Красной  Армии  приступили  к
отпору антисоветским действиям. Советско-финляндская война стала фактом.
     Войскам был дан приказ отбросить противника от  Ленинграда,  обеспечить
безопасность границы в Карелии и Мурманской области и  заставить  марионетку
империалистических держав отказаться  в  дальнейшем  от  военных  провокаций
против  СССР.  Основной  задачей  при  этом  являлась  ликвидация   военного
плацдарма на Карельском перешейке.
     Перед началом действий я еще раз запросил разведку в Москве,  но  опять
получил  сведения,  которые  позднее  не  подтвердились,  так  как  занизили
реальную мощь линии Маннергейма. К сожалению, это создало многие  трудности.
Красной Армии пришлось буквально упереться в  нее,  чтобы  понять,  что  она
собой представляет. Пока что наш  замысел  состоял  в  проведении  армейской
операции, в которой участвовали  девять  дивизий  и  три  танковые  бригады.
Начался первый этап кампании, длившийся по  9  февраля  1940  года.  В  свою
очередь он делился на ряд подэтапов.  Прежде  всего  нужно  было  преодолеть
полосу   обеспечения,   \183\   имевшую   развитую   систему   многополосных
заграждений, Вся она была перегорожена колючей проволокой, перекопана  рвами
и  эскарпами,  прикрыта  надолбами  и  оборонялась   войсками,   занимавшими
долговременные  огневые  точки  (доты)  и  главным  образом  дерево-земляные
(дзоты), а также  другие  оборонительные  сооружения.  Но  наиболее  сложной
задачей для нас оказалось вначале преодоление минных заграждений.
     Мины применялись  разные:  противопехотные,  противотанковые  и  фугасы
большой взрывной силы, обычные и ловушки. Отступая, финны  эвакуировали  все
мирное население, перебили или угнали домашний скот и опустошили оставляемые
места. То тут, то там валялись в селениях и  на  дорогах  брошенные  как  бы
впопыхах  велосипеды,  чемоданы,  патефоны,  часы,  бумажники,   портсигары,
радиоприемники. Стоило слегка  сдвинуть  предмет  с  места,  как  раздавался
взрыв. Но и там, где, казалось, ничего не было, идти было опасно. Лестницы и
пороги домов, колодцы, пни, корни деревьев, лесные просеки и опушки, обочины
дорог буквально были усеяны минами. Армия несла потери. Бойцы  боялись  идти
вперед. Необходимо было срочно найти метод  борьбы  с  минами,  иначе  могла
сорваться операция. Между тем никакими эффективными средствами против них мы
не   располагали   и   к   преодолению   подобных   заграждений    оказались
неподготовленными.
     Тогда Жданов и я пригласили ряд ленинградских инженеров,  в  том  числе
возглавляемую профессором Н. М. Изюмовым группу  преподавателей  из  Военной
академии связи, и рассказали им о сложившемся положении. Нужны миноискатели.
Товарищи подумали,  заметили,  что  сделать  их  можно,  и  поинтересовались
сроком. Жданов ответил:
     "Сутки?" - То есть, как вас понимать? Это  же  немыслимо!  -  удивились
инженеры. - Немыслимо, но нужно. Войска испытывают большие трудности. Сейчас
от вашего изобретения зависит успех военных действий.
     Взволнованные, хотя и несколько озадаченные, инженеры  и  преподаватели
разошлись по лабораториям. Уже на следующий день первый образец миноискателя
был готов. Его испытали, одобрили и пустили в поточное  производство.  Перед
наступающими частями ставили густой цепочкой саперов с  миноискателями.  Они
обшаривали каждый \184\ метр местности и, как только раздавалось  гудение  в
наушниках,  сигналили,  после  чего  мину  взрывали.  Эта  процедура  сильно
замедляла продвижение. Зато имелась гарантия безопасности,  и  войска  смело
пошли вперед, преодолевая сугробы и снежные заносы при 45-градусном  морозе,
ледяном, обжигающем ветре и непрерывно борясь с "кукушками"  -  засевшими  в
нашем тылу на высоких деревьях финскими снайперами.
     К 12 декабря была преодолена полоса обеспечения,  прикрывавшая  главную
полосу линии Маннергейма. После короткой  разведки  боем  войска  попытались
прорвать ее с ходу, но  не  сумели  сделать  это.  Во  время  артиллерийской
подготовки финские солдаты перебрались  из  траншей  поближе  к  проволочным
заграждениям. Когда же артиллерия  ударила  по  проволоке,  чтобы  проделать
проходы для красноармейцев,  противник  опять  отошел  в  траншеи.  Танковый
командир Д. Г. Павлов не разобрался в обстановке. Ему представилось, что это
наши ворвались в траншеи противника, а по ним ведет огонь  своя  артиллерия.
Он позвонил  по  телефону  К.  Е.  Ворошилову.  Нарком  обороны,  услышав  о
происшедшем,  приказал  прекратить   артподготовку.   Пока   выясняли,   что
случилось, время ушло, и ворваться в расположение врага прямо на плечах  его
солдат не удалось. Момент был упущен.
     Между  прочим  тщательное  обследование,   проведенное   после   этого,
показало, что артподготовка велась главным образом по полевой обороне  между
дотами, с целью поразить живую силу. Многие доты так и не  были  вскрыты,  а
огонь прямой наводкой по ним не вели. Другой же вид огня к разрушению  дотов
не приводил. Поэтому-то ни один дот в тот раз и  не  был  разрушен.  Значит,
войска все равно не прошли бы вперед либо  понесли  бы  чрезвычайно  тяжелые
потери. Пока готовились к новому  прорыву,  изучили  уже  преодоленную  нами
полосу обеспечения. Она тянулась  в  глубину  на  расстояние  от  20  до  60
километров (на разных участках), представляя собой укрепления полевого типа,
сосредоточенные вдоль дорог. Дотов в ней было мало, но дзотов имелось  более
800. Военные инженеры насчитывали десятки километров  противотанковых  рвов,
надолб на участках - почти сотню километров, свыше сотни километров завалов,
более двух сотен километров проволочных заграждений  и  почти  четыре  сотни
километров минных полей. Какова же в  таком  случае  главная  оборонительная
полоса? \185\
     После  пятидневной  подготовки  двинулись  на  новый  штурм.  Атаковали
главную полосу, однако безуспешно. Отсутствие опыта  и  средств  по  прорыву
такого рода укреплений опять дало себя знать. Ни с чем подобным мы раньше не
сталкивались. Обнаружилось, что оборона противника не была  подавлена.  Доты
молчали, а когда наши танки  устремлялись  вперед,  они  открывали  огонь  и
подбивали их из орудий с бортов и сзади, пулеметами же  отсекали  пехоту,  и
атака срывалась. Танки того времени, не имея мощного орудия, не  могли  сами
подавить доты и в лучшем  случае  закрывали  их  амбразуры  своим  корпусом.
Выяснилось также, что нельзя начинать атаку издали: требовалось, несмотря на
глубокий снег, приблизить к дотам исходное положение для атаки. Из-за малого
количества проходов в инженерных заграждениях танки  скучивались,  становясь
хорошей мишенью. Слабая оснащенность полевыми  радиостанциями  не  позволяла
командирам поддерживать оперативную  связь.  Поэтому  различные  рода  войск
плохо взаимодействовали. Не хватало специальных штурмовых групп для борьбы с
дотами и дзотами. Авиация бомбила только глубину  обороны  противника,  мало
помогая войскам, преодолевавшим заграждения.
     И все же больше всего досаждали доты. Бьем мы по ним, бьем, а разрушить
не можем, так как снаряды  не  пробивают  их.  Сталин  сердился:  почему  не
продвигаемся?  Неэффективные  военные  действия,   подчеркивал   он,   могут
сказаться на нашей политике. На нас  смотрит  весь  мир.  Авторитет  Красной
Армии - это гарантия безопасности СССР. Если застрянем надолго  перед  таким
слабым  противником,  то  тем   самым   стимулируем   антисоветские   усилия
империалистических кругов.
     После доклада Сталину в Москве я получил  распоряжение  непосредственно
руководить разведкой боем и доискаться, в чем состоят секреты финских дотов.
Эту разведку я приказал провести на трех  направлениях.  Установили,  где  и
сколько имеется дотов. Но что они собой представляют? Вызвал военинженера  с
группой саперов и поставил задачу проникнуть  во  вражеский  тыл,  подорвать
дот, изучить его покрытие, а кусок бетона принести для  исследования.  Потом
этот кусок мы послали в Москву. Научно-исследовательский  институт  проделал
анализы и сообщил: цемент - марки "600". \186\
     Вот почему легкая артиллерия не пробивала бетона. К тому же  оказалось,
что  у  многих  дотов  боевые  казематы  прикрывались  со  стороны  амбразур
броневыми плитами  в  несколько  слоев,  а  толщина  железобетонных  стен  и
покрытий равнялась 1,5 - 2 метрам, причем они еще дополнительно  покрывались
2-3-метровым слоем уплотненного грунта.
     Я посоветовался с Вороновым. Решили стрелять прицельно орудиями большой
мощности. Доставили поближе к переднему  краю  артиллерию  резерва  главного
командования, калибром в 203 - 280 миллиметров, и стали бить по дотам  и  их
амбразурам прямой  наводкой.  Дело  сразу  пошло.  Затем  пришлось  заняться
организацией взаимодействия различных родов войск.
     Между прочим, только тогда я, как  командарм,  впервые  получил  личную
радиостанцию.  Разработали  (впервые  у  нас)  состав  и  порядок   действий
штурмовых групп для  захвата  и  подрыва  долговременных  огневых  точек.  В
последующем этот  опыт  широко  был  использован  при  прорывах  укрепленных
районов в годы Великой Отечественной войны. Усилили разведку авиацией;  дали
задание сфотографировать линию Маннергейма.  На  это  ушел  весь  январь.  К
началу  февраля  мы  наконец-то  располагали  картами  со  схемой  вражеской
обороны. Теперь можно было составить реальный план ее прорыва. Этот  план  я
докладывал  И.  В.  Сталину,  вызвавшему  нас  со  Ждановым.  Присутствовали
Молотов, Ворошилов, Тимошенко, Воронов и  Грендаль.  Предложенный  план  был
утвержден.
     Вечером ужинали  у  Сталина.  Он  и  Молотов  расспрашивали  об  итогах
разведки, уточняли детали  плана,  освещали  политический  аспект  операции.
Сталин интересовался, в частности,  тем,  как  финны  контратаковали.  Таких
случаев было немного. Один из них произошел на моих глазах. Я обходил в  тот
момент вместе с комкором ф.  Д.  Гореленко  его  корпус.  Удару  подверглись
войска Гореленко и соседнего корпуса - Ф. Н. Старикова. У Старикова как  раз
на переднем крае стояла артиллерия, предназначенная для борьбы с дотами. Она
сразу открыла огонь прямой наводкой и  накрыла  контратакующего  противника,
который понес большие потери.
     У Гореленко враг напоролся на танковый корпус. Танкисты развернулись  и
смяли контратакующие части. Потери у финнов  были  очень  большими.  Позднее
пленные \187\ офицеры показали, что их  командование  отдало  приказ  впредь
избегать контратак, а опираться на оборонительную линию и изматывать Красную
Армию. По окончании ужина Сталин предупредил, что будут некоторые  перемены.
На  Крайнем  Севере  не  все  в  порядке.  Нужно  создать   централизованное
руководство операциями непосредственно в зоне  боевых  действий,  подбросить
новые силы и уточнить ход наступления, причем  главную  роль  сыграет  план,
предложенный  для  7-й  армии.  Во  что  бы  то  ни  стало  овладеть  линией
Маннергейма до весеннего разлива вод - такова основная задача!
     Реорганизация произошла в конце первого этапа войны. ЛВО был  превращен
в Северо-Западный фронт (командующий - командарм 1-го ранга С. К. Тимошенко,
член Военного совета  -  А.  А.  Жданов).  Вместо  армейской  наступательной
операции теперь проводилась фронтовая, в основном усилиями 7-й и 13-й армий.
Главный удар они наносили смежными флангами  в  направлении  Сумма,  Виипури
(Выборг). Фронт прорыва равнялся  40  километрам  от  озера  Вуокси-ярви  до
Кархулы (Дятлово). 13-я  армия  устремлялась  правым  флангом  на  Кексгольм
(Приозерск), левым - на Антреа (Каменогорск) через Кюрйоля  (Красносельское)
и Ристсеппяля (Житкове). 7-я армия (под моим командованием) наступала правым
флангом на Выборг (труднейшее направление,  наиболее  защищенное  в  системе
обороны  противника)  через  Кямяря  (Гаврилово),  левым  -   на   Макслахти
(Прибылово). В 7-ю армию входили  34,  10,  50  и  19-й  стрелковые  корпуса
трехдивизионного состава. Кроме того, армия располагала стрелково-пулеметной
бригадой, одиннадцатью артиллерийскими полками, пятью танковыми бригадами  и
двумя отдельными танковыми батальонами. Девять дивизий наносили главный удар
на  правом.  фланге,  западнее   озера   Муолан-ярви   (Глубокое),   три   -
вспомогательный удар на левом фланге, восточное Кархулы.
     На один километр линии фронта мы сосредоточили  в  среднем  50  орудий.
Сейчас при описании плотности огня  учитывают  и  минометы.  Тогда  минометы
только стали поступать на вооружение, как и автоматы, причем  для  внедрения
их приходилось преодолевать косность некоторых лиц.
     Поставили задачу перед авиацией. По соглашению с  командующим  авиацией
фронта комкором Е. С. Птухиным \188\ получили  в  распоряжение  командующего
авиацией 7-й армии комкора С.  П.  Денисова  одну  треть  всех  истребителей
фронта, четверть бомбардировщиков и три четверти ночных бомбардировщиков для
обработки главной позиции.
     Хорошо показал себя при  прорыве  укрепленного  района  на  направлении
Сумма опытный тяжелый танк "KB" с мощным орудием. Этот  танк,  созданный  на
Кировском заводе, испытывали в бою его рабочие и инженеры. Он  прошел  через
финский укрепленный район, но подбить его финская артиллерия не сумела, хотя
попадания в него были. Практически мы получили неуязвимую  по  тому  времени
машину. Это было огромное достижение нашей промышленности, внесшей серьезный
вклад в развитие боевой мощи армии. С тех пор я полюбил "KB" и всегда, когда
мог, старался иметь эти танки в своем распоряжении.
     Примерно  тогда  же   нам   подбросили   стрелковую   дивизию,   бывшую
территориальную, и еще кавалерийское соединение. Об этой дивизии я  расскажу
ниже. С кавалерией же получилось нехорошо. Командир не позаботился вовремя о
подковах. Нужно идти в наступление, а лошади  скользят  по  льду  и  падают.
Атака сорвалась. Но это были уже лишь отдельные неудачи. За плечами остались
десятки километров тяжелейшего пути.
     Мощная артиллерийская подготовка  11  февраля  1940  года  ознаменовала
начало второго этапа кампании.  Через  шесть  дней  отчаянное  сопротивление
финнов  на  главной  полосе  обороны   было   преодолено,   причем   отлично
зарекомендовала себя 123-я стрелковая дивизия полковника  Ф.  Ф.  Алябушева.
Глубиной в восемь километров, эта полоса включала  в  себя  свыше  20  узлов
сопротивления: более 200 дотов и около тысячи дзотов. В среднем на  километр
фронта приходилось  по  два  дота  и  пять  дзотов,  соединенных  траншеями,
защищенных инженерными сооружениями, различными  препятствиями  и  связанных
системой флангового или косоприцельного огня, а  на  важных  направлениях  в
межозерных и болотных дефиле их плотность возрастала в несколько раз.
     Прорвав  главную  полосу,  мы  преодолевали  на  протяжении  нескольких
километров   отсечные   позиции,   за   которыми   натолкнулись   на   новую
оборонительную полосу, а авиация показала, что  восемью  километрами  дальше
лежит еще третья полоса. На их преодоление ушло две недели. Но и  этим  дело
не кончилось. Перед Выборгом оказался укрепленный \189\ район  двухполосного
типа, рассчитанный на круговую оборону, а разведка донесла,  что  он  связан
каналом с озером Сайма. Начинался март. Промедлим -  и  финны  затопят  весь
участок.
     Вместе с членом Военного совета армии  Т.  Ф.  Штыковым  мы  поехали  в
дивизию. Говорю комдиву М. П. Кирпоносу:  разведайте  Выборгский  укрепрайон
ночью, а мы тем временем подбросим сюда артполк большой  мощности.  Кирпонос
решил попытаться обойти часть укреплений  с  северо-запада.  Раньше  мы  уже
посылали некоторые части по льду,  но  помешали  полыньи.  Несколько  танков
утопили. Комдив по своей инициативе повторил  опыт.  Его  ребята  ухитрились
снять бесшумно всех финских часовых. Тогда  Кирпонос  сразу  перебросил  всю
70-ю дивизию на западный берег залива. И когда утром я вернулся,  то  никого
уже здесь  не  застал.  Это  случилось  4  марта.  Я  объявил  70-й  дивизии
благодарность, усилил соединение Кирпоноса приданными частями и двинул их на
Выборг западным берегом в обход города с тыла, а затем сообщил об успехе  И.
В. Сталину.
     Заработала прямой  наводкой  артиллерия.  Буквально  продираясь  сквозь
вражескую оборону, 7-я  армия  шла  к  Выборгу.  Через  несколько  дней  мне
позвонил Сталин и поставил задачу взять этот город в течение двух-трех дней:
линия Маннергейма осталась позади; Ленинград далеко, ему теперь не угрожают;
многого  мы  от  финнов  не  хотим,  но  для  заключения  мирного   договора
необходимо, чтобы противник  убедился,  что  дорога  на  Хельсинки  открыта,
поэтому падение Выборга явится для финнов последним  тревожным  сигналом,  а
затяжка войны позволит французам и шведам прислать  подкрепления,  и  вместо
войны с одним государством мы ввяжемся в борьбу с коалицией.
     Как  раз  во  время  телефонного  разговора  начался   штурм   Выборга,
закончившийся  его  взятием.  Дорога  на  Хельсинки  была  теперь   открыта.
Убедившись в безнадежности  сопротивления,  правительство  Финляндии  начало
переговоры. 12 марта состоялось утверждение условий мирного договора, а в 12
часов дня 13-го марта военные действия прекратились.  Новая  граница  прошла
западнее Выборга, недалеко от линии, где проходила  русская  граница  еще  в
середине XI века при князе Владимире Ярославиче.
     Партия и правительство высоко  оценили  мужество  советских  воинов.  9
тысяч человек получили боевые награды. \190\
     405 человек были удостоены звания Героя Советского Союза.  Это  высокое
звание было присвоено и мне. В  мае  1940  года  на  Суворовской  площади  у
Крепостной улицы в Выборге М. И. Калинин вручал боевые награды.
     В течение недели перед поездкой в  Москву  я  еще  раз  осмотрел  линию
Маннергейма, а сотрудники Ленинградского военного округа произвели подсчеты.
Общая глубина территории с оборонительными сооружениями составляла 80 -  100
километров. Из  этих  сооружений  350  являлись  железобетонными  и  2400  -
дерево-земляными, отлично замаскированными. Проволочные заграждения имели  в
среднем 30 рядов каждое. Надолбы -  до  12  рядов.  Любой  населенный  пункт
представлял собой укрепленный узел, обеспеченный радио и телефонной  связью,
госпиталем,  кухней,  складами   боеприпасов   и   горючего.   Боевые   узлы
сопротивления имели преимущественно по 5 опорных пунктов, чаще  всего  по  4
пулеметно-артиллерийских дота в каждом. Особенно выделялись  доты  постройки
1938 - 1939 годов, с 1 - 2 орудийными и 3 - 4  пулеметными  амбразурами.  Их
обслуживали гарнизоны от взвода до роты, жившие в  подземных  казармах.  Над
поверхностью земли поднималась только боевая  часть  сооружения  с  круговым
обзором, артиллерийскими и пулеметными амбразурами. Под землей  были  укрыты
казематы,  склады,  кухня,  туалет,  коридоры,  общая  комната,   офицерская
комната, машинное помещение, лазы в купола и запасной вход. Покрытие  такого
дота, сделанное из железобетона, достигало двух метров толщины.  Я  приказал
для эксперимента стрелять при мне по одному из не подорванных нами  дотов  с
близкого расстояния. Плита  выдержала  прямое  попадание  203-миллиметрового
снаряда.
     Между прочим, немцы тщательно собрали у финских военачальников  все  их
наблюдения относительно качеств линии  Маннергейма  и  аккуратно  подшили  в
папки  соответствующие  материалы   из   финской   печати.   После   Великой
Отечественной войны в наши руки попали в Германии такие папки с приложенными
к  ним  оценками  специалистов  и  несколькими  резолюциями  самых   высоких
фашистских инстанций.
     В сложные  1939  -  1940  годы,  когда  уже  шла  мировая  война.  были
существенно улучшены возможности обороны нашей страны,  а  западные  границы
СССР отодвинуты дальше почти на всем их протяжении. \191\

НАКАНУНЕ

     Погранполки на страже. - Нужно освоить опыт. - Учения в  40-м  году.  -
Ответственность начальника Генштаба. - Декабрь