Этот зверек очень похож на него, но втрое  меньше.  Я
узнала в нем животное, которое встречается в Высоком Холлаке  и  Арвоне.
Известно, что в старину они (это были кошки) высоко ценились обладающими
даром.
   Его шерсть черного цвета, как краска для  глаз  у  женщин  из  портов
Карстена. Но когда зверек спрыгнул наконец на палубу, все увидели у него
на груди белый треугольник. Несколько  мгновений  животное  разглядывало
всех, пока не увидело меня. И тут испустило негромкий вопль,  в  котором
легко было распознать призыв о помощи. Как и  та  орда,  от  которой  мы
очистили палубу, зверек был голоден.
   Я опустилась на колено на  окровавленной  палубе  и  протянула  руку.
Кошка  медленно  приблизилась  и  понюхала  мои  пальцы.  Я  терялась  в
догадках, как она оказалась на борту этого незнакомого корабля.
   Достав из кармана на поясе сушеную рыбу, которая служит жителям Варна
дорожной пищей, и разломав ее на мелкие кусочки,  я  положила  их  перед
кошкой. И та сразу принялась за еду, очевидно, не считая нас опасными.
   Капитан Сигмун не обращал на кошку внимания; он направился вначале  в
капитанскую рубку, потом в трюм. Фэльконеры с обнаженными мечами  и  еще
два моряка последовали за ним. Я осталась  на  месте  и  достала  вторую
рыбу.
   Дождь  прекратился.  В  воздухе  еще  стоял  туман,  но   уже   видны
выступавшие в море утесы, защитившие корабль. Видна  была  и  коричневая
полоса - место впадения реки в море.
   Орсия склонилась рядом со мной, глядя на кошку.
   - Такие были известны Древним, - проговорила  она,  -  это  настоящая
кошка. Только маленькая. Лорд Саймон говорит, что в его  мире  они  тоже
известны.
   Кошка съела последний кусок рыбы, даже провела языком по палубе,  где
она лежала, и теперь сидела, облизывая лапу и водя ею  по  подбородку  и
голове. Она явно умывалась после еды. Я впервые видела такое существо, и
оно очаровало меня. Умывшись, кошка зевнула, показав впечатляющий  набор
зубов, в том числе по две пары  клыков  сверху  и  снизу.  Глаза  у  нее
желтые, почти цвета золота. Не мигая, она продолжала  смотреть  на  нас,
словно ждала вопросов.
   Я попыталась послать  мысль.  Голод  больше  не  чувствовался,  кошка
просто проявляла любопытство. Но волна ее мысли гораздо выше, чем та,  к
которой я привыкла, и мне трудно было установить контакт.  Я  попыталась
задать пробный вопрос:
   - Кто ты?
   Сначала вместо ответа  я  встретила  только  продолжительный  взгляд.
Потом в сознании у меня появилась смутная картина кошки,  сцепившейся  в
схватке с другим животным, которое я не смогла узнать.
   - Воин? - предположила я.
   Сцена битвы не тускнела.
   - Боец? Убийца?
   - Черный боец? - присоединилась ко мне Орсия. - Могучий убийца?
   Кошка раскрыла пасть и зашипела. Очевидно, не считала нас  достаточно
разумными, чтобы отвечать ясно. Во всем ее  поведении  теперь  отчетливо
ощущалось презрение. Картина исчезла, ее сменила другая сцена, в которой
наша черная находка стояла гордо, а  перед  ней  присели,  прижимаясь  к
земле, несколько других животных ее племени, явно в уважении и страхе.
   - Повелитель? - спросила я.
   Но подходящее слово нашла Орсия, главным образом потому что в  Эскоре
у людей есть союзники-животные, и у  каждого  вида  этих  животных  есть
предводитель, с которым люди время от времени совещаются.
   - Вождь?
   В ответ кошка издала хриплый гортанный звук. Сделала  шаг,  другой  и
уткнулась головой в протянутую руку.  Орсия  коснулась  пальцами  головы
животного, провела по гладкой шерсти за ушами.
   - Вождь! - повторила я, на этот раз  вслух.  Кошка  подошла  ко  мне,
чтобы я проявила то же внимание, что и Орсия.
   Мы еще продолжали наше знакомство, когда вернулись те, кто отправился
исследовать корабль. В каютах  сохранились  следы  недавнего  пребывания
людей, как и на том незнакомом корабле, который привели в Горм.
   У Кемока под мышкой был свиток карт, а Сигмун  и  члены  его  экипажа
осматривали паруса. В отличие от того корабля, однако, свисавшие с борта
тросы свидетельствовали, что шлюпки были спущены.
   Орсия спустилась за борт по такому  тросу  и  сообщила,  что  корабль
действительно стоит на якоре. По  всей  вероятности,  корабль  тащил  за
собой якорь, пока он не застрял меж двух скал под водой, и якорная  цепь
вслед за волнами то натягивалась, то провисала.
   Поиски  прояснили  и  кое-что  другое.  На  борту  достаточно   пищи.
Некоторые контейнеры раскрыты,  а  содержимое  их  давно  стало  добычей
голодной стаи,  встретившей  нас.  Однако  в  металлических  контейнерах
сохранились галеты, а в стеклянных сосудах видны  были  консервированные
фрукты. Были также жестянки с консервами, но наклейки с них  сорваны,  а
на самих банках виднелись следы зубов. Мы вскрыли несколько банок ножами
и обнаружили в них овощи, фрукты и напитки.
   Мы были достаточно  опытными  путниками,  чтобы  не  съесть  все  это
богатство за один раз, тем не менее съели достаточно, чтобы забыть  вкус
варнской сухой рыбы. Добавка к рациону очень нас обрадовала.
   По-прежнему не было видно отряда, шедшего  по  берегу,  и  мы  решили
ждать на корабле, а не искать  места  для  лагеря  у  основания  утесов.
Сигмун распорядился, чтобы зажгли две лампы. Их  свет  с  берега  должны
заметить.
   Затем мы основательно обыскали брошенный корабль.  В  каютах  нашлась
одежда -  странного  покрова  рубашки,  напоминающие  лоскутные  одеяла,
которые делают женщины на фермах.  Были  и  одеяла,  но  запечатанные  в
гладкий водонепроницаемый материал, чтобы уберечь  их  от  сырости.  Все
найденное тщательно осмотрели и отложили для дальнейшего обсуждения.
   Карты, привлекшие  внимание  Кемока,  оказались  незнакомы  салкарам,
которые  тоже  ознакомились  с  ними.  Но  Кемок  указал  на   некоторые
особенности, напоминающие те, что найдены на картах корабля в  Горме,  и
Сигмун согласился с  ним.  Кошка  спокойно  наблюдала  за  тем,  как  мы
осматривали каюты. Орсия сидела на палубе, скрестив ноги,  и  в  неярком
свете лампы разглядывала длинную полоску мягкого материала с  узором  из
раковин. Раковины не  нарисованы  и  не  пришиты  к  ткани,  они  словно
составляли ее часть.
   Кемок смотрел на нее с улыбкой на  губах.  В  это  время  из  темноты
появился Вождь. Он сел рядом со мной и замурлыкал, когда я погладила его
по голове. Повинуясь порыву, я  попыталась  установить  с  ним  контакт.
Знает ли он, куда исчез экипаж? Что заставило моряков  сесть  в  шлюпки,
оставив неповрежденный и гораздо более безопасный вид транспорта?
   Вначале мне показалось, что установить связь не удалось, но  потом  -
мурлыканье кошки не стихало - я уловила неясную картину.
   ... Несомненно, это часть той палубы, на которой мы сидим сейчас.  На
краю поля зрения мелькают какие-то темные  фигуры.  Кто-то,  как  Орсия,
сидит перед кошкой, так что хорошо ей виден. Точнее, видна,  потому  что
это, без сомнений, женщина  с  распущенными  волосами,  которыми  играет
ветер. И цвет волос я такой никогда не встречала, он не  желтый,  как  у
салкаров, а ярко-рыжий. Глаза у этой женщины необыкновенные, огромные  и
черные без зрачков, как бы бездонные.  Она  подняла  руку  и  сняла  эти
темные круги, передвинула их на лоб, как маску.  И  под  ними  оказались
обычные глаза.
   Женщина взяла в руки тот самый кусок ткани, которым играет  Орсия,  и
перевязала им волосы...
   Я открыла глаза, протянула руку и схватила конец шарфа. Орсия, должно
быть, по моему выражению догадалась, что я делаю  что-то  очень  важное,
потому что выпустила шарф.
   ... Я снова увидела ту другую женщину. Но еще что-то  -  может  быть,
исходящее от полоски ткани, которую  я  держала.  Неожиданно  я  ощутила
принуждение.  Женщина,  за  которой  я  наблюдала,  вскочила  на   ноги.
Беззаботное и веселое ощущение счастья, которое я почувствовала в ней до
этого, исчезло. Я видела, как раскрылся ее рот в крике.
   Мимо нее пробегали люди. Опустилась тьма, хотя я знала,  что  это  не
естественная  темнота,  а   что-то   иное.   Женщина   шагнула   вперед,
пошатнулась, вытянув  руки,  как  будто  их  схватил  кто-то  невидимый.
Махнула головой, шарф соскользнул с ее  головы,  эти  странные  огромные
глаза тоже упали. Женщина  повернулась,  она  сопротивлялась.  Ее  страх
перед неизвестным хлестнул и меня, как бичом.
   Рядом с ней оказался мужчина, он крепко держал ее  за  плечи.  В  его
глазах я видела страх и тревогу за нее. То, чем  одержима  женщина,  его
еще не трогало. Женщина высвободила руку  и  ударила  мужчину  по  лицу,
красные ногти оставили глубокие царапины на его  щеке.  Появился  второй
мужчина, вдвоем они схватили женщину, пытаясь успокоить  ее.  Но  только
то, что у нее внутри, это...
   Я  мгновенно  разорвала  контакт.  Он  мог  послужить  мостом   между
одержимой и мной. Эта женщина обладала даром, хотя не  была  обучена,  и
сама о нем даже не подозревала, но именно этот дар открыл  дорогу  тому,
что пленило ее. Мужчины, схватив ее, потащили к проходу между каютами.
   Неожиданно то, что захватило женщину, оставило ее. Но  я  знала,  что
оно узнало все,  что  хотело,  нашло  инструмент,  через  который  могло
действовать.
   Если это действительно произошло на  борту  чуждого  корабля,  то  же
самое  может  произойти  и  с  нами.  И  в  первую   очередь   нападению
подвергнутся те, кто обладает даром. Этого нужно опасаться.
   Я взглянула на Кемока и Орсию и поняла, что увиденное  мною  хотя  бы
отчасти сообщилось и им. Я плотно скатала  шарф  с  узором  из  раковин.
Многое может послужить ключом и призвать то, что захватит нас. Если шарф
относится к числу таких предметов,  его  нужно  спрятать,  чтобы  он  не
причинил вреда.
   - Дай сюда... - Кемок протянул руку к шарфу. Он  держал  сверток  так
осторожно, словно тот вот-вот вспыхнет. Оглядевшись, он завернул шарф  в
одну из карт, которые принес для  изучения.  Может,  эти  карты  в  свою
очередь помогут нам  заглянуть  в  прошлое,  понять,  что  произошло  на
корабле?
   Но я не собиралась предлагать это. Пусть подобное решение подождет до
появления леди Джелит. Я могу видеть, но  то,  чем  могу  защититься  от
неизвестного,  подобно  соломинке  по  сравнению  с  защитой   настоящей
волшебницы.
   Уже миновал полдень, когда сокол - наши глаза на  берегу  -  сообщил,
что  пеший  отряд  приближается  к  морю.  Мы  посовещались,  стоит   ли
оставаться на борту и перевезти сюда отряд или всем оставить корабль, на
котором явно произошло нечто сверхъестественное,  и  разбить  лагерь  на
берегу.
   Единственное неудобство  второго  варианта  заключалось  в  том,  что
прилив уже залил берег и коснулся оснований утесов, и на берегу не  было
удобного места для лагеря.
   Потом мы увидели движущиеся фигуры, но не на уровне моря, а  выше,  в
самих утесах, словно они шли по тропе, которая невидна с  моря.  Салкары
на рыбацкой лодке, на которой мы сюда  приплыли,  сделали  два  рейса  к
берегу, оба раза возвращаясь переполненными) и вот весь наш отряд  снова
собрался, на этот раз на неизвестном корабле.
   Стало тесно, но все равно это лучше, чем рыбацкая лодка или утесы.  У
нас есть продовольствие, есть несколько  ламп.  Впрочем,  Сигмун  вскоре
приказал погасить их, чтобы сберечь масло.
   И снова лорд Саймон узнал карты. Хотя этот корабль совсем  не  такой,
как тот, что остался в Горме, он тоже из его мира. Лорд Саймон объяснил,
что на корабле, кроме парусов, есть двигатель, и корабль может идти даже
против ветра. Он тщательно осмотрел каюты и место, где находился руль.
   Ко мне подошла леди Джелит. Я сидела в углу на палубе,  но  не  одна.
Рядом со мной свернулся кот, Вождь, голову он положил мне на колени.
   - Ты искала...
   - Но потом поняла, что этот безрассудный поиск может привлечь ко  мне
внимание, - ответила я.
   Она села напротив меня, как будто мы собирались  колдовать,  а  между
нами чаша для гадания. Дождевые облака разошлись, ушли на север.  Взошла
луна и залила все ярким светом. У всего есть двойники  -  один  светлый,
другой темный. Луна служит женской магии, известной наделенным даром. Но
существуют  две  луны,  и  одна  из  них  может  быть  безжалостной.   Я
чувствовала, что  эта  луна  именно  такая.  Даже  свет  ее  может  быть
жестоким.
   Серебряная дорожка легла по воде к нашему новому  кораблю,  напоминая
коготь, готовый схватить нас. Мне стало  холодно,  будто  подул  ледяной
ветер. И хотя моя рука лежала на мягкой  и  теплой  шерсти,  а  напротив
сидела женщина, гораздо больше искушенная в делах Силы, я  почувствовала
крайнее одиночество. Наверное, та, которую я увидела в  другом  месте  и
времени, кого постигла судьба, которой я не понимала, потянулась сюда, к
знакомым предметам.
   Даже голоса теснившихся на переполненном  людьми  корабле  доносились
словно издалека и теряли всякий смысл. Ощущение одиночества усиливалось.
Дыхание  стало  учащенным,  как  будто  меня  заключили  между  толстыми
стеклами, куда не проникал воздух.
   - Дестри!
   Мое имя прозвучало очень слабо. Но колено леди Джелит  совсем  рядом,
оно задевает меня.  Я  увидела  в  полумраке  какое-то  движение.  Резко
покачнулась, но леди Джелит удержала меня, ухватив за одежду.
   Свет, не бледное лунное сияние,  а  теплый  желтый  свет,  словно  от
восходящего солнца. Свет и тепло распространялись от амулета и разрывали
окутавшую меня пелену, которая продолжает сгущаться. Я  ахнула,  набрала
полные  легкие  воздуха  и  снова  вернулась  в  собственное   время   и
пространство.
   Лицо леди Джелит освещалось сиянием, исходившим от  ее  рук,  которые
она держала у меня под подбородком.  Я  поняла,  что  она  действительно
извлекла у меня из-под одежды амулет Ганноры. Лунный свет  смог  оживить
его, хотя амулет живет солнечным светом. На этот раз действовала  другая
луна, луна света, а не призрачное освещение, способное пробудить  только
мертвых.
   Меня удивили собственные мысли. Эта странная отчужденность  была  мне
непривычна, раньше я ее никогда не испытывала. Может, я  на  самом  деле
унесла из своего поиска часть того ужаса, что  свел  с  ума  женщину  на
корабле?
   Я обнаружила, что рассказываю обо всем, что со мной случилось, и леди
Джелит слушает очень внимательно.
   - Больше не нужно!
   Я кивнула, понимая, о чем она просит. Мне больше не  нужно  применять
свой дар, не зная, чем обладают стражи. Но у меня был вопрос:
   - Что вызвало безумие?
   - Милорд рассказал, что в его мире не ценят дар. К тому, кто рожден с
ним, относятся недоверчиво. В его мире не владеют подготовкой, не  умеют
тренировать  дар,  способствовать  его  правильному  применению.   Можно
считать, что в женщине, которую ты видела, дремал дар. Может  быть,  она
сама о нем совершенно не подозревала. Потом к ней потянулись...
   - Откуда? И как?
   - И почему? - добавила она свой вопрос к двум заданным  мной.  -  Мы,
сегодняшние, не понимаем действия врат. Мы считаем,  что  их  установили
посвященные, которые были  искателями  знаний.  Жители  Эскора,  которые
ближе всего к старым обычаям, рассказывают о войнах и сражениях, о  том,
что были призваны в этот мир странные  существа.  Посвященные  открывали
эти врата и уходили в них для исследований. Но врата, однажды  открытые,
навсегда остаются западней.
   Милорд говорил, что в его мире происходили необъяснимые исчезновения.
У них есть район моря, о  котором  рассказывали  легенды.  Там  исчезали
корабли. Его  соплеменники  умели  летать  в  воздухе  -  в  специальных
кораблях, и эти корабли тоже исчезали, и никто не мог их потом найти.
   Там  вполне  могли  быть  врата.   Никакое   другое   объяснение   не
удовлетворит все известные нам факты. Но если там такие  врата,  которые
способны проглотить целый корабль, значит  воздвигли  их  могучие  Силы.
Колдеры обнаружили их и  прошли  через  врата,  и  не  в  одиночку,  как
произошло с Саймоном и некоторыми другими, а целой армией  в  движущихся
крепостях, способных снести стены вражеской крепости или города.
   Мы видели, как море обрушилось на Варн. Именно так в прошлом нападали
машины колдеров.
   - Может, перед нами  снова  колдеры?  -  Я  почти  успокоилась:  зло,
которое знаешь, одолеть легче.
   - Саймон считает, что нет. Потому что  в  его  мире  и  в  его  время
никаких колдеров не было. То,  что  мы  ищем,  совсем  иное.  Но  нельзя
сомневаться в его силе. Я думаю, женщина, которую ты видела, ощутила  ее
и очень испугалась. Возможно, впервые соприкоснулась с тем, что лежит за
вратами, к которым приближался корабль.
   - А что стало с ней, с теми, кто плыл на корабле?
   Леди Джелит одной рукой начертила в воздухе защитный знак.
   - Этого мы не знаем - пока.
   Вождь встал и просунул между нами голову. Глаза его светились в ночи.
Я  испытывала  искушение  вторично  установить   с   ним   контакт,   но
чувствовала, что этого делать не следует.

Глава одиннадцатая

   В конце концов, который в то же время стал и началом нашего похода на
юг, мы поплыли не на одном корабле и не на  двух  -  у  нас  образовался
пестрый флот. Было очевидно, что "Морской бродяга", который, несмотря на
отсутствие мачты, держался на плаву,  не  может  отправиться  в  далекое
плавание. Но варнцы дали нам за еще более поврежденный "Летящий в  бурю"
пять рыбацких суденышек. Одно из  них  капитан  Сигмун,  который  теперь
командовал всем салкарским флотом,  отправил  на  север  за  подмогой  в
ремонте "Морского бродяги". Судно должно  было  также  передать  просьбу
Варна об оказании ему помощи.
   Я думаю, горожане могли бы  даже  напасть  на  нас,  если  бы  не  их
пророчица, женщина  с  закутанным  лицом.  Она  пригласила  нас  пятерых
присутствовать на собрании горожан. И на этом собрании убедила, что если
за бедами Варна скрывается не случайное природное  явление,  а  какая-то
сознательная Сила, то следует  быстрее  выяснить  причины  нападения  на
Варн. Необходимо как  можно  больше  узнать  о  противнике,  прежде  чем
предпринимать какие-либо меры.
   Леди Джелит сама начала поиск и связалась в видении с леди Лойз. Хотя
у леди Кориса не было собственного дара, она очень долго жила  вместе  с
Джелит, и между ними установилась связь, которую  можно  использовать  в
случае крайней необходимости.
   Так мы обрели уверенность, что известие о том, что произошло с  нами,
достигло Эсткарпа. Но немедленной помощи все же ожидать не могли. Однако
никому не приходило в голову отказаться от намеченной цели.
   Салкары обладают прирожденным  стремлением  к  далеким  плаваниям.  И
мысль о том, что опасность, которая погубила многих из них и  даже  один
корабль, может принадлежать Тьме, лишь усиливала их упрямство. В прошлом
им не раз приходилось сражаться с превосходящим противником. Иногда  это
приносило  им  поражение,   как   тогда,   когда   Осберик   пожертвовал
Салкаркипом, чтобы уничтожить живых мертвецов,  посланных  колдерами.  Я
знала: многие из них, вопреки уверениям  Трегарта,  считают,  что  снова
столкнулись с проявлением зла колдеров.
   Сигмун выразил свое отношение к  ситуации  в  следующих  словах.  Это
произошло, когда он договаривался об использовании  двух  самых  больших
рыбацких лодок, которые  можно  было  подготовить  к  далекому  морскому
плаванию.
   - Если это Тьма, - а от происшедшего отдает зловонием Тьмы, - неужели
вы оставите ее в покое, чтобы не привлекать внимания к себе? А раньше вы
были в безопасности? Вы знаете об исчезновении своих рыбаков. Вы  видели
ярость моря и другие проявления стихии.  Тьма  обладает  такими  силами,
которые могут потрясти весь мир. Сама по себе Сила не добрая и не  злая,
все зависит от того,  кто  и  как  ее  использует.  Волшебницы  Эсткарпа
повернули свои горы - и при этом погибли сами. Вы считаете  это  меньшим
бедствием, чем то, что мы испытали здесь?
   Один из советников что-то пробормотал о волшебницах, и Сигмун  быстро
подхватил:
   - Не Эсткарп вызвал огонь из моря и об