ь  и  дальше.  Температура
воды и воздуха достаточно низкая, чтобы убить их за  то  время,  которое
придется здесь провести, хотя  судороги,  которые  приносит  холод,  все
равно могут привести к смерти:  когда  придет  время  покинуть  убежище,
мышцы может свести, и беглецы не смогут плыть.
   Они опасались такого исхода, как боялись и  того,  что  их  обнаружат
сверху, но приходилось полагаться только на судьбу.  Им  угрожала  более
очевидная опасность. Враги могут работать весь день, и даже после  того,
как они покинут "Звезду Диона", беглецы из Морской  крепости  при  свете
дня не смогут выбраться. А тем  временем  поднимется  вода.  Прилив  уже
начался. Перемены пока незаметны, но скоро,  очень  скоро  уровень  воды
поднимется настолько, что у них не будет возможности стоять.
   Слишком быстро это опасение  оправдалось.  Уровень  воды  достиг  шеи
Тарлаха, его подбородка. Фальконер наклонил голову,  потом  совсем  снял
шлем, который тут же затонул.
   Уна подняла голову и крепче вцепилась в воина. Без этого маскирующего
шлема он казался  более  уязвимым,  словно  обнаженным  перед  миром,  и
неосознанно она попыталась оградить его, как щитом, от возможных стрел.
   Они стояли так недолго, потом Тарлах вынужден был отпустить ее, чтобы
подхватить Нордиса, который совсем не умел плавать. Женщина была  занята
тем же, потому что Сантор, который какое-то время мог держаться на воде,
не обладал нужными сноровкой и выносливостью и в предстоящие долгие часы
ожидания мог рассчитывать только на нее.
   Им еще повезло, что они  поднялись  на  брошеный  корабль  не  утром.
Экипаж грабителей сделал один рейс на берег, а  затем  заходящее  солнце
заставило пиратов заняться грузом, иначе  неустойчивая  погода  угрожала
испортить его.
   Теперь беглецы не опасались, что их обнаружат с  палубы.  Но  они  не
могли покинуть свое убежище, пока виден корабль, а люди с  черной  душой
работают на берегу и на утесах над ним. Только  когда  ночь  накрыла  их
своим дружественным плащом, Тарлах осторожно оторвался от корабля,  таща
за собой моряка из Морской крепости.
   Ночь подоспела вовремя:  их  убежище  совсем  заполнилось  водой.  Но
наемник тут же понял, что прилив, несмотря на все неприятности,  которые
причинил им, в то же  время  помог.  Поручень  "Звезды  Диона"  оказался
совсем близко,  до  него  нетрудно  дотянуться.  Если  бы  уровень  воды
оставался низким, пришлось бы  карабкаться  наверх,  а  они  ослабли  от
холода и напряжения.
   Но даже с этой  милостью  судьбы  задача  оказалась  трудной.  Тарлах
попробовал  подняться  по  скользкому  борту  и  не  смог.  Не  смог   и
допрыгнуть.
   Нордис, которого поддерживала Уна,  смотрел,  как  Тарлах  беспомощно
упал. Ему почти удалось достигнуть своей цели, но  расстояние  оказалось
чуть больше. Чтобы добраться до палубы, нужна какая-то опора.
   - Ты силен в море, птичий воин, - сказал моряк. -  Но  если  ты  меня
будешь держать и немного подбросишь, может, я сумею подняться.
   - Да, это может сработать, - сразу согласился наемник.
   Не успел он это сказать, как к нему приблизились Уна и второй  моряк.
Опираясь на них, Тарлах ухватил Нордиса и приготовился.
   Моряк кивнул.
   - Давай!
   Командир наемников подбросил его из последних сил.
   На мгновение Тарлаху показалось, что и эта попытка не удалась, но вот
руки моряка сомкнулись  на  поручне.  Он  повисел  так  немного  и  стал
подниматься. До палубы еще нужно было добраться.
   Но у Нордиса  оказались  сильные  руки,  и  он  привык  к  работе  на
кораблях. И вскоре исчез за  поручнем.  Прошло  несколько  секунд,  и  к
беглецам с борта спустилась веревка. Следующим  поднялся  второй  моряк.
Уну и Тарлаха пришлось буквально втаскивать на палубу. Они истратили все
силы в борьбе с холодом и водой, для поддержки товарищей. И  когда  вода
перестала прибывать, оказались совершенно измученными.
   Ветер  усилился.  Он  пронизывал  мокрую  одежду,   словно   тысячами
кинжалов.
   "Да, - подумал фальконер, - сейчас он приносит боль, как от ножа,  но
скоро может принести и смерть". Но  сделать  ничего  нельзя,  оставалось
только спрятаться у высокого борта "Звезды Диона" и надеяться, что  этот
борт защитит от ветра.
   Но моряки не допустили этого. Они испытали весь ужас беспомощности  в
воде, но силы их не были растрачены,  и  теперь  они  должны  поддержать
товарищей.
   - Лучше, если  мы  уйдем  от  ветра,  командир,  -  предложил  Нордис
негромко, все время помня, как разносится по  воде  звук.  -  Ты  можешь
передохнуть в каюте.
   Через несколько минут все оказались уже в каюте и  закрыли  за  собой
дверь.
   К этому времени фальконер передвигался более уверенно, но все равно с
благодарностью опустился на стул, который пододвинул к нему моряк.
   Сама по себе температура воздуха не слишком низкая,  и  Тарлах  почти
сразу почувствовал себя лучше. Он устыдился, что сидит без  дела,  когда
отряд все еще в опасности.
   Попытался подняться, но Сантор улыбнулся и положил руку ему на плечо.
   - Оставайся здесь с леди  Уной,  птичий  воин.  Теперь  наша  очередь
потрудиться. К тому же мы лучше знаем корабль, даже такой  большой.  Под
этой каютой должна находиться еще одна. Там жил человек, и в ней  должны
сохраниться вещи, которые нам пригодятся. Эти ублюдки, кажется,  не  все
разграбили.
   - У них на это не было времени. Идите, но будьте осторожны. -  Внутри
нет  иллюминаторов,  и  нам  посветит  луна.  Моряки  исчезли  и  вскоре
вернулись с кучей одежды в руках.
   - Судьба улыбнулась нам, - торжествующе объявил Сантор.  -  Мы  нашли
много хорошей одежды для всех нас. Должно быть, это была каюта капитана.
   - Не думаю, чтобы он рассердился на нас, если мы этим  воспользуемся,
- ответил Тарлах, сбрасывая промокшую одежду.
   Он быстро переоделся, потом снова сел  и  закрыл  глаза.  Как  хорошо
опять оказаться в сухой одежде и тепле.
   Уна тоже переоделась, повернувшись  спиной  к  товарищам.  Она  сняла
платье и надела одежду одного из погибших моряков.
   Снова повернувшись к остальным, она широко улыбнулась.
   - Необыкновенное блаженство, друзья мои! Теперь неплохо бы найти  еду
и воду и подкрепиться перед побегом.
   Но эта надежда оказалась тщетной. Нашлось немного  вина,  но  никакой
пищи в каюте  не  было.  Торопливый  осмотр  показал,  что  камбуз,  где
хранились запасы, затоплен.
   Наемник  разочарованно  пожал  плечами.  Печально,  конечно,  но   не
смертельно. Задолго до того, как голод станет  опасным  для  жизни,  они
доберутся до дому или будут мертвы по другим причинам.
   Другое дело - жажда, но Тарлах постарался отогнать страх. Есть у  них
вода или нет, они должны что-то предпринять.
   Единственное  средство  спасения  -  шлюпка.   Никому   не   хотелось
отправляться в ней, Тарлаху меньше остальных, но если они хотят остаться
живыми, другого варианта у них не было. Если бы товарищами Тарлаха  были
фальконеры, хорошо обученные солдаты, умеющие превосходно  держаться  на
воде, можно было бы надеяться даже в таком состоянии  захватить  корабль
грабителей. Но нынешние товарищи наемника на это не способны.
   Нет, придется довериться маленькой лодке.
   Даже на опытный взгляд моряков она казалась чрезвычайно  непрочной  и
хрупкой, но они знали, что это везучее суденышко:  пережило  и  бурю,  и
кораблекрушение. Может, часть этого везения перейдет и на них.
   И хорошо, что есть хоть такая надежда, потому что приближалась  новая
буря. Море начало волноваться, небо затянули тяжелые тучи, закрыв  луну.
Плавание в такую погоду в маленькой лодке было похоже на самоубийство.
   Но остаться на месте означало еще более верную смерть, и все  четверо
предпочли рискнуть, чем быть перебитыми, как экипаж "Звезды Диона".
   Воспоминания о погибших  моряках  помогли  укрепить  решимость.  Если
попытаться прорваться, может быть, это удастся, по крайней мере,  одному
из них, и он расскажет обо всем, что они видели и испытали. Мертвыми они
никак не смогут подтвердить  подозрения  Морской  крепости  в  отношении
Огина.
   Моряки  молча  осмотрели  лодку,  она  оказалась  целой.  Даже  весла
сохранились. Все остальное, что могло в ней находиться, очевидно, смыло.
Сандор  и  Нордис  отыскали  несколько  ведер,  которыми   можно   будет
вычерпывать воду, и объявили, что все готово.
   Тарлах приказал выпить все вино. Беречь его  не  стоило:  на  каждого
пришлось около половины чашки, а силы им нужны.
   Снова командование перешло к морякам, они умело и  неслышно  спустили
шлюпку, несмотря на усилившееся волнение моря. Потом  бросили  последний
взгляд на неприветливый берег, и, взявшись за весла, направили  лодку  в
открытое море.

Глава двадцатая

   Хотя беглецы и пригибались пониже ко  дну  шлюпки,  пока  корабль  не
остался далеко позади, они  уже  не  боялись,  что  их  обнаружат.  Ночь
темная, собирался туман, закрывая их от вражеского глаза, который  может
упасть на "Звезду Диона", а  крепнущий  ветер  заглушал  плеск  воды  от
весел.
   Тем не менее все испытали облегчение, когда вышли из узкого пролива и
обогнули горный мыс. Теперь убийцы их точно не видели.
   К удивлению товарищей, Тарлах приказал грести дальше в  море,  вместо
того чтобы идти параллельно берегу.
   - Это ведь не глубоководный корабль, командир, -  заметил  Нордис,  -
приближается буря...
   - Если останемся здесь, нас разобьет о скалы.
   Уна выпрямилась, высказав мысль, которой он не решился поделиться.
   - Нас может подобрать "Крачка".
   - "Крачка"! Да, она останется в море, так как поблизости нет причала,
до которого можно быстро добраться! - воскликнул Нордис.
   - Буря не заставит ее искать убежища, - оживленно подхватил Сантор. -
Она в прошлом не раз выдерживала такие, к тому же  очень  сильной  бури,
как предыдущая, не будет.
   Но тон его, вопреки надежде, которую высказала Уна, был  мрачным.  Не
нужно было напоминать, что буря, даже и не очень сильная, для их  шлюпки
очень опасна.
   - Забудьте о "Крачке", - решительно сказал фальконер. - Если встретим
ее, будем радоваться, но для  этого  должно  случиться  чудо.  Надеяться
нужно только на эту шлюпку и собственные силы.
   После этих слов оживление покинуло  его  товарищей.  Невозможно  было
усомниться в их справедливости, и если в  глубине  души  Уна  продолжала
надеяться на встречу со вторым кораблем Круглой башни, вслух она об этом
не говорила. Лучше сразу отказаться от подобной  надежды,  чем  испытать
разочарование потом, когда вместе с  физическим  истощением  оно  сможет
вызвать и упадок душевных сил.
   Командир  фальконеров  и  леди  Уна  сели   за   весла.   Моряки   не
протестовали, они знали, что эти двое выведут шлюпку в открытое  море  и
повернут к дому. А их  опыт  и  свежие  силы  понадобятся  позже,  когда
придется бороться со штормом.
   Буря разразилась не внезапно, а  словно  наползала,  боясь  появиться
открыто. Не успела шлюпка покинуть бухту,  как  пошел  мелкий  и  редкий
дождь. Ветер, хотя и очень холодный, все же не достигал  силы  настоящей
бури. Океан оказался восприимчивей к предстоящей буре, но и он  пока  не
проявлял силу в полной мере.
   Но положение и так оставалось трудным. Поднялись сильные волны, мышцы
Тарлаха болели  от  напряжения,  а  лодка  словно  остановилась.  Однако
фальконер упрямо отказывался уступить свое место за веслами.
   Так поступить его заставлял не только долг, его удерживала  гордость.
Леди долины, на вид такая хрупкая и  нежная,  тоже  не  отказывалась  от
весел. И пока она выдерживает, он тоже выдержит.
   И только когда дождь превратился в ливень, а ветер поднял  еще  более
сильное волнение, они уступили место более опытным товарищам.
   Наемник свернулся на корме,  защищая  сокола,  давая  ему,  насколько
возможно, убежище и тепло. Его товарищ может погибнуть. Тарлах знал это,
хотя самое трудное еще впереди. И он приходил  в  отчаяние,  потому  что
ничего не мог сделать. Даже  не  мог  уберечь  от  дождя  птицу.  Тарлах
апатично подумал, что вообще больше никому не может помочь. Он даже не в
состоянии наблюдать за работой моряков.
   Уна сидела рядом с ним. Он не видел ее лица, потому что она  опустила
голову, но по тяжелому дыханию,  по  тому,  как  опущены  ее  плечи,  он
понимал, что она устала больше, чем он.
   Неудивительно. Женщине приходилось преодолевать не только  усталость,
голод, жажду и холод,  но  и  боль.  Его  многочисленные  царапины  тоже
нестерпимо жгло от соленой воды, хотя они, если не считать  раны  плеча,
которая начала сильно болеть, не опасны. Тем не менее он испытывал  боль
и раздражение. И мог представить себе, что испытывала она, когда брала в
израненные руки весла...
   Поток ледяной воды заставил его ахнуть.
   Волна, обрушившаяся на них, миновала,  но  приближалась  вторая,  она
возвышалась над наполнившейся водой шлюпкой.
   - Вычерпывайте! - закричал Нордис. - Вычерпывайте, или мы потонем!
   Тарлах и леди принялись за эту работу с отчаянной быстротой, и  скоро
лодка стала легче и более управляема.
   Отдохнуть не было никакой возможности ни  сейчас,  ни  в  последующие
долгие часы. Дождь усилился и шел почти сплошной стеной. Он и  один  мог
заполнить лодку, а к этому еще добавлялась вода каждой третьей волной.
   Нордис  и  Сантор  в  эту  ужасную  ночь  доказали  свое  мужество  и
мастерство. Они сражались с волнами, направляя  лодку  носом  к  волнам,
чтобы каждая очередная волна не могла затопить  их.  Иногда  сидящие  на
корме видели своих товарищей за веслами  вертикально  над  собой,  когда
суденышко поднималось на крупную волну, силуэты  моряков  отчеливо  были
видны на фоне освещенного молниями неба. Потом, когда лодка устремлялась
в очередную пропасть, моряки оказывались внизу.
   В тысячный раз вычерпав воду, Тарлах оставил  ведро  на  коленях.  Он
знал, что передышка будет недолгой. Скоро снова  придется  приняться  за
работу. И тут  он  ощутил  пугающую  пустоту.  Его  не  касалось  другое
сознание.
   - Нет! - простонал Тарлах. Сокола не было. Он  даже  не  заметил  его
исчезновения.
   - Не правда! - Ледяные пальцы Уны сомкнулись на его руке. - Не  верь,
он не погиб. Кто-нибудь из нас почувствовал бы, что он умирает,  Тарлах.
Но мы не почувствовали. Он... он ведь не был  в  безнадежном  состоянии,
когда ты в последний раз видел его?
   - Нет.
   Тарлах посмотрел на нее уже с надеждой. Ему очень хотелось верить, но
он боялся, что разочарование принесет еще большую боль.
   - Где же тогда...
   - Наверно, полетел за помощью.
   - В такую бурю? - недоверчиво возразил он.
   - Поверь мне: он будет лететь, как и мы работаем сейчас из  последних
сил. Здесь он ничем не мог нам  помочь,  но  если,  несмотря  на  мокрые
крылья, он чувствовал, что может лететь, неужели не попытался?
   - Да, лететь он может, - немного погодя согласился фальконер. -  Буря
хоть опасна, но не такая сильная, как предыдущая. - Он закрыл  глаза.  -
Да поможет ему Рогатый Лорд.
   - И Ганнора...
   Поток воды заставил ее замолчать, и они снова  занялись  нескончаемой
работой - вычерпывали из лодки воду, грозившую потопить их.
   Наступил, а затем и миновал рассвет, прежде чем буря начала  стихать.
Уже было позднее утро, когда прекратился дождь.
   Все четверо  очень  устали.  Они  были  настолько  измучены,  что  не
испытывали радости оттого, что одной неприятностью стало меньше.
   Тарлах стиснул зубы. Нет, это неточно. Страдания их не уменьшились, а
лишь изменились.  И  хоть  дождь  прекратился,  по-прежнему  приходилось
воевать с волнами и резким ветром. А жажда  скоро  заставит  сожалеть  о
дожде.
   Уна видела, как Тарлах облизывал соленые губы, и дотронулась  до  его
руки.
   - Есть немного дождевой воды. И она протянула ему ведро.
   - Всего несколько глотков, так как нельзя было прекратить отчерпывать
воду ни на минуту, а потом дождь перестал.
   - Леди, ты спасаешь нас!
   Тарлах взял ведро. Воды действительно немного, и он сделал всего один
глоток. Подержал во рту и только потом пропустил в пересохшее горло.  Он
в лучшие времена так не наслаждался самым  прекрасным  вином,  как  этой
солоноватой водой.
   Фальконер тут же вернул ведро Уне. Она тоже отпила,  не  больше,  чем
он, и передала воду морякам.
   Те увидели, как ее мало, и покачали, головой.
   - Скоро будем дома, миледи, - сказал Нордис. - Выпей нашу долю.
   - Пейте, оба! - приказал наемник. Моряки застыли в нерешительности.
   - Не в наших привычках лишать более  слабых...  Тарлах  умиротворяюще
поднял руку.
   - Хозяйке долины теперь нужна ваша сила. Мы плохо послужим  ей,  если
лишимся последних сил, временно доставив ей облегчение.
   Моряки,  опустив  глаза,  выпили  воду.  Это  вода  может   оказаться
последней в их жизни, если до безопасного  места  не  удастся  добраться
быстро.
   Медленно  проходили  часы.  Вначале  беглецы   нервничали,   опасаясь
преследования из бухты, потому что буря, хотя и сильная,  не  остановила
бы грабительский корабль, если  бы  капитан  принял  такое  решение,  но
постепенно  успокоились.  Они  постарались  не  оставить  следов  своего
присутствия на борту "Звезды Диона", а пропажу шлюпки, если  и  заметят,
припишут непогоде. Не хватятся и одежды: очевидно, каюту, из которой  ее
взяли,  не  осматривали  настолько  тщательно,  а  свою  одежду  беглецы
захватили с собой. Нет, лорд Рейвенфилда теперь  ничего  не  подозревал,
если только их не обнаружат случайно.
   Воин  и  леди  снова  сели  за  весла,  чтобы  моряки  могли  немного
отдохнуть, но продержались только пару часов, потому что сами были очень
слабы, и снова вынуждены были уступить место.
   Грести было очень тяжело, но они не решались даже на несколько секунд
оставить весла, даже когда  менялись  местами.  Ночная  буря  продолжала
сказываться на море. Вероятно,  она  вообще  не  закончилась,  наступило
только  кратковременное  затишье.  Волны  по-прежнему  обрушивались   на
шлюпку, словно гневаясь,  что  она  так  так  долго  сопротивляется  им.
Требовалось огромное напряжение сил и мастерство беглецов, чтобы держать
шлюпку на плаву: двигаться вперед вообще становилось невозможно.
   Уходило  драгоценное  время,  и  настроение  беглецов  совсем  упало.
Закрытое тучами небо спасало лишь от палящих лучей солнца. Мучила жажда,
горело от соленой воды горло. Эта мука сказывалась и  на  мышцах,  и  на
способности ясно мыслить и рассуждать. И они все время думали о том, что
буря возобновится, что произойдет это по всем  признакам  скоро,  а  это
означало, что нужно будет выдержать еще один такой день.
   Из-за непрерывной работы и усиливающейся  слабости  приходилось  чаще
меняться у весел: через полчаса гребцы уже не могли работать.
   Тарлах после третьей такой смены  взял  руки  Уны  в  свои.  Повязки,
покрывавшие ее раны, пропитались кровью. Он промолчал, но сжал  холодные
бледные пальцы, чтобы согреть их своим теплом.
   Сколько еще выдержит женщина?  У  нее  сильная  воля  и  поразительно
крепкий  организм,  несмотря  на  хрупкое  телосложение,   но   подобные
испытания могут свалить даже сильного мужчину, а не только более  слабую
женщину...
   - Парус!
   Тарлах поднял голову, услышав крик Нордиса.  На  горизонте  показался
краешек мачты.
   Фальконер провел языком по потрескавшимся губам. Попытаться  привлечь
внимание корабля? Они нуждались в помощи, отчаянно  нуждались,  но  даже
незнакомый корабль, не имеющий отношения к Огину из  Рейвенфидда,  может
оказаться опасным, особенно для женщины.
   Моряки и сама леди долины понимали возможную для них угрозу.
   Ее за всех высказал Сантор.
   - Иногда в эти воды заплывают пираты. Конечно, встречаются и  моряки,
которые помогают попавшим в беду, но редко. Мы  не  можем  не  опасаться
встречи с этим кораблем. Пусть леди  Уна  спрячется  в  воде,  когда  мы
приблизимся к ним. Ты тоже, птичий воин, потому что ей понадобится  твоя
помощь. Если корабль окажется враждебным,  вы  двое,  по  крайн