бы нет. Куда же девается вода?

-  В болото,  - предположил Костров.

Рузаев промолчал.

Они стояли в удивительном, сказочном лесу, затканном паутинами. Косые
лучи утреннего солнца пронизывали его огненными стрелами, и паутины
вспыхивали всеми цветами радуги, словно усыпанные драгоценными камнями.
Свежая борозда разделяла лес надвое и придавала ему угрюмую материальность.
Лишь один звук нарушал колдовскую тишину вокруг - едва слышное
журчание воды.

Рузаев сфотографировал ров, исчезающий в туманной глубине леса, и
они побрели назад, стараясь идти бесшумно, тихо, инстинктивно ожидая
появления чего-то непонятного и грозного.

Их предчувствиям суждено было сбыться наполовину. Непонятное произошло
уже через несколько минут, хотя, может быть, и не столь ужасное, как
ожидалось.

На опушке леса их остановили трое молодых парней в странных текуче-дымчатых
комбинезонах, похожие на десантников, но вооруженные не менее странно:
таких пистолетов Костров, сам бывший десантник, никогда раньше не
видел.

Некоторое время две группы молча разглядывали друг друга, потом один
из незнакомцев, смуглый, курчавый, с тонкой ниточкой усов, сделал
шаг вперед.

-  Кто вы такие? - Голос был глухой, и по-русски он говорил
с неявным и не грузинским, но акцентом.

-  А вы кто? - в свою очередь буркнул Костров, оценивая
ленивую грацию парня и прикидывая, какую школу боя он закончил.

-  Мы исследователи из Академии наук,  - миролюбиво сказал
Гаспарян.  - Ученые, эксперты. Изучаем аномалию паутин в здешнем
лесу.

-  Немедленно покиньте эту зону во избежание неприятностей. И
не вмешивайтесь в события, что бы ни происходило. Поняли?

Гаспарян перестал излучать добродушие.

-  Извините, с кем имею честь?

Парень оглянулся на него равнодушно, покосился на Кострова, определив
в нем главного соперника, шевельнул стволом своего красивого, со множеством
деталей пистолета.

-  Этого вам знать не положено. Сунетесь к хроноплазму ближе чем
на два километра, пеняйте на себя!

-  Э-э, любезный, у нас есть карт-бланш на исследования феномена,
подписанный соответствующим начальником ФСБ,  - флегматично заметил
Рузаев.  - Так что никуда мы отсюда не уйдем.

-  Пока наше собственное начальство не подтвердит ваши полномочия,  -
добавил Гаспарян.  - Вы поняли?

"Десантник" в комбинезоне, который то становился металлическим
на вид, то зеркальным, то исчезал вовсе на фоне деревьев, поднял было
руку с пистолетом, но замер, заметив направленные ему в лицо стволы
ружья, которое держал Костров.

-  Топайте подобру-поздорову, ребята! Права будете качать в кабинетах,
а здесь лес... Мало ли что может случиться.

Усатый брюнет скользнул по фигуре Ивана оценивающим взглядом, кивнул.
Он не был ни испуган, ни обескуражен и дело свое знал.

-  Вот именно,  - сказал он с пренебрежением,  - здесь
лес, мы вас предупредили, живите пока. Второго предупреждения не ждите.

И вся троица бесшумно растаяла в лесу.

Друзья-исследователи переглянулись.

-  Ты что-нибудь понимаешь? - осведомился Гаспарян у Кострова.  -
Я лично нет. Кто это был?

-  Явно не грибники,  - ответил за Ивана Рузаев.  -
А пушки у них крутые, заметили? Я таких не встречал. А ты,
Иван?

Костров промолчал.

В лагере обнаружилось, что в палатках побывали гости, обыскав и перевернув
все личные вещи каждого. Кроме того, исчезли бинокли и видеокамера.
Сделать это могли и случайные воры, гуляющие по лесу, но скорее всего
здесь побывали "десантники" в странном обмундировании.

В восемь часов утра они молча позавтракали сухим пайком, попили чаю
и сложили палатки, собираясь перебазироваться подальше от рва и паучьей
зоны, но услышали в лесу неподалеку крик. Переглянулись и, не сговариваясь,
бросились в заросли, причем практичный Рузаев успел захватить ружье.

-  Везет же нам на крики! - констатировал он хладнокровно.

Это была девушка.

Она лежала навзничь у куста акации, отбросив в сторону кошелку с грибами.
Правая ее рука касалась паутины, и прямо над ней сидел громадный,
не круглый, а многогранный, неуловимо асимметричный черный паук, поводивший
из стороны в сторону двумя передними парами лап.

Костров, бежавший первым, успел охватить ситуацию в одно мгновение,
подивившись сходству с собственным случаем у просеки, и на бегу метнул
в паука свой фотоаппарат. Паук исчез вместе с паутиной, повеяло странным
сухим и горячим ветром. Иван подхватил девушку на руки и бегом направился
назад, к лагерю.

-  Фотоаппарат подбери!  - крикнул он Рузаеву, отмахиваясь
от его помощи.

Вместе с Гаспаряном он уложил потерпевшую на брезент, подсунув под
ее голову свернутый спальный мешок, и брызнул ей на лицо водой. Ресницы
девушки дрогнули, она открыла глаза. Ужас, мелькнувший в них, сменился
радостью и недоумением.

-  Вы кто? - спросила она, приподнялась и села, пряча ноги
под себя.

Одета незнакомка была несколько легкомысленно для лесных прогулок:
в небесного цвета кофточку поверх легкого сарафана, открывающего длинные
стройные ноги. Смуглая, тонкая в талии, с волной каштановых волос,
перехваченных у шеи лентой, она показалась Кострову лесной феей, разве
что бледновато одетой для сказки.

-  Мы исследователи,  - сказал Гаспарян, деликатно отводя
глаза.  - Не бойтесь, здесь вы в безопасности. Меня зовут Сурен,
а это,  - он оглянулся на Кострова,  - ваш спаситель Иван
Костров, эксперт Центра по изучению быстропеременных явлений природы.

Костров церемонно поклонился, шаркнув ногой.

Девушка улыбнулась. Бледность с ее щек стала исчезать.

-  Меня зовут Таисия... Тая... Пришла вот за грибами и... Кто
это был?

-  А кого вы видели?

-  Сначала паутины, там их много, просто ужас! А потом паука.
Он так смотрел!.. Я замахнулась на него корзиной, и... и мне стало
плохо. Потом... появились вы.

Эксперты переглянулись.

-  За грибами теперь сюда ходить нельзя. Вы здешняя?

-  Вообще-то я живу в Днепропетровске, а сюда приехала в отпуск,
мои тетки живут в Жуковке.

-  Похоже, весь райцентр ходит сюда по грибы,  - сказал Гаспарян
Кострову.  - Ну что встал? Объясни Таисии ситуацию, а я схожу
к Михаилу, что-то долго он твой фотоаппарат разыскивает.

Гаспарян взял из груды снаряжения щуп и скрылся в кустах.

Костров помог девушке встать и вкратце рассказал историю их появления
в Брянском лесу.

-  До чего интересно! - воскликнула Тая, всплеснув руками.  -
Я ведь журналист по образованию, работаю корреспондентом в газете.
Вот уж никак не ожидала найти здесь материал!

-  Этот материал пока не для газеты,  - остудил ее восторги
Костров.  - Слишком много необъяснимого и даже опасного. Вам здесь,
наверное, и оставаться-то нельзя.

-  Вот еще! - Тая упрямо сжала губы.  - Я уже не ребенок,
сама могу решать, где мне можно быть.

-  Да я не против,  - миролюбиво согласился Иван. -
Только ведь и мы не решаем, кто имеет право присутствовать возле запретной
зоны с пауками.

-  Кто у вас начальник? Этот... Сурен? - В характере Таисии,
по всей видимости, одной из главных черт была решительность.

-  Сурен - руководитель группы, но скоро должен прилететь
Игорь Ивашура, начальник отдела.

-  Вот с ним и решим, пусть приезжает.

Таисия несколько привела себя в порядок, чувствуя взгляды Ивана, и
вдруг посмотрела на него с мольбой:

-  Я буду тише воды, ниже травы! Ну пожалуйста!

Костров невольно засмеялся и махнул рукой:

-  Договорились.

Из леса вышел мрачный Гаспарян, за ним бесстрастный Рузаев.

-  Ну ты даешь! - сказал начальник группы, подходя и бросая
на землю щуп.

-  Да, природа тебя не слишком обидела.  - Рузаев подкинул
в руке плоский предмет.  - Узнаешь?

-  Что это? - удивилась Тая.

Рузаев остановился, потом подал черную мятую пластинку.

-  Несколько минут назад это было фотоаппаратом. Ваш
спаситель метнул его в паука так, что сплющил в лепешку.

-  Ерунда,  - сказал Костров.  - Не мог я метнуть фотоаппарат
с такой силой. Там даже дерева поблизости не было - трава и
паутина с пауком, так что разбивать фотоаппарат было не обо что. А
сделать из него пластину и вообще невозможно без пресса.

-  Выходит, это сделал паук.

Костров посмотрел на Таю и пожал плечами.

Гаспарян заметил его взгляд и мягко отнял у девушки искалеченный фотоаппарат.

-  А вам, Таисия, придется нас покинуть. Мы не имеем права рисковать
чужой жизнью. Еще хорошо, что так закончилась ваша грибная охота,
могло быть хуже.

-  Почему это вы будете рисковать моей жизнью? Разве я сама не
отвечаю за себя? Решайте свои вопросы, я вам не помешаю. К тому же
я журналист...

-  Ваши... м-м... полномочия не вызывают у нас сомнения, -
начал Гаспарян.  - Но поймите, зона леса в этом районе действительно
стала опасной. Скоро здесь, я думаю, появятся воинские части, и тогда...

-  Вот и прекрасно. Когда дело дойдет до официального запрещения,
я возражать не стану. А пока... давайте я вам лучше помогу.

Гаспарян почесал горбинку носа, хмыкнул и сдался.

-  Ну хорошо, оставайтесь, только одеты вы... м-м... не по сезону.

-  Ничего, сбегаю домой, переоденусь.

Через полтора часа они перенесли лагерь на триста метров от прежней
стоянки, установив палатки в нескольких шагах от заброшенной дороги.
А еще через полчаса приехал Ивашура.


				ГЛАВА 7


Игорь Ивашура на всех производил одинаковое впечатление. Высокий,
гибкий и бесшумный, он не ходил, а подкрадывался, был постоянно настороже,
словно ожидал нападения со стороны своих самых близких друзей. Лицо
у него было резкое, хищное, и на нем выделялись яркие, прозрачно-желтые,
"тигриные" глаза...

Ивашура не удивился, встретив их в другом месте. Выгрузив с помощью
своих подчиненных какие-то громоздкие ящики, выслушал доклад Гаспаряна,
сходил с ним к просеке, посмотрел на "отводной канал" и, задумавшись,
присел на ящик, вертя в руках останки фотоаппарата.

-  Держитесь,  - шепнул Костров на ухо Тае.  - Как Игорь
решит, так и будет.

-  Я не боюсь,  - шепотом ответила Таисия.

Костров покачал головой.

За что он уважал Ивашуру больше всего, сказать было трудно. Наверное,
за умение ладить с людьми самых разнокалиберных характеров. У начальника
экспертного отдела был какой-то особый сплав такта, доброго юмора,
мягкости и желания понять собеседника, и вместе с тем он был решителен,
тверд в убеждениях и обладал железной волей - качеством, столь
необходимым для начальника любого ранга. По-видимому, Тая тоже почувствовала
в Ивашуре человека незаурядного, что Костров отметил не без укола
ревности. Она рассматривала начальника отдела с любопытством и опаской,
потом тихонько отошла за палатки.

-  Тут грибов в лесу тьма,  - подошел к ним водитель "рафика",
усатый, небритый и веселый - рубашка нараспашку. - Вы
долго стоять будете? А то я полазаю полчасика с ведерком...

-  Ни в коем разе,  - буркнул Гаспарян.  - В лес ходить
опасно. Можете посмотреть издали, что там творится, и назад. Миша,
покажи ему.

Рузаев увел недоверчиво улыбающегося водителя и через четверть часа
привел обратно, бледного и растерянного.

-  Так! - подвел итоги своим размышлениям Ивашура.  -
Не нравятся мне эти ваши... "десантники". Не похожи они на
военный спецназ... или на федералов. Ладно, разберемся. Ждите к вечеру,
ничего не предпринимайте и к паукам не суйтесь. А встретите снова
давешних знакомцев, на рожон не лезьте, мало ли что им взбредет в
голову.

Начальник отдела сел в кабину "Газели", собираясь уезжать,
и в это время Костров подвел к машине Таю.

-  Вот корреспондент из газеты. Хочет работать с нами.

-  Пусть работает,  - равнодушно ответил Ивашура, почти не
взглянув на девушку,  - хотя вам придется отвечать за ее безопасность.
Поехали, Миша.

И юркая "Газель" скрылась за поворотом.

-  Какой он у вас... быстрый,  - сказала ошеломленная Тая
со смешком.

Иван кивнул. Что-что, а решения Игорь Ивашура принимал быстро. Правда,
выполнял он их еще быстрее.

Вспомнился разговор с Суреном еще в самом начале его научной карьеры
в отделе.

-  Красивый мужик,  - со вздохом признался тогда Гаспарян
после знакомства с новым начальником отдела, хотя ему-то как раз грех
было жаловаться: почти все девушки отдела были в него тайно влюблены.
Но Костров с ним согласился. Ивашура был красив по-мужски, целеустремленной
красотой, он был гармоничен всегда и во всем, а это, по мнению Кострова,
было главным в человеке. Нет, не зря Тая обратила внимание на Игоря
Ивашуру - власть его над людьми была удивительна и неповторима.

-  Вот так,  - сказал Рузаев и повалился столбом в траву.  -
Приказано ничего не предпринимать, а я человек дисциплинированный.
Люблю бабье лето! Воздух в лесу: дыши - не хочу! Насовсем в
деревню уехать, что ли?

-  От твоих сигарет деревня за неделю покроется смогом! -
проворчал Гаспарян.  - Вон как смолишь - пачку в час! Первый
раз вижу эвенка, курящего сигареты, а не трубку.

-  Брошу курить. Не веришь? Вот докурю... пачку... и брошу. Буду
жить один, распашу поле, сохой, на оленях... посажу картошку, капусту...

-  Ягель,  - подсказал Костров.

Рузаев и ухом не повел.

-  Заведу корову, пару баранов, олешков и буду покорять природу
голыми руками, без техники.

-  Покоритель! Владыка, так сказать, лесов, морей и рек. Города
мы уже превратили в сточные ямы цивилизации, моря, кажется, тоже прибрали
к рукам, очередь за деревней, за полями и лесами.

-  Ты что, Сурен? - удивился Костров.  - Лекцию читаешь?
Или вспомнил обязанности общества охраны природы?

-  От окружающей среды,  - хихикнул Рузаев.

-  Двое на одного? - Гаспарян расстегнул свою куртку и покосился
на привезенный Ивашурой ящик.  - Между прочим, Игорь был-таки
в больнице и расспросил пилотов упавшего вертолета. Симптомы те же:
они вдруг почувствовали себя плохо, а вертолет потерял управление
и врезался в дерево. Чудо еще, что остались живы.

-  Инфразвук,  - подал голос из травы Рузаев.

-  Очевидно. Какие еще причины могут заставить двух здоровенных
мужиков потерять сознание? Так что будем делать до вечера, эксперты?

-  Лично я буду загорать,  - сонным голосом отозвался Рузаев.

-  Надо бы разобрать новый груз,  - заметил Костров.  -
Интересно, что привез Игорь?

-  Эврика! Вставай, Михаил, отдыхать будешь в институте.

-  Не хочу,  - сказал Рузаев, однако спустя минуту встал.

-  А я пока схожу переоденусь,  - сказала Тая.  - И вернусь.

-  Лучше бы вы, Таисия...  - начал недовольно Гаспарян, но
посмотрел на Кострова и замолчал.

-  Я ее провожу,  - буркнул тот.  - Вы тут без меня справитесь.

-  Хорош! - развеселился Рузаев.  - Идеи подавать мастер,
а осуществлять их должна Маргарита. Я шучу.  - Он похлопал Кострова
по плечу, повернулся к начальнику группы. - Справимся, Сурен?

-  Иди,  - нехотя проговорил Гаспарян.  - Только побыстрей
возвращайся. И уговори ее остаться дома.

-  Не прощаюсь,  - звонко засмеялась Тая и взяла Кострова
под руку.  - Пойдемте, рыцарь.

Они ушли.

-  Красивая девочка,  - вздохнул Рузаев.  - И, видать,
еще не испорчена мужским вниманием.

-  Да,  - согласился Гаспарян и подумал об Ивашуре.  -
Они с Иваном чем-то похожи, да? Волосами особенно.

-  Миша,  - через некоторое время позвал он,  - у тебя
дети есть?

-  Дочка Галина.  - Рузаев, прищурясь, посмотрел на товарища.  -
А что?

-  Да это я так, к слову... Сколько ей?

-  Двадцать четвертый пошел.

-  Да ну? - поразился Гаспарян.  - Это сколько же тогда
тебе?

-  Сорок семь. Что, хорошо выгляжу?

Гаспарян покачал головой.

-  Я думал, ты мой ровесник, мне тридцать четыре...

Костров вернулся к обеду без Таисии. Она пообещала прийти к вечеру
и побежала на вокзал сдавать билет.

Подходя к биваку, Иван заметил за редким сосняком у дороги двухвинтовой
вертолет и поспешил к палаткам. За время его отсутствия возле лагеря
побывала какая-то автомашина, это он определил по отпечаткам шин,
а вертолет был двухместный, легкий - "Ка-18".

Возле их оранжево-синей палатки стоял Гаспарян и разговаривал с двумя
незнакомцами в серых брезентовых спецовках.

-  Понятно,  - сказал один из них - плотный, с ежиком
седых волос.  - Доложу начальству, пусть решает. Поехали, Витя.

Очкастый долговязый Витя мотнул головой, отвечая на приветствие Кострова,
и зарысил к вертолету.

-  Это наш сотрудник Иван Костров,  - представил Ивана Гаспарян.

-  Матвеев,  - протянул руку седой.  - Странные тут у
вас дела творятся, товарищи ученые. Ну да ладно, еще не раз сюда приеду,
чует мое сердце. Пока...

Вертолет улетел.

-  Электрики? - спросил Костров.

-  Начальник дежурной смены Жуковской подстанции,  - буркнул
Гаспарян. У него отчего-то испортилось настроение.

-  А еще кто приезжал? Я видел на дороге следы машины...

-  Случайные гости. Проехали мимо, в лес.

-  А где Михаил?

-  Тут я,  - ответил из палатки Рузаев.  - Пришли?

-  Я один.

Рузаев выглянул.

-  Уговорил-таки остаться? Молодец! Я был о тебе лучшего мнения.

-  Не уговорил, обещала прийти вечером.

-  Тогда другое дело,  - хмыкнул Рузаев и снова скрылся.

-  Зачем хоть электрики прилетели?

-  Утечка возросла,  - очнулся от раздумий Гаспарян.  -
Напряжение в сети село почти на десять процентов. Если так пойдет
и дальше, придется воевать с пауками всерьез, иначе район останется
без электричества.

-  А те "десантники" не появлялись?

-  Нет. Отстань, Костер, я же тебе не справочное бюро.

Костров изучающе посмотрел на озабоченное лицо Сурена. Таким он его
еще не видел. Сдержанная насмешливость Гаспаряна куда-то исчезла,
уступив место угрюмой нерешительности и тревоге. В подобной ситуации
никто из них не был, но Гаспарян интуитивно чувствовал серьезную опасность
паучьего нашествия и мучился сомнениями относительно правильности
своих действий, хотя уже понимал, что инициатива перешла в руки Ивашуры,
а сам он, по сути дела, ничего толкового не придумал и не сделал.

Костров сунул голову под полог палатки и шепотом спросил Рузаева,
перезаряжающего фотоаппарат:

-  Что это Сур ходит как под наркозом? Что тут произошло?

-  Ничего,  - сказал из-под одеяла Рузаев и добавил, понизив
голос: - Просто в нем сейчас умирает лирик.

Костров почувствовал в словах Михаила дружеский совет не мешать и
буркнул:

-  Понял.

Взяв из ящика складывающийся электрозонд и электрометр, он сказал
в спину Гаспаряну, что идет в лес.

В паучьем логове ничего не изменилось, если не считать того, что площадь,
занимаемая паутинами, увеличилась. Пауки принялись застраивать Скрабовку
и кое-где еще пересекли дорогу недалеко от старого места расположения
лагеря.

Костров понаблюдал за каналом, снабжающим паучий город водой, пробрался
к просеке со стороны болота, стараясь думать о пауках "приятно",
и долго всматривался в белое мерцание паутиновых башен, взобравшихся
по опорам линии электропередачи до гроздей керамических изоляторов.
"Вот откуда утечка из линии, - подумал он.  - Паутина
проводит ток в землю..."

Ни одно движение не нарушило мертвой неподвижности леса и паутинного
царства, и это было странно, потому что Кострова не покидало ощущение,
что за ним наблюдают чьи-то внимательные глаза. "Сторожат, -
подумал он, преодолевая искушение швырнуть в кусты зонд. - Пусть
сторожат, я мирный прохожий..." Повернувшись к просеке спиной,
он не спеша двинулся обратно, ожидая оклика или выстрела в спину.
Напряжение постепенно ушло, неслышимое ворчание страха втянулось
в лес, ощущение взгляда со стороны прошло.

Костров вытер холодный пот со лба и ускорил шаг.

И в этот момент из-за штабеля почерневших от времени и непогоды бревен
вышел знакомый смуглолицый, с усиками а-ля опереточный злодей "десантник"
все в том же "плывущем", меняющем цвет и рисунок ткани комбинезоне.

-  Мы же предупреждали,  - сказал он негромко,  - чтобы
вы не совались сюда и ни во что не вмешивались. Неужели не поняли?

У Ивана засосало под ложечкой, но вины за собой он не чувствовал и
огрызнулся:

-  Да пошел бы ты сам... куда подальше! Мы имеем полное право
зд