умаю,  маловероятно,  -  сухо
добавила она, - чтобы волшебница, член Совета  или  не  член,  могла  бы
заставить тебя делать что-то вопреки твоему желанию. Но именно  по  этой
причине, - с серьезным лицом добавила она, - подозреваю,  что  Совет  не
будет тебе рад и не станет тебя слушать. Ты другая,  ты  отличаешься  от
остальных из-за камня. Это объект Силы из далекого прошлого, недоступный
пониманию  современных  волшебниц.  Должна  сказать  тебе  вот  что:   я
подозреваю, что из-за вмешательства Талла  в  жизнь  камня  теперь  силы
Света и силы Тьмы знают, что камень ожил,  что  он  появился  вновь.  Он
больше не может лежать здесь в полном забвении.
   Тебя привлекло сюда благодаря твоему осколку, дару камня.  Но  теперь
другие - по причинам и добрым, и злым - обратят  свое  внимание  на  это
место.
   Нолар сидела, лишившись дара речи, пытаясь постичь все значение  слов
Элгарет.
   -  Значит,  мы  не  можем  надеяться  убедить  Совет   послать   сюда
пострадавших волшебниц? - медленно спросила она.
   - По крайней мере не сразу, - ответила Элгарет. - Может быть,  позже,
когда станет больше известно о камне.
   - Что же нам делать? - Слезы заполнили глаза Нолар. - О. Элгарет, что
нам делать?
   Волшебница нахмурилась.
   - Как ты назвала меня? - настороженно спросила она.
   - Мне нужно  было  как-то  называть  тебя  в  присутствии  других,  -
ответила Нолар, поглощенная своей тяжкой ношей. - Я назвала  тебя  своей
тетей Элгарет. - Волшебница смотрела на  нее  с  явным  ужасом,  поэтому
Нолар торопливо добавила:
   - Мне просто  пришло  в  голову  это  имя,  когда  я  объясняла  твое
присутствие Деррену.
   Волшебница бегло, невесело улыбнулась.
   - Да, имя пришло тебе в голову, но  пришло  -  невольно  -  от  меня,
потому что мое Истинное Имя Элгарет.
   Глаза Нолар широко раскрылись в ужасе:  она  поняла,  что  это  может
означать.
   - Я часто пользовалась этим именем в Лормте, а  Остбор  говорил  мне,
Истинное Имя может быть опасным оружием, если его узнает враг.
   Строгое выражение волшебницы смягчилось.
   - Не расстраивайся. - Нолар пыталась заговорить, но слова  не  шли  к
ней. Как могла она совершить такое  предательство?  Волшебница  спокойно
продолжала:
   - Ты пользовалась им открыто, и поэтому я чувствую себя защищенной. -
Теперь она  улыбалась  тепло  и  искренне.  -  Разве  те,  кто  пытается
проникнуть в дела волшебниц, не  знают,  что  свои  Истинные  Имена  они
хранят в глубочайшей тайне? Имя, которым пользуются  открыто,  не  может
быть истинным.
   - Я сказала, что так мы в семье решили  называть  тебя,  -  вспомнила
Нолар, испытывая  облегчение  от  того,  что  не  подвергла  сознательно
волшебницу опасности. - Я должна была сказать, что ты  моя  тетя,  чтобы
увезти тебя из замка Эс.
   - Больше не думай об этом, - приказала  волшебница.  -  Но  можешь  и
дальше называть меня тетей, просто из предосторожности.
   - Но ты не моя тетя, - жалобно сказала Нолар.
   - Не по крови, - согласилась волшебница, - но по  мысли  мы  связаны,
как кровные родственники.
   Может, мы даже ближе  родственников,  которые  часто  не  затрагивают
жизни друг друга. Как ты знаешь, мы,  волшебницы,  называем  друг  друга
сестрами, и это не простая формальность. В царстве Силы мы сестры, ты  и
я.
   - Я так мало знаю, что означает эта связь, - сказала Нолар,  плача  и
не в силах прервать слезы. - Но это большая честь, что ты считаешь  меня
сестрой.
   - Ты заслужила и эту честь, и уважение, - объявила  волшебница.  -  И
давай радоваться этой связи. Это не простое знакомство. Сила своеобразно
проявила себя с нами. Она дала мне Предвидение, которое  заставило  тебя
отправиться в Лормт. А там ты отыскала осколок, и тебя привлекло сюда. Я
подозреваю, что конец еще не близок. И знаю, что мы не можем свернуть  с
дороги, открывшейся перед нами. - Она помолчала. - Я слышу, возвращается
пограничник.
   В комнату медленно вошел Деррен. Смыв в ближайшем ручье пыль с плаща,
он долго стоял у входа в логово Талла, раздумывая над своим положением.
   Его сломанная нога излечилась, лодыжка тоже. Путь  в  Карстен  открыт
перед ним: взять пони и уйти... но он остался. Вернуться в логово  Талла
- никогда ничего не давалось Деррену с таким трудом. Он  заставлял  себя
идти и вот снова стоит перед двумя волшебницами из  Эсткарпа.  Сердце  у
него колотится, и он с трудом удерживается от того, чтобы не убежать.
   - Госпожа, - сказал он наконец, обращаясь к Элгарет, - я выполнил то,
о чем ты просила. Останки мага и его слуги  смыты  чистой  водой  ручья.
Плащ я выпустил вместе с пылью.
   Элгарет кивнула.
   - Хорошо сделано. Сейчас мы как раз решаем, что нам делать дальше.
   Деррен стиснул руки, чтобы они не дрожали.
   - Я.., я должен сказать вам кое-что, - начал он и остановился.
   Нолар догадалась  о  его  намерении.  Может  быть,  она  ослабит  его
тревогу.
   - Ты хочешь сказать, что ты  не  настоящий  пограничник?  -  негромко
спросила она. - Я заподозрила это еще в Лормте и убедилась на пути сюда.
Я думаю, ты разведчик из Карстена.
   Деррен смотрел на нее, разинув рот.
   - Ты знала? Но ты меня не выдала. - Он повернулся к Элгарет. -  А  ты
не сожгла меня.
   Элгарет выглядела недовольной.
   - Молодой человек, до того, как камень Коннард восстановил мои  силы,
я ничего не могла сделать. А по словам  Нолар,  ты  был  очень  надежным
проводником и охранником. Зачем  нам  причинять  тебе  вред  за  честную
службу?
   - Но.., но это правда. Я из Карстена, - признался  Деррен.  -  Я  был
передовым разведчиком. Поворот застал меня в Эсткарпе.  Я  подумал,  что
если буду сопровождать вас в Лормт, меня никто не  заподозрит,  а  позже
надеялся отправить вас в безопасности в Эсткарп, а  самому  пойти  своим
путем.
   - Тогда судьба действительно  улыбнулась  тебе.  Ты  можешь  свободно
вернуться  домой,  в  Карстен,  -  сказала  Элгарет,  словно  уговаривая
непослушного ребенка.
   - Но я не могу оставить вас здесь!  -  воскликнул  Деррен.  -  Вы  не
найдете обратной дороги в Эсткарп.
   - Подумай, - уговаривала Элгарет. - Ты должен понять наше  положение.
Мы с Нолар только что согласились, что из-за нашей неожиданной  связи  с
камнем Коннард нас встретят не очень приветливо в замке Эс.  Это  объект
великой Силы, как ты сам видел.., и почувствовал на себе. Он  привлекает
внимание и Света, и  Тьмы.  По  этой  причине  я  чувствую,  что  должна
остаться  здесь,  прислушиваться  -  по-своему  -  ко   всем   признакам
деятельности, враждебной камню.
   Нолар молча встала и подошла к камню. Сначала неуверенно, потом более
решительно она коснулась  ладонью  его  блестящей  поверхности,  прижала
руку.
   Почувствовала такое же тепло, как от осколка, и одновременно надежду.
И неожиданно поняла, что ей делать.
   - Лормт, - абсолютно убежденно сказала она. - Я должна  рассказать  в
Лормте о камне Коннард, о том, что произошло здесь. Морфью  и  остальные
прислушаются ко мне и поверят. И те, кто нуждается  в  целительной  Силе
камня Коннард, узнают о ней.
   Элгарет одобрительно кивнула.
   - Твой осколок сохранился в Лормте. Да, ты должна отнести  новость  в
Лормт. Ученые должны искать новые сведения о  камне  и  о  том,  как  он
использовался. Но прежде всего они должны быть внимательны  к  действиям
Света и Тьмы, которые вызвал камень.
   - Отправляться в Лормт надо немедленно, - торопливо вставил Деррен. -
Уже начались зимние бури. - Он замолчал, видя, что обе  женщины  смотрят
на  него.  -  Я  хочу  сказать..,  мне  сначала  нужно  несколько   дней
поохотиться. Надо оставить достаточно запасов для твоей тети. - Он снова
замолчал, не менее слушательниц удивленный собственными словами.
   Элгарет встала.
   -  Я  буду  признательна,  молодой  человек,  если  ты  вырежешь  мне
подходящий посох, взамен потерянного. Жаль: этот посох долго хранился  в
нашей семье.
   - Он остался в замке Эс,  тетя,  -  сказала  Нолар.  -  Мне  пришлось
оставить его вместе с другими твоими вещами,  когда  мы  направлялись  в
Лормт.
   - Я постараюсь вернуть его себе в будущем, - пообещала Элгарет. - Ну,
а пока мне нужен посох.
   Пойдем, Нолар, посмотрим, какие запасы еды  и  прочего  есть  в  этом
странном месте. Я думаю, что пробуду здесь некоторое время, и хотела  бы
знать, что можно  сделать,  чтобы  жить  было  удобней.  -  Она  плотнее
запахнулась в платье. - Здесь очень холодно,  с  этой  открытой  крышей.
Пойдем. Где-то там я видела жаровни, верно?
   - Мне кажется, у нас еще осталось немного лепешек и  другой  еды.  Не
все съел Смайр, - сказала Нолар, беря Элгарет за руку.
   Деррен пошел за ними.
   - Если бы нашлась еще одна шкура, я бы завесил сквозняк. - Он  быстро
перешел от слов к делу, сняв нарядное покрывало со стены  тронного  зала
Талла и повесив ее поперек прохода, ведущего к камню.
   Сделав это, Деррен нервно посмотрел на своих спутниц.
   - Вы правда принимаете мою службу? - спросил он. - Должен  откровенно
сказать, что волшебницы Эсткарпа всегда считались страшными  фигурами  в
Карстене.
   - Уже в дороге было ясно, что тебе не по себе в присутствии тети, как
только ты узнал, что она волшебница, - сказала Нолар.
   - Но она защитила меня! - взорвался Деррен. - Когда  я  вынужден  был
призвать... Клянусь богом леса, этот злой кинжал отвернулся от меня,  но
я сам не мог двигаться. Я оцепенел. Если  бы  ты,  госпожа,  не  помогла
своим камнем, мы бы погибли. Я в долгу перед тобой  и  отплачу  службой,
если смогу.
   - У тебя достойное чувство чести, - заметила Элгарет,  -  но  ты  мне
ничего не должен. Мы все вместе противостояли Таллу, вооруженные  своими
верованиями.  И  благодаря  милости  Тех,  кто  заботится  о  своих,  мы
победили. Теперь мы свободны идти каждый своим путем. Я верю, что должна
остаться здесь, быть хранительницей камня Коннард.  Я  постоянно  ощущаю
его Силу, и мне не терпится разгадать его  тайны.  Нолар  точно  так  же
влечет в Лормт - сообщить новость о камне.
   Деррен остановился перед Нолар.
   - Госпожа, - искренне сказал он, - боюсь, что меня никто  не  ждет  в
Карстене. Мы уже говорили о моем возвращении,  и  ты  дала  мне  великую
надежду на восстановление лесов. Но я подумал об этом и о том, что  знаю
о людях. Карстен сейчас в смятении.
   Армии Пагара погибли в Повороте.  У  людей  теперь  нет  времени  для
посадки деревьев и  восстановления  дикой  жизни.  Все  будут  стараться
воспользоваться положением, никто не подумает о нуждах живых. Мне сейчас
лучше там не показываться. Я тоже вернусь в  Лормт,  госпожа.  Я  думаю,
ученые  там  смогут  воспользоваться  моей  помощью,   как   раньше.   Я
чувствую... что мое место там. - Он помолчал, лицо у него покраснело.  -
И еще я хотел бы научиться читать, если это возможно.
   Нолар  схватила  его  за  руку,  вспомнив   собственное   желание   и
благожелательную помощь Остбора.
   - Если захочешь, я с радостью научу тебя. Ты говоришь правду: я  тоже
чувствую, что мое место в Лормте. Для меня это редкое чувство, и я боюсь
ему доверять. Если ты проводишь нас назад в Лормт, я уверена, что Морфью
и Вессел примут тебя с радостью и в тот же день дадут  работу.  Идем  со
мной в Лормт, как только мы устроим тут тетю.
   Деррен взял другую руку Нолар.
   - Госпожа, от всего сердца, - поклялся он.
   - А теперь, когда все решено, - вмешалась волшебница, - не будете  ли
вы добры отыскать мне посох и плащ, если такой остался в  багаже?  Маги,
заточившие в старину сюда Талла, не подумали, как холодно будет тем, кто
не подвластен их чарам.
   Нолар почувствовала себя счастливой. Вслед за ранней  зимой  наступит
весна, и снова зацветут луга вокруг  Лормта,  распустятся  полуденные  и
полуночные цветы. Возможно, она сумеет собрать их для  мастера  Пруетта.
Она повернулась к Элгарет.
   - Тетя, возьми мой шарф. Не  думаю,  чтобы  теперь  мне  понадобилось
прятать лицо. Приехав в Лормт, я буду среди друзей, а сейчас я тем более
среди верных друзей.

Летописец

   Время от времени мы получали известия от волшебницы  Элгарет.  Деррен
отвозил ей припасы, несмотря на особенно сильные зимние бури. Однажды  я
поехал с ним. И когда я смотрел на камень Коннард, произошли  две  вещи.
Во-первых, перестала болеть нога,  которая  раньше  постоянно  тревожила
меня.
   - Конечно, рана заросла не совсем, потому  что  одна  моя  нога  была
короче другой. Но что гораздо важнее, я почувствовал (вначале я  испытал
страх, потому что встреча с неизвестным всегда пугает), что передо  мной
открываются двери. И мой дар необыкновенно усилился, я  теперь  мог  без
слов общаться не только с животными,  но  и  с  людьми.  Зная,  что  это
небезопасно и кое-кому может показаться вторжением в  частную  жизнь,  я
пользовался своим новым даром только в случаях крайней необходимости.
   И только однажды использовал я этот дар в гневе:  ведь  я  знал,  что
гнев ослабляет владение им.
   - Произошло это, когда в Лормт приехала молодая девушка  и  объявила,
что ее зовут Арона, дочь Бетиша. Она была хранительницей архивов в одной
из женских деревень сокольничих. После падения Гнезда жительницы деревни
вынуждены были переселиться. В этой деревне ненавидели  мужчин.  Девушка
потребовала, чтобы  ее  проводили  к  "ученой",  и  проявила  величайшее
отвращение к ученым мужского пола. Нолар проводила ее к  Нарет,  которая
тоже не любила нас, хотя сама была ученой.
   Нолар вернулась очень молчаливой,  а  я  встревожился.  Девушка  села
напротив меня за стол, за которым я  работал.  Потом,  словно  говоря  о
чем-то неприятном, она сказала:
   - Дуратан, вместе с ней пришла горечь. Может, она оправдана из-за  ее
прошлого. Но мы не должны допустить, чтобы она  воздействовала  на  нас.
Испытай ее!
   Я задумался. Потом решил, что она права. Такой  глубокий  гнев  может
означать серьезную опасность.
   - Но как она может повредить нам? - спросил я вслух - и Нолар, и себя
самого. - Горечь выедает нутро тех, кто ее носит.
   - Это правда, однако... - Она помолчала и спрятала руку в  карман,  в
котором, как я знал, она всегда носит осколок камня Коннард. Для нее  он
словно камень для волшебницы. - Однако я чувствую.
   Больше она не сказала ни тогда, ни много  времени  спустя,  а  Арона,
дочь Бетиша, продолжала жить с госпожой Нарет, мы ее  почти  не  видели,
особенно после появления сокольничего,  который  изучал  историю  своего
народа. Арона даже не  встречалась  с  Пирой.  Иногда  я  вообще  о  ней
забывал, потому что в Лормте множество комнат и коридоров. Можно прожить
год, ни разу не встретив того, кого не хочешь видеть.
   Нолар отыскала записи, привезенные от Остбора.
   Нам пришлось искать их долго, потому что их сложили вместе с  недавно
найденными сокровищами.
   Мы вместе искали то, что могло бы помочь птичьему воину, который  мне
нравился и которого я научился уважать.
   Арона могла бы помочь  нам,  но  не  захотела,  хотя  Нолар  пыталась
что-нибудь разузнать у нее. Она откровенно сказала, что когда  попросила
Арону о помощи, та посмотрела на нее с презрением, как  некогда  мачеха:
словно она запачкана. А меня девушка вообще отказалась слушать.
   Однако  я  продолжал  надеяться.  До  того  утра,  когда,   думая   о
сокольничем, бросил свои камешки и вскочил.
   Появилась стрела, указывающая на меня - а может, на Лормт, -  красная
стрела, цвета текущей крови.
   Я выслал ищущую мысль. Телесная боль.., боль мысленная.., невероятная
торопливость в попытках уйти от смерти. Я позвал Пиру,  потому  что  мне
потребовалась помощь, вся помощь, какую мне  смогут  оказать.  И  в  это
время к нам вторично явился сокольничий.