в  бухте  раньше.  Он  некоторое  время
помолчал, мысленно представляя себе дальнейшее.
   - Мы должны ударить неожиданно и быстро победить. Люди  Огина  хорошо
знают гавань. Если мы дадим им время для маневра,  они  могут  причинить
нам серьезные неприятности.  "Крачка"  слишком  велика  для  действий  в
заливе.
   - А когда грабители будут побеждены? - спросила Уна.
   - Мы двинемся на крепость, захватив с собой пленных и тело  Огина.  -
Его взгляд стал жестким. - Он  никогда  не  позволит,  чтобы  его  взяли
живым.
   - Захват целой крепости с небольшим экипажем "Крачки" - трудное  дело
даже для фальконеров, - сухо заметил Бреннан, но глаза его улыбались. Он
понимал, что командир предвидел это возражение и приготовил ответ.
   Тарлах улыбнулся.
   - Да, товарищ, но остальной  флот  вернется,  как  только  закончится
ложный поиск, и сразу направится в Рсйвенфилд. Он достигнет бухты  через
шесть часов после нас, привезет припасы и осталъную часть отряда.  Воины
Морской крепости двинутся сушей и приведут с собой лошадей для  нас.  Мы
встретимся в пути. Может, вы предложите лучшее место для встречи,  леди,
Руфон? - добавил он.
   - Есть несколько неплохих вариантов, - ответил старик.  -  Нельзя  ли
принести карту, миледи? Память  может  подвести  меня.  Командир  сможет
выбрать подходящее место.
   Уна сама принесла карту, и вскоре место встречи было выбрано.
   Тарлах еще несколько секунд смотрел на карту,  словно  его  тревожила
какая-то мысль. Наконец он вздохнул и посмотрел на хозяйку долины.
   - Сухопутная колонна  будет  состоять  из  твоих  воинов,  миледи.  Я
понимаю, что прошу слишком многого, но я бы  хотел,  чтобы  ты  пошла  с
ними.
   Фальконеры  принялись  возражать,  но  он  решительно   заставил   их
замолчать.
   - Подумайте! Кто сдастся наемникам, даже если их  будут  сопровождать
жители долины? Леди Уна правит долиной Морской крепости,  ее  род  здесь
знают  и  уважают  много  поколений.  Ее  присутствие  убедит   гарнизон
Рейвенфилда и защитников крепости сдаться.
   - Я пойду, - сказала Уна, прежде чем развернулся дальнейший  спор,  -
но не по суше. Я поплыву на "Крачке".
   - Леди... - начал командир.
   - А теперь ты подумай, капитан! Где лекарь послужит  твоим  товарищам
лучше: с ними или с другим отрядом далеко от вас?
   Несколько мгновений она  опасалась,  что  он  будет  спорить,  но  он
наклонил голову в знак согласия, хотя она  видела,  что  делает  это  он
неохотно. Ее умение в лечении раненых слишком ценно, чтобы он отказал  в
нем своим воинам.
   После этого некоторое время все  молчали,  потом  Уна  посмотрела  на
командира наемников.
   - А что если один из наших кораблей, которые будут  делать  вид,  что
ищут,  наткнется  на  грабителей?  -  спросила  она.  -  Он  не   сможет
притвориться, что не видел их.
   Тарлах улыбнулся.
   - Хороший вопрос. Маловероятно,  но  может  случиться  и  такое.  Наш
корабль окликнет их и спросит, не видели  ли  они  "Баклана".  Задаст  и
другие вопросы, какие полагаются при такой встрече. У  наших  врагов  на
такой случай наверняка будут подготовлены самые убедительные ответы.
   Руководители Морской крепости долго еще сидели вместе, обсуждая  план
нападения, потом разошлись. Тарлах пошел к фальконерам,  а  леди  Уна  -
готовить своих людей и флот, как предложил командир.

Глава двадцать третья

   Но только к середине следующего дня все было готово  и  армия  смогла
выступить.
   Уна пришла в комнату Тарлаха, чтобы обсудить последние детали плана.
   Он был в темном плаще  и  высоком  шлеме  фальконеров,  и  ее  сердце
дрогнуло при его виде, хотя она заранее знала, что он  будет  так  одет.
Форма делала его строгим и отчужденным.
   Но, подняв голову, Уна увидела его лицо, и ощущение  потери  оставило
ее. Тарлах остался прежним. Они немного поговорили - накануне на  совете
договорились почти обо всем, -  но  фальконер  как  будто  не  торопился
присоединиться к товарищам, и  она  стояла  рядом  с  ним,  наблюдая  за
лихорадочной деятельностью в гавани.
   Тарлах посмотрел на корабль, на борту которого они скоро окажутся,  и
удивленно покачал головой.
   - Твои люди хорошо поработали, - похвалил он. - Я  знаю,  где  должна
стоять "Крачка", но с трудом смог ее разглядеть. А для тех, кто не  ждет
ее появления, она будет совсем невидимой.
   - Молюсь, чтобы это было так.
   Он резко отвернулся от окна, как будто больше не мог смотреть.
   - Я хотел бы, чтобы тебя не было с нами.
   - Но я должна.
   - Знаю, но хоть ты и умеешь владеть мечом, война не для тебя.
   Женщина кивнула.
   - Я понимаю это. И не  буду  вмешиваться  в  бой,  конечно,  если  не
придется защищаться.
   Рука фальконера, которой он облокотился на стену, побелела.
   - Удивлен, что ты снова мне доверяешься.
   - Я доверила бы тебе свою собственную душу, - прошептала она.
   И в этот момент зашипела кошечка  -  Брейвери.  Она  лежала  на  краю
постели Тарлаха, куда забралась  сразу  же,  как  только  Уна,  войдя  в
комнату, опустила ее на пол. Но теперь кошка  стояла,  изогнув  спину  и
прижав уши. И тут же Бросающий Вызов Буре испустил свой боевой клич.
   Они повернулись на шум. Воздух перед ними начал светиться.
   Тарлах встал между Уной и этим свечением. Он  знал,  что  это  такое:
открывались врата, как в Беседке. Спасения нет. Он не решился  пробиться
к двери и потому извлек меч и ждал с бьющимся сердцем.
   Как  и  раньше,  материализовалась   женская   фигура,   она   словно
приближалась издалека.
   Уна-дух вошла в комнату и остановилась, глядя на  них.  Фальконер  не
мог понять выражения ее лица, но он  не  заметил  в  нем  ни  гнева,  ни
удивления. Понимание, возможно, и еще нетерпение.
   - Не бойся, птичий воин, - сказала она странно высоким голосом.  -  Я
пришла с предупреждением, а не с требованиями к моей сестре.
   Он склонил голову, но задержал левую руку леди, которую та  протянула
ко второй Уне.
   - В таком случае добро пожаловать, но все равно оставайся от  нас  на
расстоянии. Садись, леди, если хочешь. Стул за тобой.
   Она нахмурилась.
   - Неужели  Круглая  башня  теперь  подчиняется  тебе,  раз  ты  здесь
распоряжаешься?
   - Башня нет, но это комната моя.
   Гостья улыбнулась и стала неотличимой от Уны из Морской крепости.
   - Принимаю поправку, капитан.
   Тарлах подождал, пока  она  сядет.  Выражение  ее  лица  снова  стало
серьезным, и он не сомневался, что она пришла по важному делу.
   - Ты говорила о предупреждении, леди, - напомнил он наконец.
   Она медленно кивнула.
   - Да. Вы, конечно, оба заметили, что, в отличие  от  остальной  части
Высокого Холлака, здесь нет реликтов Древних. Развалины есть, но  в  них
нет Силы.
   - Да, мы знаем это.
   - Это не случайно.  Причина  -  в  безудержной  храбрости  и  твердой
решимости тех, кто здесь жил когда-то.
   В те далекие дни здесь было гораздо больше людей, жили они  богаче  и
интересней.  Вместе  с  ними  поселились  здесь  и   другие   виды,   не
человеческие. Здесь жили  люди,  владевшие  Силой,  мужчины  и  женщины,
однако женщины обладали ей в большей степени.
   Недалеко отсюда  в  башне  жил  посвященный,  который  поднял  скалу,
перегородив вход в маленький залив...
   - Колыбель! - ахнула Уна.
   - Да. Подобно многим другим, в своем  высокомерии  и  жажде  Силы,  в
стремлении к новым знаниям он затронул то, чего  трогать  не  следовало,
пытался открыть врата, которые не предназначены для живущих. И так как у
него самого душа была черной, результаты этого  вмешательства  оказались
хуже, чем в других  проклятых  местах,  -  и  для  него  самого,  и  для
окружающих. Он призвал, и ему ответили, но не существо из  Тени,  а  сам
Лорд Тьмы. Крепость посвященного и  все,  что  было  в  ней,  исчезли  в
огненном смерче и ужасном урагане.
   Жители  местности  были  предупреждены  о  действиях  посвященного  и
решили, что от него можно ждать только беды, хотя никто не догадывался о
масштабе катастрофы,  которую  они  вызовут.  Люди  объединились,  чтобы
остановить его,  но  опоздали.  Прежде  чем  они  что-либо  предприняли,
посвященный встретился со своей судьбой, и Тьма была выпущена в мир.
   Она помолчала, словно собираясь с мыслями, потом продолжила.
   - Вскоре стало понятно, что ожидает всех. Нужно было остановить  зло,
иначе  погибнет  этот  мир,  а  может,  и  другие  миры.  И  тогда  люди
разделились, мужчины и женщины, зная, что больше никогда не увидят  друг
Друга.
   Волшебницы, объединив свою Силу, вступили в  бой  с  лордом  Тьмы,  и
никогда ни раньше, ни позже не было такой битвы в  этом  мире.  В  конце
концов им удалось достичь своей цели. Они раскрыли врата, ведущие в  мир
Тьмы, и загнали зло назад, но чтобы закрыть их навсегда, были  вынуждены
последовать за своим врагом в его ужасный мир. Они сделали свое  дело  и
спасли наш мир, но вернуться назад не могли.  Они  навсегда  остались  в
кошмарной тюрьме, удерживаемые своими заклинаниями. Им удалось сохранить
рассудок, уснув сном живых мертвецов. Иначе они лишились бы его.
   - А мужчины? - вмешался Тарлах.
   -   Оставались   первоначальные   врата,    поглотившие    проклятого
посвященного и  его  крепость.  Их  тоже  нужно  было  закрыть,  но  они
охранялись. Лорд  Тьмы  оставил  своего  Пса  стеречь  проход.  Мужчинам
пришлось одолеть его, прежде чем они смогли начать сражение. Они  знали,
что если Пес надолго задержит их, вернется его хозяин, и все,  чего  они
достигли такой ужасной ценой, погибнет.
   Их  оставалось  мало:  они  понесли  большие  потери  при  встрече  с
наемниками посвященного и другими  существами,  которых  он  призвал  на
помощь, а враг был предупрежден шумом битвы и встретил их во всеоружии.
   Большинство нападающих погибли, но горстка оставшихся загнала Пса  во
врата и закрыла их. Они все погибли от ран и истощения после битвы.
   - А их дети? - прошептала Уна. - У них должно быть много детей.
   - Никто не уцелел. В первом нападении темных сил все дети были  убиты
вместе с теми, кто о них заботился. Именно это убийство, эта  жестокость
и дала взрослым понять, с чем они столкнулись.
   Когда она  прервала  свой  рассказ,  оба  слушателя  некоторое  время
молчали.
   -  Страшная  история  о  мужестве  погибших,  -  проговорил   наконец
фальконер. - Для нас это достойный пример храбрости.  Но  каким  образом
она касается нас?
   - Мужества и самопожертвования мужчин оказалось недостаточно,  им  не
хватило сил, чтобы завершить дело. Пес не ушел назад во врата, а остался
в проходе. Раны ослабили его; впоследствии за бесконечные  века  он  еще
больше ослаб, так как у него не было  пищи,  но  теперь  на  Колыбели  и
вокруг нее была пролита кровь, высвободились  кровожадность  и  алчность
убийц. Пес хорошо поел, окреп и теперь рвется из своих пут. Еще  немного
такого кровопролития, и он снова освободится. И когда ему  это  удастся,
будьте уверены, что хозяин тут же последует за ним.
   Она по очереди посмотрела им в глаза.
   - Сейчас нет тех, кто владел бы  Силой  и  смог  снова  загнать  этих
тварей в их мир. Даже волшебницам Эсткарпа в зените их мощи трудно  было
бы сделать это, а сейчас они еще не оправились после  поворота  гор.  Ни
один человек в одиночку не устоит. Если врата откроются и твари пройдут,
этот мир узнает такие беды, каких не знал со времен древнейших войн.
   - Ты нас предупреждаешь и в то же время говоришь, что мы обречены?  -
возразил фальконер. - В этом был смысл твоих слов, когда ты сказала Уне,
что у нее мало времени, и пыталась подчинить ее своей воле?
   - Нет. Это ответ на твой  второй  вопрос.  Я  тогда  предвидела  беды
только общего характера, которые произойдут из-за того,  что  нарушается
старое равновесие сил и потревожены древние стражи. Теперь другое  дело,
и это только недавно привлекло мое внимание, потому что именно  убийство
на Колыбели пробудило зло  и  заставило  меня  почувствовать  опасность.
Раньше я, как и вы, не подозревала о ней.
   Она  оценивающе  взглянула  на  наемника,  словно  пыталась   узнать,
способен ли он решить задачу, возложенную на него судьбой.
   - Нет, я не  говорю,  что  вы  обречены,  но  постарайтесь  побыстрей
положить конец  злодеяниям  вашего  врага,  а  потом  просите  помощи  у
Янтарной Леди и Рогатого Лорда, ее супруга. Просите, чтобы  они  помогли
вам очистить это место и запечатать его.
   И прежде всего, Уна, сестра моя, постарайся, чтобы эту  скалу  больше
не использовали как алтарь, чтобы на ней не проливалась кровь и люди там
не умирали.
   Она снова замолкла. А когда опять посмотрела на наемника, лицо у  нее
стало печальным.
   - У меня нет особого сообщения для тебя и твоего народа, птичий воин,
но я обладаю знаниями, которые тебе не открыты, и могу сказать вот  что.
Проклятие, которого вы так давно опасаетесь, относительно  быстро  может
быть снято с вас окончательно или снова ожить. Со своей стороны, я верю,
что оно пропадет: многие народы населяют этот мир, но ни один из них так
не связан с новой опасностью, как вы.
   Она увидела, как Тарлах вздрогнул, и кивнула.
   - Ваша история мне известна. Наш мир много потерял  в  той  борьбе  с
Тенью. Я та, что жила бы в вашем мире, если бы  нас  не  постигла  тогда
страшная беда. Твой народ - один из древнейших, и он  лучше  других  был
приспособлен для жизни в ином, лучшем мире. Но  вам  причинили  страшный
вред, и теперь угроза уничтожения снова нависла над вами. Однако то, что
привело вас сюда когда-то, может и спасти вас, спасти лучших из вас.
   Она повернулась к Уне.
   - А у тебя, сестра, прошу прощения за  свои  резкие  слова.  Ты  была
права в своем страхе: моя просьба исходила от Тьмы.  Но  только  поверь,
что я не видела в том предложении зла. Я подвела тебя, и ты имеешь право
сторониться меня, но наша дружба давняя, дружба двух одиноких  маленьких
девочек,  а  позже  -  одиноких  женщин.  Я  не  хотела  бы,  чтобы  она
закончилась по такой причине.
   - Она никогда не прервется, - заверила  владелица  долины.  -  Место,
которое ты заняла в моем сердце, всегда принадлежит тебе.
   - Спасибо, дорогая  сестра,  спасибо  за  это  и  за  все  остальное.
Возможно, мы больше не встретимся, и я желаю тебе  удачи  в  предстоящей
борьбе и счастья в жизни, будет  ли  она  долгой  или  короткой.  И  без
всякого предупреждения чуждая Уна встала и вошла  в  свой  проход-врата.
Через мгновение она исчезла.
   Тарлах  прижал  к  себе  Уну,  словно  боялся,  что   ее   утянет   в
закрывающиеся врата. Только когда их совсем не стало видно, он  отпустил
женщину.
   - Уна, я хочу, чтобы ты пошла со своими людьми... Она посмотрела  ему
в глаза: камни Морской крепости выглядели бы податливей.
   - Ни при каких обстоятельствах я не позволю, чтобы ты один взвалил на
себя  груз  этой   ответственности.   Мы   делим   его:   ты   как   мой
главнокомандующий, я как владелица долины. Я  начала  эту  войну,  и  мы
вдвоем отвечаем за ее последствия. - Голос ее смягчился. -  Долго  ли  я
проживу, Тарлах, если Тьма высвободится?
   - Нет. Если врата откроются, мы все будем убиты, - признал он. - Рано
или поздно они проглотят нас.
   - Тогда больше ничего не говори. Я предпочитаю встретить свою  судьбу
такой, какой она будет.
   Воин расправил плечи.
   - Пора идти. Ты хочешь, чтобы я рассказал эту новость другим?
   Уна ненадолго задумалась.
   - Нет, - произнесла она наконец. - По крайней мере,  не  моим  людям.
Они в любом случае должны сражаться. Зачем омрачать их жизнь,  если  все
равно ничего изменить нельзя? - Она помолчала.  -  С  твоими  товарищами
может быть по-другому. Они будут сражаться на самой Колыбели.
   Он покачал головой.
   - Как и ты, я не хотел бы ослабить их боевой дух  возможной  страшной
судьбой, которую они никак не могут изменить.  Пусть  сосредоточатся  на
борьбе с людьми и не боятся пробуждения страшного зла.
   Войдя  в  большой  зал,  они  убедились,  что  все   готово.   Быстро
попрощались с остающимися на берегу и  направились  к  кораблю,  который
доставит их на битву, от которой, может быть, зависит судьба всего мира.
   У выхода из башни стоял Эльфторн. Но он не  попрощался  с  ними,  как
остальные, а пошел рядом.
   - У меня просьба, командир.
   - Чего ты хочешь от нас, друг? - спросил Тарлах, уже  догадываясь,  о
чем тот попросит.
   - Места на борту "Крачки". Я тебе говорил, что мы  с  Ганволдом  были
соперниками,  но  ненависти  между  нами  никогда  не  было.  И   я   не
рассказывал, что мы детьми жили на одном корабле. Я  хочу  отомстить  за
его гибель этому лорду Рейвенфилда, отомстить за страдания,  которые  он
причинил вам обоим. Ведь вы спасли нас и приняли очень хорошо.
   - Место для тебя на корабле есть, как  и  место  в  передовом  отряде
тоже. Нам пригодятся в схватке твои сила и мужество.

Глава двадцать четвертая

   Тарлах стоял на палубе "Крачки" и смотрел  на  прекрасные  и  суровые
берега Рейвенфилда. Он снял свой шлем, а плащ на нем был обычный,  какой
надевают моряки Морской крепости. Теперь, когда решающая  битва  близко,
он не хотел, чтобы враг догадался о его истинных намерениях. И  особенно
не хотел преждевременно афишировать  присутствие  фальконеров  на  борту
корабля.
   Вначале  он  немного   нервничал,   вспоминая   свою   недолгую,   но
парализующую панику на борту "Звезды Диона", но это неприятное состояние
не возвращалось, и теперь он чувствовал себя свободней.
   Тем не менее настроение у  него  было  неважное.  Если  его  план  не
удастся,  долину,  которую  он  так  полюбил,  ожидают   долгие   месяцы
кровопролития. Мрачная перспектива. Никто из его товарищей не  хотел  бы
этого. В своих солдатах он уверен.
   Он понимал и отношение  своих  людей  к  Морской  крепости.  Им  тоже
нравилась долина, и он не удивился бы, если большинство из них или  даже
все разделили бы его  привязанность  к  ней.  Это  высокогорье  способно
привлечь сердца...
   Тарлах покачал головой. Он пытался скрыть большую слабость,  думая  о
том, с чем она связана.
   Он закрыл глаза и крепче ухватился за поручень, чтобы не пошатнуться.
   Что  если  сражение,  которое  вскоре  произойдет  вблизи   Колыбели,
окажется последней  кормежкой,  необходимой  Псу,  чтобы  высвободиться?
Тарлах поверил Уне-духу. Поверил  в  искренность  ее  предупреждения,  в
точность предсказания того, что ожидает их всех. И вздрагивал  от  ужаса
при мысли о том, что может вырваться через врата и обрушиться на Высокий
Холлак  и  на  весь  мир.  Это  слишком  для   него.   Слишком   большая
ответственность для одного человека...
   - Тарлах?
   Услышав этот негромкий оклик, он повернул голову.  Так  погрузился  в
свои мысли, что не услышал легких шагов хозяйки долины.
   - Достаточно плохо было и раньше, -  начал  он,  не  скрывая  от  нее
своего страха. Она тоже испытывала его.  Как  им  не  бояться?  Ни  один
здравомыслящий человек не может без ужаса думать об этой угрозе.
   - Мы правильно поступили, ничего не сказав своим  людям,  -  заметила
Уна. - У меня нет опыта ведения войн, но я думаю,  это  известие  только
ослабило бы солдат. - Она глубоко вздохнула. - Надо ли делать то, что мы
задумали, Тарлах? Уна сказала, что мы должны остановить Огина,  но  цена
может оказаться слишком большой для всех нас.
   - Должны, - твердо сказал он. - Он и его "мясники" подкармливают Пса,
они уже разбудили его. Если бы я не был в этом уверен, я бы  не  рискнул
завязать бой в бухте, даже если бы это означало, что Огин и  его  палачи
уйдут от нашей мести.
   Он опустил голову и невидящим взглядом смотрел на океан.
   - - В этом одна из трудностей нашего положения. Так много зависит  от
нас, и тем не менее мы не имеем выбора.
   Командир вздрогнул и плотнее закутался в плащ:  сильный  порыв  ветра
продул тяжелый материал, словно это была легкая летняя ткань.
   Тарлах в тревоге взглянул на небо  но  не  увидел  ничего  страшного.
Холодный ветер - признак быстро приближающей