ее он с изумлением понял, что его руки обхватили Волшебный Боб и собираются выдрать его из пола.
     "Что это я? - испугался Аесли. - Это же очень глупо. Надо проанализировать ситуацию".
     Руки бросили ствол, тут же снова его схватили и принялись, вместе с примкнувшими ногами, карабкаться наверх. Логическая часть Сена пыталась хотя бы понять, что происходит, но тело вело свою - решительную и отважную - жизнь.
     - Помогите! - взмолился мальчик.
     Клинч, который вновь почувствовал себя командиром спецподразделения, отдавал приказы быстро и четко:
     - Гаргантюа! Следить за стеблем. При появлении хочуг швырять на поражение! Порри! Страховать Гаргантюа! Развнедел! За мной!
     Сен с облегчением почувствовал, что его карабкающееся туловище оторвали от растения и стащили вниз.
     - Держите его, профессор, - продолжал командовать майор. - Сен, как ты себя чувствуешь?
     - Нелогично, - признался Сен. - Хочется поджечь кухню.

Незамерзающий каток

     - Кто такие хочуги?
     Мергиона стояла перед Рыжиком и Кисером, но упорно смотрела не на них, а на терпящий бедствие Первертс. Поток мохнатых теней увеличивался. Некоторые хочуги, добравшись до Школы волшебства, уже не ныряли в кухню, а расползались по крыше Главного корпуса, выискивая незапертые окна.
     - Невоплощенные заклинания, - поспешно ответил кот. Что-то ему подсказывало, что сейчас ленивое мурлыкание может выйти боком. Или носом. - Они живут за Дверью Миров. Они хотят воплотиться. Хочуги всегда идут первыми, за ними появятся мечтыги - невоплощенмые мечты, надеги - несбывшиеся надежды, потом молюги, планюги, проектюги...
     Из небесного пролома появилась целая гроздь хочуг.
     Мергиона повернула голову к Кисеру. Кот попятился за второй верблюжий горб.
     - Значит, наш Рыжик - самая хочужная цель?
     - Мисс Мергиона! - взвыл Кисер. - Ты знаешь, что будет, если Две Чаши соприкоснутся с хочугой Страшной Мести Всем?! Или хочугой Всемирной Свободы и Равенства?!  Надо подождать! Через час граница сама закроется, а тех хочуг, что успеют проникнуть, хватит только на Первертс. Как-нибудь все исправить можно будет потом!
     Но Рыжик уже опустился на одно колено.
     Мерги взлетела в седло.
     Поперек седла, как переметная сума, лежал Кисер.

Кухня

     - Странно, - сказал Клинч, - чем это тебя шарахнуло?
     - Правильно! - Аесли вскинул голову и начал вырываться из икающих объятий Развнедела, - давайте шарахнем по этой дряни из чего-нибудь!
     Сен с оторопью осознал, что при наличии под рукой чего-нибудь шарахающего, он бы шарахнул, не задумываясь о последствиях.
     - Что-то наш Сен, - заметил Порри, замахиваясь свежемороженым осетром, - сегодня оч-чень решительный!
     - Хочуга Решительности! - сообразил Клинч. - Вот оно что! Ну, будем считать, что тебе еще повезло.
     Запущенный вверх осетр нейтрализовал очередного агрессора и превратился в горку черной икры.
     - И долго нам еще от них отбиваться? - вскрикнул Гаргантюа.
     Только что он засветил в хочугу Радости любимой солонкой, которая теперь валялась на полу, сотрясаясь от противного хохота и разбрызгивая искорки соли.
     Следующая хочуга получила чайником, который запел голосом Робертино Лоррети.
     Следующая столкнулась со сковородкой, которая камнем рухнула вниз, пробила пол и понеслась к центру Земли.
     Следующая поймала литровую бутыль с молоком, которое лихо взбилось в сливки.
     Хочуги учащались.
     - Без ректора не справимся! - оценил обстановку Клинч. - Гаргантюа и Гаттер остаются на передовой. Сдерживайте их, сколько сможете. Развнедел! Эвакуируйте раненого!
     - Что сделать?
     - Берете Аесли - и за мной! Держитесь, сынки!
     Майор бросился к выходу. Сен попытался сразиться со следующей многолапой тварью врукопашную, но, к его огромному облегчению, профессор не ослабил хватки и уволок мальчика за собой.

Незамерзающий каток

     Дубль Дуб проводил взглядом взмывшего в небеса Рыжика. Мисс Мерги очень сердита... не на него, правда, на кота с верблюдом... но все равно. Попадаться хозяйке под горячую руку не стоило.
     Поэтому Дуб не стал спрашивать, что делать ему. Его миссия исполнена - он доставил волшебного, но ленивого кота к неволшебной, но деятельной хозяйке.
     Дубль перешагнул через бортик и побежал к Главному корпусу.

Столовая

(вам еще не надоело это мельтешение?)

     Скопище бесшабашных  ведьм вихрем ворвалось в столовую Первертса и жутко завыло, как хор сирен на смотре художественной самодеятельности.
     В общем вое можно было разобрать отдельные реплики:
     - Ах вы, гады!.. Я с вами больше не разговариваю!.. Мы к вам всей душой, а вы!... Что, уже один денек нельзя полночи погулять?... Ни слова больше вам не скажу!.. А еще расселись тут!.. Вам лишь бы пожрать!.. Профессор Харлей, как вы могли?.. Ни звука не издам, даже если упрашивать будете!..
     - Тихо! - рявкнула МакКанарейкл, не переставая нежно улыбаться. Ведьмы снизили громкость воя стаи волчиц до тихости шипения лежбища голодных аспидих.
     Из ало накрашенного ротика мисс Сьюзан на мгновение высунулся раздвоенный язык, с которого сорвалось несколько резко пахнущих капель. Стол, на который они упали, вспыхнул мертвенно-синим сполохом и рассыпался.
     - И как это понимать? - спросила профессор МакКанарейкл с леденящей кровь учтивостью.
     - Э-э-э... - промямлил Лужж. - Видите ли, голубушка, столы в нашей школе способны выдерживать действие несложных заклинаний первого и второго уровней, а здесь мы имели дело с заклятием, как минимум...
     - А мне кажется, голубчик, - глаза декана Орлодерра сузились до размеров следа от укуса гюрзы, - что здесь мы имеем дело с группой клинических недоумков и жалких эгоистов. Спокойно, девочки, в жаб мы их будем превращать по одному. И о-о-очень медленно.
     - А половину - в аистов! - подала голос мстительная мадам Камфри.
     - Мисс Сьюзан, - вступил в беседу Харлей, - вы понимаете всю бесчеловечность подобных превращений?
     По лицу преподавателя было видно, что он с большей охотой превратится в ночную вазу - при условии, что ею не будут пользоваться животные.
     - Бесчеловечно? - развернулась к нему МакКанарейкл. - О какой человечности можно говорить, когда общаешься с жабами?
     - И аистами! - не унималась главврач.
     - И разговаривать с вами не будем, - вставила Фора Туна.
     - Но за что? - растерянно развел руками ректор.

Кухня в разгар боя

     - Да где же эти Клинч с Лужжем?! - в отчаянии воскликнул Порри, из последних сил отшвыриваясь от наседающих хочуг. - Где хоть кто-нибудь!
     - Я здесь, - сказал Дубль Дуб, появляясь в дверном проеме.
     - Ну так помогай! - тонким голосом проревел Гаргантюа, расставаясь с последней перечницей.
     Дуб отреагировал мгновенно. Но не сразу. Секунд десять он с абсолютно тупым выражением смотрел на действия Порри и повара. Зато потом плечистой молнией проскользнул под ближайшим агрессором, легко подхватил чудовищных размеров мешок с надписью "Манная крупа. От благодарных троллей" и обрушил его на врагов, примяв сразу с десяток хочуг.
     Трудно сказать, какие хочуги попали под карающий мешок. Может быть, там преобладали хочуги Бескрылого Полета или хочуги Заполнения Жизненного Пространства. Может, первой с мешком соприкоснулась хочуга Чтоб Мне Лопнуть. Может, последовавший эффект вызван смешиванием различных хочуг. Это так и осталось загадкой.
     Первым делом мешок лопнул. Вторым - заполнил помещение крутящейся манной крупой. Под рев взбесившейся манки Гаргантюа и Гаттер выскочили из кухни, при этом Порри успел увлечь за собой Дубля, а главный повар - ухватить любимый ухват. Размахивая ухватом, Гаргантюа заделал дверной проем похожей на благе родную сырную плесень голубоватой пленкой и сполз по стене на пол.
     Коридор от кулинарной метели защитили, но с кухней, похоже, можно проститься. С каждой секундой крупы становилось все больше, при этом она еще и готовилась - набухала и превращалась в белые хлопья. Сквозь пленку Порри увидел, как очередная хочуга, сунувшись в пролом в потолке, была сдернута манным вихрем, понеслась по кругу и растворилась в кулинарном смерче.
     - Пурга, - довольно сказал Дуб.

Столовая

     Никогда не говорите женщине "За что?". И уж во всяком случае, не разводите при этом руками. В мгновение ока МакКанарейкл Угрожающая превратилась в МакКанарейкл Разящую.
     - Он еще спрашивает! Вместо того, чтобы извиниться... Молчать!.. Что ты губами хлопаешь? Сказать нечего? Вот я сейчас тебя!
     - А я тебя! - подхватили сотни голосов, и в сторону оторопевшей мужской части Первертса полетели изящные, остро отточенные и хитро заверченные заклинания.
     Лужж каким-то чудом  успел окружить мальчиков мощной сферой Фигвамера, о которую ударились женские заклятия. Отскочив, заклятия сплелись в быстро чернеющий клубок, поднялись вверх и ушли в потолок .
     А внизу уже разгорелось настоящее сражение, ведущееся по всем правилам беспощадной и бессмысленной (то есть бестолковой) войны. Нападающие передислоцировались. Студентки окружили сферу Фигвамера и принялись выколдовывать Пролезающие, Прошмыгивающие и Обманывающие заклинания.
     - Ятучкатучкатучка, - заклинало одно, пытаясь протиснуться между полом и зеленоватой сферой.
     - Янаминуточкуянаминуточку, - пищало другое, мелко стучась о преграду.
     - Откройатохужебудет! - голосило третье, пикируя сверху.
     Студенты участвовали в битве посредством испуганных криков и частых, но неубедительных взмахиваний волшебными палочками.
     Основные боевые действия развернулись между преподавательскими составами. Взрослые маги и ведьмы заняли позиции за баррикадами из поваленных столов, безостановочно паля друг в друга огненными шарами, водяными пузырями, воздушными подушками и земляными кучами.
     В центре побоища, пренебрегая опасностью, лицом к лицу стояли предводители. Маги экстракласса Югорус Лужж и Сьюзан МакКанарейкл быстро чертили в воздухе невероятно сложные фигуры, готовясь обрушить на противника неслыханные напасти.

Небо над Первертсом

     Хочуга Бессмертия не торопясь сползала по Волшебному Бобу, предвкушая скорое воплощение в живого волшебника, желательно как можно более могущественного. Путь через кухню отрезан, но невоплощенное заклинание уже присмотрело место для посадки на крыше.
     Вдруг сбоку мелькнуло что-то белое и пушистое. Хочуга повернулась и чуть не свалилась вниз.
     Белый крылатый верблюд величественно облетал ствол Волшебного Боба. За его первым горбом восседала малолетняя ведьма, а за второй уцепился вопящий во всю глотку кот.
     - Две Чаши! Две Чаши! Две ча... - засигналила хочуга и прикусила то, что заменяло ей язык.
     Воплотиться в Две Чаши - самое могущественное магическое существо в Британии - сокровенное хотение любой хочуги. И сообщать конкурентам о появлении Чаш очень глупо.
     Но сделанного не воротишь - армия вторжения замерла, жадно глядя на парящего в ночи Рыжика.

Столовая в разгар боя

     - Югорус, на кухне беда! - крикнул майор Клинч, вбегая в столовую, и осекся.
     В столовой тоже была беда. И еще неизвестно, какая беда более бедовая.
     Прикрытые сферой Фигвамера мальчишки нашли себе занятие. Они бегали вдоль сферы и спешно латали дыры, проеденные девчоночьими заклинаниями. Отряды взрослых колдунов и ведьм уже понесли изрядные потери. Потери раскинулись на полу в живописных позах и слабо постанывали, принимая первую помощь санитаров. Функции санитаров предусмотрительно взяли на себя бывшие волшебники Мордевольт и Фантом Асс. Не имея возможности участвовать в магическом сражении, они накинули наколдованные Харлеем белые халаты с большими красными крестами и теперь деловито сновали между завалами из подбитых люстр и опавшей штукатурки. Правда, помощь пострадавшим они оказывали в основном моральную, зато по самозваным санитарам не стреляли - не до них сейчас.
     К счастью, никто из преподавателей не был боевым магом или боевой ведьмой. К сожалению, этот недостаток с лихвой восполняла Вальпургиева ночь, превращавшая гражданские магические словосочетания в армейские магические предложения.
     Центральным эпизодом битвы по-прежнему оставалось противостояние Лужжа и МакКанарейкл. Ректор, развеявший очередное заклинание взбунтовавшейся подчиненной - огромный резиновый пищащий молоток, стучавший по головам всех, кто оказывался неподалеку, - тяжело дышал. Мисс Сьюзан, выглядевшая куда свежее, уже нарезала раскалившейся волшебной палочкой очередной магический много-очень-много-черт-знает-сколько-угольник.
     Увлеченные мщением, ведьмы не заметили ни Клинча, ни вбежавшего следом Развнедела, который крепко держал в охапке Аесли. У попавшей из огня да в полымя троицы еще имелся шанс улизнуть, если бы не Сен. От удивления забыв о пропитавшей его тело хочуге Решительности, мальчик хотел шепотом спросить "Что здесь происходит?", но вместо этого заорал во весь голос:
     - Наших бьют!
     Очень решительный и, как следствие, очень глупый поступок. Ведьмы развернулись на звук и радостно завопили:
     - Попались, голубчики!
     - Эй! - возмутился майор. - Это моя реплика!
     Но долго возмущаться ему не дали - дружный залп из полусотни волшебных палочек продемонстрировал, что голубчики действительно попались.
     Клинч, Развнедел и Сен опрометью бросились кто куда: бывший спецназовец - за ректора, уважаемый профессор - за спецназовца, а отважный первокурсник... к МакКанарейкл.

Небо над Первертсом

     - Нас заметили! - прокричала Мергиона на ухо Рыжику. - Как удачно!
     - Заворачивай! - энергично откликнулись сзади. - Заворачивай, кому говорю! Авантюристка!
     Похоже, Кисер не разделял мнения Мергионы об удачности происходящего. Вцепившись во второй горб, он безумными глазами смотрел на приближающуюся зеленую колону, густо усеянную шевелящимися мохнатыми тенями.
     Зачем же эгоистичный волшебный кот полетел с авантюристкой, спросит читатель, у которого дома не живут коты. Он же мог в любой момент перенестись в безопасное место. Что его удерживало? Доброта? Самоотверженность? Желание помочь людям? Читатель, у которого дома есть коты, уже саркастически усмехается. Остальных придется разочаровать. Кисера удерживала на верблюжьем горбе обыкновенная лень.
     Точнее, необыкновенная лень. Чудовищно сильная лень. Фантастическая лень. Нечеловеческую кошачью лень могла одолеть, пожалуй, только скука. Если Кисеру становилось скучно, он все-таки вставал и куда-то шел.
     Но скучать пока не приходилось.
     После дюжины облетов Волшебного Боба хочуги полностью переключили внимание на Две Чаши. Все высадившиеся на крыше твари вернулись на ствол и, толкаясь и проползая друг сквозь друга, старались приблизиться к Рыжику.
     - Ну а теперь, - сказала Мерги, - вверх!
     Ближайшая хочуга махнула мохнатым краем, едва не задев хвост Рыжика. Верблюд сместился немного в сторону и начал подниматься.
     Хочуги послушно двинулись следом.

Столовая

     Впоследствии Аесли объяснял, что это был тактический ход. Тонкий, логичный и полностью обоснованный. Во-первых, он сразу вышел из зоны обстрела. Во-вторых, ошеломленная такой наглостью МакКанарейкл утратила боеспособность. В-третьих, любой специалист по психологии массового сознания скажет, что ритмичная музыка делает управляемой агрессивную толпу. В-четвертых... что-то там имелось в-четвертых, и даже в-пятых, но на самом деле причина была одна - неодолимая, всеразрушающая Решительность.
     Это она вынудила Сена на бегу крутануть ручку патефона, с помощью которого Лужж хотел устроить настоящие мальчишниковые танцы. Она перенесла мальчика к прекрасному в своей ярости профессору. И уж конечно, ничто, кроме Решимости, не могло заставить Аесли-младшего схватить мисс Сьюзан за руки и с криком "Первый танец мой!" увлечь в центр зала.
     Патефон завелся со второго танцевального па.
     Подстраиваясь под порывистые движения парочки, он то рвал нервы аргентинским танго, то убаюкивал классическим вальсом, то срывался на краковяк.
     Это было то еще зрелище! Представьте себе руины огромного зала, подсвеченные мерцанием сферы Фигвамера, пригнувшиеся за баррикадами силуэты колдунов и колдуний, хрип старенького патефона и щуплого невысокого мальчишку, который вертит самой опасной и капризной ведьмой на Земле, словно однокурсницей!
     Неудивительно, что первая минута этого хореографического безумия прошла в гробовом молчании. Ведьмы и маги превратились в статуи с поднятыми палочками и отвисшими челюстями. Лужж размеренно моргал и даже не пытался дышать. Оливье Форест застыл в позе "мальчик, намеревающийся швырнуть табуреткой сквозь сферу Фигвамера". Развнедел перестал икать, упал на пол и закрыл голову руками. Мадам Камфри промахнулась походной фляжкой мимо рта.
     Первым пришел в себя закаленный в боях и распределениях материальных ценностей майор Клинч. Он прошептал Лужжу несколько слов - ректор тут же вышел из ступора, отключил сферу Фигвамера и со свистом трансгрессировал.
     Майор Клинч повернулся к дамам.
     - За мной! - скомандовал бравый завхоз, хотя за ним никого не было, и метнулся к Форе Туне.
     Прорицательница так и начала танец - с распахнутым ртом и выпученными глазами.

Коридор перед кухней

     Когда ректор перенесся из зоны бедствия в зону бедствия, Порри Гаттер, Гаргантюа и Дубль Дуб сидели вдоль стены и задумчиво смотрели перед собой. Кухонная пурга набирала обороты. Хлопья слились в единую вязкую кашу, которая с тяжелым гудением вращалась вокруг Волшебного Боба. Стены кухни ощутимо дрожали, а закрывающая дверной проем голубоватая пленка все сильнее прогибалась в коридор.
     В каком-то смысле задачу обороняющиеся выполнили - хочуги в кухню больше не совались. Теперь предстояло решить проблему взбесившейся манной каши.
     Югорус Лужж коротко глянул на еле различимый в белой мути ствол Волшебного Боба, прикрыл глаза, отследил в небе над школой преследуемых хочугами Рыжика с Мергионой. Покачал головой. Потом посмотрел на героических защитников Первертса, защитивших Первертс от последствий собственной глупости.
     - Молодцы, - сказал он. - Справились. Не ожидал.
     Порри, поняв, что Лужж не иронизирует, а всерьез их хвалит, воспрянул духом.
     - Правда, профессор? - воскликнул он, вскакивая. - Мы правда справились? А как же пурга? Вы сможете ее остановить?
     - Пурга - не проблема. Только давай не останавливать ее, а наоборот. Смотри.
     Югорус опустил острый конец волшебной палочки и принялся вертеть им по направлению вращения каши, словно размешивая сахар в стакане чая. Манный смерч начал ускоряться, вытягиваясь в размытые белые линии.
     - Знаешь ведь, - сказал Лужж, - что если очень быстро вертеть колесо велосипеда, то спицы как будто исчезают?
     - Да, это всем известно.
     Каша достигла такой скорости, что стала невидимой.
     - Но не всем известно, что если вертеть колесо действительно очень быстро, то спицы... Он резко остановил палочку. - ...исчезнут на самом деле.
     В опустевшей кухне раздался тонкий смех любимой солонки Гаргантюа.

Столовая

     А в столовой происходило неслыханное. Наверное, это подействовала излучаемая Сеном Аесли Решительность: мальчишки один за другим подлетали к однокурсницам и начинали галантно оттаптывать им парадно-выходные туфельки . Кружащиеся и натыкающиеся друг на друга парочки заполнили столовую. Не избежали в общем-то несвойственных им танцев Развнедел и Мордевольт.
     Первый, посчитав, что опасность миновала, направился к месту боевых кухонных действий , но неудачно задел мадам Камфри, Переполненная чувствами и горячительными напитками главврач шмякнулась в профессорские объятия, да так и не отпустила "такого замечательного танцора". Танцором Развнедел был отличным - во всяком случае, устойчивым.
     Второй, прикрываясь халатом с белым крестом, почти добрался до выхода, где его и настигла судьба. Разгоряченная танцем МакКанарейкл совершенно случайно выскользнула из объятий Сена, абсолютно внезапно оказалась рядом с Мордевольтом и безусловно неумышленно