ся сумерек. Ян не испытывал желания глядеть в
окно. Он развернулся на кресле лицом к задней стене. Здесь, в
отделение бара, наготове было виски и вода - стоило лишь нажать
кнопку. Телевизор выдавал красочную и звучную продукцию Питера
Граймса. Некоторое время Ян наслаждался, восхищаясь сопрано не
только за голос, и пытался угадать, кого она ему напоминает.
     - Ну, конечно же, Эйлин Петтит! - теплое свечение памяти;
если бы только она сейчас была свободна. Но она мало что сделала
со  времени их развода. Ей следовало гоняться за малейшей
возможностью видеть его. Думать - значит  действовать.  Он
потянулся к телефону, затем быстро набрал на клавиатуре ее номер.
Телефон успел дать гудок дважды, прежде чем она ответила.
     - Ян? Как чудесно, что ты позвонил.
     - Хорошо, что ты ответила. У тебя что, камера барахлит? -
экран в машине был темным.
     - Нет, ты застал меня в сауне. Я вытираюсь.
     Экран ожил, как только она произнесла это, и она рассмеялась,
увидев его лицо.
     - Ты что, никогда не видел голых женщин?
     - Если и видел, то уже забыл. Там, где я был, женщин не
держат. Во всяком случае, таких, как ты - блестящих и мокрых.
Честно говоря, Эйлин, я чуть не плачу от радости. Ты - самое
прекрасное зрелище на свете.
     - Лесть не доведет тебя до добра.
     - Куда бы она меня не вела, ты ведь отправишься со мной, не
правда ли? Ты сейчас свободна?
     - Всегда свободна, любимый, но это будет зависеть от того,
что у тебя на уме.
     - Немного солнечного света. А еще - горячее солнце, теплый
океан, хорошая еда, ящик шампанского и ты. Что скажешь?
     - Скажу,  что  это  выглядит невыразимо заманчиво. Мой
банковский счет, или твой?
     - Угощаю я. За эту зиму в захолустье я кое-что заработал. Я
знаю один маленький отель в пустыне на берегу Красного моря. Если
выехать утром, мы сможем туда добраться...
     - Никаких подробностей, мой милый. Я собираюсь нырнуть в
сауну и ждать тебя здесь. Не задерживайся слишком долго.
     Она прервала связь на последнем слове, и Ян засмеялся во
весь голос. Да, жизнь собиралась стать гораздо лучше. Он осушил
бокал скетча и налил новый.
     Замерзшая болотная страна почти ушла из головы. Он не знал,
что человек, которого он уволил, Симмонс, не впадет в нищету
вновь. К тому времени, когда Ян добрался до города, он уже
покончил с собой.



                              2.

     Круглая тень огромного летающего корабля медленно плыла над
далекой голубой поверхностью Средиземного моря. Электрические
моторы молчали, слышно было лишь шуршание прожекторов. Пропеллеры
были крошечные, почти незаметными на фоне могучей блюдцеподобной
"Бичи-Хед", и вся их работа сводилась к тому, чтобы толкать ее в
воздухе. Подъем обеспечивался емкостями с гелием, скрытыми под
туго натянутой наружной оболочкой.
     Дирижабли были главенствующим видом транспорта, с очень
низким потреблением топлива.
     Груз состоял  из  огромных связок тяжелых черных труб,
уложенных в его чреве. Там их были тонны. Но на "Бичи-Хед"
перевозились и пассажиры - в каютах на носу.
     - Зрелище непередаваемое, - говорила Эйлин, сидя у наклонного
окна, которым служила вся передняя стена их каюты, и глядя, как
внизу проносится пустыня. Ян, вытянувшись на постели, кивнул в
молчаливом согласии, - но смотрел он на нее. Она укладывала
медно-рыжие,до плеч, волосы - и поднятые руки ее поддерживали
обнаженные груди, а спину она выгнула, и выглядела очень изящно.
     - Непередаваемо, - сказала она и засмеялась, оставив в покое
прическу, подошла, села рядом с ним и поцеловала его.
     - Выйдешь за меня замуж? - спросил Ян.
      Спасибо, нет. Моему разводу еще и месяц не исполнился. Я
хочу немного порадоваться свободе.
     - Я спрошу тебя на будущий месяц.
     - Спроси... - звон колокольчика оборвал ее, затем голос
стюарда нарушил тишину их каюты:
     - Всем пассажирам. Через тридцать минут мы приземлимся в
Суэце.  Пожалуйста,  подготовьте ваш багаж для носильщиков.
Осталось тридцать минут. Мы были счастливы путешествовать с вами
на борту "Бичи-Хед", и от имени капитана Уэзерби и экипажа я хочу
поблагодарить вас всех, летающих Британскими аэрорейсами.
     - Полчаса... и погляди на мои волосы! И я еще не начала
собирать вещи...
     - Спешить незачем. Никто не выгонит нас из каюты. Помни: это
отпуск. Я останусь и посмотрю за багажом. Встретимся на земле.
     - Ты разве не подождешь меня?
     - Я буду ждать, но снаружи. Я хочу взглянуть на бурильные
установки, которые они будут разгружать.
     - Тебя больше заботят эти противные трубы, чем я.
     - Совершенно верно! И как ты только угадала! Но  это
уникальный случай. Если технология термальной электростанции
будет действовать, мы сможем качать нефть. Впервые за двести лет.
     - Нефть? Откуда? - голос Эйлин был словно издалека: ее
больше интересовало, как натянуть через голову синюю блузку.
     - Из земли. Она всегда там, эта нефть. Ее всю досуха
выкачали. Ее разбазарили, как и все остальное. Это был чудесный
источник углеводородов, которые они попросту сожгли.
     - Я совершенно ничего не понимаю из того, что ты говоришь.
История мне никогда не давалась.
     - Увидимся на земле.
     Когда Ян вышел из лифта у основания причальной башни, то
почувствовал будто шагнул в открытую дверцу печи. Даже посреди
зимы солнце на севере почти не видели. После заточения на
застывших болотах это было чудесно.
     Связки труб спускали на тросах лебедок. Они медленно плыли,
покачиваясь под днищем пришвартованного воздушного корабля, с
тихим металлическим звоном укладывались  на  плоский  кузов
поджидающего грузовика. В течении секунды Ян думал о том, не
попросить ли разрешения посетить буровую, но затем отказался от
этой мысли. Нет. Прежде всего - отпуск. Может быть, на обратном
пути. Нужно выветрить из головы прелести науки и техники, и
вместо  них исследовать более восхитительные прелести Эйлин
Петтит.
     Когда она вышла из лифта, они рука об руку направились на
таможню, наслаждаясь ощущением солнца на коже. У таможенного
прилавка стоял угрюмый темнокожий полицейский и наблюдал, как Ян
вставляет удостоверение в прорезь.
     - Добро пожаловать в Египет, - произнесла машина женским
контральто. - Мы надеемся, что ваш визит будет приятен для вас...
мистер Кулозик. Не могли бы вы оказать любезность - прижать
большой палец к пластине? Благодарю вас... Прошу вас пройти к
четвертому выходу - там вас встретят. Благодарю вас. Следующий,
пожалуйста.
     Столь же быстро компьютер разобрался и с Эйлин. Произнеся
ритуальное приветствие, он идентифицировал ее личность, проверил
по отпечаткам пальцев, действительно ли эта персона указана на
одном из удостоверений. Затем выразил уверенность, что путешествие
ей понравится.
     На выходе их встретил потный загорелый мужчина в темной
синей форме.
     - Мистер Кулозик и его спутница? Я из Дворца Магни, ваша
честь. Я уже погрузил на борт ваши чемоданы, и мы можем
отправиться, как только вы будете готовы, - его английский был
неплох, но в нем присутствовал акцент, который Ян не мог
отчетливо выделить.
     - Мы отправимся сейчас.
     Аэропорт был построен на берегу, и в конце тротуара лежал на
днище небольшой катерна воздушной подушке. Водитель открыл люк, и
они вошли в салон с кондиционированным воздухом. Там было с
дюжину  кресел, но они оказались единственными пассажирами.
Корабль мгновенно поднялся на воздушном потоке, потом спустился к
воде и понесся над ней, постепенно набирая скорость.
     - Сейчас мы движемся к югу Суэцкого залива, - сказал
водитель. - Слева вы могли видеть Синайский полуостров. Впереди и
справа вы вскоре можете увидеть вершину горы Гариб, высота
которой составляет тысячу семьсот двадцать три метра...
     - Я был здесь раньше, - сказал Ян. - Можете не утруждать
себя демонстрацией достопримечательностей.
     - Спасибо, ваша честь.
     - Ян, хочу послушать. Я даже не знаю, где мы.
     - Видимо, география давалась тебе также тяжело, как и
история.
     - Не будь жестоким.
     - Извини. Скоро мы войдем в Красное море и резко повернем
влево, в Арабский залив, где всегда светит солнце, и где оно
всегда горячее, кроме, разве что, лета, когда оно еще горячей. И
как раз между этим замечательным солнцем и водой находится Дворец
Магны, куда мы и держим путь. Вы ведь не британец, а, водитель?
     - Нет, ваша честь. Я из южной Африки.
     - Далековато от дома вы забрались.
     - За целый континент, сэр.
     - Очень пить хочется, - сказала Эйлин.
     - Я возьму что-нибудь выпить из бара.
     - Не утруждайтесь, я сделаю это, ваша честь, - сказал
водитель, включая автоматику и поднимаясь с кресла. - Что бы вы
хотели?
     - Что предложите... не знаю, как вас зовут.
     - Пит, сэр. Есть холодное пиво и...
     - В самый раз. Тебе тоже, Эйлин?
     - Да, спасибо.
     Ян опорожнил пенный бокал наполовину и вздохнул. Наконец-то
к нему пришло отпускное настроения.
     - Налейте и себе, Пит.
     - Налью. Вы очень добры, сэр.
     Эйлин внимательно посмотрела на водителя, на его светлые
волосы  и  красноватую кожу, и почувствовала в нем что-то
таинственное. Хотя этот человек держался вежливо, его манеры были
не такими примитивными, как у пролов.
     - Мне стыдно признаться в этом, Пит, - сказала она. - Но я
никогда не слышала о Южной Африке.
     - О ней мало кто слышал, - подтвердил он. - Город Южная
Африка невелик - всего лишь несколько тысяч белых в море черных.
Мы - это крепость, возведенная на алмазных копях, а больше там
делать нечего - вот я и уехал. Здесь мне нравится - и работа, и
то, что можно  путешествовать,  -  послышалось  вибрирующее
бибиканье.  Водитель  поставил  бокал  и заспешил к панели
управления.
     Был уже ранний вечер, когда на горизонте появилась Магна.
Всего лишь пятно на том месте, где встречались океан и песок
пустыни. Сияющие стеклянные башни комплекса для отдыха вскоре
появились в пределах видимости; море под ними пестрело лодками
под яркими парусами.
     - Я уверена, что мне здесь понравится, - смеясь сказала
Эйлин.
     Катер на воздушной подушке аккуратно проскользнул к берегу
между купальщиками и лодками, к самым подножиям кривых земляных
лачуг, из которых состоял туземный город.Они заметили несколько
носатых арабов, но те исчезли прежде, чем открылся люк катера.
     Их уже поджидала открытая коляска с впряженным в нее ослом.
Увидев ее, Эйлин захлопала в ладоши от радости. Она во все глаза
смотрела на темнокожего кучера в тюрбане и наслаждалась каждым
мгновением короткой поездки в гостиницу. Управляющий заторопился,
чтобы придержать перед ними дверь и приветствовать их, носильщики
ушли с чемоданами. Комната им досталась просторная, с широким
балконом, выходящим на море. На столе дожидалась корзина с
фруктами, и управляющий лично достал бутылку с шампанским и
наполнил бокалы.
     - Еще  раз  приветствую  вас,  - сказал он, ухитряясь
одновременно и кланяться, и протягивать им бокалы.
     - Мне здесь очень нравится, - сказала Эйлин, громко целуя
Яна, как только они остались одни. - И я умираю от желания
забраться в этот океан.
     - Почему бы и нет?
     Океан оказался настолько хорош, насколько выглядел. Несмотря
на сезон, вода была подходящая, и солнце пекло плечи. Англия и
зима стали дурным сном, очень далеким сном.
     Они купались, пока не выбились из сил, затем уселись под
высокими пальмами в красном свечении заката и стали потягивать
спиртное. Обед был накрыт на террасе, и они не стали ничего
менять. Довершая картину вечера, над пустыней поднялась полная
яркая луна.
     - Я не могу в это поверить, - сказала Эйлин. - Должно быть,
ты все подстроил.
     - Так и есть. Луна должна была взойти двумя часами позже; но
я поторопил ее специально для тебя.
     - Очень любезно с твоей стороны. Ян, смотри, что это они
делают?
     От берега в море удалялись темные тени; они росли и менялись
на глазах.
     - Ночные прогулки на яхтах. Сейчас ставят паруса. - А можно
и нам? Ты умеешь? - Конечно умею! - важно сказал Ян, пытаясь
вспомнить то немногое, что он узнал о хождении под парусом во
время первого визита сюда. - Пойдем, я тебе покажу.
     Конечно, задачка  оказалась  непосильной, и они стояли,
путаясь в веревочных узлах, и в конце концов стали кричат,
вызывая с берега помощь. Один из арабских лодочников подплыл на
ялике и привел вскоре тросы в порядок. Подул легкий бриз, и они
потихоньку поплыли по тихому морю под главным парусом. Лунный
свет ясно показывал путь; звезды пылали над головой до горизонта.
Ян одной рукой держал штурвал, другой обнимал Эйлин, которая
прижималась к нему и целовала, и кожа ее была теплой под тонким
купальным костюмом.
     - Это чересчур хорошо, - прошептала она.
     - В порядке.
     Они не лавировали, и ветер уносил их все дальше от берега,
пока в зоне видимости не осталось больше ни одной лодки, и земля
не исчезла во мгле воды.
     - Мы не слишком далеко забрались? - спросила Эйлин. - Да нет.
     Я все же думаю, что чудесно было бы остаться одним. Я умею
ориентироваться по луне, и мы всегда сможем убрать паруса и
включить вспомогательный двигатель.
     - Я совершенно ничего не понимаю из того, что ты говоришь,
но я верю тебе.
     Получасом позже,   когда   стало   светлеть,  Ян  решил
поворачивать. Он сумел сделать полный разворот, и парус поник, но
вскоре он снова наполнился ветром, и они разглядели на горизонте
огни отеля. Было очень тихо, лишь вода слегка журчала под
бушпритом, и чуть поскрипывала мачта, поэтому они слышали вдали
рокот моторов. Звук этот быстро нарастал.
     - Кто-то торопится, - сказал Ян, вглядываясь во тьму, откуда
приближалось гудение двигателя.
     - Что там?
     - У меня нет прибора для ночного видения. Но мы скоро
узнаем. Похоже, они направляются сюда. Судя по всему, два
двигателя. Самое время для ночных прогулок.
     Это случилось вскоре. Гудение стало громче, и появился
первый корабль. Темное пятно над белой пеной моря. Чудовищно
растущее, направляющееся прямо на них. Эйлин закричала; корабль
нависал над ними, неотвратимо приближался. Волна подхватила яхту
и пронеслась по палубе, яростно встряхнув их.
     - О, боже, он приближается... - судорожно вздохнув, произнес
Ян. Он одной рукой вцепился в открытую дверь каюты, другой
обхватил Эйлин.
     Они смотрели на первый корабль, и потому не могли заметить
второй до тех пор, пока не стало слишком поздно. Ян лишь мельком
увидел обрушившийся на них сверху нос, ломающий их бушприт,
опрокидывающий яхту. Ян успел вцепиться в Эйлин, и они полетели в
воду.
     Когда вода сомкнулась над его головой, что-то ударило его по
ноге, и та онемела. Море потянуло в себя Эйлин, но он крепко,
обеими руками, держал ее до тех пор, пока они не вынырнули на
поверхность. Она кашляла и всхлипывала, а он поддерживал ее из
последних сил.
     Они находились посреди плавающих обломков. Яхты больше не
было. Не было и двух кораблей, звук их моторов исчезал и
растворялся во мраке.
     Они были одни темной ночью в черном океане.




                              3.

     Поначалу Ян  не  смог  полностью  оценить опасность их
положения. Эйлин рыдала и кашляла, и было достаточно трудно
удерживать над водой как ее голову, так и свою. Вокруг них, в
воде,плавали обломки,и они выглядели черными, и он, раздвигая в
сторону массу веревок, наткнулся гребущей пятерней на подушку.
Она держалась довольно высоко над водой и была, очевидно,
предназначена для плавания. Увидев, что женщина пришла в себя, и
голова ее находится над водой, он стал искать вторую подушку.
     - Вернись! - закричала она в панике.
     - Не беспокойся! Мне нужно кое-что плавучее найти для себя.
     Он без  труда  обнаружил  подушку  и  поплыл  обратно,
ориентируясь на ее перепуганный голос.
     - Я уже здесь. Все хорошо.
     - Что хорошо? Мы здесь погибнем, утонем! Я знаю.
     Он не смог ответить ободряюще, потому что испытывал жуткое
чувство, что она права.
     - Нас найдут! - сказал он наконец. - Корабли вернутся или
радируют о помощи. Вот увидишь. А пока поплыли к берегу. Он
недалеко.
     - Куда нам плыть?
     Это был хороший вопрос, и Ян был далек от уверенности, что
сможет ответить правильно. Луна уже поднялась над головой, под
вуалью высоких облаков. И с того места, где они находились - по
горло в воде - огни отеля уже не были видны.
     - Туда, - сказал он, толкая ее вперед и пытаясь придать
голосу уверенную интонацию.
     Корабли не вернулись, до берега было несколько миль - даже
если они плыли в верном направлении, в чем он весьма сомневался -
и  постепенно  они  замерзали.  И  уставали. Эйлин была в
полуобморочном состоянии; он чувствовал, что она может уронить
голову, и вскоре он перестал плыть, чтобы повыше поднять ее на
подушку.
     Будет ли с ними покончено до утра? Именно эта мысль не
отпускала его. Им не доплыть до берега. Сколько сейчас времени?
Возможно, даже полночь еще не минула. А ночи зимой долгие. Вода
не такая уж теплая. Он вновь стал бить по воде ногами, чтобы
разогнать кровь, чтобы хоть немного согреться. Но кожа Эйлин под
его ладонью становилась все холоднее и холоднее, а дыхание ее
ослабело. Если она умрет, то это будет его вина, ведь он привез
ее сюда, подверг ее жизнь риску. Но если она умрет,  он
обязательно заплатит за свою ошибку. Ведь ему тоже не пережить
зарю. И даже, если это удастся, смогут ли его найти спасатели?
     Темные мысли вились в голове, и подавленность нарастала.
Может быть, легче будет сейчас сдаться, пойти ко дну, всему
положить конец? Но все же, когда эта мысль пришла в голову, он в
гневе забился, отгоняя ее в мокрую тьму. Погибнуть он может - но
не путем самоубийства. И все же ноги уставали быстро, и он
прекратил тщетные усилия и позволил ногам опуститься под воду.
Придерживая Эйлин за холодные плечи, он прижался лицом к ее лицу.
Не смерть ли близится?
     Что-то толкнуло его под ноги, и он в ужасе поджал колени.
Мысль о невидимом существе внизу была страшна, как ночной кошмар.
Акула? Есть ли в этом море акулы? он не знал.
     Оно вновь  прикоснулось  к  нему,  твердое,  неодержимо
поднимающееся. Спастись было некуда. Оно было везде, во всех
направлениях, и, куда бы он не взглянул, пути для бегства не
было.
     Ян ударил кулаком в приступе ужаса, и разбил костяшки о
жесткий металл.
     Затем они оказались над водой, на какой-то площадке, и ветер
хлестнул холодом по мокрой коже. И еще было потрясение, когда он
узнал - и тогда он закричал во весь голос:
     - Субмарина!
     Крушение было замечено, никаких сомнений. Субмарины не имеют
привычки подниматься под ногами одиноких пловцов по ночам просто
благодаря   случайности.    Инфракрасный    или,    возможно,
микроимпульсный радар. Он осторожно уложил Эйлин на мокрый
настил, положив ей под голову подушку.
     - Эгей! - позвал он, стуча кулаком по конической рубке.
Дверь, скорее всего, была с другой стороны.
     Ян начал неуверенно обходить вокруг, как вдруг появилось
черное отверстие, и из него стали выбираться люди. Один из них
склонился над Эйлин и вонзил ей в ногу что-то блестящее.
     - Что вы делаете, черт бы вас подрал? - заорал Ян, бросившись
к ним; в одно мгновение облегчение сменилось яростью.
     Ближайшая фигура быстро повернулась, подняла что-то в руке и
направила на него.
     Он подался назад, схватил руку и сильно сжал. Человек
удивлено заворчал, и вдруг глаза его расширились. Он сделал
безуспешную попытку освободиться, затем обмяк. Ян оттолкнул его в
сторону и повернулся к остальным, сжав кулаки, готовый к бою.
     Они окружили его, готовясь напасть, переговариваясь друг с
другом гортанными голосами.
     - А, черт, - сказал один из них, выпрямляясь и руками
оттесняя других назад. - Хватит драк, их у нас было достаточно.
     - Но не можем же мы...
     - Можем. Остыньте... - он повернулся к Яну. - Вы тоже... -
     - Что вы с ней