атая ртом  колючий  ночной
воздух.
     Позади него пространство заполнилось отвратительным, злобным  воплем,
оглушающим и каким-то совсем чужим, даже в этой неприветливой и  пустынной
местности. Взлетая на  неимоверно  высокой  ноте,  он  вызывающим  тошноту
звоном отдавался в голове священника, которая раскалывалась  от  боли.  На
этот раз Иеро даже не стая останавливаться, сконцентрировав последние силы
на том, чтобы перевалить через небольшую песчаную дюну, вставшую на пути.
     Если бы ночь не оказалась такой светлой, он,  принужденный  двигаться
чуть ли не ползком, был бы  совершенно  беспомощным  перед  лицом  грозной
опасности. Но, по счастью, молодая луна высоко плыла в ночном  небе,  ярко
освещая узкий каменный каньон, мрачный  и  неприветливый,  -  единственное
надежное убежище в этой пустынной местности. Только бы у него хватило  сил
добраться туда!
     Он пересек  горловину  ущелья  и,  напрягая  каждый  мускул,  потащил
непослушное тело дальше, под спасительную крышу каменистых сводов.  Лунный
свет уже почти не попадал сюда, но Иеро видел достаточно для  того,  чтобы
уверенно идти вперед. Ноги заскользили на отполированных временем  камнях,
но тут в самой глубине открывавшейся перед ним лощины он  заметил  неясное
темное пятно. Удвоив усилия, священник устремился в ту сторону. За  спиной
не раздавалось ни звука, однако внезапное наступление тишины уже не  могло
сбить с толку: преследователь совсем близко и, если в  течение  нескольких
минут не удастся отыскать надежное укрытие, он наверняка погибнет.
     На какое-то  мгновение  нежное  лицо  Лучар  всплыло  перед  глазами.
Неужели именно здесь ему суждено умереть? Неужели  он  больше  никогда  не
увидит ласковую улыбку любимой? Стиснув зубы, Иеро  продолжал  карабкаться
вверх по сужавшемуся проходу, глаза его  без  устали  обшаривали  каменные
стены в поисках любого укрытия, из которого он сможет  сражаться  за  свою
жизнь. Но ни одной подходящей  трещины  не  оказалось  на  гладких  стенах
ущелья, смыкавшихся все ближе и ближе, так  что  вскоре,  вытянув  руки  в
стороны, он нащупал с обеих сторон  только  холодный  камень.  В  отчаянии
священник запрокинул голову, и вдруг взгляду открылось то,  что  он  столь
безуспешно разыскивал.
     Впереди узкий проход резко изгибался налево и вверх, обходя небольшую
скальную подпорку,  примыкающую  к  южной  стороне  ущелья  и  похожую  на
покосившуюся крепостную башенку. Но самое главное, пик  этой  естественной
колонны был обломан почти параллельно поверхности  почвы,  из-за  чего  на
вершине  башенки  образовалась  небольшая,  неправильной  формы  площадка.
Опытному верхолазу не потребовалось бы особых усилий, чтобы  вскарабкаться
на самый верх этого странного образования. Почувствовав прилив  надежды  и
жизненной энергии, Иеро немедленно приступил к штурму каменной цитадели.
     По высоте каменный столб оказался  едва  ли  не  впятеро  больше  его
роста, так что вскоре с невольным вздохом облегчения Иеро  перекинул  тело
через его верхний край и бессильно распластался на макушке.
     Однако отдыхать ему придется не скоро: кто  знает,  на  что  способна
тварь, идущая за ним по пятам? Если она умеет  лазать  по  скалам,  то  он
загнал  себя  в  смертельную  ловушку!  Обеспокоенный  этой  мыслью,  Иеро
принялся лихорадочно оглядываться по сторонам и  на  расстоянии  вытянутой
руки  обнаружил  несколько  увесистых  булыжников,  полузанесенных  мелким
песком и каменной крошкой.  Закусив  губу,  беглец  с  неимоверным  трудом
подтащил к себе пару  камней  покрупнее  и  только  после  этого  позволил
изнуренному телу немного расслабиться. Повернувшись ко входу в ущелье,  он
прижался к шершавой макушке  скалы  и  постарался  полностью  использовать
последние отпущенные ему минуты отдыха.
     Вскоре священник услышал его. Сначала это был просто неясный шум, как
будто нечто очень массивное пробиралось вверх по  тропинке,  которой  метс
прошел всего несколько минут назад. Оно старалось двигаться как можно тише
и незаметней. Иеро заскрипел зубами от ярости. Похоже эта  тварь  надеется
застать его врасплох! Ну уж нет! Метсианский  киллмен  не  даст  затравить
себя, подобно загнанному оленю, если уж  после  многих  дней  плена  опять
представилась возможность действовать.
     Звуки приблизились. Один  раз  до  Иеро  донеслось  слабое  шуршание,
словно чья-то огромная лапа случайно задела обломок камня. Теперь  он  мог
слышать дыхание - глубокое и хриплое. Устремив взгляд в  темноту  прохода,
священник терпеливо ждал появления ночного преследователя.
     Когда это произошло, ему не удалось подавить невольный ужас при  виде
жаждавшего его крови существа, которое извергли из  своего  чрева  голубые
пески южных пустынь.
     В неясном свете луны он с трудом разглядел словно вышедшее из ночного
кошмара извивающееся туловище странного голубоватого  оттенка,  как  будто
отмеченное  смертоносными  огнями  отравленной  пустыни.  Мощное,  как   у
сильного ездового быка, бесхвостое тело  твари  было  посажено  на  четыре
лапы-колонны, заканчивающиеся огромными расщепленными и  слегка  загнутыми
внутрь роговыми выростами, похожими скорее на когти,  чем  на  копыта.  На
длинной, отливающей голубизной шее металась уродливая голова  с  торчащими
из-под отвислых губ  бивнями.  На  макушке  вместо  ушей  поднимались  два
костяных шипа, острые, как наконечники копий.
     Но самыми пугающими в отвратительной наружности монстра  были  глаза.
Подобные искрящимся стеклянным шарам, они были лишены зрачков и  светились
холодным мертвенным пламенем.  И  застывший  на  вершине  каменного  утеса
человек теперь понял, кто охотится на него.
     Он несколько раз натыкался на упоминания об Оленях Смерти  в  древних
рукописях Д'Алва. Много веков назад эти  чудовища  терроризировали  и  без
того немногочисленные южные племена, целыми стаями  вырываясь  из  голубых
песков и уничтожая все живое на своем пути. Но  вот  уже  какое  поколение
людей считало этих тварей легендой.
     Однако сейчас, разглядывая  приспособленные  отнюдь  не  для  жевания
травы челюсти "оленя", Иеро был склонен считать,  что  люди  слишком  рано
поставили крест на их существовании. Даже беглый взгляд на  это  создание,
размерами лишь немного уступающее Клуцу, не оставлял сомнений: его челюсти
были приспособлены для того, чтобы  крушить  кости  и  терзать  трепещущую
плоть.
     Пока   Иеро,   затаив   дыхание,   рассматривал   живое   ископаемое,
сохранившееся непонятным образом, оно, приподняв рогатую голову,  заметило
священника, и ночной воздух огласился еще одним невероятной  силы  воплем,
от которого у зарывшегося в холодный песок человека заломило все кости. На
секунду метс опустил веки, чтобы справиться с  охватившей  его  слабостью.
Как только последние отголоски  кошмарного  боевого  клича  замерли  среди
скал, он снова открыл глаза - как раз вовремя, чтобы увидеть, как существо
распахнуло пасть, демонстрируя не только бивни, но и торчащие  за  ними  в
несколько рядов огромные клыки. Затем оно бросилось на каменный столб.
     Хотя Иеро приготовился к атаке, чудовище, двигавшееся с поразительной
скоростью, чуть было не застигло его врасплох. Мощные лапы  с  невероятной
силой  подбросили  тяжелое  туловище  почти  до  самой  макушки  каменного
постамента. Несколько очень неприятных мгновений  священник  с  расстояния
вытянутой руки глядел прямо в бездонные маслянистые глаза, в то время  как
горячая волна зловонного дыхания демона пустыни швырнула  пригоршню  песка
ему в лицо. Потом рогатый череп куда-то исчез, и снизу  послышался  гулкий
звук удара.
     С замирающим сердцем Иеро выглянул из-за края  скального  монолита  в
надежде увидеть внизу корчившуюся в предсмертных судорогах  тварь;  однако
она, нисколько не пострадав от ужасного  удара,  плотоядно  воззрилась  на
него страшными глазами и неспешно готовилась к  новому  прыжку.  Очевидно,
неудачная  попытка  отнюдь  не  привела  монстра  в  замешательство.  Иеро
припомнил, что  в  старых  свитках  не  раз  упоминалось  о  почти  полной
неуязвимости этих созданий,  которые  даже  умудрялись  прошибать,  словно
соломенные циновки, высокие каменные  стены,  ограждавшие  деревни.  Итак,
если собственные действия чудища не могут причинить ему вреда, то, как  ни
крути, именно человеку придется позаботиться о том, чтобы оно благополучно
отправилось в мир иной. Непонятно  только,  существует  ли  хоть  малейшая
надежда на подобный исход.
     Монстр снова встал  на  задние  лапы,  но  на  этот  раз  медленно  и
неторопливо; его длинные передние конечности вытянулись  вперед  почти  до
предела. Острые когти-копыта, коснувшись камня, тут же вонзились  в  него,
словно  абордажные  крючья;  похожие  на  стальную   проволоку   сухожилия
напряглись и захрустели. Немигающие глаза "оленя" уставились прямо в  лицо
священнику, и за шумом его дыхания  Иеро  разобрал,  как  где-то  под  ним
крушат горную породу две огромные  задние  ноги.  Потом  он  с  удивлением
заметил, что массивное туловище твари  потихоньку  ползет  вверх.  Видимо,
закрепившись  на  почти  отвесной  стене  монолита,  могучий  зверь  начал
подтягиваться на передних  лапах.  Теперь  все  понятно:  через  несколько
мгновений он опять вытянет свои лапищи и сможет дотянуться до сидящего  на
верхушке каменного столпа человека.  На  этом,  как  услужливо  подсказала
самая хладнокровная часть сознания Иеро, все его злоключения закончатся.
     Завороженный светом призрачных глаз, метс наклонился над краем  скалы
и, словно во сне, наблюдал за тем, как правая передняя  лапа,  отцепившись
от крошащейся каменной стены, медленно, но неотвратимо  потянулась  в  его
сторону.
     Вдруг, последним усилием воли скинув с  себя  сонное  оцепенение,  он
вскочил на ноги и занес над головой зазубренный каменный обломок.
     Приникшая к стене тварь разинула утыканную клыками огромную пасть, со
свистом засасывая воздух для последнего победного крика. И в  тот  же  миг
Иеро обрушил свое единственное  оружие  на  уродливую  морду,  вложив  все
оставшиеся силы в удар. Тяжелый  камень  миновал  истекающие  слюной  губы
зверя и устремился вниз,  в  темную  глотку,  с  силой  и  неотвратимостью
снежной лавины и где-то глубоко внутри, словно гигантский мясницкий топор,
воткнулся в живую плоть. Страшный, леденящий кровь, полупридушенный  вопль
разнесся  над  равнодушными  скалами.  Потом  снова  на  землю  обрушилось
массивное  тело,  только  теперь   гулкий   звук   падения   сопровождался
непрекращающимся скрежетом и хрипом: чудовище, захлебываясь кровью, бешено
молотило лапами по камням.  Наконец  наступила  тишина,  и  Иеро  внезапно
ощутил, как слабый ночной ветерок легонько играет волосами.
     Постанывая от боли, метс согнулся над краем утеса и  всматривался  во
тьму. Он чувствовал, что сейчас потеряет сознание, и  необоримый  инстинкт
требовал хотя бы разок взглянуть на монстра и убедиться, что тот больше не
сможет причинить вреда.
     Одного взгляда как раз и хватило. Было абсолютно ясно, что жизнь  уже
покинула  огромное  тело.  Длинная  голубоватая  шея   "оленя"   оказалась
вывернутой под неестественным углом,  а  из  проломленного  черепа  мутным
черным потоком изливалась кровь.  По  всей  видимости,  каменный  обломок,
проткнув небо, вошел в головной мозг и  превратил  его  в  кашу.  Грозного
демона пустыни победила обычная сила гравитации.
     Человек наверху попытался выдавить  слова  молитвы,  но  лишь  хрипло
прошептал что-то и в беспамятстве повалился на холодное каменное ложе. Это
был даже не сон, а реакция изможденного организма на полнейшее моральное и
физическое истощение, состояние, похожее на транс, в который не раз впадал
Иеро, занимаясь ясновидением; он чувствовал, что не спит, но тем не  менее
был не способен на сознательные усилия. И только спустя несколько минут он
наконец-то забылся настоящим сном без видений.


     Пробуждение было  внезапным,  как  будто  что-то  вытолкнуло  его  из
глубины сна на поверхность. Все тело священника горело, язык казался сухой
щепкой, а спекшиеся губы никак не удавалось разлепить.
     Взглянув вверх, на неистово пылающее  в  небесах  светило,  он  вдруг
осознал, что пролежал здесь, должно быть, уже много часов. Когда  каменный
обломок наповал сразил Оленя Смерти, едва минула половина ночи, а  сейчас,
судя по солнцу, наступил  полдень.  Превозмогая  слабость,  Иеро  принялся
массировать затекшие мышцы, одновременно загрузив работой и  голову,  хотя
для того чтобы думать, приходилось прикладывать почти  физические  усилия.
Вода! Вода и какое-нибудь укрытие от солнца. Иначе он недолго  протянет  в
этой негостеприимной местности. И начинать поиски нужно  немедленно,  пока
жизненная энергия еще теплится в мускулах.
     Отвратительное зловоние вынудило его взглянуть вниз, где  у  подножия
утеса  валялся  полуобглоданный   скелет   ночного   преследователя;   еще
остававшееся  на  костях  мясо  и  внутренности  продолжали   исчезать   с
удивительной скоростью. Присмотревшись, Иеро заметил целую стаю  проворных
зверьков, суетившихся у огромного тела поверженной твари. Напрягая  глаза,
он смог различить заостренные головки  с  блестящими  глазами-бусинками  и
короткие тоненькие лапки. Зверюшки, как ему показалось, представляли собой
какую-то дикую помесь крысы и ящерицы, совершенно чуждую, как  и  погибший
монстр, нормальной жизни, но отлично приспособившуюся  к  существованию  в
бесплодных землях...
     Оглядевшись по сторонам, Иеро внезапно наткнулся на каменный обломок,
который так и не  использовал  ночью.  По  форме  этот  похожий  на  кусок
сталактита камень напоминал лезвие, и священник  решил  прихватить  его  с
собой на  тот  случай,  если  существа  внизу  окажутся  не  просто  стаей
пожирателей падали. Хочешь не хочешь, а надо  спускаться:  воды  на  голом
утесе нет, да и от палящих солнечных лучей здесь не укроешься.
     Он заткнул импровизированный каменный  нож  за  пояс,  поддерживавший
драные кожаные штаны, и принялся осторожно  спускаться  со  скалы,  бросая
опасливые взгляды на копошащихся внизу зверьков.
     Когда Иеро одолел уже больше половины пути, они наконец заметили его.
Подвижные тельца на  коротеньких  лапках  моментально  застыли,  и  только
остроконечные мордочки медленно поворачивались, красноватые горящие  глаза
следили  за  приближением  человека.  Размерами  зверьки  не  превосходили
домашних кошек,  но  их  набралось  достаточно,  чтобы  стая  представляла
реальную опасность для изможденного и  почти  безоружного  человека.  Иеро
остановился на минуту, прикидывал, могут ли эти малюсенькие клыки и  когти
оказаться ядовитыми. Почему бы и нет? Еще один штрих  к  картине  жизни  в
этом чертовом пекле. Впрочем, какая разница?  Так  или  иначе,  он  должен
слезть с утеса. И священник, вздохнув, продолжим спуск,  готовый  в  любой
момент выхватить каменный обломок.
     Однако стоило ногам коснуться земли, как  он  внезапно  почувствовал,
что волна ненависти  пронеслась  через  разум.  А  мгновением  позже  стая
зверьков уже исчезла; брызнувшей во все стороны зеленоватой  вспышкой  они
растворились в окружающем ландшафте. Иеро, глубоко и облегченно  выдохнув,
прислонился к каменной стене. По всей видимости, эти  существа  сочли  его
настолько же инородным, насколько он сам считал их чужими, и не отважились
напасть, поскольку не были уверены в собственных силах.
     Задыхаясь   от   невыносимого   зловония,   которое    исходило    от
полуразложившегося "оленьего" трупа, он торопливо заковылял вдоль  ущелья.
За поворотом воздух стал чище, зато кончилась спасительная  тень,  и  Иеро
почувствовал себя так, словно его поджаривали на сковородке. Подобная жара
могла убить с той же легкостью, что и клыки проголодавшегося хищника.  Так
что, возможно, противные крысы-ящерицы еще успеют полакомиться его плотью.
Через час он снова выбился из сил, успев, правда, выползти из  приютившего
его на ночь каньона. Теперь перед ним простиралось низкое плато,  довольно
круто обрывавшееся на севере. Зато на юге, насколько хватал глаз, тянулась
бесконечная цепь невысоких, обглоданных ветром каменных пиков, резкие тени
между которыми выдавали присутствие  многочисленных  оврагов  и  расщелин,
подобных той, из которой он только что выбрался.  В  ослепительно  голубых
небесах по-прежнему яростно сияло солнце,  обрушивая  обжигающие  лучи  на
проклятую богами землю.
     Священник поглядел на юго-запад - на цепь пологих, почти сравнявшихся
с поверхностью холмов, примерно  в  миле  от  него.  Напрягая  зрение,  он
заметил далеко впереди тоненькую темную  полоску,  выделявшуюся  на  сером
фоне пустыни. Неужели это великий южный лес?  Иеро  тяжело  вздохнул.  Все
равно через пару часов он будет  совершенно  беспомощен,  если  не  сумеет
отыскать воду и убежище.
     Он принялся внимательно обозревать  ближайшие  окрестности,  и  через
несколько минут слабая надежда затеплилась в сердце. Справа от  себя  метс
заметил низкий каменистый гребень, над волнистым краем которого при полном
отсутствии ветра едва заметно клубился туман. Значит, если уставшие  глаза
не сыграли с ним злую шутку, там может быть влага!
     По-прежнему  хромая,  он  заковылял  к  цели.  "Надеяться,   пожалуй,
особенно не на что", - размышлял метс на  ходу.  Если  там  и  обнаружится
какая-нибудь лужа, вряд ли это настоящая вода, и он отравится, сделав пару
глотков. Там вполне мог  оказаться  кипящий  соляной  раствор  или  озерцо
расплавленного  металла,  одни  ядовитые  испарения  которого  моментально
отправят его на тот свет. О существовании подобных вещей он узнал даже  не
из древних  хроник  Д'Алва,  а  еще  в  бытность  свою  учеником  в  школе
Аббатства.
     Вскоре он добрался уже до гребня, над  которым  наблюдал  непривычное
для пустыни атмосферное явление.  Склон  был  довольно  пологим,  но  Иеро
поднимался с чрезвычайной  осторожностью.  Он  чувствовал  себя  настолько
слабым, что удивлялся, как еще кости не рассыпались в порошок и до сих пор
ухитряются выдерживать вес непослушного тела. Лишь невероятное усилие воли
не позволяло ему свалиться в темную пропасть подступающего безумия.
     Медленно он  взобрался  на  макушку  гребня  и  замер,  осматриваясь.
Холодок радостного возбуждения пробежал по обожженной  солнцем  спине,  но
путник не двинулся с места, продолжая наблюдать.
     Внизу оказалась небольшая яма или кратер, чьи стенки когда-то,  очень
давно, были крутыми и гладкими, но с тех пор глубокие  разломы  и  трещины
избороздили их, а верхние зубцы просели и осыпались,  оставив  после  себя
кучи камней и щебня. Дно ямы, присыпанное вездесущим песком, кое-где  было
довольно ровным, а в иных местах,  наоборот,  ощетинилось  кусками  горной
породы. На склонах, то здесь, то  там,  виднелись  темные  дыры,  входы  в
пещеры и неглубокие скальные ниши, под ними - обточенные  ветром  скальные
карнизы. И главное, здесь была жизнь!
     В самом низу,  на  ровном  участке  почвы,  торчали  плотные  заросли
кустов. Иеро не встречал ничего подобного и лишь примерно  смог  разделить
представителей здешней флоры  на  несколько  видов.  Одни  показались  ему
похожими  на  неимоверно  раздувшиеся  пивные  бочонки  красно-коричневого
цвета: длинные узкие листья росли на самой верхушке,  свисая  до  земли  и
безжизненно распластываясь по ней.  Другие  растения  напоминали  огромных
морских звезд, взгромоздившихся на мясистые  толстые  стебли.  Куст  можно
было сравнить разве что с сооружением из  ободранных  зонтиков,  воткнутых
каким-то безумцем ручками в землю. Кроме того, во многих местах  из  земли
торчали пучки изжелта-зеленой  высокой  травы  с  заостренными  кончиками.
Однако, за исключением растений, дно ямы казалось совершенно безжизненным.
К тому же нигде пока не наблюдалось признаков водоема.
     Но  вода  здесь  была.  Тренированное   тело   чувствовало   близ