ерю, что мы, ордынцы, будем править!
     - И сможешь это обосновать?
     - Обосновать - веру? - Хозяин осклабился, демонстрируя "волчьи" зубы. - Людям не понять божий промысел. И если Небеса ставят нас выше...
     - Мания величия - оборотная сторона комплекса неполноценности, - назидательно молвил Вадим. - Иногда этим болеют целые народы. И кончается обычно крахом.
     - А знаешь, что делают с предсказателями худого? - пригрозил Бату. - Как с "черным вестником"!
     - Хорошо, - сказал Вадим, - ты многим доверяешь вокруг себя?
     - Многим, - кивнул хан. - Кому больше, кому меньше. Совсем - никому.
     - А если кто из ближних захочет тебя сковырнуть?
     - Таковы правила, - пожал Бату плечами. - Я сам играю в те же игры. Побеждает сильнейший, а коварство - тоже сила. Если у него хватит ума не попасться, я даже не стану казнить. Скучно жить, когда вокруг слабые.
     - Зато спокойней - с возрастом начинаешь это ценить. Вспомни Кобу: он запугал вокруг себя всех!
     - А поклонялись ему лишь палачи, - равнодушно добавил Бату. - Он был труслив и ничтожен, но умел притворяться "Великим и Ужасным". И начхать ему было на всех, включая близких.
     - А тебе - нет? - ухватился Вадим. - Тоже хочешь воздвигнуть себе памятник-державу? - Он улыбнулся с сожалением. - А если тебя захотят сбросить, чтоб подчинить Орду другой стае, - тогда как?
     - Это - измена. Карается смертью.
     - А если измена станет проникать в твоих соплеменников, как болезнь, заражая вокруг всех, - если в конце концов ты останешься один? Разве тебе не нашептывают уже, что надо сильней затягивать гайки, иначе юрта расшатается? Что твои темники должны целовать шины твоего колесника, а остальным довольно и пыли у твоих ног. Что самое прочное из строений - пирамида, и потому подданных следует разделить по слоям, и каждый из низших должен пресмыкаться перед высшим, как темники перед тобой. И только тогда возводимое тобой здание поднимется к небу!.. Правда, сорвавшиеся с такой высоты редко выживают - обычно их вырезают вместе с потомством. Такой судьбы ты хочешь для своих детей?
     - Ты безумец или святой, - медленно сказал хан. - Или очень-очень хитрый. Нормальные так не говорят, тем более - не дерутся. А юродивых почитают все, от православных до индейцев. Конечно, я могу устроить проверку на святость, натравив на тебя своих барсов...
     - Господи, - изумился Вадим, - настоящих? Где добыл?
     - ...но не хочу ими рисковать. Умеющий укрощать Хаос не по зубам простым кошкам.
     - Меня слушаются собаки, если интересно, - похвалился Вадим. - И птицы садятся на ладонь - если подсыпать туда крошек. О чем-нибудь это говорит?
     Кажется, он согласен был записаться в святые, лишь бы уломать Бату. Судя по хищному оскалу, это понимал и каган - в проницательности ему не откажешь. Если б он не был таким мнительным!
     - Юродивость - это святость без ума, - добавил Вадим. - Вот если к святости прибавить разум... и силу.
     - Тогда получится бог, - сказал Бату. - А богам место на Небесах. Мы сожжем его с почестями.
     И логики ему не занимать, вынужден был признать Вадим.
     - Предоставь хотя бы богам решать самим, - все же возразил он. - Зачем навязывать свою правоту всем? Или ты доказываешь не ее, а себя?
     - Хорошо одному, - заметил хан. - Можно быть слабым - иногда. Попробовал бы я!..
     - Можно быть собой, - поправил Вадим. - И не мешать в этом другим. Сила в том, чтоб избавиться от гнета плоти. Не подавлять ее, нет, - просто не давать лишней воли. Ведь это плотские позывы толкают тебя во власть.
     - Власть! - вдруг рявкнул каган. - Что знаешь ты о власти? Если бы твой народ гнали как скот, отбирая обычаи, язык, веру, делая из мужчин воров и бездельников, а из женщин - шлюх!..
     - А я, по-твоему, не в Империи жил? То же самое предъявляют теперь все, от русских до латышей.
     - Но нас давили сотни лет!..
     - Тебя самого не попрекали нашествием? - спросил Вадим. - И как тебе это нравилось? Не пора ли кончать со сч„тами?
     - Один русский летчик, - кривя губы, сказал Бату, - расстрелял автобус, где ехали все мои. Никто не уцелел, только я. Летчика не наказали. И генерала, который его послал, не судили. И президента с его думными... У меня большой сч„т!
     Как будто у тебя одного! - вздохнул Вадим, а вслух произнес:
     - Среди русских, я знаю, немало таких, кто жизни бы не пожалел, лишь бы этого не случилось. Ты даже их готов убить?
     - Этих я готов не убивать. Только как отличить?
     - А детей тоже будешь сортировать? - рассердился Вадим. - За одного сородича десяток инородцев, да? Тогда у тебя нет права на обиду, ты такой же, как тот летчик, и наверняка встретишься с ним в аду, общем для всех!
     - А дом порушили "градом", - не слушая, сказал Бату. - У меня нет страны, нет народа. Я создам это сам - здесь, за любую цену.
     - "Мы за ценой не постоим", да? - подхватил Вадим. - Истинный коммунар!.. Ты к партии не успел приобщиться? Из тамошних функционеров выходят самые отпетые патриоты.
     - Если ты вправду святой - служи мне, - внезапно предложил каган. - Я хорошо плачу, щедро. Что ты хочешь: девушек, оружие, колесник? Мне тоже нужен честный советник, как и Брону. Такой, чтоб слышал богов и не боялся говорить правду.
     - Только не надо мне петь арий Кипчака! - покривился Вадим. - "Ты один не испугался и грязнулею остался..." Обойдемся, а? - И про себя добавил: дипломат из меня!
     Однако Бату не оскорбился, похмыкал снисходительно. И правда, у них с Броном много общего.
     - Я ни на кого не работал и работать не буду, - который раз объявил Вадим. - Или ты предлагаешь дружбу? Но ведь тебе нужны только слуги.
     - А Брон тебе друг? Просто он хитрый. Другие привязывают людей страхом, Брон - дружбой. Уж лучше открытый враг!
     - Еще не понял, кто угрожает тебе больше? - спросил Вадим. - Может, вы не сумеете поладить с Броном или хотя бы не враждовать, то есть и впрямь впадете в "детство", наплевав на мировой опыт, - но даже такую роскошь вам вряд ли позволят, раздавив поодиночке. Не помнишь, на чем монголы когда-то переиграли русских, - на сплоченности! Хорошо это или плохо, но они сумели объединиться раньше. А нынешний враг сильнее любого из вас.
     - Тоже будешь Шершнями пугать? Видали мы - всяких!
     - И мангусов тоже? - спокойно спросил Вадим., - А с Иблисом ты не пересекался? Он же Шейтан, он же...
     - Что-то новое, - ощерился хан. - В ход пошли суеверия?
     - Разве я их пустил? Может, они явились сами. Рядом с тобой еще не случалось странного?
     - Четыре ночи назад зверь утащил Асизу, любимую из жен, - нехотя признался Бату. - По следам похож на льва, но как он пробрался в гарем, не потревожив стражи? От малышки остался содранный скальп и пара откушенных пальцев. Про это ты спрашивал?
     - В позапрошлую ночь я и двое моих близких убили Мстителя, - сказал Вадим. - Жаль, я не захватил его лапу, - можно было бы сверить со следами.
     - Он вправду как лев?
     - Он сильнее льва и много опасней. Мы охотились на него с вертушек, добивали в подземелье. И там, обгорелый и покалеченный, он убил меня и мою подругу. Я не знаю, кто еще сумел бы пробраться мимо стражи и унести девушку, не обнаружив себя. Спроси своих мудрецов - может, они знают?
     - Значит, ты умеешь воскресать? - не пропустил Бату. - Полезное свойство.
     - Одно из многих. Только этого мало, если охотишься на чудовищ.
     - А кто был третий?
     - Силач, каких нет среди росичей. Лишь это его спасло, но где он - не ведаю. Может, отправился за "живой водой".
     - Чем дальше в ночь, тем гуще сказок, - проворчал ордынец. - Тебя не Шехерезадой зовут?
     - Мюнхгаузеном, - огрызнулся Вадим. - Вот он никогда не лгал, как и я. Но чтоб отличить творцов от вралей, нужен талант. У Брона он есть.
     - И что Брон с ним делает? - ревниво спросил хан.
     - Князь намерен учредить Академию творцов, - ответил Вадим, - хотя сам об этом еще не знает. Но ведь я провидец!
     - Я тоже собираю в Орду благочестивых и сведущих, - сказал Бату. - Выходцев из Азии, близких мне по вере и крови.
     - Чтоб они ходили за тобой и записывали твои великие деяния и глубокие мысли? - съязвил Вадим. - А ты не думал, что эти ребята владеют даром, который может вознести правителя? И защитить от мангусов?
     - Как это?
     - Есть у тебя хоть один приличный шаман? Не эти ряженые кликуши, гадатели на петушином ливере, от которых лишь звон да бестолковщина, - а кто действительно одарен. Кто-то же научил вас швыряться Хаосом!
     - Тогда тебе не шаман нужен, а колдун.
     - Собственно, почему мне? - удивился Вадим. - Я что, ради себя стараюсь? Спроси его сам.
     - Спрашивал.
     - И что? Не верю, что он учил вас убивать! Ведь это не против людей, верно? Есть враги посерьезней.
     - Я пойду с вами, хорошо, - неожиданно сказал Бату. - Чем клянешься, что меня не предадут?
     Вадим пожал плечами.
     - Своей совестью, - ответил он. - Дружбой с Броном и росичами, милостью подружек. Больше у меня ничего нет.
     - Если Брон отступится от слова, порвешь с ним?
     - Если ты сам не дашь повода, - подтвердил Вадим. - Но Брон не отступится, а остальных мы постараемся от искушения удержать... Общий сбор назначен на 22.30, во Дворце Турниров. Придешь?
     - Ты жди, - усмехнулся каган, снова показывая зубы. - Жди! Под Вечными Небесами случается всякое.

3. Общий сход

     Что зависело от росичей, было сделано: приглашения разослали, охрану расставили - втрое против нормы. Малый зал Дворца Турниров, где прежде проводились спарринги да разминки, переоборудовали под новые нужды, расставив в круг столы и задрапировав понаряднее стены. Даже угощение обеспечили, постаравшись угодить всем, а каждую делегацию встречали с почетом, провожая к выделенному месту.
     Собрание получилось редким по представительности, тем более по живописности, - куда там гангстерским боевикам! Прежние согорожане разъехались уже настолько, что видеть их рядом казалось странным: такое смешение эпох и стилей уместней на Студии. Современно смотрелись лишь сутенеры, хотя и они выделились бы на улице чрезмерным лоском, словно брали пример с главаря. Зато черные сюртуки с котелками и хасидские бороды иудеев угодили сюда из прошлого века. А уж росичи с ордынцами заехали еще дальше, не перещеголяв только друг друга: латы, клинки, меха, чеканка - кошмар! Кроме основных стай были приглашены вассалы демократичного Брона: к примеру, ярл Отгон, возглавивший дружину губернских викингов (хотя какие викинги из латышей да эстонцев? - примерно как шляхтичи из литовцев), или магистр воссозданного ордена меченосцев, набранного из обрусевших немцев. И единственный ордынский данник, сумевший сохранить автономию, - могучий Ростем. (Зато Валет отсутствовал.) Плотными несмешиваемыми группками крутари восседали вокруг кольцевого стола, негромко переговариваясь со своими и настороженно косясь на чужих, будто прикидывая, кто первый бросит в центр бомбу, чтоб уложить сразу всех, - "и за ценой не постоим"!
     А что, с этих станется. Даже иудеи взамен запрещенных на встрече огнестрелов вооружились длинными шпагами, надеясь на молниеносный первый удар. А дальше как бог положит.
     Вместе со своей притихшей командой, спецами да творцами (не считая двух женщин), Вадим проследовал к оставленному для них месту, заботливо всех рассадил. Перехватив насмешливый взгляд Брона, вздохнул: действительно, начинать, кажется, придется самому. А может, и заканчивать - как самому нейтральному, не претендующему на верховную власть.
     - Обойдемся без предисловий? - спросил он. - Все здесь знают всех.
     - Громче! - не глядя на него, рыкнул Бату. Впрочем, и без кагана на Вадима глазело немало - впору было прятаться.
     Послушно Вадим прокашлялся и продолжил тоном выше:
     - Для начала пусть каждый из Глав пообещает не говорить одновременно со мной и не позволять говорить своим. Вообще, в полный голос пусть говорят только Главы. Иначе мы ни к чему не придем.
     Некоторое время все озадаченно молчали. Потом в группках поднялся разноязыкий шепот, затем все перекрыл звучный голос Брона:
     - Даю слово!
     - И я, - сейчас же присоединился Винт. После паузы заворчал Гош:
     - Да подавись!.. Обещаю.
     Теперь все смотрели на Бату. А сам он прикрыл глаза и с бесстрастным лицом то ли дремал, то ли прислушивался к советникам, энергично нашептывающим в оба уха. Минута уходила за минутой, а каган словно и впрямь заснул, обмякнув тяжелыми плечами, - эдак конференция могла прерваться, толком не начавшись. Кусая губу, Вадим посматривал то на него, то на Гоша, самого нетерпеливого из крутарских Глав, чтобы успеть заговорить на миг раньше язвительного иудея.
     - Ладно, - наконец бросил Бату, словно кость псам. - Согласен.
     Но глаз так и не открыл.
     С облегчением Вадим перевел дух. Черт бы побрал их тягу к позерству! Он-то опасался, как бы Главы не наболтали враг врагу лишнего, а они умели оскорблять и молчанием. Надо учесть на будущее.
     - Для полной ясности, - решился он объяснить. - Данное условие означает, что любой из говорящих умолкает, как только вступаю я. Это убережет нас от перехлестов - по крайней мере, я надеюсь.
     Если кто из Глав и угодил в эту простенькую ловушку, на попятную, конечно, не пошел: не выставлять же себя дурнем перед соперниками и подданными?
     - И лучше все разговоры вести через меня, - добавил Вадим. - Не потому что мне так уж хочется сыграть главную роль, но кому-то ж надо работать буфером? А каждый из вас, похоже, доверяет мне больше, чем остальным. - Он обреченно вздохнул: - Полагаюсь на ваш здравый смысл, уважаемые Главы, и на чувство юмора. Теперь у вас имеется общий "мальчик для битья", на которого и посыпется большинство шишек.
     Не спеша Вадим обвел глазами собрание, давая время усвоить очередной посыл.
     - Еще прошу учесть, что я чувствую собеседника не хуже детектора и любые мои сомнения будут немедленно становиться достоянием всех. Как понимаете, я не дипломат, а потому веду дела как умею, то есть открыто. Конечно, мы не в суде, и "вся правда" здесь не требуется, но уж во всяком случае - "ничего, кроме". - Он опять вздохнул, словно перед погружением в воду, и заключил: - Засим приступаем - кто первый?
     Первым, конечно, стал Гош - он и так молчал слишком долго.
     - Почем знать, - пробурчал толстяк, - нет ли среди нас предателя? Мы тут, понимаешь, будем души наизнанку выворачивать, а он...
     - Предателя нет, - быстро сказал Вадим. - Я бы учуял.
     Точнее Эва, внес он мысленную поправку. Но ее лучше не высвечивать перед всеми - конечно, если сама усидит в тени.
     - А они что, смердят иначе?
     Вот про запахи не надо, слегка поморщился Вадим. Ну оч-чень больная тема! Об иудеях уже говорено, но ордынцы и тут перещеголяли всех. Как же, им по религии положено не мыться, - во радости-то! Лучше притормозили бы на мусульманстве: все ж "по велению аллаха раз в год меняется рубаха".
     - Хотите подробностей? - спросил он. - Хорошо, тогда давайте определимся с терминологией. Как следует из словаря, "предать" значит "нарушить верность", а здесь пока никто никому на верность не присягал (имею в виду, конечно, Глав), и вряд ли станет. Собственно, речь идет о совпадении интересов и общей выгоде - давайте этой линии и держаться. А без высокопарных клятв лучше обойтись - тем более, как видно из истории, они потом с легкостью нарушаются. Зато против собственной выгоды пойдет только идиот... Так вот, заинтересованность каждого из Глав я ощущаю явственно, а идиотов среди нас вроде нет. Конечно, если ситуация изменится или если начнут считаться не прибылью, а обидами...
     - Ишь, напустил туману! - фыркнул Гош, однако отступил.
     - Единственно, что сейчас важно: не служит ли кто из присутствующих Шершням? - Вадим быстро переглянулся с Эвой. - Если желаете, можно устроить проверку.
     - Как? - спросил Брон.
     - Помните "Копи царя Соломона" и тамошнюю witch-hunt? Примерно так же, только наоборот.
     Вадим обвел взглядом Глав, дожидаясь от каждого сановнего кивка, затем столь же величественно кивнул Эве, чтоб выдать ее за простого исполнителя. Легко запрыгнув на стол, ведьма пошла по кругу, безошибочно переступая длинными ногами через блюда, бокалы и бутыли, переводя пронзительный взгляд с одного крутаря на другого, кажется, даже принюхиваясь. Она походила сейчас на овчарку, выуживающую преступника из толпы.
     - Он! - вдруг сказала Эва, ткнув пальцем в седобородого морщинистого иудея, похоже старейшину, и пошла дальше, больше не обращая на него внимания. До завершения круга она пригвоздила так еще двоих, не обделив ни сутенеров, ни ордынцев, словно бы уравняв в грехе три племени. Только росичи остались без потерь, но их, само собой, перетрясли раньше. Слава богу, там отступников не выявилось - если не считать одного меченосца из гардов магистра и бедняги Валета, отсеянного еще утром.
     - И что с ними делать? - спросил Гош, глядя на старейшину с подозрением. - Вообще, что это значит?
     Обвиненный, казалось, зацепенел, будто обыденный жест ведьмы обратил его в камень. Двое других смотрелись так же - собственно, это и было доказательством.
     - Что они прошли у Шершней первичное посвящение, - объяснил Вадим. - Стали для Роя вроде послушников.
     - Но делать-то чего?
     - Я бы просто удалил их из зала и подержал сутки-другие взаперти, для общего спокойствия. В конце концов, вы же не обязаны нам верить? Но и рисковать - глупо. Только, ради бога, воздержитесь от зверств: бедняг вполне могли завербовать насильно! Если желаете, мы потом их поспрашиваем.
     - А разговорите?
     - Наверняка - и без всякого вредительства. Или вам интереснее процесс?
     - Ладно.
     Гош махнул своим гардам, и седовласого увели - с полным почтением, но опекая без зазоров, хотя тот не пробовал упираться. Зато ордынца выволокли без церемоний, как и сутенера. К счастью, никто не рвался, не кричал, не оправдывался - вс„ выглядело почти пристойно. Ну, прихворнули соратники - с кем не бывает?
     - Что теперь? - спросил Брон. - Вводная лекция?
     В наступившей тишине стало слышно, как проголодавшийся Бату обгладывает индюшачью ножку, хрустя костью и не обращая внимания ни на кого, - словно бы за этим и пришел. Глянув на него, великан Отгон подвинул к себе деревянную миску с "оливье" и принялся наяривать из нее прямо ложкой, точно экскаватор. Ну да, за столом они еще не состязались!
     - Похоже, не все представляют масштаб Роя, - согласился Вадим. - Итак, вкратце... Возглавляет Шершней "король", как они его называют, и под ним дюжина вожаков, каждый из которых командует своей дюжиной.
     - Сто пятьдесят семь, - сосчитал Бату. - Не так много.
     - Добавьте сюда тысячу-полторы найтов-послушников, - возразил Вадим. - К тому же Шершни - бойцы покруче ваших витязей, росских или ордынских, и лучше вооружены. А каждой дюжине придана вертушка, или стопоход, оснащенные лазерными пушками. По нашим сведениям, вертушек у них девять - сейчас две долой. Если удастся захватить еще одну, шансы на удачу возрастут вдвое.
     - Подошли к главному, а? - осклабился Бату. - Давай.
     - Еще нет, - возразил Вадим. - Должен предупредить, пока мы видим лишь верхушку айсберга, о прочем остается гадать. Шершни отлавливают серков - зачем? Какое применение они нашли спецам? Насколько тесно завязаны с Мстителями? И наконец, где научились так лихо пробивать ходы в любом грунте?.. Знаете, что весь город изрыт их тоннелями? И почему Шершни еще не добрались до вас? Сейчас бы уже нечего было обсуждать и некому. В любой момент они могут переключиться на Глав.
     - Хватит пугать! - рявкнул Гош. - Дело говори!
     И чавкающий каган кивнул, подтверждая: заждались, мол.
     - Итак, цель, - сказал Вадим. - Не мне и не вам объяснять, сколько крови попортили Шершни в Свободном Мире, прежде чем мы наткнулись на их базу - если не единственную, то основную. Может, еще не поздно покончить с ними, объединив усилия. Если кто-нибудь считает, что проблему можно решить средствами