Диего это знал. Он считал это забавным. Фернан так
не думал; Фернан считал это полезным. В таких малостях они расходились.
   Это не имело большого значения.  Ничто  не  может  разлучить  сыновей
Родриго Бельмонте; они точно это знали еще в самом раннем детстве.
   Фернану  нравилось  почти  все  в  той  кампании,   в   которой   они
участвовали. Диего считал, что здесь интересно; несомненно,  это  лучше,
чем провести еще одно лето на ранчо, но его охватывало  прежнее  чувство
тревоги, когда оказывалось, что он разочаровал тех, кто призвал его сюда
на помощь. Во время  первой  встречи  он  старался  отвечать  на  резкие
вопросы верховного клирика как можно подробнее. Министр  и  король  тоже
задали несколько вопросов. Больше всего ему понравился король, хотя, кто
он, Диего, такой, чтобы ему нравился или не нравился король?
   В любом случае, он не мог оказать им большой помощи,  и  он  старался
дать им это ясно понять. Несколько дней назад он почувствовал  появление
матери среди главных сил армии, до которых было полдня пути. Конечно, он
сказал об этом Фернану. Подумал, не  сказать  ли  королю  и  клирику  из
Фериереса,  просто  чтобы  что-то  им  предложить,  но  мысль  о  матери
заставила  его  промолчать.  Несомненно,  ее  передвижения  не  касались
военной кампании. Он чувствовал, что говорить о ней  будет  в  некотором
роде предательством, поэтому промолчал. Кроме того, он знал, почему  она
приехала. Фернан тоже знал. Поэтому стал колючим и  сердитым;  Диего  же
просто стало  грустно.  Возможно,  им  следовало  дождаться,  когда  она
вернется домой в тот день, прежде чем  уехать.  Со  времени  отъезда  он
чувствовал свою вину перед ней.
   Он понимал, что она не позволила бы им уехать в армию, если  бы  была
на ранчо, когда появились солдаты. Фернан посмеялся над  ним,  когда  он
высказал это предположение, и возразил, что их мать, какой  бы  властной
она ни была, вряд ли посмела бы ослушаться прямого приказа короля.
   Диего не был в этом так уж  уверен.  Он  обнаружил,  что  скучает  по
матери. Она относилась к нему мягче, чем к другим. Он знал,  что  Фернан
тоже по ней скучает, но  брат  стал  бы  это  отрицать,  если  бы  Диего
заговорил об этом. Зато они говорили об отце.  Взгляды  Фернана  на  мир
позволяли скучать по отцу, это было правильно.
   Затем, однажды утром,  Диего  проснулся,  продолжая  мысленно  видеть
Родриго. Изображение было нечетким, потому что отец скакал очень быстро,
и пейзаж менялся тоже очень быстро, так что Диего не смог получить ясную
картину. Но отец приближался к ним с востока и был уже недалеко.
   Диего еще немного полежал под одеялом с  закрытыми  глазами,  пытаясь
сосредоточиться. Он слышал, как рядом с ним  проснулся  Фернан  и  начал
что-то говорить. Потом Фернан замолчал. Он обычно понимал,  когда  Диего
уходит куда-то вовне или, наоборот, уходит внутрь. Трудно подобрать  для
этого правильные слова.
   Пейзаж никак не хотел становиться четким. Он видел, что с  его  отцом
всего несколько людей, а не большой отряд, что внизу  течет  река.  Если
Диего правильно помнил карту, становилось понятным: Родриго  ехал  вдоль
Тавареса.  Кажется,  его  что-то   тревожило,   но   Диего   не   ощущал
непосредственной опасности. Он попытался мысленно  немного  отодвинуться
от отца, чтобы попробовать точнее определить  это  место.  Увидел  реку,
луга, холмы.
   Потом ясно возникло изображение города  и  его  стен.  Наверное,  это
Фезана. Его отец едет в Фезану.
   Диего открыл глаза. Фернан сидел рядом и наблюдал за ним. Брат  молча
протянул ему апельсин, уже разрезанный. Диего вонзил в него зубы.
   - Зачем папе может понадобиться ехать в Фезану? - тихо спросил он.
   Фернан нахмурился.
   - Не имею понятия, - ответил он в конце концов. -  А  он  поехал?  Ты
скажешь об этом королю?
   - Наверное. Для этого мы здесь, правда?
   Диего знал, что Фернану не нравится так думать, но это было  правдой.
Сначала они рассказали Иберо. Потом Диего, его брат и их наставник пошли
искать короля Рамиро.
   Через поразительно короткое  время  после  этого  разговора  они  уже
мчались вместе с королем, министром и сотней лучших всадников Вальедо по
направлению к Фезане, до которой надо было скакать целый день.
   - Это очень важно, - сказал тогда Диего король. -  Ты  оправдал  свое
пребывание здесь. Мы благодарим тебя.
   - Папе не грозят неприятности? - резко спросил Фернан. Он  больше  не
смущался в их обществе. - Его ведь не выслали из этих  мест?  Только  из
Вальедо.
   Король Рамиро молча посмотрел на обоих мальчиков. Выражение его  лица
смягчилось.
   - Вы этого опасались? Вашему отцу ничего не грозит, совсем ничего.  С
моей стороны. Мне надо перехватить его раньше, чем он попадет в  Фезану.
Не имею представления, зачем он туда едет, но я хочу  остановить  его  и
прервать его ссылку. Он мне очень нужен в этой кампании. Я ведь не  могу
допустить, чтобы мой лучший капитан попал в капкан в городе,  который  я
собираюсь осадить.
   Фернан серьезно кивнул, словно его мысли  текли  примерно  в  том  же
направлении. Возможно, он и правда так  думал.  Диего,  у  которого  был
другой характер и другие реакции, быстро взглянул  на  графа  Гонзалеса,
когда король назвал Родриго своим лучшим капитаном. Но  не  смог  ничего
прочесть на лице министра.
   Они все утро скакали так быстро, что  догнали  и  обогнали  несколько
групп фермеров и крестьян, бегущих в Фезану от их  войска.  Люди  начали
кричать, когда  всадники  мчались  мимо,  но  только  в  полдень  король
приказал убить одну группу ашаритов. Это были их первые  жертвы  в  этой
войне.
   Диего дали понять, что это важно. Люди, сбегающиеся в Фезану,  и  те,
кто ждет в городе,  должны  их  ужасно  бояться  -  чтобы  усомниться  в
целесообразности сопротивления. Обнесенные стенами  города,  такие,  как
Фезана, невозможно взять штурмом, их приходится осаждать, и  боевой  дух
защитников города имеет большое  значение.  Некоторое  количество  людей
должно погибнуть, чтобы весть об убийстве понеслась в город впереди них.
   Ни он, ни Фернан не входили в число тех, кто откололся от их отряда и
начал выкашивать ту кучку людей с семьями,  на  которую  указал  король.
Диего, со своей стороны, был очень рад, что ему не пришлось  участвовать
в этом. Он увидел, как Фернан оглянулся через плечо на  скаку,  наблюдая
за побоищем. Диего лишь раз  взглянул  и  больше  не  смотрел  туда.  Он
подумал, что его брат тоже втайне испытывает облегчение от того, что  не
участвует в побоище. Конечно, он этого не сказал. Но  во  время  их  игр
Фернан всегда дрался с закутанными до  глаз  мувардийцами.  Несмотря  на
огромное численное превосходство  противника,  господа  Фернан  и  Диего
Бельмонте  со  своими  доблестными  всадниками   ухитрялись   побеждать,
прорываясь сквозь ряды воинов пустыни, чтобы  спасти  своего  плененного
отца и короля и заслужить их глубокую благодарность.
   Совсем другое дело - рубить фермеров и  маленьких  детей  на  пыльной
дороге. Отряд короля галопом мчался дальше, а за его спиной  раздавались
вопли. Солдаты, выполнившие свою задачу,  догнали  их  немного  позднее.
Жиро де Шерваль, возбужденный и довольный, благословил их и  их  оружие.
Звенящим голосом, который Диего показался чересчур громким, он  крикнул,
что они вписали гордую страницу в историю Эспераньи.
   После этого король приказал устроить отдых, и люди  спешились,  чтобы
попить воды и поесть. Солнце стояло высоко, но  год  только  начался,  и
было не слишком жарко. Диего прогуливался немного в  стороне,  он  нашел
тень под кустами, сел на землю, закрыл глаза и стал искать отца. В  этом
состоит его задача. Поэтому они здесь. Позднее ему надо будет хорошенько
это обдумать.
   На этот раз он быстро нашел Родриго и тут же кое-что понял. Он  видел
город с той же точки, что его отец. Там было еще кое-что, аура,  которую
Диего узнал, он не раз сталкивался с ней в прошлом.
   Он встал,  испытав  быстро  исчезнувшее  головокружение,  как  иногда
случалось. Он пошел искать короля. Фернан  увидел  его,  встал  и  пошел
следом. Диего подождал брата, и они пошли вместе. Король Рамиро сидел на
попоне, разложив еду на коленях, как  солдат,  и  запивая  ее  вином  из
кожаной фляги. Увидев приближающегося Диего, он отдал  тарелку  и  флягу
слуге и встал.
   - Что случилось, парень?
   - Когда мы доберемся до Фезаны, государь?
   - На закате. Немного раньше, если поскачем очень быстро. А что?
   - Мой отец уже там. На холме, к востоку от стен города. Я  думаю,  мы
его не догоним. И еще... мне кажется, что теперь ему  грозит  опасность,
когда он войдет в город.
   Король Рамиро задумчиво посмотрел на него.
   - Поточнее, пожалуйста,  ради  Джада!  -  это  воскликнул  клирик  из
Фериереса.
   - Он говорил бы точнее, если бы  смог,  де  Шерваль.  Вы  должны  это
понимать. - Кажется, король не питал особой любви к верховному  клирику.
Он снова повернулся к Диего:
   - Ты  можешь  предвидеть  опасность,  а  не  только  видеть  то,  что
происходит?
   - В отношении моего отца - да, но не всегда.
   - Ты все еще не  знаешь,  зачем  он  едет  в  Фезану?  Диего  покачал
головой.
   - Он без своего отряда? С небольшой группой, ты говоришь?
   Диего кивнул.
   Послышался нервный кашель. Они все  повернулись  к  Иберо.  Диего  не
слышал, как он подошел.  До  крайности  смущенный,  маленький  священник
сказал:
   - Возможно, я смогу высказать предположение на этот счет, государь.
   - Выкладывай. - Жиро  де  Шерваль  заговорил  раньше  короля.  Рамиро
бросил на него взгляд, но ничего не сказал.
   Иберо сказал:
   - В своих письмах домой сэр Родриго сообщил, что его  отряд  взял  на
службу лекаря. Женщину. Из колонии киндатов в Фезане. Джеану бет  Исхак,
по-моему. Возможно...
   Король быстро закивал головой.
   - Это звучит правдоподобно. Родриго знал, что мы можем выступить.  Он
руководствовался соображениями лояльности, если она - член  его  отряда.
Семья этой женщины до сих пор находится в Фезане?
   - Я не знаю, государь.
   - Я знаю. - Это уверенно произнес Фернан. - Он  писал  об  этом  моей
матери. Отец этой женщины тоже был лекарем, и он все еще живет в Фезане.
   Король быстро поднял ладонь.
   - Исхак из Фезаны? Так зовут ее отца? Он тот, кого ослепил Альмалик?
   Фернан заморгал.
   - Я ничего не знаю о...
   - Так и есть! Это тот человек, чьи трактаты изучал лекарь королевы! И
поэтому сумел спасти ей  жизнь!  -  Глаза  короля  сверкали.  -  Клянусь
Джадом, теперь я понимаю. Я знаю, что происходит. Сэр Родриго собирается
войти в город, но он покинет его с  ними,  каким  угодно  способом.  Ему
необходимо немного времени, перед тем как мы появимся там.
   - Вы ведь посвятите нас в ход ваших мыслей, государь?  -  На  лице  у
Жиро де Шерваля выразились одновременно досада и любопытство.
   - Только в то, что вам  нужно  знать,  -  добродушно  ответил  король
Вальедо. Клирик покраснел. Король, делая  вид,  что  не  заметил  этого,
повернулся к Гонзалесу де Рада:
   - Министр, вот что я от вас хочу, и я хочу, чтобы  это  было  сделано
быстро.
   Насколько мог судить Диего, король Рамиро очень хорошо умел  отдавать
приказы.  Королю  положено  проводить  большую  часть  своего   времени,
указывая людям, что они должны делать. Вскоре после этого большая  часть
солдат вернулась назад, к основной части армии. Они с Фернаном  остались
с гвардией короля.
   Однако они теперь не так спешили. И незадолго до  конца  дня,  в  том
месте, куда привел их один из дозорных, - в рощице неподалеку от реки  и
городских стен, но не слишком  близко  от  них,  -  они  остановились  и
укрылись на опушке под деревьями.
   Король Рамиро, держа перчатки для верховой езды в одной руке,  пришел
туда, где Диего, Фернан и Иберо поили коней. Против всех ожиданий он был
один. Он махнул рукой, и Диего быстро передал повод коня своему брату  и
последовал за ним. Фернан сделал движение, словно хотел тоже  пойти,  но
король поднял палец и покачал головой, и  Диего  увидел,  как  его  брат
разочарованно остановился.
   Он впервые остался наедине с королем. "Короли  не  часто  остаются  в
одиночестве", - подумал он.
   Они  прошли  сквозь  рощу  -  березы  и  дубы,  несколько   кипарисов
выстроились,  словно  часовые,  на  краю  леса.  Повсюду  радовали  глаз
маленькие белые цветочки,  образуя  ковер  на  лесной  подстилке.  Диего
удивился, как эти малютки расцвели  в  таком  изобилии  в  этой  темной,
прохладной тени. Они подошли  к  восточному  краю  рощи,  и  там  король
остановился. Он повернулся и посмотрел на юг. Диего сделал то же самое.
   При свете заходящего солнца они видели блеск  реки  Таварес.  За  ней
лежала Фезана. Эти река и город  когда-то  были  для  Диего  всего  лишь
названиями  на  карте,  контрольными  заданиями  их  учителя:  "Назовите
города,  подчиняющиеся  сейчас   правителю   Картады.   Назовите   этого
правителя. Теперь напишите эти названия, и пишите их правильно".
   Таварес. Фезана. Альмалик.  Уже  не  просто  имена.  Он  находится  в
Аль-Рассане,  на  земле  ужасов  и  легенд.  Вместе  с  армией  Вальедо,
пришедшей ее завоевать. Вернее, отвоевать,  так  как  все  это  когда-то
принадлежало им, когда имя Эспераньи символизировало силу в этом мире.
   По правде говоря, глядя на  эти  массивные  каменные  стены  медового
цвета в косых лучах солнца, Диего Бельмонте невольно задал себе  вопрос:
как даже этот король и эта армия посмели задумать захват такого  города?
Ничто из его прошлого опыта - он  только  раз  видел  Эстерен,  а  потом
Карказию - не могло сравниться с подобным великолепием. Пока он стоял  и
смотрел на юг, образ Вальедо в его памяти съежился.
   Диего видел за стенами купола, сверкающие в последнем свете  дня.  Он
знал, что это здания, где поклоняются богу. Символы  той  веры,  которую
священники Джада называли скверной и порочной.
   Но Диего они казались прекрасными.
   Словно читая его мысли или проследив за его  взглядом,  король  мягко
произнес:
   - Два ближних купола - синий и белый - это купола святилища киндатов.
Те серебряные, которые так  ярко  сверкают,  более  крупные,  это  храмы
Ашара. Очень скоро, на закате, мы услышим колокола, зовущие на  молитву,
даже отсюда. Помню, мне очень нравился их звон.
   Диего знал, что король провел год в Аль-Рассане, в ссылке. Точно  так
же перед этим король Санчо Толстый отправил в изгнание в города неверных
Раймундо и отца Диего. Этот эпизод был  частью  их  семейной  истории  и
каким-то боком связан с тем,  почему  Родриго  перестал  быть  министром
Вальедо.
   Диего, чувствуя, что должен что-то ответить, пробормотал:
   - Мой отец должен довольно хорошо знать этот город.  Он  бывал  здесь
раньше.
   - Я это знаю, Диего. Как ты думаешь, ты сможешь мне сказать, когда он
выйдет оттуда и  где?  Должен  существовать  какой-то  другой  выход  из
города. Ворота уже должны были запереть.
   Диего поднял взгляд на короля.
   - Я попытаюсь.
   - Нам необходимо знать заранее. Я хочу оказаться в том месте, где  он
выйдет. Ты будешь знать, куда он направляется? В какую часть города?
   - Иногда мне это удается. Не всегда. - Диего снова почувствовал  себя
виноватым. - Простите меня. Я не... не могу сказать, что я увижу. Иногда
совсем ничего. Боюсь, я не очень...
   На его плечо легла ладонь.
   - Ты уже помог нам,  и  если  Джад  окажет  нам  обоим  эту  милость,
поможешь еще. Поверь. Я говорю это не просто для того,  чтобы  успокоить
тебя.
   - Но как, государь?
   Диего понимал, что  ему  не  следует  задавать  этот  вопрос,  но  он
спрашивал себя об этом с тех пор,  как  покинул  дом.  Король  несколько
мгновений смотрел на него сверху.
   -  Это  не  сложно,  если  разбираешься  в  боевых  действиях.  -  Он
нахмурился, подыскивая слова. - Диего, думай об этом так: ты знаешь, что
люди не очень хорошо видят ночью в темноте. Считай,  что  война  целиком
происходит в темноте. Во  время  сражения  или  перед  ним  командующий,
король знает только то, что происходит рядом с ним, и то не очень четко.
Но если ты будешь со мной и твой отец станет  командовать  флангом  моей
армии - а я надеюсь, что так скоро и будет,  клянусь  Джадом,  -  то  ты
сможешь сообщать мне кое-что о том, что происходит в том месте,  где  он
находится. Любые сведения, которые ты мне сообщишь, - это  больше  того,
что я имел бы без тебя. Диего, ты можешь стать  для  меня  лучом  света,
даром бога, позволяющим мне видеть в темноте.
   Дунул ветер; зашуршали листья. Диего посмотрел на своего короля  и  с
трудом  глотнул.  Странно,  но  в  этот  момент   он   чувствовал   себя
одновременно и более, и менее значительным, чем был. Он в замешательстве
отвел взгляд. И снова взглянул  на  мощные  стены  и  сверкающие  купола
Фезаны, но там он не нашел успокоения.
   Он закрыл глаза. Знакомо  закружилась  голова.  Он  протянул  руку  и
схватился за дерево.
   Затем он оказался рядом с отцом и в ту же секунду понял еще  кое-что.
В тишине на краю леса Диего Бельмонте мысленно потянулся вдаль, стараясь
послужить своей стране и своему королю, и оказался на улицах Фезаны.  Он
ощущал опасность, окружающую его отца, подобно огненному кольцу.
   Это и был огонь, понял он.
   С сильно бьющимся сердцем, не открывая глаз,  он  сосредоточился  изо
всех сил и сказал:
   - Там факелы и большая толпа. Люди бегут. Дома горят.  Рядом  с  моим
отцом какой-то старик.
   - Он слепой? - быстро спросил король.
   - Не могу сказать. Все горит.
   - Ты прав! Теперь и я вижу дым. Во имя Джада,  что  они  там  делают?
Куда направляется твой отец?
   - Господин, я не могу, я... погодите!
   Диего изо  всех  сил  старался  сориентироваться.  Он  никогда  своим
внутренним зрением не видел настоящих лиц,  только  ощущал  присутствие,
ауру людей, и его отец - или мать, или брат - были в центре.  Он  ощутил
высокие дома, стены, фонтан. Напор  бегущих  людей.  Потом  два  купола,
синий и белый.
   За  спиной  отца.   На   востоке.   Он   открыл   глаза,   борясь   с
головокружением, и посмотрел на юг. Указал рукой.
   - Они идут к стене в этой стороне города. Там должен быть выход,  как
вы сказали. Вокруг идет бой. Почему они сражаются, господин мой?
   Он с тревогой посмотрел на короля. Лицо Рамиро стало мрачным.
   - Не знаю. Могу лишь догадываться. Если твой отец находится вместе  с
бен Йонанноном и сражается, то, возможно, ашариты напали на  киндатов  в
городе. Почему, не могу сказать. Но это нам на  пользу  -  если  Родриго
оттуда выберется.
   Это не утешало.
   - Пойдем! - сказал король. - Ты снова помог мне. Ты  мой  луч  света,
Диего Бельмонте, воистину.
   Не успел он произнести эти слова, как солнце село.
   Над равниной  к  северу  от  Фезаны  спустились  сумерки,  быстрые  и
прекрасные.
   На западе последний алый отблеск окрасил небо. Блеск  куполов  погас.
Диего  взглянул  на  юг,  пока  они  бежали  к   остальным,   и   увидел
поднимающийся над городом дым.

***

   Ему не позволили самому  увидеть,  смог  ли  его  отец  выбраться  из
города, и поздороваться с ним, если отцу это  удалось.  Король  разрешил
Фернану поехать с собой, а Диего -  запретил.  Он  считал,  что  у  стен
слишком опасно, ведь короля сопровождали всего пятьдесят человек,  чтобы
тихо прокрасться к реке и рву в темноте.
   Диего был в ярости. Ведь  именно  благодаря  ему  король  знал,  куда
направляется отец, и только благодаря Диего он мог это  сделать,  а  его
лишили шанса поехать с ними. Оказывается, есть и свои недостатки в  том,
чтобы быть полезным королю Вальедо.
   Фернан пришел в восторг, но у него  хватило  сострадания  постараться
скрыть это. Диего ему не удалось обмануть.  Он  смотрел,  как  его  брат
ускакал вместе с группой короля, потом повернулся и поехал прочь  вместе
со второй половиной  передового  отряда,  мрачный  и  молчаливый.  Иберо
остался с ним, разумеется, а также - к удивлению Диего -  граф  Гонзалес
де Рад