пока
не оказался величиной в метр. Он был очень неясный, всего лишь
смутные контуры.
     - Это все, на что вы способны? - адмирал был разочарован.
     - Мы произвели увеличение с помощью компьютера, - сказал
Онегин. Он умолчал о том, что компьютер увеличил заложенную в
него фотографию флагмана. Трехмерное изображение замерцало,
прояснилось, стало резким. Теперь уже перед вражеским флотом
плавало четкое изображение.
     - Это уже лучше, - сказал Капустин. Он подошел и ткнул в
изображение пальцем. - Ты попался, Скугаард, ты и твой
замечательный Даннеброг. Тебе уже не скрыться. Ну, а теперь
поглядим на наш встречный курс.
     Изображение вновь изменилось - по одну строну символы
вражеского флота, по другую - земные силы. Вначале через Танк
промелькнула ломанная линия со стороны пришельцев, затем со
стороны защитников. Когда линии пересеклись, появились наборы
цифр, желтые и зеленые. Последние цифры постоянно мелькали и
менялись. Зеленые цифры представляли расстояние в километрах от
нынешней позиции кораблей до точки пересечения, желтый - время до
встречи. Адмирал внимательно следил за цифрами. Все еще слишком
далеко.
     - Покажите мне и десятую, и девяностую.
     Компьютер произвел сложный расчет в течение микросекунд, и
две световые дуги пересеклись в их курсе всего лишь в четверти
расстояния от вражеского флота. Ближайшая к флоту дуга была
девяностая, с этого расстояния девяносто процентов снарядов
должны были поразить врага - если не будут предпринято никаких
мер по перехвату и отражению. Десятая была гораздо ближе к ним, и
представляла дистанцию для десятипроцентного поражения целей.
Предстояли еще часы, прежде чем флоты сблизятся на такое
расстояние. Космическая война, как и морская в древности, и
заключалась в долгих путешествиях и кратких стычках. Адмирал
довольно потягивал папиросу и ждал. Он всегда считался человеком
бесконечного терпения.

     Флагман Скугаарда, "Даннеброг", не имел такой совершенной
Боевой рубки, как его противник "Сталин". Но Скугаарда это
устраивало. Вся необходимая информация была видна на экранах, а
если он нуждался в изображении помасштабнее, оно проецировалось на
дальнюю стену. Все здесь было надежно, все обязательно
дублировалось, так что вероятность ошибки была очень мала. Любая
сила, способная разладить электронику, могла сделать это, лишь
уничтожив корабль целиком. Адмирал всегда чувствовал, что
голографическое оборудование при всей своей тонкости и сложности
не стоит тех усилий, которые шли на его изготовление. Поскольку
всю работу выполняли машины, ему требовалось лишь узнавать о ее
ходе самыми простейшими способами, и чтобы они выполняли все
приказы немедленно после получения. Он взглянул на проекцию
неприятельского флота и помял в раздумье свою большую челюсть.
Наконец, он повернулся к Яну, тихо ждавшему в стороне.
     - Итак, наше тяжелое вооружение в полном порядке и готово к
действию. Хорошо. Я начинаю чувствовать уверенность.
     - Проблема оказалась не слишком сложной, - сказал Ян. -
Честно говоря, я применил кое-что из опыта своей работы на
автоматических линиях, когда мы старались ускорить повторяющиеся
операции. Тут главное - механическое, а не электронное мышление. В
электронике возвратные циклы очень полезны, потому что они
позволяют проводить различные операции с такой скоростью, что
кажется, что они происходят мгновенно. Но механика помогает
перемещать объекты большого веса. Их не так просто замедлить и
остановить, и для этого требуется довольно большое время. Поэтому
я переписал программу для пушечных ядер, так что каждое ядро
постоянно находиться в движении и управляется собственной
компьютерной программой. Таким образом, если произойдет сбой и
замедление, такое ядро отбрасывается, и его место занимает
следующее.
     Нет нужды начинать вновь все с начала, как это имело место
прежде. Это означает также, что другие ядра смогут вылетать через
гораздо меньшие интервалы, что позволяет эти интервалы точно
регулировать.
     Адмирал одобрительно кивнул.
     - Чудесно. И поскольку время означает расстояние, мы сможем
посылать их довольно точно. Как близко друг от друга мы сможем
выпускать ядра?
     - Лучшее, чего мы добились - это три метра.
     - Лучше не бывает. Это означает, что я могу стрелять по
линии приближающихся кораблей, а корабли наткнуться на прочную
стену из этих штуковин.
     - Идеально. Это упростит прицельные расчеты, останется
только поймать цель.
     - Я припас кое-что для своего старого приятеля Капустина, -
сказал адмирал, вновь поворачиваясь к дисплеям. - Я очень хорошо
его знаю, знаю его тактику, приемы и его глупость. Пока он не
имеет представления, чем я его ударю. Это будет интересный
поединок. Надеюсь, вам это зрелище покажется занятным.
     - Не думаю, что у мня будет время для созерцания. Видимо, я
буду со стрелками.
     - Нет. Здесь, со мной, вы будете более полезны. Если с нами
свяжется Сергуд-Смит, или если возникнет любая ситуация с его
присутствием, вы мне понадобитесь мгновенно. Он - единственный
неизвестный фактор в моих расчетах. Все остальное преодолено.
Вычисления проведены, программы составлены.
     В это время зазвучал сигнал, и тут же компьютер сообщил:
"Перемена курса". Сквозь подошвы стала чувствоваться вибрация
двигателя.
     - Сейчас мы увидим, насколько быстр компьютер у Капустина, -
сказал Скугаард. - А также насколько быстр он сам. Машина
способна только поставлять информацию. А чтобы знать, что делать
- тут уж надо работать мозгами.
     - Что происходит?
     - Я разделил наши силы. По двум очень важным причинам. Наш
корабль и вон тот, "Швериг", единственные, на которых есть
сложные противоракетные системы. Объяснение простое - оба корабля
дезертировали из Земных Сил. Старина Ландуолл, командующий
"Шверигом", мог бы уйти в отставку лет десять назад, но все еще
вояка хоть куда. Мы с ним вместе разработали эту операцию. Каждый
из нас прикрывает эскадру кораблей. Для этого тоже есть хорошая
причина. Хотя наши люди и поработали как следует и системами
противоракетных маневров, я уж лучше положусь на проверенную
технологию. Я уверен, что эти системы сработают хорошо, и что
позже нам представиться достаточно возможностей их испробовать.
Но все же я предпочитаю пока высланные вперед
ракеты-перехватчики, способные отразить ракетную атаку.
     Ян посмотрел на дисплеи, показывающие положение разных
кораблей. Они медленно перемещались относительно друг друга по
сложной траектории, управляемые компьютерами. Флагман был
впереди, а другие выстроились вслед за ним. Вторая половина пошла
за "Шверигом" - и вот уже обе эскадры полностью разделились.
     - Это предоставит возможность Капустину кое над чем
подумать, - сказал Скугаард. - Все наши корабли выстроятся в
линию за двумя ведущими. И эта линия будет указывать на
неприятельский флот. И это означает - как они убедятся, - что все
корабли, кроме двух, для них исчезнут. Хорошо, что товарищ
адмирал не читает исторических произведений. Вы когда-нибудь
слышали об адмирале Нельсоне, Ян?
     - Слышал... если это тот парень, который стоит на колонне
посреди Трафальгара.
     - Тот самый.
     - Какой-то герой Англии, средневековый, кажется. Воевал с
китайцами?
     - Не совсем. Хотя, наверное, ему это бы понравилось. Он
готов был вступить в схватку с любым флотом. Последняя его
победа, которая, кстати, его и погубила, было победа в
Трафальгарской битве, когда он прорвался сквозь строй французских
кораблей в точности так, как задумал. У него на то были иные
причины, хотя результат в этом случае будет тот же. Ведущий
корабль выдерживает огневой напор, пока не соприкоснется со
строем, а потом...
     - Снаряды выпущены, - сказал компьютер.
     - Мы еще не вошли в зону поражения? - спросил Ян.
     - Весьма похоже. Но эти снаряды - противоракетные. Их
двигатели делают короткую вспышку, после чего замолкают. Это
означает, что они создают перед нами защитный зонтик, чтобы
перехватить наши снаряды. Мы тоже кое-что имеем на этот счет.
     Вскоре в космосе перед нами расцвел беззвучный огненный шар.
Он был очень ярок, несмотря на расстояние, и обзорные экраны
потемнели от перегрузки и были затянуты фильтрами.
     - Как это ново, - сказал Скугаард. - Капустин в первой же
атаке применил ядерные снаряды. Хорошая идея, если противник
несведущ. И напрасная трата снарядов, так как я знаю, сколько их
у него на борту.
     Адмирал Скугаард поглядел на часы, затем на экран, на
котором были видны две эскадры, выстроенные строгими линиями в
кильватерах ведущих кораблей.
     - Исторический момент, - сказал он. - Начало первой битвы в
первой космической войне. Она может закончиться нашей победой. И
уж, наверняка, будущее будет зависеть от ее исхода.




                              19.

     - Они что-то почуяли, - сказал Капустин озабочено, но без
опасения в голосе. Ловушка была подготовлена. Все, что оставалось
сделать Скугаарду - это угодить в нее. В Танке корабли вражеского
флота сближались друг с другом, исчезая из виду один за другим,
пока из них не осталось всего два. Поскольку голография
представляла трехмерное изображение, сейчас им предстояло иметь
дело всего лишь с двухмерной картиной.
     - Они переходят на космические двигатели! - закричал
Капустин. - Пытаются убежать от меня!
     - Этому не бывать, товарищ адмирал Капустин, - сказал
Онегин, тщательно подбирая слова. Труднейшим в его работе было
так представлять информацию Капустину, чтобы тот думал, что сам
до всего додумался. - Я слышал из ваших собственных уст, что
внутренние поля гравитации не позволяют применять космические
двигатели Фосколо в непосредственной близости от планет.
Происходит нечто гораздо более простое. Они выстраиваются в два
ряда...
     - Это очевидно. Любой дурак способен до этого додуматься. Не
тратьте мое время, объясняя самоочевидное. Но заметили ли вы, что
у них изменились и курсы? Держите глаза нараспашку, Онегин, и
кое-чему научитесь.
     Трудно было не заметить множества происходящих изменений -
огненные стрелы сращались и меняли позицию во всю. Тем времен
операторы Танка создали программу построения двух рядов кораблей
внутри Танка. Это ничего не значило, но было приятно адмиралу. А
настроение адмирала всегда являлось проблемой первостепенной
важности для команды.
     - Я хочу знать, где на этот раз пересекутся наши курсы. И
пошлите еще ракет, атомных. Чтобы их пилоты, когда приблизятся,
оказались в сети разрывов...
     - Ограниченный запас топлива... быть может, еще рановато...
может выпустить другие ракеты...
     - Молчать! Делать, что приказано!
     Слова эти прозвучали тихо и однотонно, и Онегин похолодел,
поняв, что зашел слишком далеко.
     - Слушаюсь, сию секунду! Это гениальная идея!
     - И дайте мне прогноз выхода противника на орбиты!
     В Танке появились извивающиеся конуса света, излучаемые
двумя приближающимися эскадрами. Поначалу конусы освещали
огромное пространство космоса, захватывая всю Землю и множество
сателлитов. Дальнейшая информация, поступившая с радара,
заставила конусы сузиться, вновь превратиться в две линии.
     - Два отдельных удара, - сказал Капустин, переводя взгляд с
одной линии на другую. - Первый нацелен на лунные базы.
Чудненько. Ракетные установки уничтожат их, как только они
приблизится. А второй удар, куда он направлен?
     - Очевидно, на геостационарную орбиту. Там другие спутники.
Возможно...
     - Возможно все, что угодно. И это не имеет значения. Они
будут мертвы и рассеяны в тончайший атомный газ задолго до того,
как туда доберутся. Мы хорошо подготовили свои войска. Я хочу
перехватить обе эскадры, встав у них на пути. Чтобы напасть на
Землю, им понадобится напасть на нас. А это будет на так-то
просто.
     Это была битва невидимок, битва компьютерной электроники,
световых и радиоволн в пространстве. Ни один из противников еще
не мог видеть другого; так могло продолжаться до тех пор, пока
они еще не соприкоснулись. Между ними были все еще тысячи миль.
Лишь можно было увидеть разрывы атомных ракет. Мореходы звездных
путей были достойными потомками тех, чьи орудия били за горизонт
по невидимому противнику.
     Все ближе, все ближе друг к другу, пока электронные пунктиры
не слились в один образ. Они были все еще невидимы друг для
друга. Только оптические телескопы могли давать видимое
изображение. Адмирал Капустин глядел на контуры "Даннеброга",
заполнившие к этому времени экран, и зловеще улыбался.
     - Второй эскадре делать то же, что и я, стрелять
одновременно со мной. Ни одному кораблю не сближаться с
"Даннеброгом". Это мой приказ.

     На борту "Даннеброга" адмирал Скугаард улыбнулся и хлопнул
себя по колену.
     - Взгляни на этого дурака, - сказал он Яну, указывая на один
из экранов. - Расшвыривает незаменимые атомные ракеты, как
карманную мелочь.
     Компьютер дал сводку, что все неприятельские ракеты
уничтожены либо сбиты с курса.
     - По сути своей, он просто глупец, ничего не понимающий в
тактике. Мне кажется, но верит, что может справиться с нами с
помощью грубой силы. Это было бы разумно, если бы он подождал,
пока мы сблизимся - тогда нас можно было бы задавить шквалом
ракет. Но поскольку у нас есть кое-что в запасе, такая тактика не
поможет.
     - Главный калибр готов к стрельбе, - сообщил компьютер.
     Центральная ось линии кораблей, будучи направлена на эскадру
противника, двигалась с некоторым упреждением соответственно
невидимому продвижению вражеских кораблей. Два больших
корабля-канонерки были наведены на эту цель, и теперь они открыли
огонь. Два непрекращающихся потока железных ядер помчались
вперед, направляясь к той точке пространства, где вскоре
предстояло оказаться врагу. Острые струи огня удерживали корабли
на позиции, противодействуя отдачи ядер. Ускоряющиеся потоки
металла выглядели на экранах радара световыми карандашами и
двигались так быстро, что вскоре должны были исчезнуть из виду.
Наконец, остались лишь блики ракет, создававших иллюзию, что
перед ними движется другой огромный флот. Их радарные отражатели,
гауссовые поля тепловые источники должны были сбить с курса
вражеские ракеты.
     А на борту "Сталина" Капустин был не так доволен, как
хотелось бы.

     - Что это, технические неполадки? Этого не может быть, -
сказал он, указывая на набор цифр, обескураживающий его.
     - Ошибки всегда присутствуют, товарищ адмирал, - сказал
Онегин. - Но их доля обычно незначительна...
     - И все же эта чертова машина утверждает, что по вражескому
флоту попаданий нет. Ни одного! А я собственными глазами вижу
вспышки.
     - Да, адмирал. Но это всего лишь приспособления для
отвлечения нашего огня. После каждого попадания наши
ракеты-мониторы обшаривают пространство в поисках обломков. Но
следует учесть, что каждая ракеты уничтожает одно из устройств
противника. А поскольку ракет у нас больше, то в итоге мы
выиграем битву.
     Настроение Капустина слегка повысилось, но он не был
полностью удовлетворен.
     - А где его ракеты? Этот трус не станет стрелять в ответ?
     - Поскольку у него ракет очень мало, я думаю, он будет
ждать, когда мы сблизимся настолько, что они смогут принести
максимальный урон. Но наш защитный экран движется впереди, и его
противнику не пробить.
     Время для этого подтверждения было выбрано самое неудачное.
Едва эти слова сорвались с уст Онегина, зазвенел сигнал тревоги.
     ОБЪЕКТЫ НА ВСТРЕЧНОМ КУРСЕ, - загорелись огненные буквы, и
тут же кто-то выкрикнул это во весь голос. Почти тот час же с
кораблей стали поступать сигналы о повреждениях. Адмирал с ужасом
уставился на видиоэкран, который показывал, как от его кораблей
откалываются куски. Один из участков обшивки взорвался пламенным
облаком.
     - Что такое? Что происходит? - закричал он.
     - Метеоритное поле, - сказал Онегин, хотя знал, что это не
так.
     Адмирал казался парализованным; он сидел в кресле с отвисшей
челюстью. Онегин затребовал на дисплее причину повреждения. Хотя
весь обстрел занял менее секунды, компьютер сделал запись и
теперь прокрутил ее в замедленном темпе. Первым признаком
приближающейся беды была стена, или барьер, который мчался на них
из космоса. Он был по крайней мере два километра в длину и
двигался наперехват с большой точностью. Затем - удар. Это была
враждебная акция. Когда изображение увеличилось, он увидел, что
сплошной барьер состоит из дискретных единиц материи. В нем
возникли бреши при взрыве защитных ракет, но они не оказали
заметного воздействия на весь поток.
     - Похоже, у них секретное оружие, - сказал Онегин.
     - Какое?
     - Секретное, - чуть было не вырвалось у Онегина, но не
вырвалось, поскольку он весьма дорожил своей жизнью. - Инертный
материал, выброшенный нам навстречу. Какой именно материал и как
именно выброшенный, пока неизвестно.
     - А будет еще?
     - Можно предположить, хотя знать определенно, разумеется, мы
не можем. Возможно, они истратили весь свой запас за одну
попытку...
     - Отправьте защитные ракеты, немедленно!
     - Похоже, они на этот раз оказались бесполезны, адмирал. Если
мы растратим их сейчас, нам нечем будет стрелять, когда...
     Он рухнул, сбитый с ног затрещиной Капустина.
     - Неповиновение приказу? Вмешиваешься в мое командование
флотом?
     - Ни в коем случае! Я извиняюсь... Это всего лишь совет...
никогда не повторится, - Онегин с трудом поднялся на ноги, кривая
струйка крови текла по его лицу. - Немедленно поставить зонтик из
противоракет...
     - Все до единой! Это оружие надо остановить!
     Тут же ракеты были высланы. Онегин отер рукавом рот,
испачкав форму кровью, но не заметив этого. Что ему еще
оставалось делать? Он и так предпринял все, что мог. Хотя адмирал
и был некомпетентным дураком, офицеры слишком боялись его, чтобы
делать предложения, которые могли бы привлечь к ним его внимание.
     - Позвольте предложить сделать заодно маневр, адмирал.
Возможно, это будет эффективней, чем защита ракетами. Оружие
мятежников наверняка неуправляемое, перед ударами мы не
зарегистрировали никакого излучения. Если мы изменим скорость,
появится большой шанс, что они промахнутся.
     - Что? Тормозить? Ты что, считаешь меня трусом?
     - Нет, сэр. Разумеется, нет. Ускорение может дать тот же
эффект. Спешим в битву?
     - Пожалуй. В любом случае, отдай приказ. Это не помешает.

     - Прекратить огонь главному калибру, - приказал адмирал
Скугаард. - Они нарастили скорость, так что последний обстрел
неудачен, им удалось проскочить. Но мы все же их потрепали.
Поглядите на экран. Мы истребили добрую четверть из них.
Следующий обстрел покончит с ними. Мы еще не достигли дистанции
поражения для мелкого калибра?
     - Через тридцать две секунды, сэр, - сказал
оператор-наводчик.
     - Подготовьтесь к стрельбе. Нужно, чтобы они столкнулись со
стеной железа.
     Орудийные башни находились в постоянном и точно рассчитанном
движении, нацеливая стволы орудий на определенные точки в
пространстве. Орудия представляли собой обычные перекладины, на
которых были установлены направляющие трубы ракет. От каждой
ракеты к кораблю вели эластичные пластиковые трубки, по которым из
корабля в большом количестве переправлялись маленькие стальные
ракеты. Это было грубое, но быстрое и смертоносное оружие.
     Когда выверенная точка пространства была достигнута,
включились цепи стрельбы. Электронное зажигание активировало
топливные дюзы каждой из ракет. Как только они сорвались и
помчались вперед, на их место встали новые ракеты, затем
следующие. Поскольку не было нужды каждый раз перезаряжать
оружие, поток ракет был постоянным, скорость ограничивалась лишь
механизмом магазина. Каждое орудие выпускало в среднем 60 малых
ракет, по 480 из каждой башни. Все 197 башен были установлены
перед самым вылетом флота, некоторые из них пришлось отлаживать
на ходу. Но дело того стоило.
     Каждую секунду