о  мормона,  который,  ничего  не
замечая, углубился в спор с Маком Торгюссоном.
   Карраско освободился от цепкой  хватки  Эльвины,  что-то  сказал  ей  и
торопливо удалился. Эльвина  задумчиво  взглянула  на  бокал,  который  ей
вернул Карраско, потом прищурилась и посмотрела ему вслед.  В  ее  взгляде
мелькнуло  что-то  хищное.  Вся  эта  сцена  оставила  у  Конни   ощущение
безотчетной тревоги.
   - Мы обсуждали перспективу предоставления Новой Земле членства в Совете
Конфедерации, - негромко заговорил Листов. - Я...
   - Я помню, о чем шла беседа, -  перебила  Конни,  охваченная  внезапным
приступом раздражения. - Быть может, достопочтенный Представитель  Сириуса
хотя бы намекнет, каковы наши шансы? -  Она  холодно  посмотрела  в  глаза
Лиетова, на лице которого продолжала играть безупречная улыбка политика.
   - Я предпочел  бы  воздержаться  от  преждевременных  выводов,  госпожа
Вице-спикер. Хочу лишь  сказать,  что  членство  в  Совете  -  это  весьма
серьезно. Очень многие  станции  и  планеты  хотели  бы  иметь  там  своих
представителей. Замечу, что для положительного решения  вопроса  требуется
две трети голосов. По мере расширения Конфедерации в Совете  заседает  все
больше людей, а получить там место становится все труднее...
   - Это угроза? - Конни понизила голос и выпрямилась.
   Листов продолжал улыбаться.
   - Ни в коем случае. Всего лишь добрый  совет.  В  кругу  друзей  угрозы
неуместны, а Сириус считает  вас  и  вашего  отца  своими  союзниками.  Мы
никогда не забудем, что  в  тяжелые  времена  вы  послужили  нам  верой  и
правдой.
   Конни прикусила язык. "Лживый ублюдок. К чему ты ведешь? Уж очень часто
тебя застают в компании Джордана".
   -  Рада  видеть,  что  достопочтенный  Представитель  не  забыл  о  тех
временах, когда Сириус не располагал столь значительным влиянием,  которым
пользуется в настоящий момент. Такова извечная судьба правительств. Власть
изменчива, она  постоянно  перетекает  из  рук  в  руки.  Никто  не  может
предсказать появление сильного руководителя... а также того, какие ресурсы
окажутся в его распоряжении.
   Листов медлил с ответом. В его глазах сверкнул злобный  огонек,  но  он
тут же заставил себя любезно улыбнуться.
   - Вы правы. Я готов  всеми  силами  помочь  вам  распорядиться  теми...
ресурсами, которые ожидают нас на Новой Земле.
   "Черт побери! Он знает. Или догадывается. Будь ты проклят,  Пальмир.  С
каким наслаждением я вспорола бы  твою  грудь,  чтобы  посмотреть,  какого
цвета у тебя кровь!"
   Конни растянула губы, копируя улыбку дипломата:
   - Искренне благодарю вас от имени Спикера и народа Новой Земли.
   - Я вижу своего друга из Нью-Мейна,  -  вкрадчиво  произнес  Лиетов.  -
Надеюсь, вы позволите?..  Мы  с  герцогом  собирались  обсудить  некоторые
вопросы культурного обмена.
   - Не смеем вас задерживать. - Конни, продолжая улыбаться, смотрела  ему
вслед.
   Никита вздохнул:
   - Конни, мне очень  неприятно  об  этом  говорить,  но  Лиетов  не  тот
человек, которого можно безнаказанно дразнить. По крайней мере в  нынешней
ситуации.
   Девушка устало покачала головой.
   - Знаю. Я могла бы держаться вежливее.  Но  он  с  самого  начала  взял
неправильный тон.
   - Хм... возможно. Но и Никита далеко не простак.  Я  заметил,  что  при
появлении Карраско вы внезапно потеряли нить разговора, а  на  вашем  лице
возникло странное выражение. Потом, когда эта жалкая мормонка вцепилась  в
капитана, вы готовы были взорваться,  словно  термоядерный  заряд.  Неужто
девушка, которая вот-вот должна была стать  очередной  любовницей  Никиты,
положила глаз на другого мужчину?
   - Я не собираюсь становиться вашей любовницей! И, уж конечно, я даже не
думала заглядываться на других мужчин! В последний раз предупреждаю...
   - Эй, эй! - Никита выставил ладонь. - Вы хотите  поссориться  со  мной,
своим старым другом?
   Конни умолкла на полуслове и перевела дух.
   - Извините. Я малость переборщила.
   - Давайте пройдемся. - Никита протянул ей могучую руку. - Настало время
поговорить. Ну, что еще? Не надо так смотреть на  Никиту.  Сколько  у  вас
друзей на борту? Один  Никита.  Не  надо  подозревать  меня  в  нечестивых
помыслах. Мы просто прогуляемся. Пора поговорить о вас, подумать  о  вашем
будущем.
   Недоверчиво посмотрев на Никиту, девушка взяла его под руку. Они прошли
мимо инженера, который возился с осветительной  панелью,  и  углубились  в
длинный коридор.
   - Вы правы, - согласилась Конни.  -  В  последнее  время  я  становлюсь
излишне подозрительной.
   - Вы постоянно пребываете в напряжении, хотя и пытаетесь это  скрывать.
Ба! Не надо отнимать руку. Я  не  собираюсь  выпытывать  ваши  сокровенные
тайны. Нет, не спорьте,  я  знаю  -  на  Новой  Земле  нас  ожидает  нечто
небывалое. И, что хуже всего, это угнетает  вас,  грызет  изнутри,  словно
червь. Вы принимаете все слишком близко к сердцу. Уж не думаете ли вы, что
от вас зависят судьбы галактики?
   Конни вздернула подбородок и посмотрела на него прищуренными глазами.
   - Кто вы такой, чтобы задавать мне подобные вопросы?
   Никита громко рассмеялся:
   - Я - единственный человек, которому вы можете доверять. Я  -  конечный
продукт общества самых ловких и предприимчивых людей во всем космосе.  Мы,
гулаги, превыше сладкоречивой лжи и многозначительных намеков,  которые  в
ходу у дипломатов иных миров.
   Конни невольно улыбнулась:
   -  Хорошо.  Давайте  играть  в  открытую.  Давайте  представим,  что  я
действительно взвалила на свои плечи ответственность за всю галактику. Уже
одного этого хватит, чтобы выбить человека из седла. Вдобавок, если вокруг
бродят хищники вроде Лиетова и Медеи. Всякий раз,  когда  я  встречаюсь  с
ними, у меня возникает ощущение, будто они точат ножи, собираясь  нарезать
меня ломтиками. Или, скажем, Мак Торгюссон -  он  в  любую  секунду  готов
вспыхнуть как порох.  Ну,  а  Джордан?  Он  был  готов  поступиться  своим
королевским достоинством, лишь бы затащить  меня  в  постель.  В  компании
таких людей я не могу расслабиться ни на мгновение.
   - Все это издержки власти. Власть, подобно  вирусу,  проникает  в  душу
человека и разъедает ее. Листов, Медея, Бен Геллер - все они думают только
о том, как бы удержать и укрепить свою личную власть. Все они - порождение
нынешней  эпохи.  Наш  век  принадлежит  людям,  полным  энергии  и  жажды
неограниченного могущества. Словно наркотик, власть приманивает  тех,  кто
готов отдаться ее соблазнам. Дьявольское зелье, которым неполноценные люди
заполняют вакуум своей жизни. Без  власти  их  существование  лишилось  бы
всякого смысла.
   - А вы, Никита?
   - Еще чего! Я - гулаги. Ловкий и находчивый. Известно  ли  вам,  как  я
достиг своего нынешнего положения? Мои предшественники упивались  властью,
находили в ней особый вкус, как будто им положили в рот ложку меда с пасек
станции Малаковых. Власть порабощала их, словно  сильнейший  наркотик.  Но
мы,  гулаги,  подобны  вездесущей  плесени,  мы  повсюду  запускаем   свои
щупальца.  Мои  предшественники  забирали  все  больше  власти,  а  гулаги
ненавидят всякого, кто пытается ими управлять. Сторонник  твердой  руки  -
угроза свободе и анархии. Все мои  предшественники  пали  от  рук  тех  же
людей, которые их избрали. Это послужило мне суровым уроком. До сих пор ни
один гулаги не занимал этот пост так долго. А все почему?  Никита  Малаков
борется за права угнетенных масс - и сектор Гулаг об этом знает.
   - А как же насчет вируса власти?
   Никита кивнул, не принимая шутки.
   - Он  неискореним,  прекрасная  Констанция.  Властью  следует  наделять
только людей, которые имеют иммунитет к этому  вирусу.  Таких,  как  я,  -
людей, обладающих цельной натурой. Тех, кто не желает могущества и наделен
чувством долга.
   - Еще один пропагандистский выверт Гулага?
   - Разумеется. Вот я перед вами -  здоровый,  довольный  собой  мужчина,
которому не терпится насладиться роскошным телом госпожи Вице-спикера.  Но
зачем  говорить  обо  мне?  Признайтесь,  Конни,  вас  интересует  капитан
Карраско. Я увидел это в ваших глазах.
   - Не знаю, что вы там увидели.  Вероятнее  всего,  белки  и  зрачки.  Я
слишком плохо знаю Соломона Карраско, чтобы интересоваться им. Более того,
в моем нынешнем положении у меня нет времени для флирта, даже  если  бы  я
того пожелала. Помимо всего прочего, близость с мужчиной ставит женщину  в
подчиненное, зависимое положение. Однажды я вкусила горечь любви... и едва
не убила себя и мужчину, которого боготворила. Отныне зов плоти  не  имеет
надо мной власти.
   - Что вы такое говорите? Посмотрите на себя со стороны! Юная, здоровая,
самая прекрасная женщина, какую только видел Никита. В вас бурлят силы, вы
буквально излучаете любовь. Вы словно созданы для того, чтобы  делиться  с
мужчинами теплом своей души, своего тела! Иначе вы  понапрасну  растратите
свою энергию, закончите жизнь иссохшей, скрюченной старухой...
   - Странно слышать такие слова из уст гулаги.
   - А разве есть закон, запрещающий анархисту быть романтиком? Сама  суть
философии анархизма заключена в единении  разума,  души  и  тела.  Человек
должен быть счастлив!
   - Если он может позволить себе быть уязвимым.
   - Есть такая древняя поговорка -  "лучше  любить  и  потерять,  чем  не
любить вовсе".
   Конни устало покачала головой:
   - Нет, Никита. Я любила однажды. Все кончилось тем,  что  я  не  просто
потеряла - я едва не рассталась с жизнью. Я... я больше не могу рисковать.
По крайней мере, сейчас. По крайней мере, с... Поймите -  просто  не  имею
права!
   Никита дернул себя за бороду.
   - Вы - словно та сказочная красавица, на спине которой сидит  уродливый
гном. Лиетов разгадал вас. Я понял это по тому, как он  держался  с  вами.
Ему пришлось нелегко. Вы отвечали ему дерзко, и он хотел  бы  расквитаться
за это с вами. Однако тот самый уродливый гном представляет собой  слишком
большую ценность, чтобы раздавить и  уничтожить  вас.  Я  не  умею  читать
мысли, но думаю, что Лиетов ждет случая отомстить.
   - Вы так полагаете?
   - Я знаю. - Никита протянул руку и ласково потрепал девушку по плечу. -
Это один из симптомов болезни.  Обладать  силой  и  не  иметь  возможности
воспользоваться ею - пощечина для властолюбца. Лиетов затаился.  Он  ведет
игру и набирает очки.
   "Уродливый гном, оседлавший красавицу... Мне бы ее трудности!"
   Конни замедлила шаг и скрестила руки на груди, глядя в пол.
   - Вы думаете, Медея тоже затевает нечто в этом роде?
   - Уверен.
   - А Джордан?
   - То же самое, если не хуже. Джордан не знает правил игры,  принятых  в
Конфедерации. Это один из  самых  пагубных  пороков  политической  системы
Нью-Мейна. Вдобавок, вы внушаете ему плотскую страсть.
   - Он хочет, чтобы я стала его любовницей. Или  даже  одной  из  младших
жен.
   - Жалкое ничтожество! Уж если он оказался единственным претендентом  на
вашу руку, вам лучше стать хищной властолюбицей вроде Медеи -  выбрать  из
двух зол меньшее.
   - Вы так думаете?
   - Конечно! Если у вас возникнут  неприятности,  обращайтесь  ко  мне  в
любое время. Я - хитрый, прожженный гулаги, это верно. Но вы увидите,  что
я достоин доверия. Я нипочем не солгу вам, разве что в ваших же интересах.
   - Почему? Вы ведь знаете, сколь высоки ставки.
   Никита приподнял пухлое  плечо,  на  его  губах  появилась  застенчивая
улыбка.
   - Потому, что я неплохо разбираюсь в людях. Кажется,  я  сумел  понять,
кто вы и что вы. Я уверен, что в глубине души вы - настоящая гулаги. -  Он
подмигнул и взял девушку за руку. - Идемте. Уж коли  мне  не  удалось  вас
соблазнить, я угощу  вас  каким-нибудь  дорогим  напитком,  приготовленным
обездоленными людьми труда. И может быть... может быть, я  увижу,  как  вы
смеетесь.
   "Смех? Я сама хотела бы знать, смогу ли когда-нибудь смеяться".
   И тем не менее рядом с этим  громадным  человечищем  Конни  чувствовала
себя спокойно и уверенно. Даже уродливый гном на ее спине вроде бы немного
полегчал.
   Если бы только ей удалось убедить себя в том, что это и впрямь так!


   Соломон Карраско откинулся на спинку капитанского кресла. Впервые после
старта вахта на мостике приносила  ему  удовольствие.  Помещение  заполнял
чуть слышный гул - умиротворяющий звук, шепот механизмов  корабля.  Панели
мерцали зелеными огоньками, все системы работали нормально, за исключением
вспомогательного микростатического холодильного агрегата. Хэппи уже выявил
неисправность и приступил к ремонту. Корабль, впервые вышедший в  глубокий
космос, вполне мог доставить капитану куда больше хлопот.
   - Вам послание, капитан.
   - Включайте.
   На экране появилось морщинистое лицо Крааля.  Выцветшие  голубые  глаза
буквально впились в лицо Сола.
   - Капитан Карраско? У меня секретная информация.
   -  Начинаю  запись  в  режиме  конфиденциальной  беседы,   капитан,   -
произнесла Боз.
   Крааль развел руками, покрытыми пергаментной кожей.
   - Соломон, я получил ваше донесение. Смерть  посланника  Нгоро  глубоко
потрясла  нас.  Благодарим  за  то,  что  вы  вовремя  поставили   нас   в
известность. Также я  получил  ваш  запрос  на  отмену  неприкосновенности
частной  жизни  участников  экспедиции.  Учитывая  ее  цели   и   нынешнюю
обстановку, я вынужден согласиться  с  вашим  решением.  Вместе  с  тем  я
настоятельно прошу вас соблюдать всемерную  осторожность.  Братство  стало
мишенью множества сплетен, и каждая из них ощутимо подрывает наш  престиж.
Что же касается требования предоставить вам информацию  о  Спикере  и  его
дочери, то, понимая ваши сомнения,  я  тем  не  менее  хотел  бы  заметить
следующее. В  то  время,  пока  они  были  гостями  Фронтира,  между  нами
состоялись несколько откровенных искренних бесед. Я всецело доверяю им.  -
Крааль помедлил, потом прямо и открыто посмотрел на Соломона. -  Архону  и
Констанции  присвоено  право  доступа  к  информации  с   грифом   "строго
конфиденциально".
   Карраско выпрямился в кресле. Доступ к совершенно секретным  сведениям?
Уж не ослышался ли он?
   В бледно-голубых глазах Крааля отразилась усталость.
   - Я знаю, что ты подумал. Архон и Констанция не принадлежат к Братству.
Ты  ошеломлен,  и  это  естественно.   Тем   не   менее   убийство   Нгоро
свидетельствует о том, что события развиваются не по плану. Я  сделаю  все
возможное,  чтобы  обеспечить   тебе   поддержку   Фронтира.   -   Великий
Галактический Мастер вновь умолк, в его старческих глазах промелькнул ужас
- на памяти Соломона такого еще не бывало. - Я  поднял  по  тревоге  флот.
Вероятно, это нужно было сделать с самого начала. С другой стороны,  такой
поступок связал бы нам руки. Мы полагались на секретность, а не  на  силу.
Боюсь, как бы нам не пришлось об этом пожалеть. Я не уверен,  что  корабли
вовремя подоспеют на помощь, и тем не менее направляю в твое  распоряжение
все суда, находящиеся в данный момент  на  Фронтире.  Как  тебе  известно,
сложности с навигацией не позволят нам  немедленно  вернуть  из  глубокого
космоса исследовательские корабли. К этому времени судьба экспедиции будет
уже решена. Я... даже мне не под силу в полной мере оценить ее значимость.
Я изучил записи, в которых отражены твои действия на посту капитана "Боз".
Порой у меня возникала мысль отстранить тебя от  командования.  Однако  ты
сумел преодолеть свои слабости, и теперь, оглядываясь в прошлое,  я  готов
признать, что Архон имел веские основания настаивать на твоей кандидатуре.
Ход событий все больше убеждает меня в том, что наша единственная  надежда
- это такие человеческие качества, как доброта и гуманизм.  Верь  в  себя.
Доверься Констанции. Думаю, она полностью сознает всю тяжесть положения, в
котором мы оказались. А мне лишь остается уповать на Всевышнего.
   Экран померк.
   - Довериться Констанции? - Соломон откинулся на спинку кресла  и  потер
переносицу. - Братство предоставляет  посторонним  людям  доступ  к  своим
совершенно секретным сведениям? Господи! Боз, во что мы ввязались?
   - Думаю, ответ на этот вопрос мы получим, только совершив прыжок.
   - Да, вы правы. - Соломон опрокинул кружку и вылил в рот остатки  кофе.
Несколько долгих мгновений он молчал, погруженный  в  тягостные  раздумья.
Довериться Конни? И это при том,  что  она  не  доверяет  ему!  А  он  тем
временем вынужден бездействовать, зная, что где-то рядом, буквально бок  о
бок с ним, разгуливает убийца,  готовясь  совершить  куда  более  страшные
преступления, раздробить острыми хищными клыками его хрупкий покой. Да еще
Малаков, который не расстается с оружием. Только этого не хватало!
   - Боз, я давно хотел спросить... В технической документации  мне  то  и
дело попадаются упоминания о  системе,  которая  обеспечивает  на  мостике
сферический обзор окружающего пространства.
   - Совершенно верно. Изображение генерируется при помощи сети оптических
элементов, встроенных в мягкую прозрачную оболочку.
   - Я думал,  она  предназначена  для  защиты  приборов  от  механических
повреждений.
   - Это действительно так. Эпитаксиальный  слой  оптоэлементов  находится
внутри  оболочки,  и  она  выполняет  сразу  три  функции  -  предохраняет
аппаратуру от ударов, воспроизводит изображения и служит изоляцией от пыли
и вакуума в случае декомпрессии.
   - Включите ее, Боз.
   Мостик погрузился в бездонную черноту  космоса,  чуть  тронутую  светом
бесчисленных звезд, яркость  которых  увеличивали  экраны.  Широкая  лента
Млечного Пути блистала мириадами крохотных точек.
   Соломон  с  трудом  преодолевал  головокружение.  Боз   скомпенсировала
красное смещение, и звезды  выглядели  так,  словно  корабль  находился  в
неподвижности. На фоне  этого  великолепия  терялись  огоньки  приборов  и
инструментов, встроенных в кресло. Лишь старательно  приглядевшись,  можно
было смутно различить легкое искажение картины там,  где  находились  края
панелей и основания кресла.
   - Невероятно! - выдохнул Сол. Он  сидел  в  одиночестве,  затерянный  в
космосе, и с мостиком его соединяли лишь приглушенный свет мониторов, сила
тяжести и уютное давление привязных ремней. И  только  напрягая  все  свои
чувства, он ощущал вокруг себя живое дыхание корабля. - Скажите,  Боз,  вы
видите космос так же, как я? Ошеломляет ли вас эта  картина  так  же,  как
меня? Способны ли вы почувствовать бесконечность окружающего  мира...  его
великолепие, красоту?
   - Мое восприятие реальности значительно отличается от вашего,  капитан.
Я  фиксирую  ваши  реакции,  пульс,  потенциал  кожных  покровов,  частоту
дыхания,  слежу  за  движением  ваших  зрачков.  Я  способна  воспринимать
воздействующие на вас раздражители во всем электромагнитном спектре  -  от
гамма-лучей до  фотонов,  испускаемых  космическими  частицами.  Я  ощущаю
излучения, электромагнитные и  гравитационные  поля,  сгустки  и  вихревые
потоки невероятных  энергий.  Мое  восприятие  великолепия  и  красоты  не
выходит за рамки объективных физических величин.
   - Понимаю. А меня бесконечность пугает, завораживает, но вместе  с  тем
приносит успокоение. - Соломон  улыбнулся,  сливаясь  мыслями  с  открытым
пространством. Наркотик космоса ввергал его в  экстаз,  даруя  упоительное
чувство ничем не ограниченной свободы и могущества. Уже ради одного  этого
стоило принять предложение Крааля. Великий Архитектор, кто мог знать,  что
он, Соломон Карраско, твердо  решивший  распроститься  с  космосом,  вновь
будет испытывать такое блаженство в капитанском кресле? Забыв о  том,  что
представшая его взгляду картина - не более чем оптическая иллюзия, Соломон
наслаждался острыми, яркими ощущениями.
   - Мне неведом страх, капитан, - негромко произнесла Боз. - До сих пор я
руководствовалась чисто прагматическими соображениями.
   Смысл ее слов ускользнул от внимания Сола, погруженного в созерцание.
   - Мы, люди, плохо приспособлены к космосу, - заговорил он. - Мы слишком
суетливы и близоруки. Звезды невероятно далеки