рузаева у машины и вскоре вернулся с Меньшовым, у
которого борода и усы заиндевели и покрылись сосульками.

-  Сидел на вышке,  - прогудел Меньшов, дыша на красные распухшие
руки.  - Горячая пора, скоро пульсация.

-  Хоть отогрейся сходи,  - посоветовал Ивашура.  - Что
нового?

-  Колдуем над разгадкой мертвых выбросов, голова кругом идет -
столько возможностей заложено в этом явлении!

-  Не вздумай подходить к Башне и устраивать незапланированные
эксперименты! Знаешь, чем это кончается.

Меньшов помрачнел.

-  Слышал и видел. Хороший был мужик Серега, я с ним еще в Москве
встречался, приезжали они к нам на консультацию... Не волнуйся, ничего
противозаконного не делаем. Постреливаем изредка по мертвым выбросам.
Запустили два беспилотных планера с приборами к стене Башни, собираемся
поднять серию воздушных шаров с аппаратурой и осуществить идею Гришина -
пустить в Башню сверху зонд с кучей датчиков и телекамер. Ветер сейчас
удобный, дует все время к Башне. Нового ничего, записали два выброса,
флаттер и "телеэкран".  - Меньшов несколько оживился. -
Любопытно, что "телеэкран" показал нам сначала паука, а потом
шар, предполагаем - планету пауков.

Эксперты переглянулись.

-  Действительно любопытно,  - протянул Ивашура. - Ты
считаешь пауков пришельцами?

-  А вы разве нет?

-  Эксперт отличается от нормального специалиста тем, что делает
вывод лишь при наличии системы фактов,  - ровным голосом сказал
Рузаев.

-  Так я вам и поверил,  - ухмыльнулся в усы Меньшов.  -
Как будто вы не живые люди. Каждый из нас при отсутствии информации
начинает пользоваться эмоциями, интуицией и фантазией. Спасибо хоть
за "нормального специалиста". Это все, что вы хотели узнать,
джентльмены?

Ивашура отрицательно покачал головой.

-  У тебя не найдется переносной лазер, хотя бы типа ЛКТ-100?

-  Поищем. Сами не пользовались, но на всякий случай запросили
в отделе снабжения. Зачем он вам?

-  А СВЧ-передатчик? - продолжал Ивашура, не отвечая на
вопрос.

-  Это вы спросите у радиофизиков, у них должен быть.

-  Еще нам нужны электромагнитные искатели, пара цериевых батареек,
ультразвуковые свистки и щупы.

Меньшов присвистнул.

-  Понятно. Задумали проникнуть в Башню, психи! Нет? Тогда не
понимаю. А что же ваша контора? Неужели Центр настолько обеднел, что
даже щупов не выделяет своим работникам?

-  Не гадай, Виталий, у тебя плохо получается, на цыгана ты похож
только в профиль.

Рузаев неожиданно хихикнул.

-  Игорь вышел из доверия у директора Центра товарища Богаева.

Ивашура нехотя улыбнулся.

-  Это точно. Дернула меня нелегкая провести тот эксперимент.

-  Тебе не позавидуешь.  - Меньшов снял шапку и почесал затылок.  -
Ты начальник экспедиции и ты же сотрудник Центра, начальник которого
Богаев. На твоем месте я бы...

-  Дашь ты нам, что просили, или не дашь? - перебил его
Ивашура, потеряв терпение.

-  Что с вами поделаешь, дам. Только, чур, меня потом не впутывать,
буду говорить, что сами взяли. Разрешите идти, господин генерал?

-  Идите, поручик! Стойте! Когда наметили полет к Башне сверху?

-  Сегодня в шесть вечера, приходите.

-  Свободны!

Меньшов неуклюже козырнул, еще более неуклюже повернулся кругом, широкий
в своем черном зипуне, пахнущем костром, и потопал к одной из вышек,
возле которой собрались его подчиненные и коллеги.

-  Поехали.  - Ивашура полез в кабину.  - Сейчас к радиофизикам,
потом в воинскую часть, хочу попросить у них пневмопистолет для метания
сетки-ловушки, а потом к медикам.

Рузаев сделал вид, что ему все равно.

Первую вылазку к Башне отложили на поздний вечер, чтобы не возбуждать
излишнего любопытства у прибывшей комиссии вкупе с журналистами, операторами
телезаписи и другими неофициальными лицами, переполнившими лагерь
экспедиции.

Ивашура свободно владел английским, сносно французским, и в разговоре
с приехавшими иностранными учеными и журналистами переводчиков не
требовалось. "Пресс-конференции" как таковой не было. Ивашура
довел до сведения иностранцев порядок работы экспедиции, распорядок
дня, рассказал об основных направлениях исследования Башни и с помощью
Богаева, который тоже говорил по-английски, распределил приехавших
по лабораториям и отрядам экспедиции. Вновь прибывшим журналистам
он пообещал рассказать все подробности на следующий день, дав им сутки
на акклиматизацию и предоставив возможность самостоятельной добычи
информации у остальных жителей лагеря, прибывших ранее.

Освободившись на полчаса, Ивашура поговорил с Вероникой, определив
объем очередной телепередачи, и был неприятно поражен тем, что девушка
вдруг попросилась пойти с ним "к паукам на встречу".

-  Кто вам сказал, что мы собираемся к паукам? - спросил
он, хмуря брови и внимательно разглядывая лицо девушки.

-  Никто,  - пожала плечами Вероника.  - Интуиция, если
хотите. Я же вижу, что вы озабочены, а в вашем вагончике - я
заходила - Миша Рузаев готовит какие-то снасти и приборы. Я
не права?

Ивашура задумчиво посмотрел на носки своих сапог.

-  Да, мы идем в пробную вылазку для установления контакта с пауками.
Это опасно, и поэтому в другой раз я бы, не задумываясь, ответил вам
"нет", но вдруг подумал, что профессиональное умение формулировать
вопросы и ответы может нам пригодиться. Я согласен, но ни одна душа...

-  Не продолжайте,  - улыбнулась Вероника, и глаза ее просияли.  -
А ты, однако, смел, Игорь Васильевич.

-  Одним словом, анархист,  - без улыбки пробурчал Ивашура.  -
Будь готова часам к десяти вечера.  - Он тоже перешел на "ты",
не заметив этого.  - И оденься соответственно.

-  Слушаю и повинуюсь!

Вероника легонько сжала пальцы начальника экспедиции и убежала, унося
в глазах свет признательности, радости и чего-то еще, поднявшего в
его душе ответную волну радости и желания снова и снова встречаться
с этой девушкой.

Он так глубоко задумался, что не заметил подошедшего вплотную Одинцова.
Полковник был, как всегда, подтянут, деловит, сдержан и сосредоточен.

-  Простите,  - сказал он, привычно касаясь пальцами
клапана своей шапки.  - Не помешал?

-  Нисколько,  - вздохнул Ивашура, закрывая "дверь
в мир своих чувств и желаний".  - Слушаю вас, Мартын
Сергеевич.

Разговор с Вероникой происходил возле столовой, вагончик которой ничем
не отличался от остальных домиков экспедиции, но располагался отдельно
и был пристыкован к крытой кухне. У столовой всегда стояли одна или
две машины, привозившие продукты из города, сновали люди. Откуда-то
тянуло дымом и чем-то сладким, как из кондитерской.

Ивашура посмотрел на часы и увлек Одинцова к штабу. Смеркалось, а
он не сделал еще и половины того, что намеревался успеть до десяти
вечера.

-  Я тут расспросил...  - заговорил на ходу Одинцов. -
Мнения расходятся. Как вы считаете, Игорь Васильевич, чем может закончиться
экспансия Башни? Не может же она расти вечно, должен быть какой-то
предел.

-  Должен,  - согласился Ивашура.  - Но мы его не знаем.
Как сказал мой знакомый физик: "Наша физика малоприменима к Башне".
По известным законам физики, ни один из земных материалов не способен
выдержать таких нагрузок, которые должно выдерживать сооружение выше
одного километра и массой больше одного миллиона тонн. Оно просто
рухнет под собственной тяжестью... если только не представляет собой
колонну, целиком отлитую из этого материала. А Башня если не полая
внутри, то хотя бы имеет пустоты, могу привести расчеты специалистов
и наблюдателей. При массе в девяносто миллиардов тонн и высоте в два
с половиной километра материал башни имеет плотность бериллия, и тем
не менее Башня не разрушается! Может, стены Башни и не стены вовсе,
а одна видимость? Скажем, голографический мираж или в крайнем случае
неизвестное силовое поле. В одном я уверен почти на сто процентов:
Башня каким-то образом изменяет ход времени.

-  Почему "почти"?

-  Потому что наши с Михаилом путешествия в "пузырях времени"
вполне могут оказаться галлюцинациями, продуктом собственного мозга,
отреагировавшего на всплеск какого-то излучения. Обратного, к сожалению,
никто не доказал.

-  Но вы-то сами уверены в путешествии, не так ли? Хотел бы я
побывать на вашем месте, честное слово! Испытать на себе хотя бы "зону
ужасов".

Ивашура посмотрел на собеседника.

-  Ай да полковник! Я думал, что из всех начальников экспедиции
только я один не в ладах с дисциплиной.

В глазах Одинцова зажглись иронические огоньки.

-  Не обольщайтесь, Игорь Васильевич. Мне это нужно по
долгу службы. Впрочем, вас я тоже понимаю. Рисковать вы умеете, надо
признаться.

-  Стараемся,  - в тон полковнику сказал Ивашура. -
В "зону" я вас, пожалуй, свожу, но позже, после пульсации.
Не возражаете?

Они остановились у домика штаба, дверь которого то и дело
впускала и выпускала людей.

-  Еще вопрос,  - спокойно проговорил Одинцов.  -
Как вы думаете контактировать с пауками?

Ивашура внимательно посмотрел в проницательные глаза гостя.

-  Однако информация у вас здорово поставлена!

-  Стараемся,  - прищурился Одинцов.

-  Боюсь, я вас не обрадую. Я не знаю, каким способом
следует устанавливать контакт с пауками. Сегодня я намерен совершить
первую попытку, а в дальнейшем образую инициативную группу контакта.
По-моему, нет смысла доказывать его необходимость?

-  Конечно,  - ответил Одинцов.  - Если вам что-нибудь
понадобится из спецснаряжения, обращайтесь ко мне, поможем.

Полковник кивнул и удалился к домику связистов. Ивашура молча
смотрел ему вслед, пока кто-то не тронул его за рукав. Гаспарян.

-  Тебя к телефону.

-  Кто?

-  Голос незнакомый и как будто с акцентом.

Ивашура хмыкнул, все еще провожая взглядом прямую спину полковника
безопасности, потом прошел в домик штаба, взял трубку радиотелефона.

-  На связи.

-  Начальник, перестань играть с огнем,  - раздался
в трубке гортанный тягучий голос.  - Все попытки проникновения
в Башню будут пресечены самым жестоким образом. Не угомонишься -
успокоим навеки!

-  Кто говорит?

-  Мы уже встречались. Вторая встреча будет...

Ивашура выключил телефон, не дослушав. Вошедший следом Гаспарян
смотрел на него вопросительно.

-  Что там еще? Кто звонил?

-  Террорист,  - хладнокровно ответил Ивашура.  -
Требует, чтобы мы прекратили попытки штурма Башни.

-  Федералы, что ли? Безопасность?

-  Если бы это была инициатива федералов, высказал бы
ее Одинцов.  - Ивашура тронул рукоять бластера в кармане.  -
Скорее всего те, у кого Иван отобрал пушку.

-  Что будем делать? Надеюсь, ты не собираешься следовать совету?

Начальник экспедиции слабо улыбнулся в ответ.

Ровно в восемнадцать ноль-ноль Ивашура занял место в кабине вертолета
вместе с Меньшовым, Гришиным и двумя физиками, бережно обхаживающими
два зонда с аппаратурой контроля среды и телекамерами. Было решено
зависнуть над Башней на безопасной высоте и опустить на тросах на
ее размытую вершину два зонда. Запись передачи с телекамер должна
была вести по кабелю переносная видеомагнитофонная система в кабине
вертолета.

-  Чуть что - рви когти! - инструктировал Меньшов
пилота.  - Не жди, пока свалимся в пикирование. Увидишь, что вертолет
ведет себя необычно,  - сразу давай знать.

Пилот, спокойный молодой человек со шрамом на щеке, молча кивнул головой.

Вылетели по расписанию, ответив службе авиаконтроля. Через десять
минут вертолет завис над Башней в сотне метров от ее дрожащей вершины,
постепенно теряющей плотность до полной прозрачности.

-  Если бы самому туда слазить,  - вздохнул молчавший всю
дорогу Гришин.

Меньшов, занятый настройкой, фыркнул в бороду.

-  Что это с вами, Константин Семенович? С каждым днем ваши желания
все рискованнее и оригинальнее.

-  Легче подавить первое желание, говорил Франклин, чем утолить
все, что следуют за ним,  - улыбнулся Ивашура.

-  Знаю,  - снова вздохнул Гришин.  - Но уж очень хочется
сбросить покров тайны с апокалиптической Башни.

-  Трос не достанет,  - сказал один из физиков,  - надо
опуститься ниже.

-  Вываливайте зонд.  - Меньшов открыл люк в дне кабины.  -
Саша, берись за лебедку. Опустим и посмотрим, сколько останется до
мерцающего слоя.

Зонд, представляющий собой металлический цилиндр с решеткой антенны
и глазками приборов по корпусу и в дне, пошел вниз. Трос кончился
на шестьдесят шестом метре.

-  Все, дальше придется маневрировать вертолетом.

-  Что показывают приборы?

-  Небольшое повышение радиационного фона,  - сказал Гришин,
склонившийся над панелью переносного пульта управления.  - Ничего
особенного.

-  Хорошо, что ни "глаз дьявола", ни мертвые выбросы не
разряжаются вверх,  - пробасил Меньшов.  - Ну что, Васильич,
пошли помалу вниз?

Ивашура, поколебавшись, кивнул пилоту.

-  Легонько, не торопясь.

Вертолет плавно пошел вниз. Зонд приблизился к границе переходной
зоны, где воздух струился маревом, будто нагретый до высоких температур,
и вдруг превратился в тонкий стержень, ушедший глубоко в недра Башни.
Громыхнуло. Из глубины размытого конца Башни всплыл рой пронзительно-голубых
искр, вертолет вздрогнул.

-  Назад! - отреагировал Ивашура, но пилот уже сам сделал
надлежащие выводы: вертолет с натугой рванулся вверх.

Зонд выскочил из зоны завихрений, странно белый, как будто вымазанный
в сметане, из тонкой бесконечной иглы превратился в объемное тело.

-  Ничего не понимаю,  - проговорил озадаченно Гришин.  -
У меня все зашкалило! Что там случилось с зондом?

-  Подтяни-ка,  - приказал Меньшов.

Физик у лебедки послушно заработал рукоятью барабана, заиндевевший
трос пополз мохнатой длинной гусеницей. Зонд приблизился. Ивашура
тихонько присвистнул.

-  Ну и ну!

Зонд изменил форму и цвет, превратившись в гроздь белых "ежей"
размером с полметра каждый.

-  Что это?! - изумленно воскликнул молодой физик.

Ответом ему было молчание. Более опытные и сдержанные ученые не спешили
давать объяснения новому феномену.

-  Надо было снимать спуск со стороны,  - сказал Гришин.  -
Не догадались.

-  К сожалению,  - кивнул Ивашура.  - Проверьте радиацию,
может, эти "ежи" излучают.

Меньшов высунул из люка дозиметр, покачал головой.

-  Почти норма. Но ты прав, эта штука опасна, неизвестно, что
от нее ждать. Предлагаю отнести ее в поле, подальше от лагеря. Потом
вернемся с оборудованием и посмотрим, чем оброс зонд.

Ивашура хотел сказать, что зонд вовсе не оброс, а изменил форму, превратился
в гроздь колючих ядер, но промолчал.

Они опустили сверкающую белую конструкцию на снег недалеко от дороги,
чтобы можно было подъехать на вездеходе, оставили вместе с ней трос,
и вертолет понесся к лагерю, словно с облегчением освободившись от
непрогнозируемо опасного груза.

-  Выясните, в чем дело, и позвоните,  - отрывисто сказал
Ивашура.  - И готовьтесь к второму походу, на двух вертолетах
и с киносъемкой.

-  Сделаем,  - прогудел в бороду Меньшов и признался: -
Знаете, братцы, а я струсил! Думал, как рванет - костей не соберем!
А еще хуже - провалимся в Башню!

Ивашура молча похлопал его по плечу.

В десять вечера начальник экспедиции позвонил Меньшову, и физик сообщил
ему о результатах исследования зонда, изменившего структуру.

Зонд перестал быть таковым, он теперь вообще ни на что знакомое не
походил. Он жил, если можно так сказать, то есть работал: что-то в
нем стучало, позванивало, изредка иголки "ежей" начинали светиться
призрачным зеленым светом. Материал его корпуса установить не удалось,
как и разобрать или проникнуть внутрь.

-  Понимаешь, он растопил снег вокруг,  - орал в трубку Меньшов,  -
но сам холодный! А самое интересное - иногда шары становятся
прозрачными, и оттуда кто-то на нас смотрит! Не видно, кто, но чувствуется.
Потрясающий эффект! Кстати, уже прибегали пауки, посмотрели, побегали
вокруг и умчались.

-  Осторожнее там,  - проворчал Ивашура, не зная, что сказать.  -
Старайтесь изучать его дистанционно, близко не подходите.

-  Почему не подходить? Он безопасен, как огурец! Ну и выловили! -
Меньшов хохотнул.  - Бросил наживку - и вытащил чудовище!
Не знаем, что и делать. Зато интересно.

-  Поумерь восторги,  - сказал Ивашура, невольно заражаясь
оптимизмом физика.  - Я к вам загляну утром.

Переварив сообщение, он провел обычное селекторное совещание, пожелал
спокойной ночи Богаеву, утомленному организационно-хозяйственной
деятельностью, и покинул штаб, почти полностью опустевший к вечеру.

В вагончике экспертов его уже ждали готовые к походу Рузаев, Гаспарян
и Вероника. Эксперт Валера находился на дежурстве у связистов.

Вероника была одета в альпинистскую тройку: штормовку, непромокаемые
брюки, горные ботинки, правда, без триконей. Гаспарян косился на нее
с некоторой завистью и удивлением, разбавленным изрядной долей заинтересованности:
девушка ему нравилась. Рузаев посматривал на Веронику с неодобрением,
но молчал, зная, что Ивашура решений своих не меняет.

Разобрали снаряжение.

Ивашура взял фонарь, рацию, лазер - длинный прямоугольный брусок
в дырчатом кожухе с рукоятью и "консервной банкой" аккумулятора
на торце - и метатель сетки-ловушки, похожий на сверхсовременный
арбалет.

Гаспарян перекинул через плечо ремень СВЧ-передатчика, через другое -
ремень ружья и взял в руки электромагнитный искатель, квадратную рамку
на длинной ручке. Рузаеву достались еще один искатель, дозиметр, ультразвуковой
свисток и второй фонарь. Веронике доверили нести приборы ночного видения,
добытые Ивашурой у вертолетчиков, портативный магнитофон и аптечку.

-  Кажется, все,  - проговорил Ивашура, осмотрев группу.-
Начнем первый этап разведки боем. Вторым этапом будет проникновение
в Башню. Выходить по одному.

Они вышли из вагончика во тьму ночного леса, рассеиваемую лишь фонарем
у штаба. Ивашура не стал брать вертолет, не желая втягивать в свой
рискованный поход лишних, и пять километров до ограждения им предстояло
пройти пешком.

Небосвод был скрыт тучами, ветер нес их к излучающей багровый свет
Башне. До пульсации оставалось несколько часов, и крики пауков доносились
почти каждые пятнадцать - двадцать минут: активность Башни росла.
Но именно поэтому Ивашура и решил пойти в разведку - шансы встретиться
с пауками увеличивались.

Двигались молча. Ивашура шел впереди, прокладывая дорогу, проваливаясь
в снег. Гаспарян шагал следом, помогая Веронике. Рузаев замыкал цепочку.

Через полчаса вышли из леса на поле, по спрессованному ветром насту
идти стало легче. Башня показалась вся. Вокруг ее вершины крутилась
спираль вспыхивающих зеленоватым светом облаков.

-  Такой Башня никогда не была,  - заметил Гаспарян.  -
Да, Миша? То ли пульсация будет мощной, то ли готовится что-то новенькое.

-  Увидим,  - пробурчал Рузаев.

К ограждению вышли в двенадцатом часу ночи. Ивашура оставил их на
короткое время - предупредить патруль - и вернулся.

-  Сделаем так,  - сказал он, посмотрев на часы.  - Растянемся
в цепочку и подойдем к Башне километра на два-полтора. Фонари зажигать
не стоит, надевать инфраоптику тоже - на фоне Башни и так все
видно. Кто заметит паука первым - подает сигнал. При малейшей
опасности тоже подать сигнал, мало ли что встретится. Уяснили?

Где-то в темном небе послышался на