ктор-мудл. - Я все расскажу.
   Взгляд Бубльгума снова наполнился добротой  и  мудростью.  Порри  это
очень не понравилось. И, как выяснилось, не только Порри.
   - Нет, - твердо сказал Браунинг. - Вы не будете ничего  рассказывать.
Вы  будете  только  отвечать  на  мои  вопросы.  А  чтобы  ответы   были
максимально полными... Профессор Лужж, прошу вас.
   Югорус подплыл к Бубльгуму, заглянул в ректорские глаза и безжалостно
произнес:
   -    Смотретус-в-глазатус-говоритус-правдус    <Заклинание    правды,
применяемое магическими спецслужбами в  случае  прямой  и  явной  угрозы
колдовской безопасности. Откуда мирный профессор мог его знать?>.
   Добрый и мудрый взгляд остекленел, и Бубльгум безвольно опустился  на
подставленный Клинчем стул.
   - Когда и как вы стали мудлом? - произнес Браунинг  голосом,  похожим
на отточенный карандаш.
   - Двадцать один год назад, - без всякого выражения ответил ректор.  -
Ко мне в кабинет пришел профессор Мордевольт. Он был очень возбужден. Он
сказал, что сделал открытие, которое может перевернуть и  мир  магов,  и
мир мудлов. Он достал Трубу и  начал  что-то  нудно  объяснять.  Он  мне
надоел. Я прервал его. Я сказал, что если  он  немедленно  не  прекратит
заниматься дурацкими поделками и позорить школу волшебства, ему придется
искать себе другую работу. Он продолжал нести какую-то чушь.  Я  сказал,
что он уволен. И тогда он направил Трубу на меня. Так я стал мудлом.
   - Так вот из-за кого Мордевольт  сделался  преступником!  -  взвилась
МакКанарейкл. - Ах ты тупой бюрократический...
   Только шесть магических тюфяков,  спешно  выставленных  Лужжем  между
мисс Сьюзан и Бубльгумом, спасли ректора от тяжких телесных повреждений.
   - Я стал первым обезмаженным Трубой Мордевольта, -  продолжил  бывший
Великий Маг, подняв рыбьи глаза на декана Орлодерра и тут же их опустив.
-  И  тогда  Враг  Волшебников  сказал,  что  он  решил   стать   Врагом
Волшебников.   Он    сказал,    что    единственный    способ    убедить
магов-консерваторов  в  преимуществах  мудловских   технологий   -   это
превратить их всех в мудлов. Чем он немедленно и займется.
   - Как вам удалось скрыть, что вы обезмажены?
   - Когда я понял, что произошло, я предложил  Мордевольту  сделку.  Он
никому не говорит о моем обезмаживании, а я заранее сообщаю ему обо всех
спецоперациях против Того-кто-находится-в-общемагическом-розыске.
   После этих слов Югорусу и Браунингу пришлось объединить усилия, чтобы
удержать МакКанарейкл  и  Клинча  от  немедленной  расправы  над  бывшим
кумиром.
   -  Теперь  понятно,  почему  Мордевольт  обходил  кабинет   Бубльгума
стороной, - сказал Сен.  -  В  этом  кабинете  просто  уже  некого  было
обезмаживать!
   - На самом деле Мордевольт бывал у меня частенько, - невинно произнес
ректор, - обучал меня техническим премудростям.
   После  этих  слов  держать  Сьюзи  и  экс-майора  пришлось  уже  всей
компанией, и если бы не Дуб и Развнедел,  которые  оттеснили  нападавших
массой, допрос можно было бы считать законченным. Навсегда.
   Дальше все продолжалось в том же духе.  Браунинг  спрашивал,  Бублыум
давал исчерпывающие ответы, бывшие Арнольды Сью и Клинч  порывались  его
немедленно убить... Но ангельское терпение Браунинга и Югоруса  вкупе  с
их недюжинной магической  силой  позволили  в  конце  концов  воссоздать
более-менее ясную картину.
   Мордевольт год за годом множил число своих жертв, а  Бубльгум  учился
изображать из себя мага с  помощью  микросхем,  проводов,  резисторов  и
усилителей. Каждый технический  успех  бывшего  колдуна  укреплял  Врага
Волшебников в мысли, что он идет правильным путем, и все новые  и  новые
маги превращались  в  мудлов.  На  радостях  Мордевольт  даже  рассказал
Бубльгуму об изобретении Черной Руки -  и  не  только  рассказал,  но  и
объяснил принцип ее действия.
   Опасаясь, что кто-нибудь из многочисленных замудленных магов в  конце
концов признает в ректоре  Первертса  товарища  по  несчастью,  Бубльгум
инициировал строительство Безмозглона - благотворительного  санатория  с
усиленной охраной, куда направлялись все обезмаженные.
   Проходит десять  лет.  Мордевольт  навещает  Гаттеров,  но  очередная
жертва - маленький Порри - оказывается ему не по зубам. Бубльгум  первым
успевает на место поражения В.В. и забирает мордевольтовский миномет  (в
открытую), а также оставшуюся без хозяина и  оттого  беспомощную  Черную
Руку (тайком). Двенадцатиствольная труба  помещается  в  музей,  а  Руку
ректор вскоре приручает, встроив в нее новый анализатор голоса.
   Спихивать на других магические обязанности  оказалось  очень  просто.
Достаточно было просто сделать вид, что у ректора Первертса  есть  более
сложные и важные  дела,  настолько  сложные  и  важные,  что  окружающие
колдуны их даже представить себе не могут. Особым уважением пользовались
непостижимая  тонкая  магия  Бубльгума  и  его  пренебрежение   дешевыми
колдовскими  эффектами.  Так,  окруженный   почетом   и   славой   мудл,
возглавляющий школу волшебства, спокойно дожил до этой осени.
   А потом  в  Первертс  приехал  Порри  Гаттер  и  опрокинул  Каменного
Философа.
   - И что? - спросила Мергиона. - Вы так расстроились, что решили стать
вторым Мордевольтом?
   - Напыщенные самонадеянные колдуны, - тихо засмеялся Бубльгум.  -  Вы
ничего не замечаете, кроме своих чудесных  фокусов.  На  постаменте  под
Философом был вензель В.В. Я тут же понял, что это неспроста, выпроводил
всех из зала и  вскрыл  постамент.  Под  ним  оказалась  тайная  комната
Мордевольта,  доверху  набитая  экспериментальными   Трубами.   Я   взял
тринадцать штук. И я понял, что пора действовать.
   - Но зачем? -  воскликнул  Порри.  -  Что  вам  сделали  Мерги,  Сен,
Пузотелики?
   Лицо Бубльгума перекосилось. Было  похоже,  что  действие  заклинания
правды заканчивается.
   - Как бы тебе объяснить, Порри  Гаттер...  Попробуй  представить.  Ты
мудл. Ты двадцать лет живешь среди магов. И все двадцать лет  тебе  надо
притворяться, что ты тоже маг. Что ты мудрый, добрый, всепонимающий маг.
Притворяться ежеминутно. Единственная ошибка, один неверный шаг - и все.
Безмозглой. А я очень хорошо знаю, как живется в этом санатории, я  ведь
сам все там устроил.
   - Рука  готова!  -  довольно  сказал  Развнедел  и  весело  пошевелил
восстановленными пальцами.
   Бубльгум скрипнул зубами.
   - А вокруг, Порри, прыгают и резвятся "полноценные  маги",  идиотики,
которым достаточно пошевелить пальцем, и они тут же  получают  то,  ради
чего тебе надо неделями корпеть с паяльником. Представь это  хорошенько,
мальчик, и скажи, что ты захочешь сделать?
   Гаттер старательно представил. А потом сказал:
   - Я захочу спаять что-нибудь такое, чего нельзя получить магией.
   - Бот и я захотел что-нибудь такое, чего нельзя  получить  магией,  -
подхватил Бубльгум, - например, обезмажить пару  выскочек.  И  начал  я,
конечно, с главных выскочек Первертса - мисс Пейджер  и  мистера  Аесли.
Как вам теперь живется, дорогие мудлы?
   - Отлично, - спокойно ответила Мергиона. - Я узнала много нового.
   - Не смей мне лгать, соплячка!  -  вскочил  со  стула  ректор  и  был
немедленно и с нескрываемым удовольствием припечатан к полу.
   Когда Пейджер оттащили, Югорус усилил заклинание правды  его  громким
троекратным повторением, и остаток допроса прошел почти без эксцессов.
   С первыми двумя ловушками у Бубльгума все получилось. Дактилоскопия и
хиромантия  преступника  совершенно  не   волновали   -   ведь   ловушки
расставляла  Черная  Рука,   а   ее   отпечатки   были   известно   чьи.
Потренировавшись  на  детишках,  ректор  решил  приняться  за  серьезных
противников.
   И тут все пошло вкривь  и  вкось.  Одурачить  Развнедела  и  заманить
комиссию  на  свалку  было  легче  легкого,  но  неожиданный  союз  отца
Браунинга и Лужжа сорвал почти удавшийся план и  лишил  Бубльгума  сразу
восьми труб. Сигареты для мисс Сьюзан были обречены на успех, если бы не
чертовы балбесы Пузотелики.  Последнюю,  тринадцатую  ловушку,  Бубльгум
припас для суперколдуна Югоруса, но тут случилось озарение Порри о  том,
что, выстрелив из трубы в мудла, можно превратить его в мага.
   - Я сразу же спрятал Волшебную Юлу у себя  в  кабинете,  -  монотонно
говорил Бубльгум. - Долгие ночи я проводил, глядя на нее  и  не  решаясь
выстрелить в себя. Тому, кто однажды  испытал  на  себе  действие  Трубы
Мордевольта,  добровольно  повторить   этот   ужас...   А   потом   этот
сообразительный мальчик сказал про "трубочку, из которой его шарахнули".
Я действительно совершенно забыл о  двенадцатиствольной  Большой  Трубе.
Трудно помнить о предмете, который столько лет висит  без  дела  у  тебя
перед глазами. Я был просто счастлив. Во-первых, это  безупречный  повод
заманить комиссию в свой кабинет и испытать трубу на ком-нибудь  другом,
во-вторых, в  случае  успешных  испытаний  у  меня  в  руках  оказывался
действующий миномет Мордевольта. Но когда  испытание  прошло  более  чем
успешно, я совершил непростительную ошибку. Я поторопился.
   - Вы и не собирались стрелять в Мерги и Сена! - закричал ошеломленный
Порри. - Вы собирались промахнуться!
   - Именно, - равнодушно кивнул злодей, - и ничего бы  мне  за  это  не
было, ну дрогнула рука, ну задела искорка  уважаемого  профессора  Лужжа
или профессора МакКанарейкл...
   - Или меня, - поежился Развнедел.
   - Или Развнедела, -  поежился  Бубльгум.  -  Я  не  учел  всего  один
крохотный фактор. Я не учел нечеловеческой преданности моих  подчиненных
и  их  готовности  погибнуть,  но  не  дать  мне  совершить  магического
самоубийства.
   Не в силах больше выносить исповедь бывшего начальника,  МакКанарейкл
завыла и пронеслась сквозь стену в коридор.
   - В результате своего опрометчивого поступка я лишился Трубы. У  меня
оставался единственный шанс - еще раз проникнуть на склад Труб. Но  вход
в комнату Мордевольта был заткнут каменным болваном.
   - Так вот! Зачем! Вам! Понадобились! Домовые!
   - Какие домовые? Порри, ты о чем? - забеспокоился Сен.
   "Черт, выдал гномов, -  подумал  мальчик,  -  ну  тут  уж  ничего  не
сделаешь".
   И  Гаттер  рассказал  трогательную  историю  об  узниках  Психованной
Пальмы.
   - Да, - подтвердил Бубльгум.  -  Я  договорился  с  домовыми.  Они  с
пониманием отнеслись к идее переодеться в гномов и  пограбить  Первертс.
Взамен, под видом подкопа в столовую, они пытались пробиться к комнате с
Трубами. Но чертов Мордевольт замуровал ее такими  суровыми  заклятиями,
что домовые застряли. Мистер Гаттер оценил бы ту  техническую  смекалку,
которую  мне  пришлось  проявить,  чтобы  за  полдня   подготовить   Зал
Трансцендентальных Откровений к убедительному шоу.
   - Да вы прямо Дэвид Коперфильд <Коперфильд - позор мира магов.  После
окончания Первертса пошел в балаганные шуты. Не путать с Покерфильдом  -
известным и уважаемым волшебником, на  магические  выступления  которого
практически невозможно  достать  билет.>  какой-то,  -  оценил  смекалку
ректора Порри.
   - Все прошло как по маслу, - продолжил Бубльгум. -  Правда,  пришлось
пожертвовать Рукой, чтобы удержать  мисс  Пейджер  и  мистера  Аесли  от
физического нападения на голографическую картинку. И рискнуть, самолично
сняв с поста ментодеров.
   - А где Черная Рука? - спохватился Порри. - Профессор Лужж, вы ее  не
уничтожили? Она ни в чем не виновата, это ведь просто биоробот!
   Югорус с сомнением покачал головой, но все-таки протянул руку  (свою)
и извлек Руку (черную) откуда-то из Астрала. Рука слабо трепыхалась.
   Гаттер схватил черную конечность и выдернул анализатор  голоса.  Рука
обмякла.
   - Э-э-э... Место! - скомандовал Порри.
   Черная Рука послушно  забралась  к  мальчику  за  пазуху  и  затихла.
Бубльгум вяло проводил взглядом подручного-перебежчика.
   - Неплохо, - хмыкнул Браунинг. - Но продолжим. Вы сняли ментодеров...
   - ...и запустил в зал Руку. После эпохальной битвы мистера Гаттера  с
виртуальным Мордевольтом от улик  остались  только  осколки,  а  путь  к
сокровищам В.В. был открыт. Я снова был в потайной комнате. Передо  мной
лежали сотни Труб - одноразовых, многоразовых, с оптическими  прицелами,
с глушителями, без отдачи... Оставалось только взять одну из них,  выйти
и обезмудлить себя за счет первого встречного мага.
   - И в  этот  момент  профессор  Лужж  вернул  Философа  на  место!  -
всплеснула руками Мергиона.
   - Да, - сказал Бубльгум. - Я оказался замурованным.
   - Так вот где ты, гад, проторчал две недели!  -  довольно  произнесла
вернувшаяся МакКанарейкл.
   - Так вот почему я не мог его найти! -  воскликнул  Югорус.  -  Через
магическое уплотнение вокруг комнаты он, конечно, не прощупывался!
   - Как же вы выбрались? - спросил Браунинг.
   - Там была боковая дверь, - сказал  Бубльгум.  -  А  на  ней  кодовый
замок. И я начал подбирать код.
   Бубльгум замолчал.
   - Сколько ячеек было в коде? - заинтересовался Порри.
   - Четыре: от нуля до десяти каждая.
   - О! - сказал Гаттер. - Десять тысяч комбинаций.
   - Я не мог позвать на помощь, - глухо говорил  ректор.  -  Я  не  мог
сделать ничего. Я сидел у двери и час за часом, день  за  днем  подбирал
шифр. Дверь оставалась запертой. Моя  ненависть  к  резвящемуся  снаружи
волшебному миру росла с каждым  холостым  щелчком.  В  отчаянии  я  даже
несколько раз застрелился из Труб. Без какого-либо результата. Я перерыл
всю комнату в надежде найти клочок бумаги  с  кодом.  И  нашел  конспект
Мордевольта. Он назывался "Как одним махом замудлить сто  тысяч  магов".
Когда дверь, наконец, открылась, у меня уже  был  великолепный  план.  И
великолепный потайной ход, который вел из комнаты под Каменным Философом
- еще один сюрприз от Мордевольта! - прямо в мой кабинет.
   - После этого, - криво усмехнулся Бубльгум, - подбить министерство на
проведение Великого  Противостояния  магов  и  мудлов,  загрузить  Лужжа
постройкой Арены и убедить мальчика принять участие в турнире было делом
нескольких правильно сказанных фраз. У  меня  появилось  время  на  сбор
восьмисотствольной  крутящейся  Зенитки  Мордевольта,  у  домовых  -  на
выкапывание западни с качелями. Все получилось, как я и задумывал.  Все.
Все! Мне надо было просто стать возле Каменного  Философа  и  дождаться,
пока победитель ступит на зачетное поле. Я оказался бы ближайшим  мудлом
возле действующих труб, и вся магия стадиона досталась бы мне! И тут!  И
тут появился ты, Гаттер!
   - Кажется, заклинание опять истощилось, - озабоченно сказал  Лужж.  -
Сейчас я...
   - Спасибо, Югорус, уже не надо, - ответил отец  Браунинг.  -  Картина
ясна.
   - Профессор Бубльгум! - не утерпел Порри. - А какой там все-таки  был
код?
   Лицо ректора скривилось. Казалось, он сейчас заплачет:
   - 0000.
 
Глава 31 
Девять против трехсот 
 
   - Ну, если это все, что может поведать Великий Маг, - ехидно  сказала
МакКанарейкл, - то у нас  есть  отличный  повод  заняться  "традиционным
бессмысленным времяпровождением".
   - Веселитесь-веселитесь, - произнес Бубльгум. - Теперь на вашей улице
праздник. Как раз и шуты балаганные прилетели.
   - В смысле? - не понял Браунинг.
   - Да вон, - бывший ректор кивнул на окно, - летающая тарелка.
   Все присутствующие, кроме связанных ментодеров, разом  повернулись  к
окну.
   - Да нет там никакой... - начал Лужж, но осекся, - А где Бубльгум <Ну
как же так?! Неужели история на футбичном матче их  ничему  не  научила?
Тьфу!>?
   - Сбежал, - констатировал очевидное  Развнедел.  -  Через  свой  ход.
Теперь лови его. А я с обеда не жрамши.
   - Найдется, - махнула рукой МакКанарейкл, - куда он денется.  Югорус,
поставьте, пожалуйста, мудлонепроиицаемый щит вокруг Первертса.
   - И вокруг столовой! - предложил Развнедел. - Есть захочет  -  завтра
же объявится.
   Но лжеволшебник объявился куда раньше.
   Профессура не успела еще как следует посовещаться (Порри  вспомнил  о
гномьем  референдуме),  как  стены  кабинета  задрожали,  пошли  мелкими
трещинами и... рассыпались в мелкий щебень.
   - Эти гномы, - возмутился Лужж,  откашливаясь  от  поднятой  пыли,  -
добрались уже и до главного корпуса!  Какого  Мордевольта!  У  них  ведь
должен был быть выходной!
   - Не-а! - донеслось из пылевого облака. - Мы сегодня сверхурочно!
   - Дождик-дождик-кап-кап-кап! - прочла Пылеприбивочное заклинание мисс
Сьюзан, и воздух вновь стал прозрачным.
   Все  стены  и  перегородки  между  прилегающими  к  кабинету  ректора
классами  и  коридорами  превратились  в  кучки  обломков,  на   которых
сгрудились  несколько  сотен  освобожденных   домовых,   заключенных   в
маленькие  зеленоватые  сферы.  В  руках  у  них  светились  фиолетовыми
огоньками малокалиберные Трубы Мордевольта.
   Вперед выступил Долдон, заметно отъевшийся за последние месяцы.
   - Ну что, господа бывшие, - произнес лжегном, - кончилось ваше время?
Вот ужо поболтаетесь вы у меня на фонарных столбах!
   - Завтра поговорим, - проворчал Югорус и небрежным жестом  наслал  на
наглеца Сонное заклинание:
   - Спать-спать-по-палатам!
   Заклятье  гулко   ударилось   о   мерцающую   оболочку   предводителя
бунтовщиков и отскочило в сторону.
   - Индивидуальные сферы Фигвамера, - прокомментировал ситуацию завхоз.
-  Армейского  образца.  Пришли  на  склад  одновременно  с  приказом  о
мобилизации, а неделю назад я их выдал под расписку.
   - Кому? - спросил Порри, хотя уже догадывался об ответе.
   - Ректору, - ответил Клинч и цветисто выругался.
   - Наш человек! - восхитился предводитель строителей. - Так, что у нас
тут по списку? Завхоза можно не обезмаживать, мочить  сразу.  Профессуру
сначала обезмаживаем, а потом мочим. Вон того пацана не  обезмаживаем  и
не мочим, а ведем к главному. Поехали!
   И зарвавшийся самозванец взмахнул рукой.
   Сразу три боевых  заклинания  Щас-как-дам-больно!  ударили  по  сфере
Долдона. Оболочка заскрежетала и лопнула. А через  секунду  беззащитного
главаря домовых прихлопнуло четвертое боевое заклинание Вот-тебе!
   - Так и действуем! - закричала мисс  Сьюзи.  -  Я,  Браунинг  и  Лужж
раскалываем сферу, а Развнедел добивает.
   Но вышло все не так.  Триста  лжегномов  с  воплем  "Ду  хаст  михь!"
бросились одновременно со  всех  сторон.  Профессора  и  Порри,  который
решил,  что  сейчас  не  время  проявлять  принципиальность,  только   и
успевали, что  творить  защитные  и  отбивающие  заклинания.  Фиолетовые
разряды пока не попали ни в одного из  волшебников,  но  ложились  очень
кучно.
   Мергиона и Клинч, которых не страшили Трубы Мордевольта, бросились  в
ближний бой, однако  домовые  встретили  их  саперными  лопатками.  Надо
признать, дрались эти оборванцы куда лучше, чем строили башни. Пейджер и
бывший спецназовец не смогли нанести противнику существенный урон,  хотя
и отвлекли немного. По-настоящему полезен был только Дубль,  на  котором
постоянно висело -  без  особого  вреда  для  него  самого  -  несколько
десятков атакующих.
   Аесли, залегший за упавшим чучелом Призрака  Коммунизма,  старательно
отстреливал из отброшенного  Клинчем  лазерного  арбалета  самых  наглых
нападающих, но сферы Фигвамера не позволяли надолго  вывести  врагов  из
строя - подбитые лазером  домовые  отлетали  на  десяток  метров  назад,
вскакивали и снова бросались в атаку.
   Вскоре стало понятно, что численный перевес  в  такой  битве  гораздо
важнее, чем индивидуальное мастерство.
   -  Нужно  сконцентрироваться,  -  прокричала   МакКанарейкл,   орудуя
палочкой, словно шпагой. - Втроем мы пробьем любую сферу!
   - Не получится,  нас  слишком  мало,  -  возразил  Браунинг,  который
сдерживал первые ряды  нападавших  самодельным,  но  вполне  действенным
заклятием Смирение-сын-мой.
   - Знаю место, где нас слишком много! - воскликнул Лужж и исчез.
   - Там еще хуже! - объяснил он,  вернувшись  через  секунду.  -  Лучше
драться с тремя сотнями домовых, чем с пятью тысячами ментодеров.
   Слово "дратьс