сту выгрузки. Большие черные кресты на боках. Крауты. Лейтенант не любил
краутов - в параноидальных исторических книгах,  которые  ему  приходилось
штудировать, о них говорилось, как о Врагах Демократии - как и о  русских,
комми, шпиках, ниггерах и неисчислимом множестве прочих. Там было  столько
плохих ребят, что порой трудно было удержать нить  повествования  и  легко
запутаться, но он ухитрился сохранить особую неприязнь к краутам, хотя  до
сих пор не встречал ни одного их них. И почему бы не поручить охрану  базы
славным американским парням? Такие здесь  были,  и  он  в  том  числе,  но
Космический центр - база международная, а потому сюда могла пригнать любую
ооновскую солдатню. Но все же крауты...
     Как только замолкли моторы, медленно распрямились трапы.  Из  первого
самолета вышла группа офицеров и направилась  к  нему.  За  ними  затопали
солдаты и стали строиться в шеренги. Пэкер мельком взглянув  в  справочник
"Формы армий мира", но генеральские  звезды  он  смог  узнать  и  без  его
помощи. Он вытянулся в струнку и отсалютовал.
     - Лейтенант Пэкер, третье подразделение моторизованной  кавалерии,  -
доложил он.
     Офицеры отдали честь.
     - Генерал фон Блонштейн. Хересляйтунг. Где наш транспорт?
     Даже голос как у краута из старого кино.
     - Одну секунду, генерал. Он на пути из гаража.  Мы  не  ждали  вашего
появления до...
     - Ветер в хвост, - сказал генерал, затем повернулся и стал  отрывисто
командовать на своем языке.
     Лейтенант  Пэкер  казался  встревоженным,  глядя,  как  перестроенные
солдаты быстрым шагом двинулись к ангарам. Он шел перед генералом, который
не обращал на него внимания, пока он не отважился заговорить:
     - Прошу прощения, сэр, но у меня есть приказ. Транспорт уже в пути  -
вот первые машины. Они доставят ваших людей в казармы...
     - Гут, - сказал генерал, отворачиваясь.  Пэкер  быстро  передвинулся,
чтобы вновь оказаться перед ним.
     - Вашим людям нельзя в ангары. Это охраняемая территория.
     - Слишком жарко. Им нужно в тень.
     - Но это запрещено, даю вам слово! Я обязан доложить, - он  потянулся
к радио, и один из офицеров сильно ударил его поруке рукояткой  пистолета.
Затем рукоятка прошлась Пэкеру по ребрам. Лейтенант смол лишь  ошеломленно
вытаращить глаза и схватиться за пораненные костяшки пальцев.
     - На этом пистолете есть глушитель, - сказал генерал, причем малейшие
следы акцента растворились неведомо куда. - Делайте, что я скажу, или  вас
немедленно пристрелят.  Не  поворачивайтесь,  идите  к  самолету  с  этими
людьми. Одно слово, неверное движение, и вы покойник. Вперед. -  Затем  он
добавил на иврите: - Сделайте укол и оставьте его там.
     Когда замер последний мотор, компьютер в контрольной башне отсоединил
программу посадки, отключил ее и сообщил о завершении  операции.  Один  из
операторов сверился с обстановкой,  воспользовавшись  биноклем.  Множество
грузовиков  и  автобусов.  Офицер  конвоя  направляется   к   самолету   в
сопровождении двух новоприбывших.  Видимо,  распить  бутылочку.  Наверное,
германские солдаты не отличаются  от  своих  американских  коллег.  Шумят,
галдят, гремят. Хорошо, что их будут постоянно содержать за проволокой.
     - Не сюда, в кузов, - сказал капрал, когда  солдат  открыл  дверцу  и
стал забираться в кабину.
     - Йа, йа, гут, - сказал солдат, не обращая внимания на команду.
     - Господи! Уходи, не  пониманию  твоего  дерьмового  языка,  придурок
хренов! - он с изумлением смотрел, как солдат наклоняется  и  шлепает  его
поруке. Капрал протестующе открыл рот,  затем  упал,  перевалившись  через
баранку. Израильтянин убрал в чехол миниатюрный шприц и оттащил капрала от
колес. Открылась дверца со стороны водителя. Второй  израильтянин  сел  на
сиденье, снял шлем и положил его рядом с собой, затем  надел  мягкое  кепи
капрала.
     Генерал Блонштейн взглянул на часы.
     - Сколько еще? - спросил он.
     - Три-четыре  минуты,  не  больше,  -  сказал  помощник.  -  Осталось
загрузить последние машины.
     - Хорошо. Проблемы есть?
     - Ничего важного, Несколько человек задавали вопросы, но  сейчас  они
спят. Но мы не трогали еще ни охраняемых ворот, ни зданий.
     - Этого  нельзя  делать,  пока  каждый  не  займет  позицию.  Сколько
осталось до начала?
     - Шестьдесят секунд.
     - Не меняем. Последние люди к  нам  присоединятся.  Не  будем  менять
расписания атаки ни под каким предлогом.
     Двора сидела рядом  с  Вазилом,  который  вел  тяжелый  грузовик.  Ее
подразделение разместилось в кузове. Длинные волосы Дворы были  стянуты  в
узел и спрятаны под шлем, на лице ее не было и следа косметики.
     - Сколько еще? - спросил  Вазил,  нажимая  подошвой  на  акселератор.
Мотор в ответ взревел. Она поглядела на часы.
     - Может начаться в любую минуту, если они придерживаются плана.
     - Большое место, - сказал он, оглядывая служебные  башни,  порталы  и
склады, выстроившиеся вдоль проволочной ограды. - Может  быть,  мы  его  и
захватим, но не сможем удержать.
     - Ты был на последнем совещании. Мы получим подкрепление.
     - Ты ни разу не обмолвилась, откуда оно придет.
     - Конечно, нет. Чтобы ты не мог рассказать, если тебя схватят.
     Великан холодно улыбнулся и похлопал по  связке  гранат,  висевшей  у
него на шее.
     - Меня могут взять только мертвым. Говори.
     Двора улыбнулась и показала на небо.
     - Помощь придет оттуда.
     Вазил хмыкнул и отвернулся.
     - Ты говоришь, прямо как раввин, -  сказал  он, и  тут  же  ее  радио
разразилось серией пронзительных гудков.
     - Пошли! - сказала Дворы, но он уже надавил на акселератор. - Стрелки
готовы? - спросила она по радио.
     - На позиции, - произнес голос в ее голове. Она затянула ремешок  под
подбородком, чтобы головной телефон плотнее прижимался к кости.
     Огромный грузовик обогнул склад и остановился  возле  здания  военной
полиции. Ворота, блокировавшие вход, были закрыта. Наружу высунулся "МР" и
осклабился:
     - Тебе влетит, приятель, потому что ты зарвался. Такие штуки  тут  не
проходят...
     Время для безвредных уколов  прошло.  В  прорезь  в  тенте  грузовика
просунулся ствол пулемета и  открыл  огонь,  поворачиваясь  из  стороны  в
строну. Поскольку на конце ствола находился длинный глушитель, раздавались
лишь частые кашляющие  звуки;  разбиваемое  стекло  и  пробиваемый  металл
гремели куда сильнее. С другой стороны другой пулемет убил "МР".
     - Круши! - сказала Двора.
     Тяжелый грузовик рванулся вперед, врезался в ворота, продавил их  под
визг разрываемого металла, повалил и перекатился. Повсюду вдалеке загудели
тревожные сигналы, к ним добавился приглушенный грохот взрывов.
     Дворы запомнила маршрут, но она не полагалась на память и держала  на
колене карту.
     - Возле следующего угла - налево, - скомандовала она, ведя пальцем по
красной линии. - Если по пути не  встретим  сопротивления,  прибудем  этой
дорогой прямо к цели.
     Они  двигались  по  улочке  между  конторскими  блоками  и  складами.
Никакого другого транспорта здесь больше не было. Вазил поставил  ногу  на
педаль,  и  тяжелый  грузовик  рывком  набрал  скорость.  Коробка  передач
взвизгнула при переключении  на  предельную  скорость,  солдаты  в  кузове
схватились за что попало, чтобы удержать равновесие.
     - Вот оно, это здание, вон то, большое...
     Слова ее оборвались хрипом - дорога впереди вздулась, пошла трещинами
и вдруг раскололась от края до края.  Вазил  надавил  на  тормоза,  колеса
застопорились, покрышки завизжали, резина задымилась. Они смотрели вперед,
перепуганные, ни на  что  больше  не  способные  -  только  смотреть,  как
разлетается  в   крошки   бетон   и,   перегораживая   дорогу,   выползает
металлическая стена метровой высоты. Торможение завершилось  металлическим
хрустом - грузовик врезался в барьер, покрытый пятнами ржавчины.
     Двору швырнуло вперед, ее  каска  жестко  ударилась  о  металлический
козырек. Вазил схватил ее за плечо и помог выпрямиться.
     - Ты в порядке?
     Она кивнула, ошеломленная ударом.
     - Он не был упомянут в сообщении.
     Вдруг на грузовик обрушился  град  пуль,  пробивая  металл,  разбивая
окна.
     - Из машины! - закричала Двора в микрофон, поднимая автомат и посылая
длинную очередь в дверной прем ближайшего здания, где, как ей  показалось,
она заметила какое-то движение. Вазил был уже  на  улице,  и  она  нырнула
следом за ним. Отделение было уже  на  земле  и  искало  укрытия,  отвечая
огнем.
     - Не стрелять, пока не увидите цели! - приказала  она.  -  Кто-нибудь
пострадал?
     Были царапины и ссадины, но не более. Они пережили первый обстрел,  и
все нашли укрытие либо под грузовиком, либо  за  стеной  здания.  Стрельба
началась вновь, и  пули  застучали  по  дороге,  выбивая  облачка  пыли  и
осколков  из  паребриков.  Тут  же  под   грузовиком   мелькнула   вспышка
одного-единственного  выстрела,  и   стрельбы   прекратилась.   Послышался
металлический стук,  очень  громкий  в  тишине,  которая  наступила  после
выстрелов, и из  окна  на  главную  дорогу  выпал  автомат.  Над  карнизом
безжизненно свесилась человеческая рука.
     - Он был один, - сказал Григор, ставя винтовку на предохранитель.
     - Дальше пойдем пешком, - сказала Двора, глядя на карту. - Но теперь,
после того,  как  подняли  тревогу,  по  главной  дороге  нам  нельзя.  По
переулку. Разведка впереди. Пошли.
     Два разведчика,  один  за  другим  перебежали  дорогу  и  укрылись  в
переулке. За ними последовали  и  остальные.  Ворча,  сгибаясь  под  весом
тридцатикилограмовой пушки 50 калибра, тяжело бежал Вазил, по пятам за ним
- двое из его расчета с тяжелыми цинками.
     Короткими перебежками они пересекли вторую дорогу,  но  сопротивления
больше не встретили. И здесь дорогу перегораживал стальной барьер - вдали,
через равные интервалы, возвышались другие.
     - Еще одна улица, - сказала Двора, сворачивая и пряча карту. - Здание
будут защищать... - она подняла руку,  и  все  остановились,  взяв  оружие
наизготовку.
     Выйдя из большого парадного входа, спиной к  ним  осторожно  двигался
человек. Штатский, похоже, без оружия.
     - Не двигайтесь, тогда все будет в порядке, - сказала Двора.
     Человек повернулся и судорожно вздохнул, увидев солдат.
     - Я ничего  не  сделал!  Я  здесь  работаю...  услышал  тревогу.  Что
происходит?
     - Назад в здание, - сказала  Двора,  давая  жестом  приказ  остальным
следовать за ней. - Что это за место?
     - Квартирмейстерская служба. Я обслуживаю грузовики.
     - Есть путь через здание? - спросила Двора.
     - Да,  конечно.  Лестница  на  второй  этаж,  потом  через  кабинеты.
Простите, леди, вы не объясните, что случилось?
     - Беспорядки,  перестрелка  со  сторонниками  мятежников.  Но  мы  их
остановим.
     Человек оглянулся, видя безмолвное вооруженное отделение, мундиры без
знаков отличия. Он хотел было задать вопрос, затем передумал.
     - Следуйте за мной. Я покажу дорогу.
     Они поднялись и пошли через зал.
     - Вы сказали - второй этаж? -  подозрительно  спросила  Двора,  держа
наготове автомат.
     Совершенно верно, это здесь. Второй.
     Она махнула рукой, предлагая ему идти. Маленькая деталь. Она  забыла,
что американцы называют первый этаж первым. А кто забыл о маленькой детали
- барьерах на дорогах? Она подумала, какого сейчас остальным. Но  нарушить
радиомолчание не рискнула.
     - Впереди дверь на улицу, - сказал пленник. - Вам туда.
     Двора кивнула  и  указала  на  Григора,  тот  шагнул  вперед,  ударил
человека сзади по шее. Григор заглушил вырвавшийся крик  большой  ладонью,
затем выпустил из рук обмякшее тело.
     Когда дверь была открыта, Двора медленно выглянула  в  образовавшуюся
щель, услышав отдаленную стрельбу и разрывы. И быстро закрыла  дверь.  Она
поставила рацию на командную частоту.
     - Пятый черный кот вызывает первого черного кота. Вы меня слышите?
     Ответ пришел мгновенно.
     - Первый черный кот а связи.
     - На позиции.
     - У второго черного кота неприятности. Он ослабел. Вы сами  по  себе.
Попробуйте вход. Все.
     Отделение стояло с оружием наизготовку,  ожидая  инструкций.  Хороший
народ. Но о войне они не  знают  почти  ничего.  Сейчас  узнают.  Выжившие
обретут опыт.
     - Группа, атаковавшая цель с фронта,  задержана,  -  сказала  она.  -
Должно быть, они встретили сильное сопротивление. Поэтому работу  придется
выполнять нам. Здание через дорогу, наверное, охраняется не очень  сильно.
Попытаемся. План такой: проникаем внутрь,  пробираемся  к  стене,  которая
примыкает к цели. Проходим сквозь стену...
     Она осеклась, услышав сирену на улице; звук нарастал.
     - Приближается машина, - сказала она. -  Кто-то  вышел  и  машет  ей.
Возможно, она остановится у дверей.  Пошли,  -  сказала  Двора,  мгновенно
приняв решение. - Базука. Достаньте ее, как только она остановится.  Затем
стреляйте в дверь. Мы пойдем следом.
     Дальнейшее было делом тренированности. Вазил откатился в  сторону,  и
стрелок из базуки занял его место и взял прицел. Рядом был заряжающий,  он
вогнал ракетный снаряд в казенник трубы и хлопнул стрелка по плечу,  давая
знать,  что  все  готово.  Остальные  солдаты  раздвинулись  по  сторонам,
подальше от готовой ударить назад огненной струи. Сирена на улице  стихла,
и машина остановилась.
     Из казенной части базуки  вырвался  язык  пламени,  и  взрыв  тряхнул
здание напротив. Заряжающий вогнал вторую ракету еще до того, как  осколки
стекла упали на асфальт.
     - Дым, цель неясна,  -  пробормотал  стрелок,  выжидая.  Затем  пламя
вылетело вновь. Взрыв на сей  раз  внутри  здания,  был  приглушен.  Двора
распахнула дверь и повела отделение белом.
     Дымящиеся обломки машины, горящие в разбитом салоне  тела.  Вверх  по
ступенькам, через разбитую дверь, прыжками через груду тел.  Один  из  них
был жив, и, захлебываясь кровью,  поднял  винтовку.  Два  выстрела,  и  он
рухнул на остальных.  Они  побежали  по  вестибюлю,  вырвались  в  длинную
галерею - здесь навстречу с криками бежали солдаты.
     - Ложись! - закричал Вазил, стоя на широко расставленных ногах,  пока
они падали, и разбрызгивая смерть из ствола автоматической пушки, как воду
из шланга. Из-за локтя, из отверстия противооткатного устройства  вылетали
вспышки, гильзы звенели о стену. Огромные  пули  50  калибра  расшвыривали
бегущих, убивали всех до последнего.
     Теперь оставалось  сделать  немногое.  Скорость  и  натиск  разогнали
защитников впереди. Но надо было спешить - за ними могла быть погоня.  Они
двигались быстрее, следуя за Дворой - а она сверялась с  подробным  планом
этажа.  Его  представил  Сергуд-Смит.   Вместе   с   прочей   информацией,
необходимой для нападения. В холодной ярости схватки она  забыла  об  этом
человеке, как и о своих сомнениях. Но не думать о нем сейчас она не могла.
     - Вот это место, - сказала она, когда они вошли  в  большую  комнату,
одна из стен которой  была  заставлена  ящиками.  -  Вот  эта  стена,  где
надписи. В шести метрах от левого края...
     Они   позаботились   даже   о   том,   чтобы    захватить    рулетки.
Воспользовавшись сразу тремя, так  что  одна  достала  до  нужного  места.
Двора, затаив дыхание, смотрела, как освобождают стену.
     - Разобьете  люк в  стене  за  ящиками.  Сразу  же  вслед за взрывами
выбегаем.  Мы  должны  оказаться  в  широком  коридоре,   который  ведет к
разблокированному входу.
     Двора сама проверила запалы: все в порядке.  Затем  отбежала  в  зал,
разматывая  проволоку.  Упала  и  тут  же  нажала  на   кнопку   взрывного
устройства.
     В течение секунды после взрыва она думала о Сергуде-Смите, правду  ли
он сказал о том, что их ждет по ту сторону стены.
     Потом времени на раздумье не осталось. Кашляя в облаке дыма  и  пыли,
они пролезли в разбитое отверстие. Бегом. Удивление защитников, когда  они
появились с тыла: повернувшиеся головы, разинутые рты.
     Это была резня. Тяжелые бункеры с тыла были  открыты,  с  флангов  не
охранялись. Огонь и гранаты пошли в дело.
     - Проходите, черный кот... Дверь открыта, - прохрипела она по  радио.
Из тыла появились солдаты. Генерал Блонштейн шел первым.
     - Последняя цель -  комната  управления  ракетами,  -  сказал  он.  -
Следуйте за мной.
     Они остановились возле входа в комплекс, тяжело дыша после подъема на
третий этаж.
     - Опустите оружие, когда будете входить, - сказал Блонштейн. - Нам не
нужны повреждения. Я  поговорю  с  ними,  объясню,  заговорю  зубы,  а  вы
потихонечку  просочитесь  к  консолям  управления.  Помните,   нам   нужно
захватить это место, а не уничтожить...
     Его слова прервал удар небольшого взрыва, очевидно, в  комнате  через
зал от них. Тут же в ту сторону обратились стволы дюжины  винтовок.  Дверь
очень медленно открылась, и появился человек. Он привалился спиной к двери
в поисках поддержки, одежда его была в крови.
     - Сергуд-Смит! - сказала Двора.
     - В высших кругах измена,  -  сказал  шепотом  Сергуд-Смит,  медленно
соскальзывая на пол.



23

     -  Они  знали,  -  сказал  адмирал  Скугаард,  завороженно  глядя  на
опознавательные знаки вражеских кораблей. - Наверняка,  они  знали.  Иного
объяснения их присутствия в это время и в этом месте быть не может.
     - Сергуд-Смит? - спросил Ян.
     - Это ты рассказал мне, - в голосе Скугаарда  не  осталось  ни  следа
тепла или человечности. - Ты прибыл ко мне с планом.
     - И я сказал к тому же, что не уверен, можно ему верить, или нет.
     - И это было. Мы заплатили за  эту  ошибку  своими  жизнями.  Но,  во
всяком случае, мы хоть сможем увидеть, как это произойдет. Мне жаль солдат
в транспорте.
     - Мы будем сражаться? Мы не сдадимся?
     Голодный гнев сменился на лице Скугаарда ледяной улыбкой.
     - Нет, мы не сдадимся. Но, боюсь, у  нас  не  осталось  ни  малейшего
шанса на победу. У них как минимум втрое больше снарядов, чем у  нас.  Они
просто раздавят нашу защиту. Пожалуй, все, что  мы  можем  сделать  -  это
отделиться от транспорта и попробовать прикрывать его отход  до  тех  пор,
пока он не окажется в безопасности.
     - Это получится?
     - Нет. Но в любом случае мы пойдем на это. Орбитальная механика здесь
-  слишком  жесткая  дисциплина,  в  этом  не  может  быть  сомнений.  Они
встретятся с нами, мы будем драться. Мы можем нанести им урон, но,  скорее
всего, и этого  не  будет.  Они  с  нами  справятся.  Затем  погонятся  за
транспортом и легко с ним разделаются.
     - Мы можем изменить курс.
     - И они тоже. Нам не уйти, можно лишь  оттянуть  конец.  Если  хочешь
что-нибудь кому-нибудь передать, свяжись по радио со второй эскадрой...
     - Как это все-таки обидно!  Пройти  такой  путь,  выиграть  битвы  на
планетах...
     - Какая может быть обида в отношении сражений? Обычно армии  и  флоты
отправлялись в путь в сопровождении священников - причем  священники  были
по обе стороны, и все молились,  чтобы  бог  встал  на  их  сторону.  Один
генерал говорил, что бог на стороне большего войска, и  он  был  близок  к
правде.
     К этому мало что можно добавить. Три боевых  корабля  против  одного.
Исход поединка не оставлял сомнений. Их орбиты слегка  изменились,  и  два
корабля  стали  расходиться.  На  орбите  противника  изменений  не  было.
Скугаард указал на один из экранов.
     - Они ничем не рискуют и не оставляют нам ни единого выхода. Если  на
этой скорости мы войдем в атмосферу, мы сгорим. Они знают, что  мы  должны
затормозить,  и  насколько,  и  тогда  встреча  для  нас  окажется   очень
невыгодна, поскольку скорость наша будет меньше.
     Спустя часы гнев уступил место апатии - отупение обреченных в камере,
в ожидании приглашения на казнь. Ян думал о пройденном пути; хотя  ему  не
хотелось умирать, он не видел другой дороги, не знал, какие бы мог принять
ранее реш