ие за шесть месяцев, а вы дрыхните, как свиньи в лужах!
     Пока  штат,  позевывая  приступал  к  своим   обязанностям,   капитан
Сармиенто с энтузиазмом продолжал в той  же  манере.  Работа  у  них  была
хорошая, и они не желали ее лишиться.
     Вдоль полосы загорелись огни, и пожарная машина помчалась в ее конец.
В темноте вспыхнули лучи прожекторов,  и  первый  из  прибывших,  грохоча,
снизился и коснулся поверхности полосы. Один за другим садились  самолеты,
и уже на  земле  автоматы  вели  их  к  точкам  дозаправки.  Вся  операция
контролировалась компьютером.
     В надлежащем месте были выключены двигатели и поставлены тормоза. Над
каждым заправочным колодцем была  установлена  телевизионная  камера;  она
смотрела в отверстие  резервуара  под  крылом.  Механическая  рука  плавно
снимала крышку, вставляла шланг, и включался насос. В каждом баке  сенсоры
следили, чтобы не было недолива или перелива. Пока  шла  эта  механическая
деятельность, все  самолеты  оставались  темными  и  безмолвными,  наглухо
задраенными. Кроме корабля командующего. В нем открылся  люк,  был  спущен
трап.  Человек  в  форме  спустился  по  трапу  и  спокойно  пошел   вдоль
заправочной станции. Один из колодцев  чем-то  привлек  его  внимание,  он
подошел и склонился над ним. Башня находилась у него  за  спиной,  лицо  и
грудь были в тени, и сверток, выскользнувший из-под кителя, упал в колодец
незамеченным. Затем он распрямился, оправил  форму  и пошел  к  освещенной
башне контроля.
     Сармиенто, моргая, уставился на офицера и почувствовал легкий стыд за
свою неряшливость. Черная форма на госте была отутюжена  и  безукоризненно
чиста, пуговицы сияли золотом. На шее висел мальтийский крест, на груди  -
ордена, один глаз был закрыт моноклем. Сармиенто смущенно встал.
     - Шпрейхен зи дойч? - спросил гость.
     - Прошу прощения, сэр, но я не понимаю, о чем вы говорите.
     Офицер скупо улыбнулся, затем продолжал на  португальском  с  сильным
акцентом:
     - Я пришел подписать квитанцию, - сказал он.
     - Да,  это  было  бы  замечательно.  -  Сармиенто  махнул  в  сторону
компьютерного  банка.  -  Но  этого  нельзя  сделать,  пока  полностью  не
завершится дозаправка.
     Офицер коротко кивнул  и  стал  вышагивать  взад-вперед  по  станции.
Сармиенто нашел себе важную работу. Когда зазвенел звонок,  и  заполненная
форма выскочила из паза, оба повернулись.
     - Здесь и здесь, пожалуйста, -  сказал  Сармиенто,  показывая  нужные
места и даже не глядя на бумагу. - Большое спасибо. -  Он  оторвал  нижнюю
часть  квитанции  и  вручил  ее,  и  с  радостью  проследил,   как   гость
поворачивается и шагает к поджидающему  его  самолету.  Только  когда  тот
оказался на борту, Сармиенто взглянул на формуляр. Странные имена бывают у
иностранцев. Трудно прочитать угловатые  буквы...  Похоже,  Шикльгрубер...
Адольф Шикльгрубер.


     Торопливые руку втащили офицера в люк, сразу же закрыли его.
     - Сколько времени? - спросил он требовательно.
     - Еще около двадцати восьми минут. Мы будем в воздухе прежде, чем они
установят радиоконтакт.
     - Они могут опаздывать...
     - Они могут опережать время, если наши попутные потоки  существуют  в
действительности. Другого шанса мы не имеем.
     Первые самолеты уже покинули полосу и растворились в небе.  Последним
вылетел самолет командующего. Но вместо того,  чтобы  выйти  на  курс,  он
совершил широкий круг над океаном и вернулся к аэродрому.
     - Эта пожарная машина уже возвращается  в  гараж,  -  сказал  кто-то,
когда они на небольшой высоте летели над полосой.
     - А остальные люди на станции. Впрочем, один уже в дверях машет  нам,
- сказал генерал Блонштейн. - Помигайте им на прощание огнями.
     Они полетели над океаном к западу. Блонштейн прижал к голове телефоны
и молил бога о времени. Все в порядке, никаких посторонних вызовов.
     - Достаточно, - сказал он,  поднимая  красную  крышку  и  нажимая  на
кнопку.
     Сармиенто услышал глухой удар и, взглянув в окно, увидел взлетающую в
небо колонну пламени. Ярко горело  авиационное  топливо.  Повсюду  звучала
сирена  тревоги,  трещали  принтеры,  радио  громко  выкрикивало   заранее
подготовленные аварийные команды.
     Германские десантные транспорты как  раз  пролетали  над  африканским
побережьем, когда пилоты получили сообщение.
     - Новый курс, - сказал командир, набирая карту на  экране.  -  У  них
какое-то происшествие, они не вдаются в  подробности.  Что  ж,  полетим  в
Мадрид...
     Командир думал о количестве топлива в баках и о новом направлении.  О
том, что запросить аэропорт Кру де Ли, он не подумал. Это его не касалось.
А  следовательно,  встревоженный,  расстроенный   и   испуганный   капитан
Сармиенто был избавлен еще от одной проблемы -  мучительно  гадать,  каким
образом в одну ночь, под одним кодовым названием и по  одному  предписанию
могли лететь две разные эскадры.



21

     - Ну вот, полдела уже сделано, -  сказал  с  удовлетворением  адмирал
Скугаард, когда обломки вражеского флота исчезли позади. Все идет  гораздо
лучше, чем я надеялся. У нас вышло ничуть не  хуже,  чем  у  Нельсона  при
Трафальгаре - даже лучше, если учесть тот факт, что я остался жив. И мы не
получили даже царапины, если не считать сломанной ноги у одного  человека,
которому на ногу упало твое ядро. Коррекция курса?
     - Рассчитывается, сэр, - сказал оператор. - Двигатели включатся  чуть
больше чем через четыре минуты.
     - Замечательно. Как только выйдем на новую орбиту, пусть  наблюдатели
поднимутся и понаблюдают.  Привилегия  ранга  -  я  буду  обедать  сейчас.
Составишь компанию?
     Пожалуй, еда - это последнее, о чем сейчас мог думать Ян. Но так  как
напряжение последних часов спало, он  понял,  что  со  времени  предыдущей
трапезы прошло довольно много времени.
     - Буду очень рад, адмирал.
     Стол был уже накрыт, когда они вошли в апартаменты  адмирала,  и  шеф
самолично ставил на скатерть последние блюда.  Адмирал  и  шеф  обменялись
несколькими замечаниями на гортанном и непонятном языке,  посмеявшись  над
шутками.
     - "Сморгасброд", - сказал Ян, широко раскрыв глаза. - Я его не  видел
с тех пор... даже не помню, с каких именно.
     - "Стор колд борд", - поправил адмирал Скугаард. - Шведское название,
оно более широко известно, но это не одно и то же. Мы, датчане, любим свою
кухню. Я всегда отправляюсь  в  плавание  с  полным  погребом.  Сейчас,  к
сожалению, он пустеет. Не мешало бы нам побыстрее выиграть эту  войну.  За
победу!
     Они чокнулись рюмками холодной водки и осушили их одним глотком.  Шеф
вновь  подлил  из  бутылки,  которая  охлаждалась  тут  же,  в  специально
предназначенным для этого ведерке со льдом. Густо намазанный маслом ржаной
хлеб был выложен на блюдце  высокой  "елочкой".  Холодное  мясо  с  тертым
хреном, икра с яйцами всмятку, и так далее, и тому  подобное,  и  все  это
заливается  бутылками  холодного  датского  пива.  Они  ели  с   аппетитом
победителей - да и выживших к тому же. Побеждая врага, они  продлевали  на
какое-то время  собственное  существование.  Ешь,  пей  -  а  утро  придет
достаточно скоро.
     За кофе (а в желудках оставалось место только для  кусочка  сыра)  их
мысли вернулись к последней стадии битвы.
     - Ты поверишь, я рассчитал программы по меньшей мере для дюжин планов
на дальнейшее, - сказал Скугаард. - Все они зависят от  исхода  битвы.  Из
них я выбрал самый лучший. Номер один. Поэтому следующая  моя  проблема  -
как сохранить его в тайне от вражеского резерва.
     Он поставил перед собой солонку, горчицу, ножи и вилки.
     - Вот мы: наша эскадра - эти ножи. Рядом с  нами  вилка,  это  вторая
эскадра. Это - Земля, а это - путь, которым мы  идем.  Оставшиеся  корабли
врага перегруппировываются здесь и здесь. Они сейчас находятся  на  орбите
перехвата, но помешать тому,  что  произойдет  дальше,  они  не  в  силах.
Прежде, чем они доберутся до этой точки,  мы  оккупируем  ложки,  то  есть
энергоспутники.  Как  тебе  известно,  эти  огромные  зеркала   превращают
солнечную энергию в электричество и излучают ее на Землю в виде микроволн.
Это электричество питает сети в Европе и Америке, что  означает,  что  там
будут очень огорчены, когда мы прекратим подачу. Представь:  отключим  все
спутники в одну секунду. Если повезет, устроим им полные потемки.  Но  это
не самое главное. Земля имеет и другие источники энергии. Но вот  что  нас
может беспокоить: представим, что они попытаются выбить наших  людей.  Это
придется делать врукопашную, потому что они не решатся выпустить ракеты по
собственным спутникам. Но  нам-то  ничто  не  помешает  выстрелить  по  их
кораблям. Это будет интересное сражение. И совершенно  не  играющее  роли.
Диверсия, ничего более. - Вот, - постучал он  ножом,  -  куда  им  следует
смотреть.
     Нож обогнул одно из блюд  и  вернулся  к  первому,  на  котом  лежали
маленькие кремовые пирожные.
     - Земля, - сказал он, прикоснувшись ко второму блюду.  -  И  Луна,  -
указал он на первое блюдо, затем взял пирожное. - Представим, что диверсия
отвлекла большую часть их сил. Вторая часть плана - проделать в  тех,  что
остались, большую дыру.
     - Вторая часть. Здесь нам  предстоит  координироваться  с  атакой  на
Космический центр в пустыне Мохаве.
     Скугаард слизнул крем с кончиков пальцев.
     - Именно. Моя надежда в том, что разгром главного флота, нападение на
спутники, затемнение, акции сопротивления заставят их забыть о Мохаве хотя
бы на миг. Если твой друг, точнее, наш друг -  Сергуд-Смит  -  сказал  нам
правду, суматоха будет немалая. В любом случае, проиграем мы или выиграем,
мы вернемся сюда, - он отодвинул второй нож к первому и отправил их вокруг
блюда к обратной стороне Луны.
     - Вот где я вновь разделю свои силы. Мы будем  незаметны  для  земных
станций. Потом, когда мы уже пройдем эту точку, мы окажемся над горизонтом
уже за пределами  видимости  последней  земной  станции.  Тут  мы  включим
двигатели и произведем перемену курса. Чуть переменим направление эскадры,
- он слегка повернул нож, - потому что мы  не  хотим,  чтобы  ее  поразили
дежурные снаряды сил защитников, которые уже  к  этому  времени  будут  на
позиции. Но главная перемена курса ожидает эти два  корабля.  Вот  этот  и
десантный транспорт. Меняем орбиту и включаем  ускорение.  Облетаем  Луну,
словно хлыст, и прибываем  сюда.  Далеко  от  защитников  на  стационарную
орбиту Земли.
     - На орбиту, которая проходит точно над Мохаве?
     - Именно. "Даннеброг" будет  прикрывать,  поставит  ракетный  зонтик,
если что-нибудь взлетит с Земли. Это будет несложно, потому что их ракетам
придется преодолевать тяготение. У нас будет достаточно времени, чтобы  их
перехватить. А лунных баз нам бояться нечего, потому что у нас  достаточно
бомб и железных ядер,  чтобы  заткнуть  им  глотку,  если  они  что-нибудь
задумают.
     - На словах выглядит очень просто, - сказал Ян.
     - Я знаю. На самом деле это будет непросто. На войне  никогда  просто
не бывает. Можешь выдумывать какие угодно ходы, но потом вмешается шанс  и
человеческий фактор и повлияют на окончательный результат.
     Он налил рюмку водки из запотевшей бутылки и опрокинул ее в рот.
     - Еще несколько порций, и спать, а там увидим, что нас ждет, когда мы
выйдем из-за Луны. Тебе предлагаю тоже отдохнуть. А если ты  из  верующих,
молись, чтобы твой непонятный зятек и впрямь оказался на нашей стороне.
     Ян улегся, но спать не мог. Они неслись на невообразимой  скорости  к
неведомой судьбе. Ко всему этому примешивалась Двора, но думать о  ней  не
следовало, а он все же думал. Халвмерк, все его  друзья  остались  там.  И
жена - их теперь разделяют многие световые годы. Война, убийство - все это
скоро кончится. Раньше или позже. А Сергуд-Смит? Это  решающий  фактор  во
всем предприятии. Выполнится ли его план - или это всего лишь  хитроумный,
коварный и предательский замысел, чтобы всех их уничтожить? Теплая  плоть,
мертвая  плоть,  пушки,  смерть  или  жизнь  -  все  втянулось  в   единый
круговорот, и звонок разбудил его. Оказывается, он все же заснул. Вдруг  в
голову пришла мысль, что это был сигнал тревоги, и под  ложечкой  засосало
от внезапного напряжения. Война вступила в финальную стадию.
     Вернувшись  к  адмиралу  Скугаарду,  Ян  застал  его  в   философском
расположении духа.  Скугаард  прислушивался  к  приглушенным  комментариям
компьютеров и кивал головой, глядя на изображение на экранах.
     - Ты слышал? -  спросил  он.  -  Главный  калибр  опять  стреляет  по
невидимой  мишени,  и  уничтожит  ее  до  нашего  прибытия.  Ты   способен
представить то математическое искусство, которое  понадобилось  для  того,
чтобы это оказалось возможным? Я думаю: сколько лет потребовалось бы  нам,
чтобы провести эти вычисления вручную? Смотри - он указал на исковерканную
кратерами поверхность Луны, медленно проплывавшую под ними. - Я  обеспечил
компьютерами точными фотографиями Луны.  На  этих  картах  я  отметил  три
ракетные базы, которые мы обнаружили на обращенной к Земле стороне.  После
этого я отдал главному калибру простой приказ: открыть огонь и  уничтожить
эти базы. Что  сейчас  и  происходит.  Чтобы  сделать  это,  потребовалось
осмотреть Луну и определить нашу скорость  и  ускорение.  Затем  вычислить
новую орбиту для ядер, учитывая нашу скорость,  их  стартовую  скорость  и
точный угол, под которым они  должны  лететь  к  спутнику.  Волшебство.  -
Вдохновение его исчезло и тут же сменилось  спокойствием  и  выдержкой,  с
которыми он готовился  к  битве.  -  Три  минуты,  и  Земля  окажется  над
горизонтом. Поглядим, какой нам окажут прием.
     Когда перед глазами медленно поднялась земная атмосфера,  статические
заряды  в  радиоприемниках  сменили  сдавленные  голоса   -   они   быстро
становились  все  более  отчетливыми  по  мере  приближения  к   станциям.
Компьютеры следили за всеми частотами связи, чтобы в случае чего  прервать
вражеские сообщения.
     - Хорошая активность, - сказал Скугаард. - Они порядком  встревожены.
Но у них остались неплохие командиры - все они стоят большего, чем товарищ
Капустин.  Но  если  Сергуд-Смит  делает  свое  дело,   должны   поступать
противоречивые приказы. Остается уповать на любую мелочь.
     Голубой шар Земли был уже  ясно  на  виду;  сеть  радарных  импульсов
заполнила пространство, за ними следили более точные,  чем  у  повстанцев,
лазерные детекторы. Как только  это  произошло,  флот  пришельцев  прервал
радиомолчание и приступил к поискам. Цифры  и  кодовые  символы  заполнили
экран.
     - Так пока для нас лучше, - сказал Скугаард. - А  потом  может  стать
много хуже.
     Ян молчал, пока адмирал запрашивал расчеты курсов, скорости сближения
- всевозможные математические  детали,  от  которых  зависела  космическая
война. Он не спешил, хотя, пока он  обдумывал  решения,  проходили  тысячи
миль. Ошибка, будь она сделана, окажется неисправимой - поэтому ее быть не
должно.
     - Сигнал первой эскадре. План семь. Затем связь со  второй  эскадрой.
Кодовый доклад.
     Скугаард откинулся в кресле, ожидая, затем кивнул Яну.
     - Противник раскинул широкую сеть, и я сам  бы  так  поступил  вместо
того, чтобы рисковать  всем,  прикрывая  несколько  орбитальных  баз.  Они
знают, что из-за Луны мы выйдем не по той  же  орбите,  на  которой  были,
когда они потеряли с нами контакт. Для нас это и хорошо, и плохо. Хорошо -
для остальных из первой эскадры. Они прочно оседлали две орбиты с наиболее
важными спутниковыми колониями Лагранжа, и будут  они  пытаться  захватить
их,  или  нет,  зависит  лишь  от   того,   насколько   горячим   окажется
преследование. Вскоре мы это узнаем - как только будет завершена коррекция
вражеского флота. Преследование будет осуществляться медленно, потому  что
силы нашего противника очень рассеяны.  И  для  нас  это  может  оказаться
плохо, потому что они могут направить на перехват больше кораблей, чем мне
бы хотелось. Будем надеяться, что они ошибутся в выборе цели.
     - Вы о чем?
     Скугаард указал на экран, на изображение десантного транспорта.
     - В настоящую минуту все зависит от этого корабля. Подбить его, и  мы
наверняка проиграем войну. Сейчас  его  орбита  проходит  над  Центральной
Европой, и это заставит противника призадуматься. Но в последнюю минуту он
сменит курс, и мы тоже, и окажемся над Мохаве. С нашей помощью база  будет
захвачена, ракеты обезврежены. Когда ракеты будут в наших руках, мы  будем
в состоянии отразить любую атаку  из  космоса,  или  уничтожить  базу  при
нападении с Земли. Конец сражению, конец  войне.  Но  если  разобьют  этот
транспорт, мы не сможем взять базу, израильтян контратакуют и перебьют,  и
мы проиграем войну... погоди! Вызов от второй эскадры.
     Адмирал прочитал доклад и ухмыльнулся.
     - Готово! Ландуолл и его  люди  захватил  все  три  энергостанции  на
спутниках. - Ухмылка  растаяла.  -  Они  сцепились  с  перехватчиками.  Мы
потеряли два корабля.
     Говорить тут было не  о  чем.  Захват  спутников,  да  и  околоземных
колоний, играл огромную роль в окончании  войны,  но  только  при  условии
взятия Космического центра. Но сейчас и та, и  другая  акция  представляли
собой диверсию с целью расколоть силы противника и не дать им  возможность
подбить десантный корабль. Насколько эти действия  успешны,  нельзя  будет
понять, пока земные силы не установят свой новый курс.
     - Предварительная установка, - тихо сообщил компьютер, -  восемьдесят
процентов  вероятности,  что  три  корабля   пойдут   наперехват   команде
один-альфа.
     - Я надеялся, что их будет один или два,  -  сказал  Скугаард.  -  Не
люблю лишнего. - Он обратился к компьютеру. - Опознать всех троих.
     Они  ждали.  Хотя  приближающиеся  корабли   можно   было   отчетливо
рассмотреть с  помощью  электронных  средств,  они  пока  оставались  лишь
точками в пространстве.  Лишь  когда  стали  различимы  физические  формы,
опознавательная   программа   обратилась   к   дополнительным    признакам
идентификации. Степень  ускорения  при  перемене  курса  дала  возможность
установить тип двигателей. Когда они стали вести сообщения друг с  другом,
появилась возможность раскрыть код.  Все  это  заняло  время  -  время,  в
течении которого дистанция между противниками быстро сокращалась.
     - Опознание завершено, - сказал компьютер. Скугаард развернулся лицом
к экранам, по которым побежали цифры - так быстро, что их невозможно  было
прочитать вслух.
     - Тин хельведе! - в холодной ярости сказал он. - Что-то  не  ладится,
что-то очень не ладится. Этих кораблей не должно  быть  здесь.  Это  самые
мощные штурмовые корабли, они вооружены до зубов всем, что только есть  на
Земле. Нам не прорваться. Мы можем считать себя покойниками.



22

     Не могло быть никаких сомнений  -  в  пустыне  Мохаве  было  лето.  В
течении зимних месяцев условия менялись; возможны были облака, иногда даже
дождь.  Пустыня  могла  стать  непривычно  зеленой,  покрытой   крошечными
цветами, которые увядали через несколько дней. Красота. Этого нельзя  было
сказать о лете.
     До заката температура могла упасть до 38 градусов, что американцы,  с
ослиным упрямством отвергающие метрическую систему, продолжают называть 90
градусами. Могло  быть  на  несколько  градусов  холоднее,  но  только  на
несколько. Затем поднималось солнце.
     Оно пылало, как отверстие топки, освещая горизонт. К полудню 60 (130)
градусом не были необычны.
     Небо к востоку было светлее, температура  едва  переносима.  Самолеты
шли на посадку. С диспетчерской башней Космического  центра  они  были  на
связи еще с того момента, когда начали снижаться над Аризоной.
     Самолеты снижались, направляясь к огням посадочной полосы,  и  солнце
блестело на фюзеляжах.
     Лейтенант Пэкер зевнул, глядя, как первый из прибывших подкатывает  к
ме