ью.  Я  удивилась:  ведь  он  совсем
легкий. На мгновение коснувшись воды, он  камнем  пошел  на  дно.  Орсия
стояла у поручня и смотрела в глубину,  как  будто  хотела  убедиться  в
успехе или неудаче своей защиты. На  том  месте,  где  затонул  сверток,
появились пузыри.
   Я очень  хотела  поискать  мыслью,  но  боялась  снова  привлечь  это
существо. Но тут оно само обрушилось на меня и, должно быть, на капитана
Сигмуна, который стоял рядом со мной. Я видела, как  он  покачнулся.  На
этот раз ощущался не голод, а гнев, гнев такой страшный и темный, что он
резал, почти как мечом. А после этого - снова тихо.
   Теперь я осмелилась поискать: голод исчез. Если чудовище  по-прежнему
ждет внизу, то не потому, что хочет схватить нас своей огромной  пастью.
А Орсия продолжала внимательно вглядываться в воду, рядом с  ней  Кемок,
он тоже смотрел на волны.
   Капитан Сигмун встряхнулся. Он отдал приказ, и корабль ожил:  все  на
палубе, по-видимому, тоже попали под действие тех же чар. Только  теперь
крогианка отошла от поручня, Кемок поддерживал ее.  По  ее  осунувшемуся
лицу  я  догадывалась,  хотя  бы  отчасти,  что  она   испытала.   После
использования дара на нас всех наваливается страшная усталость.
   - Оно мертво? - Капитан Сигмун задержался возле них.
   Орсия медленно покачала головой.
   - Не думаю. Оно проглотило ксалту. Но это только  на  время  отвлечет
его. Сейчас оно лежит глубоко на дне и спит.  Но  сколько  проспит,  кто
знает? Это средство для защиты от созданий Тьмы, которые населяют  озера
и реки. Никто не может сказать, что оно сделает с морским существом.
   Я увидела, как с палубы поднялась птица. Сокол кругами уходил  вверх.
Это один из фальконеров послал сообщение на наш второй корабль.  Он  так
далеко на траверзе, что видны только  верхушки  мачт.  Предупреждение...
Остается только надеяться, что подводное  существо  пролежит  достаточно
долго, чтобы наш маленький отряд успел уйти.
   Я видела, как Орсия посмотрела на меня и что-то сказала  Кемоку.  Тот
поманил меня, и, поддерживая Орсию с обеих сторон, мы вошли в их  каюту.
Я задержалась, только чтобы подхватить сверток, который она оставила  на
палубе. В каюте она настояла на том, чтобы заняться моей раной,  смазала
ее красноватым веществом, по консистенции  похожим  на  грязь,  с  таким
острым запахом, что я  чихнула.  Мазь  сразу  подсохла,  и  я  почти  не
испытывала боли.
   Кемок  подошел  к  иллюминатору  и  выглянул  наружу.  Он  был   явно
встревожен и, когда Орсия закончила  возиться  со  мной,  высказал  свою
тревогу вслух.
   - Ты больше не должна плавать...
   Я поняла, какой страх он испытывает, и сама  ощутила  его.  Крогианцы
должны время от времени погружаться в воду. Долгое  пребывание  на  суше
для них так же смертельно,  как  для  путника  в  пустыне  остаться  без
питьевой воды. Но если в глубине моря таится опасность, как  же  выживет
Орсия?
   - Может быть, плавать я и не смогу, - согласилась Орсия,  -  но  могу
оставаться  вблизи  корабля,   привязанная   веревкой.   Если   появится
опасность, меня могут быстро  вытащить.  -  Она  достала  из  свертка  с
материалами, которые отогнали чудовище, кувшинчик и открыла  его.  Почти
сразу же в тесной каюте  почувствовался  резкий  запах;  я  закашлялась,
Кемок тоже. - Можно использовать и это. - Орсия сморщилась и чихнула.  -
Кажется, морской воздух делает его еще сильнее,  -  заметила  она.  -  В
Эскоре никто, обитающий в воде, не приблизится к источнику этого запаха.
Может, это справедливо и для  морских  существ.  -  Она  быстро  закрыла
кувшин, но мы еще долго продолжали чихать.
   - У нас достаточно времени,  чтобы  обдумать  план,  -  Орсия  убрала
кувшинчик, - потому что мне еще не скоро понадобится окунуться в воду. А
тем временем мы можем поискать.
   Повесив сверток на крюк в балке над головой, она, скрестив ноги, села
на койку. Кемок прислонился к стене каюты, а я села на стул.
   Орсия  поглаживала  искалеченную  руку  Кемока,  закрыв  глаза,  и  я
почувствовала поток Силы, устремившийся  на  поиски  -  чего?  Чудовища,
чтобы убедиться, что оно больше не нападет на "Морского бродягу"?
   Я  неловко  попыталась  последовать  примеру  Орсии.  Вначале   нужно
отгородиться от потоков жизненной энергии, которые обозначают моряков  и
вообще клан салкаров. Но тот, кто использует дар, этому  учится  быстро.
Совершенно открытый мозг причиняет  своему  владельцу  сильные  мучения,
если не научишься сосредоточиваться в поиске на чем-то одном. Но мы - по
крайней  мере,  я  -  ничего  не  могли  обнаружить.  Я  закрыла  глаза,
представила себе  бесконечное  волнующееся  море,  белую  пену,  которую
поднимает нос корабля. Даже далеко от суши  над  головой  вьются  птицы.
Говорят, они садятся на землю, чтобы только вывести птенцов, и даже спят
на воде далеко от суши.
   Жизнь окружала нас. Я улавливала вспышки  жизненной  энергии,  но  не
следовала за ними. Потому что  искала  другое  -  охотника  из  глубины.
Свирепого голода,  который  нанес  нам  первый  удар,  не  было.  Может,
контратака Орсии удалась больше, чем она сама надеялась. Конечно,  лучше
мысленно сосредоточиться  на  увиденном,  но  передо  мною  были  только
челюсти чудовища, когда оно сокрушало нашу лодку.
   Без моего желания открылось дальнее зрение. Как в тот  раз,  когда  я
проделала это по просьбе леди Джелит и увидела мрачные  острова,  так  и
сейчас я устремилась вперед... так мне казалось... и увидела...
   ... Снова скалистые острова. Они разбросаны по морю,  поднимаются  из
него полукругом, один конец этого полукруга  соприкасается  с  настоящей
сушей, может быть, с материком или другим островом, но гораздо больше  и
старше...
   В меня вливалась энергия. Но нацелен ее поток не только на меня, а  и
на разбросанные острова. Тут есть Сила - и она притягивает, захватывает!
Я торопливо отступила, перекрыла щупальце ищущей мысли. Острова  и  суша
за ними исчезли. Но я не открывала  глаза  и  не  собиралась  признавать
поражение. Напротив, сосредоточилась на том  уголке  суши,  что  увидела
мельком, - не среди островов, а дальше, на берегу за ними. И меня словно
что-то заставляло торопиться, в этот поиск я вложила всю свою энергию.
   Больше я не  видела  море,  напротив,  передо  мной  неровные  скалы,
напоминающие челюсти морского чудовища. Они образуют внешнюю стену, а за
ними густая тень. Мне все труднее удерживать эту картину в  сознании,  я
устала.
   Меня подхватил источник Силы, намного превосходящей мою, и я не могла
защищаться. Снова увидела россыпь островов. На этот раз огня нет. Может,
вулкан, который я видела раньше, погрузился в море?
   Сила,  подхватившая  меня,  раскачивается,  она  словно   прочесывает
острова в  поисках  какого-то  предмета.  Я  прекратила  сопротивляться,
потому что поняла, что это такое: объединенная воля Кемока  и  Орсии.  В
меня вливалось все больше энергии. Острова и рифы проносились  под  моим
"дальним взглядом"; мы возвращались к суше, к тому участку  материка.  Я
поняла, что Кемок с Орсией подхвачены тем же потоком  силы,  которого  я
испугалась и от которого бежала.
   Под  нами  залив  -  теперь  мы  трое  едины.  Зрение  мое  предельно
обострилось. И я увидела в заливе  огромный  флот!  Но  на  кораблях  не
чувствуется жизни. Мы  видим  их  только  мгновение,  потом  нас  уносит
дальше. Тем не менее я успела уловить предупреждение. Как порыв зловония
с поля битвы, на  котором  все  погибли  и  не  осталось  никого,  чтобы
похоронить мертвых. Это сама смерть, и смерть нечистая.
   - Мы - захвачены!
   Я увидела рыболовные сети, видела, как бьются в них серебряные  тела.
И знала, что уйти без борьбы не удастся.  Я  сопротивлялась.  Двое  моих
спутников поддерживали меня. Я превратилась в острие копья, а  они  -  в
его древко. Никогда меня  не  захватывало  так  сильно,  я  инстинктивно
пыталась изменить то, что находится  подо  мной.  Понемногу,  с  помощью
притока энергии, я замедляла полет в глубь суши. Никогда прежде  мне  не
приходилось встречаться с таким притяжением. В  нем  ощущалось  зловоние
зла, но источник его я не могла определить. Я не  сомневалась,  что  это
изобретение Тьмы, и поиски его природы  могут  еще  больше  усилить  его
власть над нами. Напротив, я теперь пыталась мысленно  увидеть  корабль,
каюту...
   При дальновидении никогда не осознаешь свое собственное тело - видишь
только то, что снаружи. И только такое видение может нам помочь  сейчас.
Корабль... Где-то остался  наш  корабль.  Снова  скалы  и  залив,  потом
полоска пустынной суши; я пыталась  вместо  этого  представить  корабль,
каюту. Разум говорил мне, что мое тело по-прежнему там. Я  сражалась  за
возвращение, и вместе со мной сражались Кемок и Орсия.
   Корабль, да... Но  он  то  появлялся,  то  исчезал,  сменяясь  новыми
картинами местности внизу. Может  быть,  корабль  слишком  велик,  каюта
меньше, и мы в ней. Место, где ты спал и жил хоть недолго, притягивает к
себе. Это может послужить путеводителем видящему далеко.
   Я представила  себе  стены  каюты,  узкое  пространство  между  ними.
Увидела Орсию, Кемока, их соединенные руки... Они не  понимали  вначале,
что я собираюсь делать, но теперь поняли. Снова направили на меня потоки
своей энергии. Я открыла глаза...
   Орсия прислонилась к плечу Кемока, глаза ее закрыты. В ее  позе  была
расслабленность,  которая  вызывала  опасение.  Кемок   шевельнулся.   Я
услышала его мысленный призыв:
   - Орсия!
   Я встала со стула, когда он открыл глаза. И  едва  успела  подхватить
руками падающую  голову  крогианки.  Изо  всех  оставшихся  сил  послала
мысленное представление того места, где  мы  на  самом  деле  находимся.
Неужели она по-прежнему в сетях Тьмы,  которая  пыталась  захватить  нас
всех? Но в своем полете назад я не ощущала  ослабления  потока  энергии.
Если бы она осталась, я почувствовала бы это.
   Кемок оттолкнул меня, приняв Орсию в свои руки. Я  знала,  что  между
ними тесная связь и он может быстрее найти ее и позвать назад. К тому же
у него репутация чародея, который постиг древнее, забытое теперь знание.
   Лицо его было напряжено и мрачно. Как только  он  отнял  руки,  Орсия
упала на койку. Он наклонился к ней, по-прежнему пользуясь  их  взаимной
привязанностью. Неожиданно она вздохнула. Услышав этот звук, я  испытала
такое облегчение, что тоже расслабилась и прислонилась  к  стене  каюты.
Орсия открыла глаза и посмотрела в глаза Кемоку.
   - Оно... оно... ждет... - промолвила она еле слышным шепотом.
   Кемок мягко и негромко откликнулся:
   - Здесь его нет, - и как  ни  мягко  он  говорил,  голос  его  звучал
властно.
   Но Орсия уже смотрела не на него, а на меня.
   - Оно проголодалось.
   Я сразу поняла, что она правильно выбрала слово. Сильное  притяжение,
которое я ощутила, - это такой же голод, как тот,  что  был  у  морского
существа. Но голод не телесный...
   Впервые нечто, не принадлежащее мне, повернуло мою мысль в сторону. Я
поняла, что по этой тропе мне идти не следует и,  что  судьба,  действуя
через меня, может приносить другим добро, а не только зло, как считалось
раньше.
   Орсия, по-прежнему глядя на меня, кивнула.
   - Ты еще сама не знаешь своей силы, сестра-пророчица...
   - Но не заходи слишком далеко в своих испытаниях! - вмешался Кемок. -
Больше никаких...
   - Никаких полетов? - прервала его я. - Если  хочешь;  я  поклянусь  в
этом. Но я считаю, что мы видели именно то, что ищем...
   - Да будет так, - сказала Орсия. - Это место смерти.
   Она вздрогнула и отвернулась от нас.
   Послышался стук в дверь, это пришли за мной. Я взглянула  на  Кемока,
тот кивнул в знак согласия, я повернулась и открыла дверь каюты.
   Там стоял помощник капитана Якин.
   - Капитан Сигмун хочет поговорить с тобой, - он не смотрел  на  меня,
но говорил так, словно приказывал. По его тону я поняла, что так  оно  и
есть. Хоть я не принадлежу к клану Сигмуна, он обращается со  мной  так,
словно я обязана ему повиноваться.
   Я медленно поднялась. Снова  сказываются  последствия  дальновидения.
Силы мои истощены. К тому же я испытывала дурное  предчувствие.  Я  была
уверена, что Сигмун не ждет добра  от  меня  и  моего  дара.  Может,  он
каким-то образом узнал о далеком путешествии, из которого я  только  что
вернулась?

Глава пятая

   Сигмун смотрел на меня. Мы находились в его  небольшой,  единственной
одноместной каюте на корабле, на котором живет  целый  салкарский  клан.
Глаза у капитана темно-синие, цвета тени,  которая  падает  от  снежного
сугроба; они никакие смягчали суровости его лица. Тем не менее он указал
на свободный стул - единственный дополнительный предмет  мебели  в  этом
узком пространстве.
   - Это колдовство! - недовольно заговорил он. -  Мы  не  хотим,  чтобы
пробуждались живущие в глубинах.
   - Если это можно назвать колдовством, - ответила я. - Оно пришло  без
призыва, и то же колдовство прогнало его.
   Подбородок и рот Симгуна оставались напряженными. Он с  силой  ударил
кулаком по колену.
   - Я не позволю подвергать "Морского бродягу" опасности!
   - Но ведь опасность отвели от корабля, разве  не  так?  Водная  магия
крогианцев сильнее, чем мы считали.
   Он не ответил, только продолжал смотреть, как будто силой воли  хотел
вырвать   у   меня   клятву,   которая   его   успокоит.   Я   сохраняла
настороженность.  Сигмун  сам  высказался  за   эту   экспедицию.   Было
достаточно  предупреждений,  что  нас  не  ждет  приятное  плавание   по
спокойному океану. Почему же он так внезапно переменился?
   - Это существо следует за нами? - продолжил он.
   То, что он сам попросил у меня помощи в предвидении, поразило меня. Я
сказала ему правду:
   -  Капитан,  тебе  отвратителен  мой  дар,  почему   же   ты   хочешь
воспользоваться им?
   - Когда плывешь вслепую, полезно сверяться с любой картой.
   Он говорит серьезно. Опасения за корабль прорвали, по  крайней  мере,
на время тот невидимый барьер, которым  всегда  окружали  меня  салкары.
Дальновидение не приносит другим злую участь,  как  мое  предвидение;  я
могу решиться на него...
   Сигмун взял в руки предмет с пола. Поднес его к  свету  единственного
иллюминатора в каюте. Он держал в руках  кусок  дерева  размером  с  мою
ладонь, расколотый с обоих концов. Очевидно, это часть лодки, на которую
напал подводный житель.
   - Прочти по этому, - в голосе его не  было  ни  капли  тепла,  только
настойчивость.  Я  не  могла  ему  отказать,  хотя   очень   устала   от
дальновидения. И, возможно, напрасно буду напрягать остатки сил.
   Я неохотно взяла кусок обломанного дерева в руки, положила на колени.
Закрыв глаза, постаралась увидеть, прочесть...
   ... Сумрак окружил меня. Но в нем движение. Я  словно  погрузилась  в
густой туман, в котором шевелится какая-то жизнь. Но туман такой  густой
и липкий, что я не знаю, что за существа мелькают  рядом,  на  мгновение
привлекая мое внимание.
   Это не туман - вода! Я глубоко в море, а то, что мелькает на  пределе
моего привыкшего к суше зрения, должно быть, рыбы или морские  животные.
Неожиданно стая  рыб  стремительно  проплывает  мимо.  Теперь  в  тумане
поселился страх.
   Я не видела чудовище, напавшее на нас, и  потому  не  зная  форм  его
тела, не могу сосредоточить на нем внимание.
   Это громоздкое существо  движется  вперед.  Я  видела  много  морских
обитателей, и  некоторые  выглядят  так,  словно  их  нарочно  придумали
такими, чтобы пугать других, но ничего подобного  этому  мне  видеть  не
приходилось.
   Хотя  в  темноте  трудно  судить  о  размерах,   у   меня   сложилось
впечатление,  что  это  существо  не  меньше  "Морского  бродяги".  Тело
чешуйчатое, но покрывающие друг друга чешуйки довольно большие и кажутся
очень прочными. Я видела однажды привезенное с севера животное; по форме
оно похоже, но гораздо меньше.  В  нем  что-то  от  рыбы,  но  что-то  и
совершенно чуждое, необычное: нет  хвоста,  нет  плавников  на  спине  и
боках.  Толстые,   снабженные   когтями   выступы   производят   быстрые
вращательные движения. Голова почти такого же размера, как  туловище,  и
большую часть головы занимает рот. Теперь он  широко  раскрыт,  поглощая
стаи рыб. Двигаясь, существо непрерывно  открывает  и  закрывает  пасть.
Добыча его так ничтожна по сравнению с его  размерами,  что  оно  должно
большую часть жизни тратить  на  то,  чтобы  только  поддерживать  жизнь
своего гигантского туловища.
   Я решилась послать мысль.
   Крикнуть я не могла. А только оборвала нить своего "видения"...
   И когда открыла глаза, была не в сумраке глубин, а сидела на стуле  в
капитанской каюте, а сам капитан уставился на меня пристальным  свирепым
взглядом.
   - Ты его видела! - Это  не  вопрос,  а  утверждение,  и  я  не  могла
отрицать. - Оно нас преследует?
   - Эти глубины не нанесены на карты, - ответила  я,  стараясь  вернуть
себе внешнюю уверенность. - Оно кормится, охотится на стаи рыб.
   Он помолчал, потом кивнул, словно  отвечая  на  какие-то  собственные
мысли.
   - Но  там  кое-что  еще?  Ты  увидела  не  просто  морское  животное,
питающееся своей естественной пищей.
   Значит, я чем-то себя выдала. Что сказать этому человеку, который мне
не доверяет? Он может решить, что я задумала какую-то  хитрость.  Только
обладающие даром понимают, что видения нельзя выдумывать.  Можно  только
говорить правду.
   - Существо... оно... страж. Каким-то образом... может  быть,  горячей
водой от вулкана... оно  отогнано  от  своего  привычного  места...  оно
заблудилось. Но это не местное животное. И его оставили сторожить...
   Он не улыбнулся, как если бы  услышал  вздор.  Напротив,  нахмурился.
Потом повернулся, и я увидела  за  его  спиной  небольшую  шкатулку.  Он
пододвинул ее к себе, открыл замок и  отбросил  крышку.  Из  нее  достал
очень древний свиток с потрепанными краями. Снова  закрыв  шкатулку,  он
развернул небольшую часть свитка.
   Знаки на свитке поблекли. Мне пришлось наклониться, чтобы  разглядеть
их. Некоторых линий не хватало. Кое о чем можно было гадать, но в  целом
я увидела грубое изображение того самого существа,  которое  кормится  в
глубине.
   Капитан Сигмун торжественно проговорил:
   - Это Скалга.
   Я застыла. Приходилось признать, что он  говорит  серьезно.  На  этой
поблекшей картинке легендарное чудовище, такое древнее, что упоминание о
нем сохранилось лишь в немногих легендах. Я много беседовала с теми, кто
бывал в Эскоре. В этой полузабытой земле сохранились древние легенды. Но
Скалга не из Эскора, он даже не из легенд Древних.
   Никто не знает, откуда первоначально пришли  салкары,  даже  барды  и
пророки не могут этого сказать. У нас есть поверье, что мы  тоже  пришли
через врата. Но было это так давно, что еще не были вырублены и  уложены
на свое место первые камни Эса. И мы не  знаем,  почему  пришли.  Жители
Высокого  Холлака  утверждают,  что  ушли  через  врата,   спасаясь   от
преследования врагов. И таким образом оказались в Дейле. Колдеры воевали
друг с другом. Одна из воюющих сторон хотела использовать ресурсы нашего
мира, чтобы установить собственную всемирную империю.
   Но чаще те, кого считают пришедшими извне, появляются по одиночке или
небольшими группами. Как лорд Саймон в свое время.
   В легендах салкаров не говорится, что  нас  преследовали.  Может,  мы
пришли  сюда  случайно,  путешествуя  в  поисках  нового.  Но  вернуться
оказалось  невозможно,  и  этому  воспрепятствовало  появление  стражей.
Слышавшие древние легенды знают имена этих стражей:
   - Теффан, Лакит, Скалга... - я произнесла эти имена. Уже давно с этой
строчкой не связывали никакого смысла. Это детская игра, считалка, когда
определяют, кто должен выйти из круга танца.
   Я увидела, как Сигмун кивнул. Свернув древний свиток, он положил  его
назад в шкатулку.
   - Значит, мы приближаемся к вратам? - прошептала я, хотя  знала,  что
он тоже может только догадываться.