Иеро пытался проанализировать возникшую ситуацию.  Что  бы  это  ни  было,
похоже, этот ночной охотник был неимоверно искусен. А, может быть, их была
целая стая. И кем бы он (или они) ни был,  двигался  он  очень  быстро.  И
медведь, и лорс не  ленились  и  для  ночного  времени  развили  приличную
скорость. Но, несмотря на скорость, несмотря на то, что они шли  по  воде,
их преследователь не терял следа. Как это могло случиться?
     Тут Иеро в голову пришла обнадеживающая мысль. Никакой столь  быстрый
преследователь  не  может  нести  на  себе  человека.   И   уж,   конечно,
хозяин-человек не может его сопровождать. Какой бы жестокий  зверь  их  не
преследовал, он почти наверняка окажется неоседланным и без  поводка.  "По
крайней мере, - продолжил Иеро ту же мысль, -  если  я  прав,  то  нам  не
придется столкнуться с кем-то вроде С'нерга. Вероятно,  надвигается  чисто
физическая опасность".
     И тут же  раздался  злобный  вопль,  ясно  различимый  сквозь  плеск.
Слишком близко.  Охотник,  кем  бы  он  ни  был,  несомненно  приближался.
Проклятье, погоня окончится, когда будет еще темно! А это очень плохо.  До
рассвета по меньшей мере еще час.
     Наклонившись, он расстегнул левую седельную сумку и  нашарил  наощупь
нужный пакет. Постороннему человеку это показалось бы нелегкой  задачей  -
отыскать вслепую пакет в  сумке,  качающейся  и  подпрыгивающей  вместе  с
лорсом, но Иеро привык к подобным  упражнениям  за  много  лет.  Далее  он
расстегнул  кобуру  метателя,  чтобы  его  можно  было   выхватить   одним
движением. Что-то вспомнив, он вновь залез в  сумку  и  достал  загадочный
жезл. Пригодится на тот случай, если он останется  без  своего  привычного
копья. Он засунул его за пояс. Само копье висело в  петле  у  луки  седла,
готовое к работе.
     Теперь Иеро сконцентрировал мысли  на  скакуне  и  медведе.  "Найдите
открытое место поближе к ручью, если получится. Придется  драться.  Погоня
движется слишком быстро, нам не убежать". На заднем плане сознания  прошла
мысль, что Горм, неоценимый  помощник,  как  он  это  доказал  в  недавнем
прошлом, сейчас, наверное, устал и не сможет показать себя хорошим бойцом.
Если медвежонок сможет хотя бы немного отдохнуть,  тогда  -  другое  дело.
Старший Губитель никогда не забывал Монастырский Боевой Кодекс. "Используй
каждую, самую крохотную возможность, и тогда,  может  быть,  у  противника
окажется на одну возможность меньше". Это было одно из правил МБК.
     Медведь не ответил, но Иеро знал, что он все понял.  А  что  касается
Клаца, то взаимосвязь между ним и человеком была такой сильной,  что  Иеро
уже знал - огромный лорс кипит от ярости и готов вступить в  бой  с  любым
противником. Монастырские лорсы не любят, когда за ними гонятся, кем бы ни
были их преследователи.
     Ужасный, пронзительный, вызывающий озноб вопль вновь  прорезал  тихую
влажную ночь. На этот раз  Иеро  показалось,  что  он  различил  несколько
голосов. Расстояние все уменьшалось. Логично. Одинокий охотник,  каким  бы
мощным он не был, может потерпеть  неудачу  чисто  случайно.  Стая  всегда
лучше. Но стая кого?
     Внезапно раздался мысленный голос Горма: "Тут только трава,  деревьев
нет. Ты этого хотел?".
     "Да, - промыслил человек. - Ложись и отдыхай, пока они  не  появятся.
Постарайся не ввязываться в драку". Он направил лорса  прочь  из  воды  на
зеленый покров естественной лесной лужайки. На востоке слегка  посветлело,
но никаких деталей, конечно, еще не было видно. Они оказались на  полянке,
полого спускающейся к ручью. Клац стоял неподвижно, с  него  капала  вода,
измученный медведь, задыхаясь, лежал на краю поляны, а  Иеро  разрабатывал
тактику. Вдоль ручья полянка протянулась примерно на сто ярдов.  По  форме
она напоминала полумесяц и край леса в ее центре отстоял на сто  футов  от
воды. Он вновь понукнул Клаца, тот перешел почти точно в центр площадки  и
стал спиной к деревьям, примерно в пятидесяти футах  от  них,  так,  чтобы
никто не мог наброситься на них из чащи.  Иеро  снова  полез  в  седельную
сумку и достал шлем из бериллиевой бронзы, круглый и без всяких украшений,
если не считать крест и меч на лбу. Кроме шлема других лат у него не было.
Иеро надел шлем  и  попытался  уловить  мысли  своих  преследователей.  Он
обнаружил лишь слепую жажду крови и  яростный  голод  нескольких  существ,
быстро приближающихся. Повлиять на них он не мог ни на каком уровне!
     Человек и лорс ждали. Они сделали все, что  могли.  Горм  тоже  утих,
спрятался в тени и был готов, если понадобиться вмешаться в любой момент.
     Ждать пришлось недолго. Ночная тьма была еще полностью непроницаемой,
когда с другой стороны ручья послышался плеск и стук множества  когтей  по
камням. Скорее ощутив, чем увидев  нападающих,  Старший  Губитель  свернул
головки двум предметам, которые  держал  в  руках,  швырнул  один  из  них
вправо, другой - влево. Как только они ударились о землю, взметнулось  два
столба ослепительно белого пламени и осветили поле боя.
     Иеро  сразу  же  понял,  что  он  со   своими   союзниками   допустил
основополагающую, но неизбежную  ошибку  в  том,  что  они  шли  по  воде,
стараясь запутать  следы  с  помощью  ручья.  Пятеро  лоснящихся  зловещих
существ, появившихся на  краю  речки,  напоминали  неимоверно  разросшихся
хорьков или других водных животных семейства куньих. Понятно, что ручей  -
это последнее место,  где  стоило  пытаться  улизнуть  от  них.  Внезапная
вспышка света заставила зверей замереть на месте. "Понятно теперь,  откуда
у них такая скорость", - подумал Иеро.
     Их  выступающие  акульи  челюсти   и   отвратительные   острые   зубы
поблескивали на свету, как и глаза-бусинки. В  каждом  из  них  от  мокрой
морды до кончика длинного хвоста было не меньше десяти футов и весили  они
никак не меньше  взрослого  человека.  На  них  поблескивали  ошейники  из
голубоватого металла, выдавая, какому хозяину они  принадлежали.  Наконец,
они сбросили оцепенение, выскочили из воды и рыча бросились на путников.
     Иеро  одним  движением  выстрелил  из  метателя  и   отшвырнул   его.
Перезаряжать - слишком долго, а звери эти - слишком подвижны. Но крошечная
ракета нашла свою цель. Она попала в голову вожака и тот просто  испарился
в вспышке оранжевого пламени, а еще одно животное  откатилось  в  сторону,
пронзительно вереща и волоча за собой сломанную ногу.
     Когда трое других замерло, ошеломленные  взрывом  и  гибелью  вожака,
Клац с яростным воплем бросился на них. Иеро  вскинул  копье  наперевес  и
приготовился к удару.
     Израненная бестия не  смогла  отвернуться  и  острый  край  переднего
копыта выбил из нее жизнь. Другая  бросилась  прямо  на  Иеро  и  получила
тяжелое копье в глотку. Копье вонзилось  глубоко,  прямо  по  перекладину.
Зверюга упала на спину, захлебываясь  собственной  кровью.  Иеро  выпустил
копье из руки и в то же мгновение выхватил из ножен мачете.
     Оставшиеся отпрянули было назад, но как  и  у  всех  истинных  куньих
мысль об отступлении просто не могла прийти им в голову. Разделившись, они
как черные молнии напали на всадника с двух сторон, не обращая внимания на
лорса.
     К счастью для  Иеро,  они  с  Клацем  много  раз  отрабатывали  такое
развитие событий на тренировочных площадках Аббатства. Лорс  автоматически
выбрал  себе  левого  противника,  не  обращая  внимания  на   правого   и
предоставив своему хозяину позаботиться о нем.
     Привстав в седле, Иеро нанес сокрушительный удар по  голове  летящего
на него зверя, так что звон  древнего  клинка  отдался  у  него  в  плече.
Огромное животное умерло еще раньше, чем рухнуло на землю, его узкий череп
развалился надвое.
     Но в то же мгновение человек почувствовал ужасную боль в левой  ноге.
Слишком самоуверенный Клац недооценил скорость своего  противника.  Уже  в
тот  момент,  когда  гигантское  копыто  опускалось,  последний  из   стаи
извернулся и изменил направление броска. Его зубы располосовали икру  Иеро
почти до кости, тот покачнулся в седле, а зверь отпрыгнул.
     Лорс дважды в одну ловушку  не  попадается.  Поняв,  что  его  хозяин
ранен,  он  совершенно  обезумел  от  холодной   ярости.   Клац   медленно
приближался  к  последнему  оставшемуся  в  живых  преследователю,   мягко
раскачиваясь из  стороны  в  сторону,  гротескно  подражая  расшалившемуся
олененку. Разъяренный до крайности последний слуга Нечисти прыгнул,  снова
целясь в ослабленного всадника. Но теперь Клац был настороже и его не ввел
в заблуждение гибкий  извилистый  прыжок.  Взлетело  огромное  раздвоенное
копыто и хлесткий удар остановил на  полпути  прыгающую  смерть.  Раздался
громкий хруст и в следующее мгновение гладкошерстное  чудовище  покатилось
по земле со сломанным хребтом. Но это был еще не конец. В  одно  мгновение
разъяренный лорс обрушился на врага и втоптал  его  в  землю,  а  тот  еще
пытался зарычать и вонзить зубы в гиганта-лорса.
     Иеро обессиленно повис в седле. Лорс мягко  встал  на  колени,  чтобы
человек  смог  спешиться.  Всадник  сполз  со  спины  Клаца  и   обморочно
прислонился к большому потному боку,  тяжело  дыша  и  пытаясь  сдерживать
стон. Наконец, он поднял взгляд и увидел встревоженную морду Горма.
     "Я был готов, но все произошло слишком быстро, - пронеслась  в  мозгу
Иеро чужая мысль. - Могу я помочь?".
     "Нет, - послал ответ Иеро. - Я должен  перевязаться,  изловчусь  сам.
Пока посторожи нас."
     Медведь ушел.
     Замирая от боли, священник снял  распоротый  кожаный  башмак,  полный
крови, и осмотрел рану. Она оказалась чистой, но любой звериный укус нужно
быстро обработать. Он сунул руку в седельную сумку,  чувствуя,  что  волны
мрака накатываются на пораженное болью сознание. Огни давно  уже  погасли,
но свою роль они сыграли. Утренний свет залил полянку, запели проснувшиеся
птицы, и их пение звучало насмешкой  над  вспышкой  смертоносной  схватки,
предварившей утро. Пять мрачных безжизненных тел  лежало  на  покрасневшей
траве.
     Наконец,  Иеро  достал  медицинский  прибор  и  нанес  толстым  слоем
целебную мазь на длинную кровоточащую рану. Потом перевязал ее  как  можно
туже. Может, стоило зашить рану, но сейчас он был просто  не  в  состоянии
сделать это. Потом он удостоверился, что сделал все, что мог, и  проглотил
таблетку  люминогена.  Усилитель  мысленных  способностей  был   также   и
наркотиком и Иеро  погрузился  в  сон,  чувствуя,  как  расслабляются  его
мускулы. Последней его мыслью было смутное беспокойство  по  поводу  того,
что кто-то или что-то может одержать верх над его бессознательным разумом.
Далее он ничего не помнил.
 
 
 
                              3. КРЕСТ И ГЛАЗ 
 
     Иеро проснулся в сумерках. В лесу было  по-вечернему  тихо,  над  ним
висела большая тополиная ветка, неподвижная в застывшем воздухе. Очевидно,
он проспал весь день. Иеро увидел, что лежит он на мягкой  куче  тополиных
листьев, и что второй его башмак также  снят.  Он  инстинктивно  потянулся
через плечо к рукоятке мачете. Оно было на месте, что, впрочем, можно было
понять по боли в спине.
     Он сел, ощущая лишь легкое головокружение, и огляделся. Горм лежал  в
нескольких футах от него и посапывал. Прислушавшись,  Иеро  услышал  хруст
растений за излучиной вверх по ручью. Он послал призыв к лорсу и Клац  тут
же явился: с его толстых  губ  свисала  зеленая  ветка  с  листочками.  Он
наклонился и струйка холодной воды скатилась с  лоснящейся  шеи  прямо  на
лицо Иеро.
     - Убирайся прочь, мерзавец, а то еще  утопишь  меня!  -  выпалил  его
хозяин, в то же время мягко поглаживая сильными руками рогатую голову.
     - Твои  рожки  твердеют,  малыш,  и  очень  хорошо,  ведь  если  наше
путешествие будет  продолжаться  так  же,  как  началось,  они  нам  очень
пригодятся.
     Перейдя  от  речи  к  мысленной  связи,  он  приказал  лорсу   стоять
неподвижно, а сам оперся о его ногу и попытался встать.
     Иеро обнаружил, что может стоять  без  особого  труда,  но  когда  он
попытался шагнуть,  нога  болезненно  запульсировала.  Однако,  хоть  и  с
трудом, он ухитрился расседлать Клаца и уложить в удобное место  седельные
сумки. Потом он  отпустил  лорса,  но  в  то  же  время  велел  оставаться
поблизости и быть настороже.
     Затем Иеро сел  и  повернулся  к  Горму,  также  теперь  сидевшему  и
смотревшему на него. Человек мягко коснулся носа медведя.
     "Спасибо, Брат, - промыслил он дружелюбно.  -  Как  ты  смог  сделать
постель из веток? И почему снял мой ботинок?"
     Это действительно больше всего удивило его. Он понимал,  что  медведь
мог бы и сам сообразить соорудить ему постель: в  конце  концов  они  сами
устраивают себе нечто подобное в берлогах, но как  зверь  мог  сообразить,
что нужно снять ботинок, чтобы нога отдохнула?
     "Это все было в  твоем  мозгу,  -  раздался  удивленный  ответ.  -  Я
заглянул туда, чтобы увидеть, что можно и нужно  сделать.  Твой  разум  не
спал, - добавил Горм, - и все это  можно  было  увидеть.  Я  смог  увидеть
немногое, но что увидел, сделал".
     Иеро снова достал хирургический набор,  чтобы  тщательно  обследовать
рану, в то же время с восхищением  раздумывая  над  тем,  что  сказал  ему
медведь. Невероятно, но, должно быть, это правда! Он, Иеро, сам знал,  что
нужно сделать, а медведь отыскал это знание в мозгу  потерявшего  сознание
человека. Неспособный оказать  хирургическую  или  просто  первую  помощь,
Горм, тем не менее, сделал грубую, но удобную постель и ухитрился  стащить
с него башмак, чтобы Иеро смог лучше  выспаться,  Бродяга-священник  решил
вернуться к этому вопросу позже и занялся своими делами.
     Дела эти были  неприятными,  но  необходимыми.  Вначале  Иеро  срезал
пропитавшийся кровью изодранный эластичный чулок и повязку, которую сделал
утром. Потом, приняв небольшую дозу люминогена  и  припомнив  всевозможные
способы блокирования нервной чувствительности, он сшил края длинной рваной
раны кетгутом. Ему пришлось сделать четырнадцать стежков, потом  он  вновь
продезинфицировал и перевязал рану. Затем он надел правый  башмак,  достал
из сумки и надел на левую ногу чистый чулок и мокасин. Потом велел медведю
взять окровавленные тряпки и зарыть их где-нибудь поглубже.
     Тут он внезапно вспомнил еще кое о чем и огляделся. Кое-где на  траве
остались темные пятна, но тел напавших на них зверей не было.
     На невысказанный вопрос ответил Горм.
     "Большой рогатый и я закопали  их.  Их  тела  могли  привлечь  других
охотников. Но пришли только маленькие. Их легко было разогнать".
     Он послал мысленный образ шакалов,  камышовых  котов,  лис  и  других
мелких хищников.
     "Так  значит  медведь  и  лорс   могут   сотрудничать   и   без   его
посредничества! Это тоже замечательно. Это означает, должно означать,  что
отдавал приказы медведь. Ведь Клац, каким бы сильным и ловким ни был, вряд
ли может задаться какой-нибудь последовательностью  осмысленных  действий.
Вот и снова пища для размышлений", - подумал Иеро.
     "Как ты полагаешь кто-нибудь еще  охотиться  на  нас,  угрожает?",  -
спросил он Горма.
     "Издалека", - раздался неожиданный ответ. Мысль медведя была  неясна.
Он видимо, понял это и попытался снова. "Далеко,  со  всех  сторон  ничего
нет. Но  только  одно,  сильное  ощущение  доносится  сверху,  впечатление
чего-то отвратительного и крылатого".
     Человек попытался уточнить, но  добился  только  чего-то  смутного  и
крылатого, но, очевидно не птицы, мелькнувшего днем где-то далеко в  небе,
от которого исходила сильная эманация зла.
     Решив, что над этой информацией стоит поразмыслить попозже,  а  также
запомнив, что не стоит  без  особой  необходимости  выходить  на  открытое
пространство, Иеро вновь упаковал свои пожитки.  Доковыляв  до  ручья,  он
смыл кровь с оружия и подточил наконечник копья и мачете. Вернувшись, Иеро
перезарядил метатель и сунул его в седельную кобуру.
     Потом  снова  сел,  съел  пеммикана   и   галету.   Предложил   Горму
присоединиться к нему, но тот отказался и сообщил, что целый день пасся на
спелой чернике. Горм показал, где поблизости растет черника, а  Иеро  смог
прихромать туда  и  собрать  несколько  пригоршней  на  десерт.  Он  снова
наполнил большую седельную флягу и маленькую - НЗ - привязанную  к  поясу.
Уже почти в полной темноте он окунулся в ручье, стараясь,  чтобы  вода  не
попала на раненую ногу. Обсохнув и одевшись, он произнес вечернюю  молитву
и лег. По-видимому,  поблизости  не  было  ничего  такого,  что  могло  бы
потревожить их ночью. Лес жил своей обычной жизнью. В зарослях  поблизости
раздался предсмертный вопль кролика. Зудение множества москитов  заставило
Иеро достать тонкую чистую сетку и укрыть верхнюю  часть  тела.  Сразу  же
после этого усталость взяла верх и он моментально уснул.
     На рассвете лег туман. Туман и низкие кучевые облака  скрыли  солнце.
Ветра не было. Воздух казался влажным и давил на  Иеро,  но  только  из-за
того, что барометр падал, а вовсе не по каким-то причинам.
     Оседланный Клац слегка заупрямился, как будто  хотел  остаться  здесь
подольше, подкормиться. Но человек и медведь  решили  уйти  от  ручья.  Их
новый маршрут больше склонялся  к  югу  и  после  короткого  завтрака  они
отправились в путь, настороженные, но уверенные в себе. Нога  Иеро  теперь
лишь тупо побаливала. Отдых помог  его  железному  организму  чуть  ли  не
больше, чем целебная мазь монастырских врачей.
     Пять дней они шли на юг без приключений между сосен и елей тайга. Они
внимательно следили за окружающим, старались не выходить из-за деревьев  и
редко пользовались мыслеобменом. Но за эти дни  ничего  существенного  или
угрожающего не заметили. В этих местах была  хорошая  охота  и  Иеро  смог
подкрасться и заколоть копьем гигантского тетерева, ростом с ребенка, пока
глупая птица рылась в сосновых  иглах.  Он  развел  небольшой  костерок  и
быстро подкоптил  добрую  часть  грудинки,  получив  таким  образом  около
двадцати фунтов мяса, которое и он, и Горм нашли великолепным.
     На шестой день священник решил, что они прошли  примерно  восемьдесят
миль и  почувствовал  облегчение.  Каких  бы  злобных  преследователей  не
пыталась пустить за  ними  Нечисть,  подумал  он,  им  придется  потратить
значительное время, чтобы напасть на след. Он еще не знал, какой  мощью  и
решимостью обладают его враги, и не предполагал, как сильно они  разъярены
убийством одного из высших чинов их мрачной иерархии.
     К обеду земля под ногами стала рыхлой и влажной. Стало ясно, что  они
приближаются либо к болоту, либо к побережью какого-то водоема. Иеро велел
остановиться,  выбрал  клочок  сухого  грунта,  достал  карты  и  подозвал
медведя, чтобы посоветоваться, а Клац тут же принялся обрывать листья.
     Они приближались к обширному району, нанесенному на карты  Аббатства,
весьма  приблизительно,   как   гигантское   болото,   неисследованное   и
непроходимое. Кое-кто называл его Великая Топь.  Медведь  тоже  ничего  не
знал об этих местах, хотя и был согласен с картой в  том,  что  Внутреннее
море или какое-то другое обширное водное пространство лежит дальше на  юг,
позади огромной заболоченной местности. Но сам он никогда в жизни,  весьма
недолгой по  мнению  Иеро,  не  заходил  так  далеко  в  незнакомый  край.
Большинство своих  сведений,  видимо,  он  получил  из  вторых  рук,  как,
впрочем, и человек.
     Поразмыслив, человек решил воспользоваться  кристаллом,  а  заодно  и
метнуть фигурки. Он достал  их,  помолился,  облачился  в  соответствующее
одеяние и  велел  животным  не  беспокоить  себя.  Сосредоточив  мысли  на
предстоящем маршруте и уставившись в  кристалл,  он  принялся  подыскивать
подходящую пару глаз.
     Первая попытка оказалась неудачной.  Он  обнаружил,  что  смотрит  на
пустынную водную гладь почти у самой  поверхности  воды.  Да  и  видеть-то
толком он не мог, потому что лягушка, че